IPB

Здравствуйте, гость ( Вход | Регистрация )

 
Ответить в эту темуОткрыть новую тему
> Нартский эпос
Всадник
сообщение 02.04.2009, 10:15
Сообщение #1
Человек
Творец
Grande moderatore
*********


Пол:
Сообщений: 4273


Зло прав не имеет



Нарты, герои древних эпических сказаний многих кавказских народов - осетин, абхазов, абазин, адыгов, убыхов, карачаевцев, балкарцев, чеченцев и ингушей. Нарты упоминаются в фольклоре некоторых народов Дагестана (напр., у тюркоязычных кумыков) и отдельных грузинских этнических групп - сванов, рачинцев, хевсуров. Исследователи не пришли к единой точке зрения относительно этимологии термина, так же как и по проблеме генезиса нартского эпоса.
Многие образы и имена Нартов, сюжеты в национальных версиях эпоса почти идентичны: Сосруко - у адыгов и абазин, Сасрыква - у абхазов. Сослан (Созруко) - у осетин, Сосрук - у балкарцев, Сосурка - у карачаевцев, Сеска Солса - у чеченцев и ингушей. Сходны имена и ряда других Нартов, например: Ацамаз (осет.), Ашамез (адыг.), Щамаз (абазинск.), Ачамаз (чеч.-ингуш.), Ачемез (карачаево-балкар.). Иногда только в какой-нибудь одной национальной традиции встречается имя того или иного персонажа (напр., у осетин - Сырдон, Уархаг, Ахсар, Ахсартаг, у адыгов - Адиюх, Ахумида. Дзахуш, у абхазов - Цвицв, Нарджхеу, и др.), хотя близкие им по функциям персонажи имеются и в других версиях.
В национальных эпосах Нарты - могучие воины-богатыри, носители позитивного начала. Они занимаются и мирным трудом, земледелием. Существенно отличаются образы Нартов в чечено-ингушском эпосе (сохранившемся фрагментарно). Исследователь Ч. Ахриев считал, что они подразделяются на две группы: высоконравственные нарты (нярты) и злые, коварные орхустойцы. Б. Далгат (его точки зрения придерживаются многие советские исследователи) полагал, что наименования «нярты» и «орстхойцы» («орхустойцы») служат для обозначения одной и той же категории героев. Нарторстхойцы Сеска Солса, Боткий Ширтка, Ачамаз, Хамчи Патарз (Хамчий Патараз, Хамчи Патриж) и др. чаще выступают злокозненными насильниками, совершающими набеги на мирных людей, притесняющими безвинных. Им, пришельцам, противостоят местные герои (Колой Кант, Горжай, Кинда Шоа и др.) - богатыри, занимающиеся главным образом мирным трудом. Однако в ингушских вариантах эпоса иногда нарт-орстхойцы вместе с ними охраняют ингушские земли от врагов, наступающих с равнин; роднятся с местными героями (напр., Сеска Солса выдал свою дочь за Кинда Шоа).
В образе жизни Нартов отражены общественные отношения создателей и носителей эпоса - от родового строя до зачатков феодализма. В абхазской версии ярче всего обнаруживаются следы матриархата. Большую семью Нартов - из ста братьев и сестры Гунды - возглавляет их мать безмужняя Сатаней-Гуаша, обладающая неограниченным авторитетом (упоминаемый в отдельных вариантах эпоса муж Сатаней-Гуаши ни в каких событиях участия не принимает). В осетинской и адыгской версиях мать Нартов Сатана (адыг. Сатаней} также играет важную роль, Нарты пользуются её мудрыми советами, но она ими не верховодит; решения по важным делам принимаются на мужском совете (иихас у осетин, хаса у адыгов) без её участия. В осетинской версии у Нартов, живущих родами (Алагата. Бората, Ахсартагката), проявляются черты военной демократии (Нарты входят в единую боевую дружину).
В образах Нартов обнаруживаются черты мифологических персонажей. Нарты, воспринимаемые носителями эпоса как предки их народа, в какой-то мере сопоставимы с мифическим племенем первых людей. Век их существования, «героический век», - это мифическое время; так, в период создания неба и земли Сосруко был мужчиной в зрелых летах, в период образования гор и рек - стариком, но ещё полным сил. Н. выступают в роли культурных героев. Сосруко, Сасрыква отнимают у чудовищ огонь; Пхармат (чеч.) похищает его у бога Селы; Сосруко возвращает (что равносильно добыванию) семена проса, захваченные хтоническими существами, одаривает Нартов напитком сам; Сатана изобретает пиво, Сырдон изготавливает для Нартов двенадцатиструнную арфу; Кетуан (абх.) изобрёл свирель; благодаря Цвицву у нвртов появились фруктовые деревья; Боткий Ширтка (по другому варианту - Селий Пира) из подземного мира принёс плуг и водяную мельницу. С Сатаной связано появление первого коня и первой собаки. Нарты борются с хтоническими чудовищами - драконами, великанами (осет. уаигами, адыг. бляго, иныжами, Еминежом, абх. адау, агулшапом и др.). Смелые Нарты прибегают не только к физической силе, но также и к помощи магии. Сатана, Сатаней-Гуаша способны изменять погоду; по просьбе Сатаней останавливается солнце; Сатана благодаря чудесному (небесному) зеркалу видит всё, что происходит на земле; Сасрыква сбивает с неба звезду, чтоб обогреть братьев; Сосруко насылает стужу, чтоб одолеть иныжа, туман - чтоб победить Тотреша; Сеска Солса ударом плети по тазовой кости великана оживляет его, он же способен превратить Терек в полноводную реку; Ацамаз игрой на чудесной свирели, полученной его отцом от небожителя Афсати, пробуждает природу; Ашамез с помощью свирели может не только возродить всё живое на земле, но и вызвать его гибель; Бидох (адыг.) исцеляет своим дыханием; проклятие матери Хважарпыса (абх., по другому варианту - по заклинанию Сатаней-Гуаши) приводит к окаменению Нарджхеу и Гунды. Многие нарты обладают даром перевоплощения, например, Сырдон оборачивается стариком, старухой, молодой девушкой, шапкой, Дзерасса (осет.) принимает облик голубя. Н. понимают язык птиц, животных. Помощники героев - чудесные кони (осет. Арфан, адыг. авсург Тхожей, абх. араш Бэоу). Отдельные Нарты [Батраз (адыг.), Сасрыква, Боткий Ширтка, Сеска Солса] спускаются в подземный мир и возвращаются из него.
Нарты. вступают в тесные отношения с богами, которые принимают в их жизни активное, непосредственное участие. В осетинском эпосе божества нередко сидят за одним столом с нартами, иногда нарты гостят у них на небе, небожители принимают участие в походах героев. В адыгском эпосе Тлепш, Тхагаледж, Амыш присутствуют на хасе; ежегодно боги приглашают на свой пир (санопитие) одного из нартов; мать Тхагаледжа и Амыша помогает Нартам советами. Курдалагон (осет.), Тлепш изготавливают Нартам боевые доспехи, снаряжение, орудия труда, чинят повреждённые бёдра, черепа (ту же роль в абхазском эпосе играет чудесный кузнец Айнар-ижьи). Некоторые нарты находятся в родственных отношениях с богами. Дзерасса - дочь Донбеттыра, отец Сатаны - Уастырджи; Дзахуш (адыг.) - сын Тлепша; Уазырмес (адыг.) - сын дочери морской богини; Сасрыква женится на дочери божества Аерга; по одному варианту, жена Сосруко - дочь Тлепша; Села Сата (ингуш.) рождена нарт-орстхойской девушкой от бога Селы.
В осетинском эпосе богоборческие мотивы в первую очередь связаны с Батрадзом, который борется с Уациллой, Уастырджи, зэдами (ангелами). В адыгской версии Нарты также выступают богоборцами (Насрен-жаче, Уазырмес), иногда одерживают в этой борьбе победу, например убивают Пако; по одному варианту сказаний, Батразу удаётся вызволить Насрен-жаче, прикованного богами к Ошхамахо в наказание за дерзость. В чечено-ингушском эпосе нарт-орстхойцы угоняют стада баранов местного героя Горжая, которому покровительствует Села, при этом Сеска Солса вступает в единоборство с божеством и переламывает ему рёбра; в сказании о Села Сате Сеска Солса ранит Селу и обращает его в бегство.
Природа образов некоторых нартов связана, по-видимому, с солярными мифами. Сослан женат на дочери солнца, с помощью солнца, солнечных лучей сокрушает своих врагов; гибнет от солнечного божества. Подобно солнечному сиянию, излучают свет рука Адиюх - жены одного из нартов, тело (грудь) нартской красавицы Акуанды (адыг.), мизинец жены Сасрыквы. Вероятно, солярного происхождения образ Сосруко, а по мнению некоторых исследователей, - и Сатаней-Гуаши.
В адыгских и осетинских сказаниях об Ашамазе и Ацамазе, возрождающих природу, о Сосруко, продолжающем жить под землёй и каждой весной стремящемся вырваться на поверхность, прослеживается связь с календарными мифами. В осетинском и адыгском эпосах гибель нартов связана с волей богов. Поставленные перед выбором между бесславным существованием и посмертной вечной славой, они отдали предпочтение славе. В чечено-ингушских сказаниях - несколько версий исчезновения нвртов. В большинстве из них они гибнут, выпив расплавленную медь, но мотивировка этого поступка в них различна: раскаяние нартов в своих злодеяниях; кара богов, обрекших их за разбой на голодную смерть, в отдельных версиях - семилетний неурожай. В одной из версий нарт истребил голод, который наслал на них бог за их дерзкую попытку оживить убитого Хамчи Патарза (Хамчи Патрижа). В абхазской версии говорится лишь о гибели главного героя Сасрыквы.


--------------------
- Говорят, - ответила Андрет, - говорят, будто Единый сам вступит в Арду и исцелит людей и все Искажение, с начала до конца. Говорят еще, что эти слухи ведут начало с незапамятных времен, со дней нашего падения, и дошли до нас через бессчетные годы.

Дж.Р.Р. Толкин. Атрабет Финрод ах Андрэт
Пользователь в офлайне Отправить личное сообщение Карточка пользователя
Вернуться в начало страницы
+Ответить с цитированием данного сообщения
Всадник
сообщение 02.04.2009, 10:27
Сообщение #2
Человек
Творец
Grande moderatore
*********


Пол:
Сообщений: 4273


Зло прав не имеет



Осетинская мифология

Осетинская мифология. В формировании О. м. участвовали скифо-сармато-аланы и местные племена, создатели кобанской культуры бронзового века Центрального Кавказа. В XII—XIV вв. на мифологические воззрения осетин значительное влияние оказали татаро-монголы. Источники для изучения О. м. крайне скудны, главный из них — нартский эпос, который создавался с VIII—VII вв. до н. э. до XIII—XIV вв. н. э. Некоторые сравнительные данные содержатся в трудах древних античных авторов (Геродот, Аммиан Марцеллин и др.), а также в скифо-сармато-аланских надписях Северного Причерноморья, в исторических хрониках Армении и Грузии. Особого внимания заслуживают легенды, приведённые армянским историком Мовсесом Хоренаци об аланской царевне Сатаник (V в.), в которых распознаваемы видоизменения нартских сюжетов из цикла Сатаны. Термин «нарты» получил в литературе множество самых различных объяснений. Исследователи либо выводят слово «нарт» из осетинского «нае арт» («наш огонь»), либо сопоставляют его с иранским «нар» («мужчина»), либо усматривают в нартах историческое племя, обитавшее на берегу Каспийского моря, и т. д. Французский исследователь Ж. Дюмезиль сближает слово «нарт» с древнеиндийским «нрт», «нарт», «плясать». По предположению В. И. Абаева, слово «нарт» заимствовано осетинами-аланами у монголов (от «нара», «солнце») в период господства Золотой Орды на Северном Кавказе. Термин «нарт», включающий осетинский показатель множественности — «т», по типу осетинских фамильных племён, — получил распространение и у других народов Кавказа — адыгов, абхазов, балкарцев. Происхождение термина «нарт» имеет прочную мифологическую и космологическую основу, на которой строится весь нартский эпос. Однако вопрос генезиса этого памятника остаётся одной из центральных проблем нартоведения. Абаев полагает, что первоначально герои аланского (нартского) эпоса считались «детьми солнца», со временем это название под влиянием монголов было заменено термином «нар», «солнце». В. Миллер, Дюмезиль, Абаев показали, что наиболее древние пласты нартского эпоса восходят к скифо-сарматской эпохе и отражают многие скифские обычаи и нравы, описанные в IV книге «Истории» Геродота (волшебная чаша, служившая нартам для выявления подвигов, похоронные обряды, обычай клясться очагом, способы гадания, умерщвление стариков, отсечение у убитого врага правой руки, обряд побратимства и т. д.). Участие иранского компонента выражается в происхождении имён героев (например, Уархаг, Ахсар, Урызмаг, Ацамаз, Ацырхус), а также божеств (Уастырджи, Уацилла, Тутыр, Авд дзуары) и низших персонажей (уаиги). Древнекавказский компонент в О. м. составляют некоторые персонажи (Афсати, Сафа, Цоп-пай), верховное божество — Хуцау, ряд местных и родовых культов (Реком, Хетаг, Хохы дзуар, Татартуп, Таранджелоз, Мыкалгабырта и т. д.).

Согласно эпосу, нартское общество состоит из трёх родов — Алагата, Ахсартагката, Бората. Сказания о нартах группируются вокруг главных героев и событий (Уархаг и его сыновья, Урызмаг и Сатана, Сослан, Батрадз, Сырдон и Ацамаз). Все мифы можно разделить на циклы: солнечные (циклы Сослана, Ацамаза), грозовые (циклы Батрадза), тотемические (циклы Уархага), этногонические (циклы Урызмага и Сатаны, Уархага).

Солнечные мифы группируются в основном вокруг Сослана и Ацамаза: рождение Сослана, женитьба его на дочери солнца, борьба Сослана с солнечным божеством, гибель Сослана от солнечного божества. Космогонические мифы составляют основное содержание чудесных песен Ацамаза, пробуждающих окрестную природу. В них воспеваются главные солнечные божества (Уастырджи, Уацилла, Фалвара и др.). С божеством солнца роднятся и дружат нартские герои. Батрадз считает дочь солнца своей названой сестрой. Одно из центральных мест в эпосе занимает тотемическая легенда, в частности о волке, уходящая корнями в глубокую древность (ср. римский миф о Ромуле и Реме). Согласно ей, нартское племя произошло от сыновей Уархага (староосетинское уарка, «волк») — Ахсара и Ахсартага. Волк дружелюбно относится к нартам. Он вскармливает одного из героев — Саууая; Сослан, чтобы стать неуязвимым, купается в волчьем молоке; он же, умирая на поле боя, предлагает себя на съедение волку. В сказании о «чёрной лисице» волки дружески беседуют со старейшим нартом Урызмагом, превращённым в собаку. Имя кузнеца Курдалагона содержит древнее осетинское название волка (Курдал-Уаргон). Волк имеет своего бога-покровителя — Тутыра, именуемого волчьим властелином или волчьим пастухом. Согласно данным фольклора, родоначальником одного из скифских племён саков (осетениское саг, «олень»), живших в Средней Азии, был олень. Во многих нартских сказаниях олень выступает как тотем; он неуязвим, стоит метнуть стрелу в него, как он исчезает или же превращается в другое существо, чаще в человека. О широком почитании змеи как тотема свидетельствуют изображения на древнекобанских бронзовых топориках. В нартском эпосе представлены теогонические, антропогонические и этногонические мифы об Урызмаге и Сатане. По легенде, эти герои родились от одной матери — Дзерассы, но от разных отцов: Урызмаг — от Ахсартага, сына Уархага, Сатана — от небожителя Уастырджи. Одновременно с рождением Сатаны появились на свет первые земной конь (от небесного коня) и земная собака (от небесной собаки). Вместе с тем Сатана выступает, как Сослан и Сырдон, в качестве культурного героя. Древнейшим мифологическим мотивом эпоса является мотив близнецов (Ахсар — Ахсартаг, Хамыц — Урызмаг) в цикле «Уархаг и его сыновья». Следующие поколения составляют близнецы Урызмаг и Хамыц, старейшие нарты.

Богоборческие мотивы в эпосе с наибольшей силой выражены в цикле о Батрадзе. Батрадз, наделённый всеми чертами божества грозы, борется с небесными божествами — Уациллой (святой Илья), Уастырджи (святой Георгий), Ойнами (святой Иоанн), зэдами (ангелами), что отражает борьбу языческих культов с христианством в период принятия его аланами. Гибель Батрадза в борьбе с небесными божествами или Сослана — с солнечным божеством (Колесо Балсага) означает победу христианства над язычеством. В конце концов погибают все нарты. Торжество новой религии подчёркивается погребением Батрадза в Софийском склепе, под которым подразумевается Софийский собор, откуда распространялось христианство к аланам. В эпосе отмечаются некоторые параллели между образом Батрадза, культами скифов и древних арийцев. Это погружение в море меча Батрадза и культ меча у скифов и алан, способы закалки Батрадза и бога меча у скифов, рождение Батрадза и древнеарийского бога Индры (Дюмезиль, Абаев). Корни богоборческих мотивов в О. м. идут от главного героя даредзановского эпоса Амрана (груз. Амирани), в сказании о котором добывание огня составляет один из центральных сюжетов. Даредзановский эпос формировался в течение многих веков под влиянием грузинского и окончательно сформировался в позднем средневековье. Записи даредзановских сказаний, произведённые в 70—80-х гг. XIX в. во многих районах Северной и Южной Осетии, свидетельствуют об их давнем и повсеместном бытовании. Эпос имеет множество сходных черт с осетинскими нартскими сказаниями. От них идёт немало сюжетов и мотивов, имена героев (Донбеттыр, Курдалагон, Балаттур-Батраз).

Развитие осетинского пантеона в нартском эпосе прошло через два периода: дохристианский и период после принятия аланами христианства. В эпосе представлены все главнейшие осетинские божества: Донбеттыр, Гатаг, Афсати, Фалвара, Тутыр, Уацилла, Уастырджи и др. До периода христианизации большинство их — небожители, они поддерживают дружеские отношения с нартами, с которыми нередко сидят за одним столом и участвуют в походах. Из всех божеств осетинского пантеона наиболее популярный в эпосе Донбеттыр — владыка водной стихии, с ним связаны родством почти все выдающиеся герои. Тутыр — пастух волков, являющийся родоначальником нартов. Весьма популярен в эпосе Курдалагон — небесный кузнец, который закаляет нартских героев, изготовляет оружие. Большое место в эпосе занимает Афсати — хозяин благородных зверей. Афсати — обладатель чудесной волшебной свирели, которую он подарил отцу Ацамаза. Чётко выступают функции Фалвара — покровителя домашних животных, под его охраной находятся все отары и стада нартов. Среди небожителей наибольшую активность проявляют Уастырджи и Уацилла. Уастырджи, спускаясь с неба на трёхногом Авсурге, подобно молнии, проносится от одного края земли до другого; он отец Сатаны, большой доброжелатель нартов, обладатель волшебного войлочного кнута, при помощи которого оживляет героев.

Появление трёх популярных божеств (Реком, Мыкалгабырта, Таран-джелоз), каждое из которых имеет святилище, также отмечается в эпосе. Они образовались от трёх слезинок бога, пролитых им по поводу гибели Батрадза. Возникновение этих божеств относится к XIII—XIV вв. Тогда же и позднее у осетин появлялись сельские, родовые и семейные божества-покровители (дзуары). Почти каждое селение имело своё божество (хохы дзуар); много было родовых дзуаров. Из числа дзуаров, почитавшихся несколькими сёлами и районами, наибольшей популярностью пользовались Хетаджи дзуар, Джеры дзуар, Тба-Уацилла, Хохы дзуар. Почитались божества труднопроходимых горных ущелий и перевалов, а также многие горы, рощи, деревья и др. К низшим божествам относятся Авд дзуары (семибожье). Важное место в О. м. занимают демоны — уаиги, постоянно враждующие с нартами. От руки Батрадза многие великаны гибнут или остаются калеками. Сокрушая Тыхфырт Мукары, Батрадз избавляет нартов от тяжёлой дани — девушками и женщинами. Он же убивает пестробородого уаига и отрубает ему голову. От него же остался без ноги и руки заносчивый сын уаига Афсарона на нартском симде (пляске). Мстя за кровь Хамыца, Батрадз убивает Сайнаг-Алдара, отсекает у него правую руку и приносит её в качестве трофея Сатане (этот эпизод сходен со скифским обычаем, описанным Геродотом). В нартском эпосе черти (хайраджита) обитают за семью подземельями в отдельном царстве во главе с повелителем, имеющим трёх дочерей и знаменитого коня — Дзындз. В фольклоре осетин, в отличие от эпической мифологии, черти обитают в горных долинах, в лесах; они похожи на людей, но у них вывернутые ноги (пятками наперёд).


--------------------
- Говорят, - ответила Андрет, - говорят, будто Единый сам вступит в Арду и исцелит людей и все Искажение, с начала до конца. Говорят еще, что эти слухи ведут начало с незапамятных времен, со дней нашего падения, и дошли до нас через бессчетные годы.

Дж.Р.Р. Толкин. Атрабет Финрод ах Андрэт
Пользователь в офлайне Отправить личное сообщение Карточка пользователя
Вернуться в начало страницы
+Ответить с цитированием данного сообщения
Всадник
сообщение 02.04.2009, 18:25
Сообщение #3
Человек
Творец
Grande moderatore
*********


Пол:
Сообщений: 4273


Зло прав не имеет



На́ртский (На́ртовский) э́пос — эпос, бытующий у ряда народов Северного Кавказа, основу которого составляют сказания о происхождении и приключениях героев-богатырей («нартов»). Существует прежде всего у осетин и абхазо-адыгских народов (адыгов, абазин, в меньшей мере абхазов); известны также версии эпоса, встречающиеся у чеченцев и ингушей, карачаевцев и балкарцев и др. Бытует в прозаической и стихотворной форме.

Становление эпоса

Исследователи полагают, что эпос начал создаваться в 8-7 вв. до нашей эры, а в 13-14 вв. разрозненные сказания стали объединяться в циклы, группируясь вокруг какого-либо героя или события.

Из-за отсутствия письменных источников невозможно восстановить полную картину того, как происходило развитие и формирование эпоса. Лишь отрывочные данные, содержащиеся в трудах Геродота и Марцеллина, а также в хрониках Армении и Грузии, позволяют судить об историко-культурной среде, в которой зарождались сказания о нартах.

Относительно происхождения слова «нарт» учёные не пришли к единому мнению; часть из них усматривает сходство с иранским словом «нар» (мужчина), осетинским «нæ арт» (наш огонь) и древнеиндийским корнем «нрт» (плясать). В. И. Абаев полагал, что слово «нарт» восходит к монгольскому корню «нара» — солнце (многие герои эпоса связаны с солярным мифом). Слово «нарт» образовано из этого слова с добавлением суффикса «-т», который является указателем множественного числа существительных в осетинском языке. По тому же принципу до сих пор образуются осетинские фамилии.

Вопрос о происхождении нартовского эпоса сложен. Языковед-иранист В. И. Абаев и французский историк-филолог Ж. Дюмезиль утверждают, что народом-создателем эпоса являются осетины.

        * 1. Термин «нарт» заключает осетинский показатель множественности «т» и образован по типу осетинских фамильных имён: стало быть, к другим народам Кавказа он вошёл в осетинском оформлении.
        * 2. Некоторые нартовские сюжеты, как показали Вс. Миллер и Ж. Дюмезиль, имеют полную аналогию в быте и обычаях отдалённых предков осетин, скифо-сарматских племён.
        * 3. Имена Уархаг, Ахсар, Ахсартаг, Урузмаг, женское имя Ацыхурс, название чудесной чаши Уацамонга — бесспорно иранского происхождения.
        * 4. Имя главной героини Сатаны (Шатана), хотя и не вполне ясное по происхождению, неотделимо от имени аланской принцессы Сатеник, которое нам сохранили армянские расподы в связи с событиями II века (походы аланов в Закавказье).
        * 5. Имя Сослан, будучи, по всей видимости, тюркского (ногайского) происхождения, свидетельствуется на осетинской почве с XII века н. э. (муж царицы Тамары Давид-Сослан был осетинским владетелем); имя Сосруко представляет «адыгизацию» имени Сослан с закономерным перебоем л-р.
        * 6. Имя Батрадз образовано из Батыр-ас и означает «асский (аланский) богатырь».

    Всё это не оставляет сомнения, что материальным ядром эпоса послужил древний аланский цикл, восходящий некоторыми элементами ещё к скифской эпохе и непрерывно обогащавшийся за счёт контактов с другими народами, в том числе народами Кавказа. В. И. Абаев

Предположение об осетинском происхождении эпоса также имеет и опровержение.

    Разумеется, исследовательская работа по изучению этого памятника сначала опиралась главным образом на осетинский материал. И, может быть, этим объясняется тот факт, что вплоть до 50-х годов генезис нартского эпоса связывался по преимуществу с историей осетин. Считалось, что он «проник» на Кавказ вместе с приходом туда аланских предков осетин. Появление доказательств о широком бытовании нартского эпоса также и у других народов Кавказа (многочисленные записи на адыгских и абхазском языках, на языке карачаевцев и балкарцев, чеченцев и ингушей) воспринималось как факт культурного заимствования, и не более. Но уже в середине 50-х годов в советской науке был провозглашён тезис о нартских сказаниях как о едином общекавказском памятнике древней эпической поэзии. Стало очевидным, что исторические корни, объединяющие нартские сказания всех национальных версий, надо искать в основных факторах кавказской общности, таких, как: генетическое родство народов Кавказа; роль единого кавказского субстрата; сходные условия материального общественного существования и тесное духовное общение между этими народами в течение длительного исторического времени.

Согласно нартоведу Ахмеду Мальсагову, имена большей части нартов имеют выраженное иранское(осетинское) происхождение.

Сказания разных народов

Многочисленные сказы о нартах группируются вокруг имён основных персонажей эпоса, образуя, тем самым, своеобразные циклы. В каждой национальной версии эпоса те или иные циклы занимают сравнительно большее или меньшее место. Например, в адыгской версии более обширное место цикл сказов о младшем нарте Сосруко, символе солнца и света; в абхазском — о Сатаней, матери нартов.

Также есть различия в именах героев эпоса.
осет. адыг. вайнах. абхаз. абаз. кабард. карач.-балк.
Сослан/Созрыко Сосруко Сеска Сосла/Соска Сосла Сасрыква Сосруко Сосруко Сосурка/Сосурук
Сата́на/Шатана Сатаней Гуа́ша Села Сата/Сели Сата Сатаней-Гуаша Сатаней Сатаней Сатанай
Батрадз Батараз Патарз/Патриж - - Батараз Батыраз
Сырдон/Ширдон, сын Батага - Боткий Шертга/Шертщко - - - -
Ацамаз Ашамез/Ачемез Ачамаз/Ачамза - Щамаз Ашамез Ачемез
Урызмаг Уазырмес Урузман/Орзми - - Уазырмес Ёрюзмек
Хамыц Химиш/Хымыш Хамчи - - Химиш -
Саууай/Шаууай Шуай Кинда Шоа/Киндий Шоа - - Шауей Карашауай

Также в каждой версии сказаний есть свои, уникальные герои. Например, у адыгов — Адиюх, Ахумида, Бадыноко; у осетин — Ахсар, Ахсартаг, Уархаг. В абхазских сказаниях есть Цвицв, Нарджхеу.

Также есть различие между образами нартов. В основном нарты изображаются могучими воинами. Они — позитивные персонажи, несущие добро. Но в чечено-ингушской версии, сохранившейся фрагментарно, есть отличие от других. Историк Ч. Архиев полагал, что нарты разделяются на две группы: благородные, высоконравственные нарты и подлые, коварные орхустойцы. Б. Далгат считал, что нарты и орхустойцы — термины, служащие для обозначения одной и той же части нартов. Такие «нарторстхойцы», как Сеска Сосла, Шерткга, Патриж, Ачамаз, изображаются как коварные разбойники, нападающие на безоружные сёла. Тем временем, им противостоят местные герои (Кинда Шоа, Колой Кант, Горжшай). Оба вида нартов могут и породниться, но между ними идёт постоянная вражда.

В осетинской версии нарты делятся на три фамилии: Ахсартагката, Бората и Аллагата. Первые — воины. Их род небогат, но обладает силой и отвагой. Второй род, Бората, постоянно враждует с Ахсартагката. Они богаты, но трусливы, и именно они послужили причиной гибели нартов. Род Аллагата редко упоминается в эпосе. Аллагата — хранители всех ритуальных предметов, необходимых для обрядов. Ни один праздник, посвящённый духам и богам, не обходится без них. Согласно теории трех функций Жоржа Дюмезиля, это деление на три рода-касты отражает социальный строй древнего индоевропейского общества, отчего и представлено только у осетин - единственного индоевропейского народа в регионе.

Кабардинский эпос схож с эпосом других народов-носителей эпоса. Самым крупным собирателем кабардинских сказаний был Кази Атажукин, человек, составивший в 1864 году кабардинский алфавит. Он первый в кабардинской истории выпустил книгу с некоторыми сказаниями о нартах.

Герои эпоса

Одним из главных героев нартовских сказаний является Сослан/Сосруко/Сеска Сосла/Сасрыква. У всех народов это нарт, рождённый из камня. В осетинских сказаниях у Сослана проходит аналогия с Ахиллом из греческих мифов. У последнего была уязвима лишь пятка, всё остальное тело было неуязвимым. У осетинского Сослана уязвимы были колени. И тот, и другой погибли вследствии удара по слабому месту. Похожий сюжет встречается у многих индоевропейских народов. С детства этот герой проявлял смелость, силу и самостоятельность. В абхазской версии он был младшим братом из ста, но превосходил братьев и силой, и находчивостью.

Также важен цикл о Сатане/Сатаней-Гуаше/Сели Сата. В абхазской и адыгской версиях это романтическая женщина, символ красоты, ума и неувядающей молодости. В осетинской версии она как бы приземлена. У осетин она — жена родоначальника нартов, хозяйка, неистощимая на хитрости, женщина.

В кабардинском эпосе существует герой — Бадыноко. Ещё в детстве предвиделось его героическое будущее. Пели ему в колыбельной песне:

        Ты обезглавишь сотни чудовищ,
        Сотни сокровищ нартам раздашь.
        …Спи моё счастье, храбрый мой львёнок,
        Славен и звонок будет твой путь.
        Будешь ты светом рода людского,
        Здравицы словно скажут тебе.

Бадыноко — единственный герой эпоса, не любящий пиры и пляски. Он говорит:

        Никогда я не стремился
        К угощениям богатым,
        К песнопениям весёлым.
        …доспехи боевые
        Я надел для дел высоких:
        Мой удел — защита правды.

Любопытно

    * В Кабардино-Балкарской республике есть посёлок городского типа Адиюх (имя девушки из эпоса), в котором все улицы названы именами нартов.
    * В честь Нартов в Гагре (Абхазия) была названа улица — проспект Нартаа (Нартов), бывший проспект Руставели. Такие же улицы (Нартовская улица) есть во Владикавказе и в Беслане (Республика Северная Осетия-Алания).
    * Имена нартовских героев у народов, среди которых бытует эпос, дают детям. Например, у осетин распространены имена Агунда, Ахсар (Ахшар), Дзерасса, Батраз, Урузмаг, Сослан, в меньшей степени другие.
    * Нартовскими именами называют различные заведения, как, например, ресторан «Сосруко» на горе Малая Кизиловка в Нальчике. В Сухуме (Абхазия) в честь Нартов ещё в советское время был назван один из известнейших ресторанов города "Нартаа" ("Нарты").
    * Сухумская команда КВН также носит имя "Нарты из Абхазии".

Нарты у других народов Кавказа

Нарты также упоминаются у народов Дагестана и у некоторых грузинских этнических групп, таких как рачинцы, сваны, хевсуры. Встречаются нарты у них только в сказках. Это безымянные богатыри-великаны, обладающие огромной силой. У народов Дагестана в сказках обычно не один, но семь нартов. Они живут в лесах, в башнях, упирающихся верхушкой в небо. Огорожены их жилища железным забором.


--------------------
- Говорят, - ответила Андрет, - говорят, будто Единый сам вступит в Арду и исцелит людей и все Искажение, с начала до конца. Говорят еще, что эти слухи ведут начало с незапамятных времен, со дней нашего падения, и дошли до нас через бессчетные годы.

Дж.Р.Р. Толкин. Атрабет Финрод ах Андрэт
Пользователь в офлайне Отправить личное сообщение Карточка пользователя
Вернуться в начало страницы
+Ответить с цитированием данного сообщения
Всадник
сообщение 02.04.2009, 18:36
Сообщение #4
Человек
Творец
Grande moderatore
*********


Пол:
Сообщений: 4273


Зло прав не имеет



Слово о нартах

    Если вы спросите абхазца или абхазку - независимо от того, кто они и где живут: на берегу ли Черного моря или в высокогорном селении Лата, в верховьях шумного Кодора, на курорте ли Гагра или в индустриальном Ткварчели, - что известно о нартах, то ответ будет, пожалуй, везде один: "Сказания о нартах бесконечны". Таким необъятным представляется абхазцам интересное явление в истории их культуры - героический нартский эпос.

    нартский эпос в своих древних частях восходит, как предполагают, к VIII - VII векам до и. э., но он продолжает жить и поныне и абхазском народе. Бережно сохранил его народ и, несмотря на превратности исторической судьбы, пронес сквозь века передавая из уст в уста, из поколения в поколение.

    Несомненно, имеющий мифологическую первооснову, нартский эпос в обобщенно художественной, нередко фантастической форме рисует правдивую картину исторического прошлого создавших его народов.

    Древняя земля Апсны, то есть "Страны абхазцев", в течение тысячелетий испытывала нашествия завоевателей, с которыми приходилось вести непримиримую и часто неравную борьбу, - сюда приходили с целью порабощения древнегреческие колонисты, когорты римских императоров, войска понтийского царя Митридата Евпатора, скифские орды, византийские легионы, арабские полчища, турецкие янычары и др. Благодаря стойкому сопротивлению поработителям, абхазцы сохранили свой язык, свою самобытную культуру. На исходе VIII века до н. э. они создали государство, известное в истории под названием Абхазского царства, которое в продолжение долгого времени являлось одной из ведущих культурных и политических сил на всем Кавказе.

    Стремление абхазского народа к свободе и независимости нашло свое отражение в эпосе. нартский эпос создавался в течение веков - в нем запечатлены разные периоды социально-экономического и культурного развития народа, начиная с эпохи так называемой военной демократии и вплоть до становления и развития феодальных классовых отношений.

    Эпос о героях нартах широко распространен у абхазцев, адыгейцев, кабардинцев, осетин и некоторых других народов Северного Кавказа, Многое из созданного за это время разрушилось, многое изменилось, но удивительно стойко сохранялась первоначальная идейно-художественная сущность нартского эпоса, что особенно относится к абхазским сказаниям.

    В области духовной культуры для всех народов главным источником творчества является жизненный опыт, исторически сложившиеся условия существования. И абхазские нартские сказания, при всем их сходстве с нартским эпосом других народов, особенно адыгейских, являются оригинальным фольклорным и культурно-историческим памятником. Кроме конкретно исторической специфики, черты своеобразия и оригинальности в разработке тем и образов придают эпосу национальные фольклорные традиции.

    Согласно абхазским сказаниям, нартская община состоит из ста собратьев и сестры, олицетворяющих собой весь народ. Все они рождены одной матерью, Сатаней - Гуашей.

    Хотя нарты являются созданием народного вымысла, тем не менее они покоряют жизненностью характеров; они неразрывно связаны со своим "братством", то есть народом; элементы мифа, сказки, условности растворяются в могучей художественной правде.

    В нартских сказаниях наиболее древним и в то же время наиболее художественно совершенным и значительным является образ всемогущей матери нартов Сатаней-Гуаши, которую можно назвать умом и совестью народа. Сатаней - это воплощение черт идеальной женщины, которая "без солнца греет, без луны светит". Сатаней - родоначальница и глава рода, устроительница семейного очага, главная экономка, мудрая прорицательница и чародейка, наконец, учитель народа. Говоря словами одного из знатоков нартского эпоса проф. В. И. Абаева, "можно мыслить нартов без любого из героев, даже главнейших, но нельзя их мыслить без Сатаней". Образ Сатаней является одним из самых ярких фольклорных образов в мировой поэзии.

    Главным героем абхазского нартского эпоса, несомненно, является Сасрыква. Это его в первую очередь абхазцы называют "афырхаца", что значит "мужественный среди мужественных". Сасрыква - близкий абхазцам народный герой, с его именем связано множество легенд. В сюжетную основу эпоса положены его подвиги и приключения. В разных местах Абхазии на берегах горных потоков до сих пор показывают камни будто бы со следами копыт его волшебного коня, носившего своего могучего седока через горы, реки и моря. По преданию, в урочище Айцера, близ Сухуми, находится древняя каменная гробница Сасрыквы. А сколько создано в народе, пословиц и поговорок, прославляющих нартов, прежде всего ни с кем несравнимого Сасрыкву! Одна из них гласит: "Даже горному орлу и тому не под силу состязаться в полете с нартом Сасрыквой".

    Сказания о Сасрыкве - самый законченный цикл эпоса. В отличие от других вариантов нартского эпоса, в абхазских сказаниях Сасрыква - младший и любимый сын Сатаней - Гуаши. Она родила его неестественным образом, вырубила из камня, (миротворный вариант), закалила огнем и железом, дала ему неразлучного друга - коня Бзоу, наделила умом и бесстрашием и сделала непобедимым. Из всех братьев Сасрыква обладает наиболее цельным характером.

    В образе Сасрыквы нашел свое воплощение гуманистический миф о Прометее, идея бескорыстного добра. Сасрыква совершает множество подвигов: укрощает дикого коня, к которому люди и подойти боялись, одерживает блестящую победу над прожорливым драконом в подземном царстве и избавляет тем самым весь народ от несчастья. Самым значительным его подвигом является добывание огня. Отважный Сасрыква дважды добывает огонь - сперва небесный, а потом и земной: он стрелою сбивает с неба пылающую звезду, чтобы нарты могли временно отогреваться около нее, а сам отравляется на "край света" к чудовищному великану и в бесстрашной борьбе отвоевывает у него настоящий, немеркнущий огонь.

    Оригинальной чертой абхазских сказаний являются сложные взаимоотношения Сасрыквы с остальными нартами. Сасрыква по рождению считается неравноправным, незаконным, ненастоящим нартом. Отсюда проходящий через весь эпос непримиримый антагонизм между Сасрыквой и другими нартами, которые не признают его своим братом. Зато Сатаней на стороне младшего сына, благодаря чему он не только противостоит нартам, но и превосходит их во всем. Вместе с тем они завидуют Сасрыкве, который не раз выручал их из беды, и, не желая делить с ним славу, снедаемые завистью, губят величайшего и благороднейшего из героев, выведав его уязвимое место у колдуньи. В абхазских сказаниях находит отражение тот период, когда человек научился плавить руды и делать из металла такие орудия труда, как молот, наковальни, клещи. Культ кузни и железа олицетворен в обобщенном. образе великого кузнеца Динара. Правая рука ему молотом служит, левая - щипцами, а колени - наковальней. Айнар - не просто свободный ремесленник, а художник-торец. Он не только кует оружие и орудия труда сородичам, но с помощью клещей и молота искусно чинит разбитые в бою головы и закаляет людей. Это он, по просьбе Сатаней-Гуаши, выдолбил из скалы Сасрыкву, закалил его в огне своей кузни и сделал непобедимым.

    Из абхазских нартских героев выделяются также Хважарпыс и могучий богатырь Нарджхоу - достойные женихи сестры нартов, многоопытный Сит - старший из братьев, бескорыстный Цвиц - скромный, кажущийся иногда даже жалким, а по существу один из самых храбрых нартов; могущественный Шаруан, преисполненный чувства долга и дружелюбия, язвительный Гутсакья и др. Каждый из них имеет свой характер и наделен реальными человеческими чертами.

    Для героев нартского эпоса характерны высокие нравственные качества - правдивость, честность, чувство собственного достоинства, свободолюбие, любовь и ненависть, стремление к подвигам, презрение к смерти. Но им свойственны и многие человеческие слабости и недостатки: зависть, гордыня, зазнайство, Что лишь подчеркивает глубокую реалистичность обрисовки характеров героев эпоса и не умаляет душевной чистоты и доблести их, гармонически сочетающихся с красотой внешнего облика. В то же время тупые и коварные циклопы - извечные враги рода человеческого -рисуются мрачными красками.

    нартский эпос - эпос героический, он наполнен громом сражений, а нарты - это прежде всего воины-богатыри, презирающие трусость и малодушие. Они совершают бесконечные походы во имя "добывания славы" в борьбе с иноземными насильниками или великанами-людоедами. Эти походы образуют основные сюжетные линии эпоса. Но ни один поход не совершается ими ради личных, эгоистических интересов или для завоевания чужой земли и порабощения другого народа. В одной нартской песне говорится: "нарты всегда правду искали, злого раскаяться заставляли, с жестоким - жестокими были, с хорошим - хорошими, с великим - великими, с малым - малыми".

    Действующими лицами эпоса являются не только люди, но и животные, птицы и звери, которые принимают иногда решающее участие в жизненной судьбе героев. Кони нартов - араши - нередко наделены речью и разумом, с ними нарты порою

    советуются. Читающему или слушающему эпос чудится мощное ржанье нартских коней, он видит клубящийся из их ноздрей пар, комья земли, летящие из-под конских копыт, которыми перепахана вся земля.

    В представлении нартов реальный мир существует как что-то само собой разумеющееся. О сотворении мира богами не сказано ни слова. И вообще богов в настоящем смысле этого слова еще нет - нарты не знают ни молитв, ни жертвоприношений. Существует только неопределенное сверхъестественное начало. В нартском пантеоне мы видим также покровителей лесов и дичи, которые, однако, представляются такими же живыми существами, как и сами нарты. Мировоззрение нартов проникнуто духом исканий и пытливостью, жизнерадостностью, активным отношением к жизни, стремлением пользоваться всеми ее благами.

    Жизнь и подвиги главного героя эпоса объединяют абхазские сказания в единое целое, этим создается как бы "сквозное действие". Препятствия на пути героев и их преодоление образуют сложную композиционную структуру и способствуют нарастанию конфликта (например, эпизоды единоборства Сасрыквы с великаном, добывания жены и др.).

    В сказаниях ярко выражена эпическая героизация и идеализация героев, прежде всего Сасрыквы. Все нарты, безусловно, герои, и, тем не менее, они не показаны всемогущими. В эпосе нередко мы видим богатырей, превосходящих по силе каждого из нартов.

    У древних эпических персонажей эпоса слабо намечается детальная индивидуализация. Внешне они еще похожи друг на друга; индивидуальность их и характер проявляются преимущественно в подвигах и в действиях, в определенной драматической ситуации, поэтому никто не спутает, например, образы многоопытной Сатаней-Гуаши и светозарной Гунды; отважного и находчивого Сасрыкву с простоватым и добродушным богатырем Нарджхоу и т. д.

    Поражают монументальность основных образов эпоса, краткость и глубина характеристик, простота и строгость изложения, драматизм ситуаций. Вместе с тем нартский эпос широко обращается к фантастике как к изобразительному средству.

    Важнейшим художественным приемом сказаний является гиперболизация. С ёе помощью выражается чувство восторга и преклонения, сила эмоционального напряжения. Гиперболизация достигает наивысшей степени в описании врагов нартов, их внешнего вида, образа жизни и действий. Безобразный облик этих существ - носителей злого начала - вызывает брезгливость; посредством гиперболы подчеркивается их низкая природа и нечеловеческая трудность борьбы с ними.

    нартский эпос не отличается вычурностью стиля, пышностью и декоративностью отделки. Из словесных художественных средств больше используются эпитеты и сравнения. Например, имени матери нартов постоянно сопутствует эпитет "гуаша" ("опора", "основа"). Эпитеты "красивая", "прекрасная" являются главным словесным украшением сестры нартов. Вместе с тем в каждом рассказе можно встретить образные сравнения для характеристики отдельных сторон жизни и внешности действующих лиц.

    нартский эпос абхазцев имеет смешанную, стихотворно-прозаическую форму со значительным преобладанием прозаическою повествования. Отдельные фрагменты его исполняют в песнях, играя на народном двухструнном смычковом музыкальном инструменте "апхярце". Но только в немногих своих частях эпос дошел в форме песенного повествования, неотделимого от силоса и музыки (существует особая нартская мелодия), а иногда (например, в "Песне о матери нартов") сопровождаемого и танцами.

    Изучение богатого абхазского фольклора стало возможным только после установления советской власти в Абхазии. Собирание и публикация нартского эпоса были начаты сравнительно недавно. Лишь в 1940 году впервые увидели свет четыре нартских сказания в книге абхазских сказок на абхазском языке. Не удивительно, что вследствие такого запоздалого внимания к абхазским нартским сказаниям, безвозвратно были потеряны многие, в том числе, быть может, и некоторые из наиболее важных частей этого эпоса.

    И только в последние два-три десятилетия Абхазским институтом языка, литературы и истории имени Д. И. Гулиа Академии наук Грузинской ССР проделана большая работа по собиранию и изучению абхазского фольклора, в том числе нартских сказаний. Сотрудниками института, в частности составителями и авторами подстрочного перевода настоящего издания - "Приключения нарта Сасрыквы и его девяноста девяти братьев", было выявлено, записано из уст народных сказителей и обработано большое количество сказаний; ими же был составлен сводный текст нартского эпоса, послуживший основой настоящего издания.

    Ш.Инал-Ипа


--------------------
- Говорят, - ответила Андрет, - говорят, будто Единый сам вступит в Арду и исцелит людей и все Искажение, с начала до конца. Говорят еще, что эти слухи ведут начало с незапамятных времен, со дней нашего падения, и дошли до нас через бессчетные годы.

Дж.Р.Р. Толкин. Атрабет Финрод ах Андрэт
Пользователь в офлайне Отправить личное сообщение Карточка пользователя
Вернуться в начало страницы
+Ответить с цитированием данного сообщения
Всадник
сообщение 02.04.2009, 18:54
Сообщение #5
Человек
Творец
Grande moderatore
*********


Пол:
Сообщений: 4273


Зло прав не имеет



Карачаево-балкарский эпос о нартах к настоящему времени почти не изучен. Более того, едва ли даже половина известного материала опубликована. По этой причине большинство читателей имеет слабое представление об этой гениальной народной поэме, одной из важнейших частей национальной духовной культуры и, может быть, самом великом ее достижении. Прежде чем говорить о героях и сюжетах карачаево-балкарской Нартиады, нужно дать краткое пояснение о том, что она собой представляет. Эпос о богатырях-нартах бытует и у многих других народов Кавказа - осетин, абазин, кабардинцев, адыгейцев, абхазов, черкесов. В них много общего, но есть и различия.
    Одна из особенностей нартских сказаний балкарцев и карачаевцев - это то, что большая их часть имеет два варианта - стихотворно-песенный и прозаический. Уже в 19 веке ученые, которые стали записывать эпические сказания, сетовали на то, что они постепенно забываются, что все меньше остается людей, которые могли бы спеть эти древние песни, хотя в пересказе сюжеты их известны всем. И все же до наших дней дошло не так уж мало, хотя количество утраченного, видимо, очень велико, (речь идет о балкарцах и карачаевцах, потерявших в годы сталинского геноцида половину населения, в числе которого были многие и многие сказители). И все-таки, несмотря на то, что карачаево-балкарский эпос стали собирать и записывать тогда, когда остальные версии ее были уже собраны и даже изданы, удалось найти не менее 7 тысяч строк стихотворно-песенных текстов, не считая прозаических вариантов. Конечно, по сравнению с тем, что могло быть обнаружено хотя бы до войны, это очень мало. И конечно, безвозвратно утрачены многие мелодии - а ведь еще в 19 веке русский ученый П. Остряков писал о карачаево-балкарских сказаниях, что каждое из них исполняется на особый мотив.
    Но даже тот неполный вариант эпоса, которым мы сейчас располагаем, позволяет говорить о нем, как о вполне законченном и великом произведении мировой литературы.

Темы эпоса

Этих тем много, но мы перечислим самые главные:
    1. Борьба нартов с чудовищами-эмегенами и драконами. В образах эмегенов или целых племен эмегенов часто изображаются народы, с которыми пришлось сталкиваться в сражениях предкам балкарцев и карачаевцев. Поэтому эти эмегены в таких сказаниях представлены как свирепые и безобразные великаны, вполне владеющими всем, чем владеют люди - речью, обычаями, оружием, конями и т. д.
    2. Во многих сказаниях отражаются исторические события, происшедшие в отдаленные времена - войны, сражения и т.п., в которых участвовали предки балкарцев и карачаевцев (скифы, аланы, болгары).
    3. Добывание героем-нартом жены или каких-либо волшебных предметов- поющего дерева, золотой шубы, "меча и т. п.
    4. Междоусобица из-за угона табунов или месть героя за убитого отца или братьев.
    5. Приключения героев на охоте, в пути и т. д.

Кто такие нарты

    Нарты, согласно карачаево-балкарским сказаниям, это бесстрашный народ воинов-богатырей, потомки бога кузнечного дела Золотого Дебета. Они созданы Великим Тейри с определенной целью - установить на земле порядок, истребить эмегенов и драконов, очистить мир от всего, что мешает людям. Поэтому главное занятие нартов - война. Конечно, они воюют не только с чудовищами, но и с другими народами, случается, сталкиваются и между собой. Прирожденные воины, они не могут долго засиживаться дома, начинают скучать, и стоит кому-либо кинуть клич, как все снаряжаются в поход или в набег.
    Нарты делятся в карачаево-балкарском эпосе на 4 рода - по именам родоначальников: Аликовы, Схуртуковы (Усхуртуковы), Бораевы и Индиевы. Каждый род имеет своих героев-богатырей. К роду Аликовых принадлежат, например, старший сын Золотого Дебета - Алауган и его сын Карашауай, к Схуртуковым - предводитель нартов Ерюзмек и его сыновья Сосурук, Сибилчи, Бюрче, к Бораевым - Бора-батыр и возможно, Созар, к Индиевым - семь братьев, имена которых не названы.
    Все нарты едины в своей борьбе с внешними врагами - иноплеменниками и чудовищами. Но существует у них и вражда между родами. За власть и влияние в стране нартов борются два рода - Аликовы и Скуртуковы, и их вражда прекращается только после женитьбы Карашауая на дочери Ерюзмека Атунде.

География нартского эпоса

    Территория, на которой происходят события, описанные в нартских сказаниях балкарцев и карачаевцев, очень велика. В эпосе упоминаются 4 моря - Черное (Къара тенгиз), Хазар тенгиз (Каспийское) и еще два, сказать о которых что-либо трудно - Белое море (Акъ тенгиз) и Синее (Кек тенгиз), а также Азау тенгиз (Азовское море).
    Из крупных рек чаще всего говорится о Волге (Эдиль), Кубани (Къобан), Дон (Дон), Терек (Терк), из гор - об Эльбрусе (Минги Тау), Казбеке (Къазман Тау), Дых Тау и других вершинах Кавказа. Кроме того, упоминаются две горы, сказать о которых что-либо пока затруднительно - Гезам Тау и Кармур Тау, а также хребет Сары Аркъа (видимо, одноименный хребет в Западном Казахстане). Действие большинства нартских сказаний происходит, как можно понять из текстов, где-то в степях между Черным и Каспийским морями, а также в Закавказье, в Иране и на севере - таковы направления многочисленных нартских походов.
    Сама страна нартов называется Къыркъ Суу ("Сорокаречье"). К сожалению, никакого описания этой страны в эпосе пока записать не удалось.
    И конечно, часто упоминаются названия местностей, гор и рек с территории современных Балкарии и Карачая - например, местность Ташлы Сырт, как одно из мест, где жили нарты. Разбросанность нартских родов в пространстве велика - если Аликовы живут где-то у Черного моря, то Схуртуковы на побережье Каспийского, и согласно одному из сказаний, Карашауай совершает длительное путешествие от одного к другому, отправившись на скачки, которые ежегодно устраивали Схуртуковы.

Занятия нартов

    Главным занятием нартов является война - с эмегенами, драконами и иноплеменниками, которые также представлены в образе злых великанов. Нарты - это прежде всего воины. Вся жизнь их проходит в походах и набегах, совершаемых с целью угона табунов.
    Но, кроме того, нартам присущи и черты тружеников - конечно, не героям-богатырям, а всему народу в целом, хотя, надо сказать, и некоторые из богатырей не чураются работы. Например, Алауган помогает отцу в его кузне, Бёдене ловит рыбу, Чюерди пасет табуны Бора-батыра, прежде чем стать воином-героем. Второй сын Дебета - Гуу пасет овец, третий, Цехни - охотник.
    Нарты занимаются и земледелием - постоянно упоминаются возделанные поля, говорится о небывалых урожаях пшеницы и ячменя и т. п.
    Одно из любимейших занятий нартов - охота, чаще всего на оленей и зубров. Если нарты не в походе или в набеге, то обязательно на окоте.
Наибольшее место в карачаево-балкарском эпосе отведено труду кузнеца. Видимо, это связано с образом бога кузни Золотого Дебета, ведь и сам карачаево-балкарский эпос начинается с того, что нарты начинают обрабатывать металл (железо). Одним словом, занятия нартов по своей важности располагаются в следующем порядке:
    1. Войны, походы, набеги
    2. Добыча и обработка металла
    3. Коневодство и овцеводство
    4. Земледелие, охота и рыболовство.

    Мир карачаево-балкарского эпоса - чрезвычайно густо населенный мир. Это и главные герои сказаний - самые выдающиеся герои, их отцы и матери, сестры и братья, это остальные, не столь именитые нарты, составляющие войско героического народа, пастухи, табунщики, батраки, рыболовы, кузнецы, охотники, мудрые старцы, обсуждающие новости, сидя на ныгьыше (сельская площадь), знахарки и колдуньи, служанки и их властные хозяйки, пахари и т. д.
    Это и языческие боги, помогающие, покровительствующие нартам, мудрые карлики - жеки, алмосту и лесные люди (агъач киши), крылатые, говорящие кони и собаки, птицы, звери.
    Это, наконец, враги нартов - драконы и эмегены о трех, пяти, семи и двенадцати головах, злобные и глупые, иноземные цари, посылающие свои полчища для завоевания страны нартов - она именуется иногда просто Нарт ("Нартия") или Къыркъ Суу - "Сорокаречье", ведьмы и бесы и т. п.
    И несмотря на то, что эпос уделяет описанию природы не так уж много места, это чрезвычайно прекрасный мир, в котором плещутся синие моря и озера, простираются бесконечные степи, высятся пики заснеженных гор и скал, тянутся дремучие леса, зеленеют прекрасные долины и возделанные поля. Герои попадают то в пещеры, где живут людоеды-великаны, пасущие коз, то в замки знатных владык, то в дворцы ханов и царей, то в кошары бедных пастухов. Их всегда подстерегает опасность, но это не только не останавливает их, а наоборот, разжигает в них жажду приключений. Окружающий мир интересен для нартов тем, что он непознан, что в нем таится множество неожиданностей. Они полны жизненной силы, и потому не признают никакие преград, и в них одно стремление - идти от победы к победе. Несмотря на то, что в эпосе не замалчиваются неблаговидные дела многих нартских героев, в целом подчеркивается, что нарты были самым справедливым народом на земле и утверждали на земле справедливость.

Обычаи и обряды нартов

    Конечно, каждый народ в своем эпосе изображает героев по своему подобию и согласно своим идеалам, как и нравы и обычаи этих героев. Разумеется, балкарцы и карачаевцы, которые считали нартов своими легендарными предками (фактически так оно и есть, поскольку нартский эпос - это устная художественная история наших предков - скифов, болгар, алан), тоже изображают нартов похожими в своем быту на самих балкарцев и карачаевцев. Например, нарты платят калым за невесту: Алауган, женившийся на дочери великанов, трижды наполняет мясом оленей их огромный котел. Карашауай отдает в калым за прекрасную Агунду, дочь Ерюзмека, табун угнанных им породистых коней.
    Свадебный обряд нартов тоже напоминает обряд балларцев и карачаевцев. Алауган приезжает за своей невестой со своими друзьями. Эмегены готовят для них угощение и т. д.
    Описан и погребальный обряд нартов - видимо, так хоронили погибших наши предки во времена язычества: через каждые четыре года на .могиле героя приносили в жертву коня, а после поминальной трапезы плясали вокруг могилы, затем давали клятву богу неба - Тейри - быть стойкими, мужественными.
    Обычай гостеприимства для нартов священен, желание гостя - закон. Когда в гости к Ерюзмеку приезжает богатырь Ногайчик, он сразу предупреждает хозяина, что будет находиться в его доме целый год и что каждый день будет съедать по откормленному валуху, а его конь по копне сена. И только через год Ерюзмек спрашивает гостя о цели его приезда.
    Что бы ни попросил один нарт у другого, тот не имеет права отказать ему в просьбе - именно поэтому Золотой Дебет оставляет своего приемыша, маленького Ерюзмека, бездетной чете - Схуртуку и его жене Асеней.

Развлечения нартов

    Очень много места в карачаево-балкарском эпосе отведено описанию развлечений нартов, их досугу, например, пирам, обычно они проходят в большом доме Аликовых. В одном из сказаний ход пира описывается следующим образом: сначала отведывают угощения, едят, пьют бузу (брага) и сыра (черное пиво), затем каждый рассказывает о самом своем замечательном подвиге, и если рассказ был правдив и подвиг действительно был подвигом, то питье в волшебном бочонке "агуна" трижды переливалось через край. Об участии женщин на пирах ничего не говорится. Затем начинаются пляски. Сосурук пляшет на груде речных голышей до тех пор, пока не обращает их в песок. Затем он обращается к старшим с вопросом кому передать черед и передает его богатырю Рачикау. Тот пляшет на холме из колючего кустарника босиком, пока кустарник не превращается в золу. Любовь нартов к пляскам проявляется и во многих других сказаниях.
    Присуща героям эпоса и любовь к песне. Нартам в карачаево-балкарском эпосе приписывают несколько гимнов в честь богов и две песни - "Возвращение из похода" и "Охота на зубров". Вот что говорится в первой из них:

    Къарачыгъыз нартла элине узакъдан,
    Кере эсегиз, уллу къууум къууанчла.

    Аланла, биз а жортууулдан келебиз,
    Жолукъгъаннга къысха салам беребиз,
    Сёлешсек а, элгендирмей кетебиз.

    Перевод:
    Посмотрите-ка на страну нартов издали,
    Видите - там большое веселье, радость.

    Аланы, мы возвращаемся из похода,
    Встречных приветствуем кратко,
    А если заговариваем - не пугаем их.

    Любимые музыкальные инструменты нартов - дудка (сыбызгъы) и свирель (сирийна). У нарта Бёдено дудка медная, у нарта Карашауая - из слоновой кости, у пастуха Созука - из дерева. Даже о предводителе нартов. суровом Ёрюзмеке, говорится что у него в доме на стене висел музыкальный инструмент "къыл къобуз" (разновидность мандолины), на которой он удивительно хорошо играл.
    И разумеется, народ воинов любит воинские забавы, состязания - борьбу, скачки, стрельбу из лука, метание камня. Очень популярна песня о том, как парт Карашауай состязался в толкании камня с могучими эмегенами и одолел их, нагнав на великанов страх.
    В одном из сказаний Сосурук борется с эмегеном. Сказано, что они боролись по пояс голые и в борцовских рукавицах - видимо, борцы перед схваткой обмазывались маслом.
    Часто говорится, что нарты состязались в меткости, стреляя из луков, и чаще всего побеждает Ёрюзмек. Но основное внимание эпос уделяет скачкам, в которых всегда побеждает Карашауай со своим крылатым конем Гемудой.

Нартское общество

    Как уже было сказано, нарты живут родами. В то же время они осознают себя единым народом, противостоящим другим народам, и конечно, эмегенам и прочим чудовищам. В нартских походах принимают участие богатыри из всех родов, как и в набегах. В сказании о том, как нарты окончательно истребили эмегенов, говорится, что в войске их насчитывалось много туменов (тумен - десятитысячный отряд).
    Каждый род возглавляется его старейшиной, родоначальником. У Аликовых это Золотой Дебет и его старший сын Алауган, у Схуртуковых - Схуртук и его приемный сын Ерюзмек, который одновременно является предводителем всех нартов (Схуртук погибает, когда Ерюзмек был еще подростком), у Бораевых - Бора-батыр, у Индиевых - Индиляй.
    Важнейшие дела обсуждаются и по ним выносятся решения на Тёре - народном собрании, с участием всех нартов. Но об этом только говорится, а на самом деле решения чаще всего принимает единолично сам вождь нартов Ерюзмек, о котором сказано, что он на Тёре не ходил, т. е. Ерюзмек стремился к личной власти, не ограниченной никакими народными собраниями.
    Нарты имеют свои обычаи и обряды. Весной все они собираются на праздник "Голлу".
    Богатыри отправляются на поиски приключений и группами, и в одиночку. Последнее считается признаком особого мужества. Один из эмегенов, увидев едущего Карашауая, которого молодые эмегены собрались ограбить, говорит им: "Он едет один; если бы он не был уверен в себе, не ездил бы в одиночку. Поэтому, прежде чем напасть на него, лучше испытайте его силу в состязании".

Оружие и снаряжение нартов

    Нартский эпос создавался на протяжении многих столетий, поэтому в нем упоминаются названия различных видов оружия, возникавших в разные эпохи. Но обычно богатырь пользуется мечом (къылыч, сырпын), луком (садакъ, жия - простой и составной луки), кинжалом (къама), булавой (токъмакъ), боевым топором с двумя лезвиями (гида), копьем (гебох), пикой (сюнне). Они одеты в панцыри (кюбе), на голове - шлемы (такъыя, темир бёрк). Сражаются нарты верхом, но иногда и пешими.

Мир нартского эпоса

    Мир, в котором живут нарты карачаево-балкарского эпоса - это мир, полный опасностей, неведомого, иногда страшного, иногда чудесного. Это мир, в котором герои не пытаются избежать тревог, волнений и конфликтов, а наоборот, сами ищут их. Эти герои рассматривают свою жизнь и деяния как борьбу со всеми силами, которые противостоят человеку.
    Следует сказать и о той роли, которую играют в эпосе балкарцев и карачаевцев их языческие божества. Имена этих божеств часто звучат в сказаниях, они во всем покровительствуют своим любимцам - нартам. Именами божеств герои клянутся. Языческие боги участвуют в их праздниках. Бог - покровитель воинов Элия (а прежде, видимо, Эрирей, Чоппа) дарует им удачу в битвах. Бог земли Даулет помогает Ерюзмеку одолеть могучего эмегена в единоборстве. По просьбе Сосурука бог неба Тейри насылает на землю страшные холода, чтобы заморозить в озере эмегена. Один из эмегенов говорит Сосуруку:

    Нартские селения мы бы разорили дотла,
    Погасили бы огни в их очагах?
    Боги (тейри) - вот кто не дает нам сделать этого.
    Это они даруют нартам силу и мощь.
    Бог Неба - вот кто помогает нашим врагам,
    Вот кто взирает на нартские селения благосклонно!

    Но, конечно, в основном нарты действуют, рассчитывая на свои силы, на свое мужество, и карачаево-балкарский эпос является гимном именно мужеству и самоотверженности предков, и вообще человека, а не богов.
    Но этот же эпос является органическим продолжением языческой мифологии нашего народа. Поэтому нарты, являясь людьми, в то же время - сыновья и внуки бога кузни Золотого Дебета, который сам является действующим лицом эпоса, первым нартом. Богиней луны является и Сатанай-бийче, олицетворение мудрости и красоты, "мать нартов", как ее именуют во многих сказаниях. И она не только богиня, но и человек, мать и жена. Божеством является и вождь нартов Ерюзмек, родившийся из упавшей на землю кометы, выросший среди людей и затем вновь вернувшийся на небо.

Сказания о Золотом Дебете и его сыновьях. Начало эпоса.

    Родоначальником нартского народа является бог кузнечного дела Золотой Дебет. О нем мы уже говорили в главе, посвященной языческим божествам. Согласно одним сказаниям, родителями Дебета являются Бог Неба и Богиня Земли, по другим - его создал Тейри из кусочка своего золотого сердца (солнца). Тейри даровал Дебету 19 сыновей-богатырей, от которых и пошел народ нартов. Тейри сразу же ставит перед ними задачу - истребить с лица земли все существа, враждебные человеку - драконов, эмегенов, бесов, хищников. Так начинается карачаево-балкарский эпос. До появления нартов на земле властвуют эмегены, вернее, племя эмегенов, называемых "харра". С ними и завязывается у нартов война не на жизнь, а на смерть.
    Тогда, говорится в сказаниях, звезд на небе не было, по ночам стояла кромешная тьма. В этой тьме и приходилось нартам сражаться с эмегенами и крупными хищниками-львами, тиграми, медведями, с тем оружием, что подворачивалось под руку. Но вот однажды Дебет, который понимал языки птиц и зверей и мог видеть любой предмет насквозь, нашел в горах тяжелый, блестящий камень. Когда он сжал его в руке, камень расплавился и на землю упали капли застывающего металла. Дебет начал добывать и плавить железо, ковать для своих сыновей различные орудия, а самое главное - оружие. Когда он бил кулаком, а потом молотом по наковальне, искры, вылетавшие из его кузни, прилипли к небесному своду и превратились в звезды. Ночи стали ясными, и нарты с помощью оружия стали одолевать "харра" и других врагов.
    Вот что говорится в песне об оружии, которое ковал Дебет:

    Жер юсюнде Дебет кибик ёсмегенди,
    Къалкъанларын къылыч кесмегенди.

    Къылычлары, тауну урсанг, жаргъанды,
    Атха налла алгъа Дебет салгъанды,
    Андан халкъгъа тёре болуп къалгъанды.

    Перевод:
    Не было на земле подобного Дебету,
    Щиты его меч не брал.

    Мечи его разрезали гору,
    Первым коня подковал Дебет,
    А потом это стало законом для всего народа.

    Дебет, кроме того, что является богом кузни и родоначальником нартов, еще и заботливый отец. Для своих 19 сыновей он ищет 19 сестер - невест, но долго не находит. Наконец, ему говорят, что в одной пещере живет эмегенша, у которой 18 дочерей. Нарты отправляются туда. Но эмегенша со своими дочерьми берет Дебета и его 18 сыновей в плен и уводит в пещеру, завалив вход в нее огромным валуном. Перед пещерой остается только самый старший сын Дебета, могучий Алауган. Но и он не может отвалить камень у входа в пещеру. Уехав оттуда, он встречает колдунью Байрым-кызы и женится на ее дочери. Но они оказываются оборотнями-людоедками. Алауган, проследив за ними, убивает свою жену, а ее мать обещает ему дать совет, как освободить отца и братьев, если Алауган пощадит ее. Алауган соглашается и колдунья подсказывает ему, где найти волшебный меч и оперенье двуглавого орла Таурус, надев которое нарт сможет сражаться с крылатым войском эмегенов. Пользуясь ее советами, Алауган освобождает отца и братьев.
    Нарты отправляются в новое странствие в поисках невест, но нигде не могут найти 19 сестер. В одном семействе - 18 дочерей. Дебет и его сыновья привозят их к себе домой. Но младший сын, самый хитрый, говорит. что по справедливости без пары должен остаться не он, а самый старший, Алауган, - ведь самый младший родился последним, почему же и без жены должен остаться он? Остальные ничего не могут возразить, и без жены остается Алауган. К сожалению, эпос сохранил имена не всех сыновей Дебета. Известны старший Алауган, о подвигах которого существует целый цикл сказаний, второго сына зовут Гуу, третьего Цехни (Чехни), самого младшего - Созук (иногда Созукку, Соджук).
    Судьба сыновей Дебета трагична. Некоторые из них погибают во время угона табуна волшебных коней в схватке с грозным хозяином коней, пустившимся в погоню. Других убивает на пиру будущий предводитель нартского войска Ёрюзмек из рода Схуртуковых (откуда и начинается вражда между Аликовыми и Схуртуковыми). Ёрюзмек пощадил только Алаугана - у него детей нет, род его и так прервется. Младший сын Созук в этих событиях не участвует, поскольку его еще раньше братья изгнали из села и он живет далеко от них, пася овец.
    Дебет, кроме того, что снабжал оружием нартов, изготовил для них и волшебную палку, жезл, навершие которой представляло собой резное изображение головы оленя, а оканчивалось изображением копыта коня. Этот жезл обладал чудодейственными свойствами - он нагонял на эмегенов страд, сеял среди ник болезни, а нартов, наоборот, излечивал и вселял в них уверенность.
    Наконец, когда Дебет изготовил для нартов достаточно оружия, он удалился от них и на склоне горы Тырмытау построил себе кузню. Там он живет обособленно от нартов, которые, однако, не забывают его и обращаются к кузнецу, если им что-либо необходимо изготовить. Кроме того. Дебет является и хранителем сокровищницы нартов - Яхонтовой пещеры (Накъут дорбун).
    Когда же Дебет решил, что на земле ему делать больше нечего, он смастерил крылатую колесницу и улетел на ней в верхний мир, на небо. Там, говорится и эпосе, он по прежнему кует железо для людей, живущих там. Звездопады, частые в ноябре - декабре - это искры, вылетающие из под молота могучего бога-кузнеца.
    Изображенная с величайшим искусством, фигура Золотого Дебета стоит в одном ряду с кузнецами мирового фольклора - карело-финским Вяйнемяйненом, греческим Гефестом, иранским Каве и др.

Сказания об Алаугане и Карашауае

    Цикл сказаний об Алаугане, по всей вероятности, был гораздо шире того, чем мы сейчас располагаем. Он один из самых популярных в народе героев. Это самый могучий из всех 19 братьев, добродушный, но грозный богатырь. Только он один помогает отцу в его работе на кузне. О нем в песне говорится, что Алауган голыми руками убивал зубров, ловил и связывал львов, как ягнят, ходил в шубе из тигровых шкур, что его совиные глаза различали волос, плывущий в реке ночью. В другом сказании он сам говорит о себе, что часто для забавы ловил эмегенов и привязав к дереву, уходил. На ужин ему не хватает мяса быка.
    Популярно сказание о том, как Алауган добыл себе коня. Иногда говорится, что этот конь (или жеребенок) жил в море, иногда - что в озере. Алауган прячется в засаде и набрасывает на коня аркан. Конь пытается вырваться, но это ему не удается. Так в эпосе появляется крылатый Гемуда - верный конь Алаугана, а когда он состарился - его сына Карашауая. Гемуда может принимать то облик захудалой клячи, то вид богатырского коня. Однажды он предстает в истинном виде - с крыльями орла и с рыбьим хвостом, т. е. Гемуда одинаково свободно передвигается и по земле, и по воде, и по воздуху. В мирное время Гемуда живет в подземной конюшне, питаясь рудой или железными опилками. Но самое главное - Гемуда владеет человеческой речью и является мудрым советчиком и Алаугана, и Карашауая. Интересно, что этому коню в эпосе отведено больше места, чем описанию подвигов некоторых нартов. Это и неудивительно, если учесть, что коневодство было главным занятием предков карачаево-балкарского народа - скифов, алан, болгар - и вплоть до 20 века и самих балкарцев и карачаевцев. Народ-коневод не мог не сложить поэм о своем верном помощнике, поэтому в эпосе есть песня о Гемуде и несколько сказаний о его рождении.
    Благодаря советам Гемуды Алауган хитростью отбирает у могучих злых великанов (деу) волшебную золотую шубу, воротник которой играет мелодии, как свирель, а рукава хлопают в такт, и привозит шубу к нартам; благодаря Гемуде привозит в страну нартов волшебное поющее дерево.
    Но самым известным в цикле Алаугана является сказание о его женитьбе. Как сказано выше, после того, как из 19 сыновей Дебета остался только он, уже пожилой и неженатый, над ним стали насмехаться даже дети. Алауган, снарядившись, отправляется на поиски жены и натыкается в пути на громадного роста и силы эмегеншу. Она была занята тем, что латала трещину в земле, пользуясь вместо нитки толстым канатом, а вместо иголки огромным бревном. Поняв, что с ней ему не справиться, Алауган (по совету Гемуды) приложился губами к ее соскам, и таким образом, стал приемным сыном великанши. Великанша выдала за Алаугана свою дочь. Подробно описана поездка за невестой, свадебный пир и т.п. Великаншу везут в страну нартов на громадной арбе, колеса которой под ее тяжестью увязают в земле. Уже дома эмегенша проглатывает нескольких юношей и девушек, пришедших взглянуть на невесту, и Алаугану приходится колотушкой выбивать их из ее утробы. В страхе перед людоедкой народу приходится переехать в другое место, покинув родину. Но беда еще и в том, что эмегенша поедает и детей, которых рождает сама. Только хитростью удается спасти трех близнецов - эмегенша рождала сразу четверых детей. Когда она пускается в погоню за повитухой, та в страхе бросает мальчика и девочку на полпути, и их подбирают волки. От них и пошли, говорится в сказании, таинственные существа - алмосту, по облику подобные людям, но выкормленные волками и потому густоволосые и дикие. Из почтения к их происхождению от нартов, добавляет сказитель, балкарцы и карачаевцы старались ничем их не обидеть, выставлять для них на ночь еду и т. п.
    Третьего младенца, рожденного эмегеншей, оставили в расщелине ледника на склоне Эльбруса. Он вырос, вместо материнского молока питаясь водой, стекавшей с сосулек. Мудрая Сатанай-бийче, которая спасла его„ время от времени навещала мальчика, воспитывала его, пока он не вырос и не стал богатырем Карашауаем. Наконец, она привела его домой и сказала отцу, кто он такой. В доме на него набрасывается мать-людоедка, но Карашауай убивает ее, и возвращает остальных нартов на прежние места, на родину.
    Так начинается цикл сказаний, самый большой в карачаево-балкарском эпосе, о подвигах нарта Карашауая.
Отец дарит ему своего коня Гемуду и они с Карашауаем испытывают друг друга и дают клятву верности. Вместе они совершают множество подвигов - побеждают эмегенов в состязании по метанию камня, убивают дракона, перегородившего своим телом реку, сражаются с крылатыми эмегенами, а потом и с морскими и т.д.
    В образе Карашауая карачаево-балкарский народ дает свое понимание того, каким должен быть настоящий воин и вообще человек-сын, мужчина. Карашауай, самый сильный и храбрый из всех нартов, в то же время и самый скромный. Он никогда не начинает ссору, никогда не старается показать свою силу. Одет он просто, иногда даже бедно. Подстать ему и Гемуда - приняв вид клячи, он едва-едва ковыляет, и никто не может опознать в нем богатырского коня, а в его хозяине - непобедимого героя, о котором сам великий воин Ёрюзмек говорит, что с Карашауаем может справиться только Тейри. Одним словом, Карашауай - идеальный герой карачаево-балкарского эпоса - скромный, мужественным, добрый, сильный, но и грозный, когда задевают его честь или на его глазах обижают слабого.
    Как уже говорилось выше, нарты делились на 4 рода. Но ядром нартского народа эпос признает род Аликовых - прямых потомков Золотого Дебета. Поэтому история богатырей из этого рода описана на протяжении жизни трех поколений - Дебет, его сын Алауган и внук Дебета Карашауай, а не двух, как в остальных случаях: Хымыч и его сын Батыраз, Ачей и его сын Ачемез, Бёдене и Рачикау и т. д.
    Особое место в эпосе балкарцев и карачаевцев занимают отношения Схуртуковых с Карашауаем. После того, как братья Аликовы, кроме двух (Алаугана и Соджука) погибли, Схуртуковы были уверены, что теперь им среди нартов нет соперников. Живет этот род, согласно эпосу, на берегу Хазарского моря, Алауган же, судя по описанию, на берегу Черного моря. Карашауай собирается к Схуртуковым на скачки, которые те устраивают ежегодно. Бабушка Карашауая - Матчалыу (иногда говорится, что это была Сатанай-бийче), предупреждает его об опасностях, которые подстерегают героя на этом пути. Поездка Карашауая описана подробно. Сначала он резвится со своим Гемудой в Черном море и сражается с морскими эмегенами, которые стерегут подземный ход из Черного моря в Каспийское, выходит по этому ходу на берегу Каспия, и приняв вид замухрышки-бедняка, появляется среди разряженных нартов на кляче, вид которой принял Гемуда. Народ потешается над оборванцем, осмелившемся затесаться в толпу героев, чтобы участвовать в скачках. Глава нартов (и одновременно старший в роду Схуртуковых) Ёрюзмек, из жалости разрешает Карашауаю участвовать в скачках. Разумеется, сначала богатырь делает вид, что еле-еле скачет на своей кляче, но только скрывшись из виду, принимает настоящий свой облик и обогнав всех нартов, возвращается первым. Так и не сказав нартам своего настоящего имени, он уезжает домой.
    Вторая встреча Карашауая с богатырями из рода Схуртуковых происходит во время поездки нартов, предпринятой для угона табунов. Карашауай, опять не узнанный нартами, просить взять его в качестве прислуги. Нарты так и не находят никакой добычи, наоборот, во время мороза, который бог насылает по просьбе Карашауая (а он владеет, кроме всего прочего, еще и магией), они возвращаются на стоянку едва живые, окоченевшие. Карашауаю приходится снимать прославленных витязей с коней и по одному заносить в кош. Наконец, герой, которого Схуртуковы принимают за малосильного оборванца, отправляется в набег сам и пригоняет табун породистых коней. Нарты опять просят назвать себя и он называет свое имя. Ёрюзмек обещает выдать за него свою дочь Агунду и богатырь, отдав в качестве калыма за невесту свою долю добычи, уезжает домой.
    В третий раз Карашауай наведывается уже в дом Ёрюэмека, приняв вид бродячего певца и музыканта. Его приглашают в дом, но Сатанай (жена Ёрюзмека) и дочь Агунда не сумели принять его как должно, и богатырь, высмеяв их, ушел.
    Но в конце концов дело кончилось свадьбой Карашауая и Агунды, и таким образом, два рода нартов, находившихся во вражде, примиряются и единство нартского народа более ничем не нарушается.
    Характерно, что Карашауай, дядей которого убил Ерюзмек, не поддается соблазну отомстить Схуртуковым. Он насмехается над ними, даже унижает, но никого не убивает, хотя легко мог расправиться с любым нартом. Для него дороже единство всего народа и потому путь мести для него неприемлем.
    Казалось бы, идеальный образ "рыцаря без страха и порока" должен бы получиться бледным, одноцветным. Но нет, Карашауай - один из самых полнокровных образов во всем эпосе, благодаря разнообразию ситуаций, в которые попадает герой, ни разу не изменяющий себе.
    Нартский эпос балкарцев и карачаевцев заканчивается тем, что часть нартов на крылатых конях улетает в верхний мир, на небо, чтобы уничтожить и там всю нечисть, а другая часть опускается в нижний мир, с той же целью. Но Карашауай, говорится в сказании, остался на земле, и продолжает жить на склонах Эльбруса со своим верным конем Гемудой. Когда он слабеет, Гемуда приносит ему воду из волшебного источника, пьет сам и дает этой воды хозяину, и оба, не старея, живут там вечно.
    Такая концовка понятна - говоря о Карашауае, народ говорит о самом себе и о своем бессмертии.

Сатанай-бийче и нарт Ёрюзмек

    Это также один из самых больших циклов сказаний в карачаево-балкарском героическом эпосе, посвященный жизни мужа и жены - Ёрюзмека и Сатанай, предводителя нартов и мудрейшей из всех нартских женщин.
    Родителями Сатанай-бийче являются Солнце и Луна. Маленькой девочкой ее похищает дракон, бог-повелитель моря и прячет на острове, поручив надзирать. над ней богине-матери воды (суу анасы). Родители страшно горевали по любимой дочери, из глаз Луны текли горючие слезы, ее лик то темнел, то светлел, солнце в гневе жгло землю, происходили затмения обоих светил. Но они так и не смогли отыскать маленькую Сатанай. (Имя ее означает в переводе с карачаево-балкарского "ясная луна" - от древнего слова "сатан" - оно сохранилось, например, в киргизском языке; шат, шатал - "ясная, чистая, красивая", и "ай" - луна).
    Когда девочка подросла, она решилась бежать с острова и исполнила свое намерение - на березовой доске она долго плыла в открытом море, пока ее не прибило к берегу. Одеждой ей служили ее прекрасные, длинные, до пят волосы. Потом она долго блуждала по лесу, пока не столкнулась со стадом алмосту. Те стали всячески оберегать ее, кормить сладкими кореньями и лесными ягода ми. Долго скиталась она по лесам и горам с бессловесными алмосту, пока однажды они не натолкнулись на какой-то холм, от которого исходило зловоние. Холм оказался огромным эмегеном, проспавшим на этом месте 700 лет. Разбуженный великан встал и кинулся на них. Перепуганные алмосту с криком разбежались и Сатанай осталась одна. Когда эмеген уже был близко, она откинула волосы и посмотрела на чудовище. Сияние ее красоты было таким ярким, что великан ослеп и,. кидаясь сослепу во все стороны, упал со скалы и разбился.
    Сатанай, теперь уже одна, долго бродила по лесам,. пока однажды не пришла в селение нартов, где ее нашла одна мудрая старуха, которая привела девушку домой, стала за ней ухаживать, а потом выдала замуж за молодого Ёрюзмека.
    О рождении этого героя существует замечательное сказание, имеющее и варианты. Золотой Дебет, говорится в нем, отправился однажды в горы за железной рудой. Путь был далекий и кузнец заночевал в пещере. Вдруг ночное небо озарила вспышка света, и огромная комета ("къуйрукълу жулдуз" - букв. "хвостатая звезда") прочертила ночной небосклон и со страшным грохотом упала в горах. Дебет отправился туда и обнаружил, что комета упала в горное озеро, которое от жара звезды высохло, а звезда раскололась при ударе на две части. Посреди обломков лежал мальчик - богатырь и сосал вымя волчицы. Вокруг, дивясь на эту картину, стояли звери и птицы. Старый орел рассказал Дебету, который знал языки птиц и зверей, что мальчик выпал из кометы при ударе. Голодная волчица подошла к нему, чтобы съесть младенца, но мальчик одолел ее и стал сосать ее вымя. Дебет взял .младенца с собой и отправился домой, но по дороге заехал в кошару нартов к бездетной чете Схуртуку и Асеней. Те попросили: "У тебя и так 19 сыновей. Зачем тебе еще и этот волчий выкормыш? Оставь его нам. Он породнился с волками, и пока он будет с нами, волки на наши стада не нападут".
    По обычаю нартов, Дебет не мог отказать Схуртуку в его просьбе и оставил Ёрюзмека у пастухов. Маленький богатырь стал пасти овец. Но вскоре приемные родители умерли (сохранился отрывок из песни "Плач по Схуртуху") и Ёрюзмек остался сиротой.
    В то время, говорится в сказаниях, нарты подчинялись Кызыл Фуку (Красному Фуку), злобному существу, обладавшему огромным могуществом. Он мог посылать на землю дожди, но мог и прекратить их, и тогда начиналась засуха, гибли посевы и скот. Сам Фук жил то на земле, где приказал настроить дворцов, то на небе, где у него был хрустальный дворец. Ездил он верхом на драконе. Поэтому нарты, при всей их храбрости, были вынуждены подчиняться Фуку и платить ему дань.
    Однажды Фук наведался и к маленькому Ёрюзмеку и силой забрал у него 12 овец. Когда Ёрюзмек стал возражать, Фук хлестнул его плетью и уехал со своими приспешниками. Тогда Ёрюзмек поклялся отомстить Фуку.
    Вскоре он вырос, и стал ходить на охоту, совершил свои первые подвиги - убил огромного тигра, а потом и эмегена. Затем, как уже говорилось выше, молодой богатырь женился на Сатанай-бииче. Нарты по прежнему платили дань Фуку. Но Ёрюзмек не забыл своей клятвы и только ждал удобного случая расправиться с ним. Мудрая Сатанай подсказывает мужу, как это сделать.
    Ёрюзмек нашел и убил в камышах безобразного алмосту, содрал с него шкуру, и напялив на себя, стал дожидаться Фука в его нужнике. Тот пришел под утро, и увидев страшное существо, упал без памяти. Ёрюзмек снял у него с пальца перстень с печатью и ушел. И если прежде Фук насмехался над Ёрюзмеком при каждом удобном случае, то теперь над Фуком стал насмехаться Ёрюзмек. Через некоторое время он и вовсе запретил нартам платить дань Фуку, и тот, испугавшись, улетел на небо, в свой хрустальный дворец. По его воле дожди прекратились, перестали рождаться жеребята, гибли от засухи посевы, начинался голод. Нарты стали укорять Ёрюзмека - мол, по твоей вине все это происходит, лучше бы было по прежнему подчиняться Фуку. Тогда Ёрюзмеку опять помогла вещая Сатанай-бийче: она велела мужу надеть орлиные крылья и взлететь на небо (есть другой, поздний вариант, по которому Ёрюзмека зарядили в старинную пушку и при выстреле он попал - в дом Фука). Ёрюзмек взлетел в хрустальный дворец и убил небожителя. Три дня шел кровавый дождь, потом пошел чистый. Ёрюзмек вернулся к нартам, и те за его подвиг избрали молодого нарта своим предводителем.
    В отличие от нарта Карашауая, идеального героя, Ерюзмек не лишен недостатков, несмотря на то, что именно он является нартским вождем. Иногда он жесток, например, когда полностью истребляет Аликовых в их доме, куда его заманили на пир, чтобы отравить: он готов изменить своей жене Сатанай и жениться на дочери царя джиннов или на бесовке, и только хитрость Сатанай не позволяет ему сделать это; он иногда выглядит слабее, чем его напарник - так, он не смог оказать должной помощи маленькому Ногаю в его борьбе с братьями-великанами. Но если говорить в целом, Ёрюзмек, конечно, великий вождь, бесстрашный предводитель нартского войска и мудрый полководец.
    Один из самых ярких образов карачаево-балкарского эпоса - жена Ёрюзмека, вещая Сатанай-бийче, самая прекрасная из всех нартских женщин, верная жена, заботливая мать. Никто из нартов - ни муж ее, Ёрюзмек, ни даже сам прародитель нартов Дебет не могут сравниться с ней в мудрости, она выручает нартов своими советами в самых трудных ситуациях. Именно Сатанай больше всех беспокоится о сохранении единства нартского народа, потому старается выдать свою дочь Агунду замуж за Карашауая, чтобы достичь примирения Схуртуковых с Аликовыми. Благодаря хитрости Сатанай нарты одолевают эмегенское войско, двинувшееся на страну нартов из Темир-Капу ("Железные Ворота", Дербент). Она обучает людей гаданию, учит варить, а не только жарить мясо, она знает все лекарственные травы и яды. Часто именно она решает спорные вопросы, и никто не оспаривает ее решения.
    Если Ерюзмек - это образ идеального вождя-полководца, Дебет - идеальный труженик и мастер, Карашауай - идеальный воин, то Сатанай - идеальная жена и мать, в том смысле, .как понимали эти идеалы наши предки.
    Одна из особенностей карачаево-балкарского эпоса состоит в том, что несмотря на огромные потери и утраты, он все же является цельным и вполне законченным произведением. Судьбы всех главных героев, как и судьба всего богатырского народа, прослежены от начала до конца. Не составляют исключения и сказания о Сатанай. После того, как часть нартов во главе с Ёрюзмеком улетела в верхний мир, а другая часть - опустилась в нижний, Сатанай еще долго оставалась на земле, обучая людей различным ремеслам, лечению травами, ворожбе и т. п. Наконец, истосковавшись по нартам, она взмолилась к богу Тейри, и голос во сне сказал ей, чтобы она ночью поднялась на гору, в святилище нартов (чууана). Когда она поднялась туда, с неба опустилось подобие орлиного гнезда на шелковом аркане. Сатанай села в него и гнездо поднялось в небо. Так Сатанай вернулась к нартам.

Сказания о нарте Сосуруко

    Не меньшей популярностью пользуются в народе сказания о булатнотелом богатыре Сосуруке. О рождении этого нарта говорится следующее.
    Однажды, когда Сатанай-бийче пошла к реке стирать белье, ее увидел с другого берега пастух Соджук и влюбился в нее. Он хотел перебраться на другой берет, но не смог сделать этого, и велел Сатанай взять с собой речной валун, на котором она сидела (валун - состар). Сатанай так и поступила. Через некоторое время камень стал разбухать, он оказался беременным. Сатанай никому об этом не сказала, но стала считать дни. Когда подошел срок, она попросила у Дебета его подмастерьев, и те стесали камень до последней пленки. Сатанай напоила их бузой, и когда каменотесы уснули, сама вынула из камня младенца с тонкими, как веретена, ножками и подобием петушиного гребня на голове. Таково было рождение будущего героя Сосурука. Его приемная мать, ничего не сказав о нем даже своему мужу Ёрюзмеку, отдала мальчика на воспитание жекам, народу маленьких, но сильных и мудрых карликов, живших под землей, и те закалили тело мальчика, как сталь. Слабым местом его были колени, за которые его держали при закаливании. Живя под землей, у жеков, маленький Сосурук наведывается и к нартам, где его никто не знает, и все принимают его за случайного оборванца. Раскрывается его тайна случайно.
    Аликовы, которые однажды попытались погубить Ёрюзмека, но не смогли (они подрезали подпруги его седла, чтобы, когда он садясь на коня, упадет, расправиться с ним, но когда он сел на коня, в своей накинутой на плечи волчьей шубе, рукава шубы намертво обхватили седло, и богатырь спокойно уехал к себе домой, ни о чем не подозревая), решили предпринять другую попытку - пригласить Ёрюзмека на пир и отравить его бузой. Но мудрая Сатанай-бийче, благодаря своему ясновидению. предупредила мужа и дала ему медную трубку, которую он вставил под воротник. На пиру он выливает отравленное питье в эту трубку, и оно стекало на пол. Аликовы решили, что он опьянел и вот-вот упадет. Сын убитого Ёрюзмеком Фука, который был на этом пиру, попросил Ёрюзмека показать им его знаменитый меч. Дело в том, что Дебет выковал его из ядра железной кометы, которая упала с неба и из которой родился Ёрюзмек, т. е. из небесного железа. Остальные изделия он ковал из обычного, земного железа, добавляя в него для прочности немного железа из кометы. Поскольку меч Ёрюзмека был целиком из небесного железа, он и был самым прочным.
    В ответ на просьбу Ёрюзмек сказал, что его меч не вынимается из ножен попусту, и если он его вынет, то без пролития крови меч в ножны не войдет. Тот стал настаивать и богатырь вынул свой меч. Пирующие, восхищаясь оружием, заметили на лезвии зазубрину. Ёрюзмек объяснил, что зазубрина осталась со времени его схватки с Фуком при ударе о его стальной зуб (зубы у Кызыла Фука бы ли стальные). После этого пир продолжался. Когда Аликовы решили, что он уже сильно пьян (видя лужу под его сиденьем), один из гостей, Злоязычный Гиляхсыртан, подал знак, но Ёрюзмек первым кинулся на врагов, предварительно заперев двери в большом доме Аликовых, где обычно проходили нартские пиры, и перебил их всех. (Сказание начинается с того, что никто из Аликовых не осмеливается пойти к Ёрюзмеку, чтобы пригласить его на пир. Случившийся тут Сосурук соглашается на это, требуя в награду ножки и уши жертвенных овец. Те согласились. Сосурук, подойдя к грозному нарту, передал приглашение Аликовых и пустился бежать. Ёрюзмек кинул вслед ему свою железную трость, но она, ударившись о тонкие ноги мальчика, переломилась пополам, а мальчик продолжал бежать как ни в чем ни бывало. Ёрюзмек удивился, но ничего не сказал.
    Перебив пирующих, Ёрюзмек стал тонуть в их крови, и Сосурук, который дожидался развязки снаружи, выбил двери и стену, схватил Ёрюзмека в охапку, отнес на берег реки и смыл с него всю кровь. Потом он посадил его на коня и Ёрюэмек приехал домой. Вещая Сатанай стала распрашивать, что было на пиру, но тот ответил, что ничего особенного там не произошло, разве что заметил он мальчишку, который когда-нибудь станет знаменит. Сатанай рассказывает Ёрюзмеку, что это его приемный сын и с тех пор Сосурук входит в семью нартского вождя. После этого у Ерюзмека и Сатанай появляются и свои, родные дети-сыновья Сибилчи и Бюрче и дочь Агунда. Но их роль в эпосе гораздо скромнее, чем роль Сосурука, одного из главных героев.
    Булатнотелый мальчик вырастает в великого воина, защитника нартского народа, совершая многочисленные подвиги. Он приносит замерзающим от холода нартам огонь, похитив его у огромного эмегена; пройдя жестокие испытания, очутившись из-за предательства братьев в нижнем мире и убив там дракона, возвращается к нартам с золотой рыбкой для заболевшего Ёрюзмека (в качестве лекарства); хитростью вмораживает в лед озера и убивает могучего эмегена; побеждает в единоборстве борца из эмегенского племени и освобождает попавших к ним в плен нартских женщин и детей и т. д.
    Как и Ёрюзмек, Сосурук не лишен слабостей и недостатков, несмотря навею свою богатырскую мощь и мужество. Так, он коварно нападает с целой дружиной на юного нарта Ачемеза и убивает его; он разжигает в нартском народе междоусобицы, он слишком часто прибегает к хитрости, в отличие, скажем, от Алаугана или Карашауая, которые всегда прямодушны и побеждают в честном поединке, благодаря только своему мужеству и силе.
    Сосурук и сам становится жертвой хитрости своих недругов. Так, они заманивают его на игру с огромным железным колесом, который нарты скатывали с горы, а кто-нибудь, стоящий внизу, должен был его отбивать. Сосурук отбил колесо лбом, руками и в третий раз - грудью. Но хитрая .колдунья, проведав, что слабым местом нарта являются его колени, подучила его врагов попросить отбить колесо коленями. Сосурук, боясь обвинения в трусости, согласился, и колесо перерезало ему ноги. Умирая, он стал просить пробегавших мимо животных и птиц известить о нем Сатанай и согласился только голубь. Сатанай-бийче залечила его раны.
    О гибели Сосурука существует два сказания, в которых об этом говорится по разному. В одном из них Сосурук был проклят всем нартским народом, за то что разжигал междоусобную войну среди нартов. Проклятье настигло героя и он превратился в камень (из камня рожденный вновь стал камнем). По другому варианту, Сосурук женился на Акбилек, нартской красавице, дочери одного из храбрых нартов, погибшего в бою с эмегенами. Акбилек ("белорукая") ожидала мужа на башне на берегу бурной реки, когда он пригонял табуны, и свет, исходивший из ее ладоней, освещал ему брод. Но однажды он своим хвастовством унизил и рассердил ее, и она не вышла на башню. Сосурук, не найдя брода в бурной реке, утонул. Нарты нашли его тело и похоронили.
    Несколько сказаний сохранилось о подвига.х второго сына Ерюзмека - Сибильчи. Он убивает еще младенцем свирепого дракона, посланного в страну нартов их врагом-царем Кесе-Бурунгуком. Как и все нарты, он участвует в их походах, храбро сражаясь с врагами. Но у него есть большой недостаток - он хвастлив, и в скором времени начинает свысока смотреть на всех прочих нартов, обзывая их домоседами, и уверяя, что чувство страха ему неведомо. Сосурук пытается его урезонить, но тот остается при своем мнении. Наконец, они все вместе отправляются на поиски приключений - Ёрюзмек, Собурук, Сибилчи и Бюрче и натыкаются на пещеру, в которой вокруг кипящего на огне котла сидят девять могучих братьев-эмегенов. Те, недолго думая, связывают Сибильчи и начинают точить нож. Тогда Сосурук спрашивает его: "Ну как, Сибильчи, теперь ты боишься?" и тот отвечает: "Как же не бояться, если меня связали как овцу и точат нож?" Сосурук ободряет его, и пустившись па хитрость, рассказывает сказку о громадных животных - орле, быке, козле, лисице и таких же громадных людях - пастухе, женщине и ее малолетнем сыне, уверяя, что нарты послали их к эмегенам, самым мудрым существам на свете, чтобы разрешить загадку - кто из животных и людей в этой сказке больше. Глупые эмегены начинают ссориться, ссора переходит в драку, и воспользовавшись этим, нарты спасаются от них.
    Что касается третьего сына Ерюзмека, Бюрче, то к сожалению, ни одного сказания о нем не сохранилось. Дочь Ерюзмека и Сатанай, прекрасная Агунда, как уже говорилось, становится женой Карашауая. Но есть сказание, в котором она является сестрой богатыря Нёгера и женой одного из братьев Индиевых.

Сказания о Бёдене и его сыне Рачикау

    Сказания этого цикла представляют собой большую поэму, сюжет которой восстанавливается довольно легко.
    Когда-то, очень давно, к нартам пришел с севера рыболов по имени Бёдене, человек богатырской мощи, спокойный и добродушный. Он стал жить среди нартов, считаясь одним из них. Об его участии. в непрерывных войнах, которые вели нарты, ничего не сообщается. Обычно он занят тем, что со своими подручными ловит рыбу в Волге (Эдиль). Перед тем, как жить самостоятельно, он батрачит у младшего сына Дебета {Созука, Созукку, Соджука, иногда Сёсюмека - это варианты одного и того же имени). По одной версии, Бёдене, вступив в связь с нахальной рабыней одной знатной госпожи, получил от хозяина в дар целую отару овец, но продолжал заниматься рыболовством. Рабыня родила- чудо-мальчика, но боясь гнева своей госпожи, положила младенца в сундучок и пустила его по течению, где его обнаружил Бёдене, у которого своих детей не было. О том, кто был женой „этого героя, говорится в другом сказании. Бёдене похитил сестру девяти братьев-богатырей, младшего из которых зовут Соджук, т.е. речь идет о сыновьях Дебета, число которых было не девять, а девятнадцать, т. е. в данном случае сказитель оговорился или забыл эту деталь. В горе от потери любимой сестры, которую братья так и не смогли обыскать, Соджук помешался. Тогда братья, по. совету мудрой старухи, отвели, его на берег Волги, дали несколько овец и оставили одного. Постепенно Соджук поправился. Он вступает в связь с рабыней знатной госпожи, а та, родив ребенка, бросает ребенка в воду с мольбой о том, чтобы ребенка подобрал рыбак Бёдене. Так и происходит, и ребенка воспитывают Бёдене и его жена, сестра Соджука. Мальчик растет не по дням, а по часам, становится настоящим богатырем. Однажды он берет копя и доспехи отца и уезжает из дому. Когда Бёдене находит его, тот спит в открытом поле. Уразумев, что его приемный сын не рожден для мирного труда, что это будущий герой, Бёдене отпускает Рачикау странствовать. Но его жена, мудрая дочь Дебета, предупреждает Рачикау, чтобы он не заезжал к Схуртуковым. Смысл предупреждения, на первый взгляд странного будет ясен, если мы учтем, что примирение между Аликовыми и Схуртуковыми еще не состоялось, и что жена Бёдене, приемная мать богатыря, из рода Аликовых, как и его настоящий отец - пастух Соджук. Но Схуртуковым все же удается заманить молодого Рачикау на пир, где он поражает присутствующих своей богатырской мощью и аппетитом, съедая в один присест целую кобылу и выпивая громадный кувшин бузы, которые трудом внесли девять человек. Он собирается уезжать, но хозяину дома удается вернуть богатыря. В конце концов Рачикау становится зятем Схуртуковых. В это же время он совершает свой первый подвиг - убивает дракона с тремя головами, которому жители одного из селений платили дань в обмен на воду - одного ребенка, коня и корову.
    Существует сходство в биографиях Сосурука и Рачикау. Оба они сыновья пастуха Соджука, оба воспитываются в чужих семьях - Ёрюзмека и Бёдене. Поэтому в сказаниях и говорится, что Сосурук и Рачикау еще до своего знакомства уже клялись именами друг друга.
    Однажды они встречаются на пиру, который стал роковым для Рачикау. После того, как нарты отведывают угощения, начинаются знаменитые нартские пляски. До этого нарты похваляются своими подвигами, и ставив перед собой волшебный бочонок ”агуна”. Если рассказ был правдив, питье в бочонке трижды само собой наполнялось, а после того, как нарты трижды передавали его по кругу, переливалось через край. Так и случилось, когда о своих подвигах рассказал Рачикау.
    Первым вышел плясать Сосурук и танцевал на груде речных голышей до тех пор, пока не превратил в песок, а затем передал черед Рачикау. От пляски Рачикау девять возов колючего кустарника превращаю в золу.
    Когда Рачикау спрашивает, кому передать черед, нарты указывают на Злоязычного Гиляхсыртана. Не являясь нартом, Гиляхсыртан, тем не менее, активное действующее лицо нартского эпоса балкарцев и карачаевцев, часто участвует в нартских пирах, но втайне является их недоброжелателем. Он же постоянно, при помощи клеветы и обмана, старается ссорить их между собой. Гиляхсыртан богат, у него своя крепость, стада овец и табуны коней.
    Гиляхсыртан отказывается принять черед от Рачикау и оскорбляет героя, называя его ”незаконнорожденным”. Чтобы не нарушать ход пира, Рачикау со словами: ”Случилось то, чего я боятся, я здесь; больше оставаться не могу”, - вышел. Нарты - пир проходил на сей раз у Аликовых - обрушиваются на Гиляхсыртана с упреками. Тот притворно раскаивается, и Сосурук, догнав Рачикау и рассказав, что произошло, просит его вернуться, тем более, что Гиляхсыртан дал слово выдать за Рачикау свою сестру красавицу, - не стоит позорить девушку, ведь если Рачикау не вернется, никто ее больше замуж не возьмет. Рачикау возвращается, но Гиляхсыртан оскорбляет его во второй раз, сказав, что не выдаст свою сестру за иноплеменника, пусть хоть весь мир перевернется. Но тут же, испугавшись гнева богатыря выскакивает из окна и скрывается в своей крепости. Сосурук и Рачикау,пустившиеся в погоню, долго ждут у стен крепости, но Гиляхсыртан не выходит. Сосурук уезжает. Рачикау неподвижно стоит у стен крепости три месяца, а на четвертый падает замертво. Рабыни Гиляхсыртана, спустившись за водой, видят труп и сообщают об этом, но тот, боясь, что имеет дело с колдовством, все не решается выйти. Наконец, он подошел к мертвому богатырю, чтобы снять с него кольчугу, но тут Рачикау оживает и кидается с мечом на своего врага. Гиляхсыртан пускается наутек, но герой успевает ударом меча снести макушку его головы, и ворота крепости закрываются. Гиляхсыртан, скрывая, что его поразил Рачикау, кричит, что его ударила молния и надо петь гимн в честь бога грозы - ”Чоппа”. Гордый Рачикау со словaми ”Если у меня нет даже такой силы, какой обладает молния, мне лучше умереть!” - упал и умер.
    А Злоязычный Гиляхсыртан отправился к Дебету и тот положил ему на рану медную заплату и после этого живете, долго.
    Нужно сказать, что в художественном отношении сказания o Рачикау - одни из самых совершенных в карачаево-балкарском эпосе. Огромная энергия заключена например, в следующих строках этой песни:

    Шубадина улу Рачыкъау нарт улусуду,
    Нарт ичинде чынтды кьарыулусуду!
    Мыйыкъларын гырмыклача бургъанды,
    Душманларын элияча ургъанды!

    Перевод:
    Рачикау, сын Шубадина (Бёдене) - нарт,
    И среди нартов воистину мощный!
    Усы он закручивал как перевясла,
    Врагов разил как молния!

    Эпос ко всем героям относится объективно и не скрывает их неправедных деяний. Рачикау, не только не в меру горд, он еще и промышляет разбоем на большой дороге, заковывая в кандалы прохожих и продавая их в рабство. То же самое он хотел проделать и с нартом Карашауаем, не узнав в бедно одетом всаднике верхом на хромой кляче, какой выглядел на дороге крылатый Гемуда, непобедимого героя. Карашауай легко расправляется с разбойником, связывает его, привозит во двор к Схуртуковым и бросает наземь, со словами: "Вот подберите, будет у вас дрова колоть". Когда Рачикау развязывают, тот в ярости хочет пуститься в погоню за Карашауаем, но Ёрюзмек останавливает его, говоря: "Оставь это, ничего не получится. С Карашауаем может справиться только бог".
    Интересно, что поминальные жертвы по погибшему Рачикау приносит, однако, именно Карашауай. Нарты, погибшие в бою, попадали в Мир Мертвых ("Ёксюзле Дуниясы" - букв. "Мир Сирот"), где каждый вечер собирались на пир. Пищей на этом пиру служило мясо животных, которых приносили в жертву в мире живых, поминая погибших героев. Поскольку такой жертвы в память о Рачикау никто не приносил. Рачикау на том свете ест и пьет чужую пищу. После тот, как эти жертвы приносит Карашауай, дух погибшего героя находит успокоение и на пиру он угощает других нартов.

Сказание о Ширдане и Нёгере

    Эго одна из самых завершенных, цельных и высокохудожественных поэм во всем карачаево-балкарском эпосе. С исключительным мастерством выведены все ее герои и переданы суровые нравы той древней эпохи.
    Поэма начинается с того, что Ширдан (Гиляхсыртан Злоязычный), обладавший несметными богатствами, сватается к нартской красавице Агунде. Но гордая Агунда отказывает ему. Тогда Ширдан избирает другой путь. Он предлагает нартам условие: он, Ширдан, выставит своего сына в качестве мишени, и если кто-либо из нартов сумеет попасть в него, стреляя из лука, то он простит стрелку его кровь. Если же никто не сможет попасть в эту живую мишень, то нарты выдадут Агунду за него. Нарты соглашаются.
    Ночью Ширдан приказал выкопать на том месте, где должен был стоять его сын, яму, посадил его туда и велел, держа в руках свое изображение, время от времени кричать нартам: "Не попали, не попали!".
    Целый день стреляли нарты в едва доступную глазу цель, но все напрасно.
    Среди нартов был богатырь по имени Нёгер (или Жёнгер), сестра которого была замужем за одним из семи братьев Индиевых, сыновей Индиляя. Днем он обычно валялся в мусоре, на свалке, уверяя, что лечит таким способом свой ревматизм. Ночью же он отправлялся на разбой, похищая и продавая детей (в карачаево-балкарском языке есть термин, обозначающий таких, похищенных детей - "бешкъарышла", букв. "пятипядевые", "пяти пядей ростом" или угоняя табуны. Но никто о его удали не догадывался; считая Нёгера ничтожным оборванцем, с презрением относился к нему и Ширдан. Лежа на свалке, Нёгер видел хитрость, примененную коварным Ширданом, и когда нарты уже устали стрелять, попросил разрешения принять участие в состязании. Ширдан, посмеявшись над ним, позволил Нёгеру выстрелить, и тот с первого же выстрела убил его сына. Потемнев, как туча, вне себя от горя, но не подав виду - ведь он сам поставил такие условия - Ширдан вернулся домой. Похоронив сына, Ширдан поклялся отомстить и вечером отправился к свалке мусора. Не найдя его там, и рыская по округе, он заметил приближающегося витязя, который въехал на коне в подземный дом, а вышел оттуда уже одетый в рубище. Он понял, что Нёгер не так прост и сам он с ним не справится. Тогда он задумал коварный план.
    Когда все происшедшее немного забылось, Ширдан явился к Нёгеру, и сказав, что он знает о его мужестве, что он вовсе не оборванец, а настоящий нарт, и как бы сочувствуя, выразил сожаление, что у такого героя нет богатырского коня подстать самому Нёгеру. И тут же посоветовал угнать белого коня братьев Индиевых, на котором те ездили по очереди. Этого коня не могли догнать ни зверь, ни птица. Ночью он стоял в конюшне, прочной как крепость. Ключи от конюшни находились у сестры Нёгера, жены одного из братьев Индиевых. Ширдан еще и научил Негера, как обмануть сторожей.
    Загоревшись мыслью о похищении белого скакуна, Нёгер является к сестре (ее ошибочно называют также Агундой), умоляет отдать ему ключи от конюшни, и несмотря на все просьбы сестры, добивается своего. С огромной трагической силой, всего в нескольких строках, выражены чувства любящей сестры, предчувствующей смерть брата, проклинающей того, кто навел Нёгера на мысль о похищении коня. Угнав коня, Нёгер ездит на нем ночью в набеги, а днём по прежнему валяется в мусоре. О тайне его знают только сестра и Ширдан. Братья Индиевы сбиваются с ног, разыскивая своего скакуна. Несколько лет продолжаются безуспешные поиски. Наконец, когда ярость братьев доходит до предела, Гиляхсыртан подсказывает им, чтобы те устроили засаду возле моста и дождались полночи. В полночь, когда Нёгер с угнанным в набеге табуном, верхом на белом коне, подъезжает к мосту, Индиевы выстрелами из луков убивают его и уводят коня.
    Наутро, увидев мертвого богатыря, жители селения не могут опознать в нем оборванца, каким они привыкли видеть Нёгера. Тогда Ширдан, который хорошо знает, кто лежит возле моста, велит собрать весь народ, чтобы выявить, кого же недостает. Собрались все, нет только Нёгера. Тогда Ширдан, затеявший это, чтобы скрыть свое участие в убийстве нарта, говорит: "Значит, убитый - это Нёгер". Но сельчане, решив похоронить тело Нёгера, несмотря на все усилия, не могут сдвинуть его с места. Наконец, они посылают за его сестрой, и когда она оплакала его, тело стало легким и Негера отнесли на кладбище.
    Но сказание на этом не заканчивается. У Нёгера, кроме сестры, был и брат, по имени Турту. Он разузнал, что виновник смерти Нёгера - Гиляхсыртан и поклялся отомстить. Такой случай подвернулся во время одного из нартских праздников, когда нарты собрались, чтобы пить медовую брагу (бал боза). Гиляхсыртан, говорится в сказании, часто разъезжал по нартским селениям на своем куцехвостом коне, сопровождаемый верной собакой. Явился он на пир и в этот раз. У Гиляхсыртана было тайное подземное жилище и никто из нартов не знал, где оно находится. Там жила его семья. Турту велел одному из своих друзей никого не выпускать из пиршественного зала, а сам сел на коня Ширдана и тот отвез его к холму. Когда Турту произнес заклинание: "Холм, откройся!", показалась дверь. Сказав жене и двум сыновьям Ширдана, чтобы они готовились к пиру, что в гости к ним приедут нарты, а его послал сам Гиляхсыртан, чтобы предупредить их, Турту велел поставить на огонь котел с водой, разрубил на части детей и жену своего врага, бросил их в котел и уехал. Гиляхсыртан, сидя на пиру и чувствуя неладное, сразу после пира примчался домой, и увидев случившееся, от невыносимого горя умер, превратившись в пар.


--------------------
- Говорят, - ответила Андрет, - говорят, будто Единый сам вступит в Арду и исцелит людей и все Искажение, с начала до конца. Говорят еще, что эти слухи ведут начало с незапамятных времен, со дней нашего падения, и дошли до нас через бессчетные годы.

Дж.Р.Р. Толкин. Атрабет Финрод ах Андрэт
Пользователь в офлайне Отправить личное сообщение Карточка пользователя
Вернуться в начало страницы
+Ответить с цитированием данного сообщения
Всадник
сообщение 02.04.2009, 19:02
Сообщение #6
Человек
Творец
Grande moderatore
*********


Пол:
Сообщений: 4273


Зло прав не имеет



Сказание об Ачее и его сыне Ачемезе

    Это одно из сказаний, в которых отчетливо слышится отголосок исторических событий, произошедших в государстве причерноморских скифов, предков карачаево-балкарского народа, в 4 веке до н. э.
    Сюжет поэмы довольно прост. Начало ее имеет два варианта. По первому из них, нарт Ачей поссорился со своим приятелем Кубу (или Хубун, Губу, иногда Куба), и был убит им в поединке.
    Другой вариант гораздо подробнее. Речь в нем идет о старом князе по имени Ачей и его единственном сыне Ачемезе. Князю сообщают о нашествии вражеского войска, и он, преодолевая свою немощь, садится на своего вороного аргамака и во главе войска отправляется навстречу врагу. На берегу реки происходит большое сражение, о б исходе которого говорится только, что нарты отстояли свою страну, но старый князь погиб от вражеской стрелы.
    По сообщениям древнегреческих историков, Скифия достигла наибольшего своего могущества при царе Атее (в греческом языке не было буквы для обозначения звука Ч, и они передавали его через Т). При этом царе скифы чеканили свою монету, развивались у них различные ремесла. В своем стремлении расширить пределы Скифии политика царя Атея натолкнулась на такие же устремления царя Македонии Филиппа, отца будущего великого полководца Александра. Сражение между скифами, которых возглавил Атей (ему было в то время 90 лет) и войсками македонцев состоялось на берегу Дуная. До того времени считавшиеся непобедимыми, скифы в этом бою были разбиты, а царь Атей (Ачей) погиб. У исторического Атея, как и у героя карачаево-балкарской песни был один сын. Таким образом, можно заключить что речь в песне идет именно о скифском царе (это подтверждается и другими данными, приводить которые мы не будем).
    Дальше сюжет повествует о сыне погибшего Ачея, юном Ачемезе. Выведав у матери, кто является убийцей отца, Ачемез берет его доспехи, садится на коня и отправляется во владения Кубы. Сначала он угоняет его табун, а когда Куба пускается в погоню, трижды направляет его по ложному следу. Затем он говорит кровнику, кто он такой, и они вступают в поединок, засев на холмах и осыпая друг друга тучей стрел. Так продолжается несколько дней. Но у Кубы большое преимущество - вечером его жена вытирает тело Кубы волшебным полотенцем и он выздоравливает от ран, а молодой. Ачемез спит под открытым небом, без пищи и воды. На третий день вечером Ачемез падает замертво, и Куба приволакивает тело богатыря домой и бросает во дворе. Жена Кубы удивляется: "И с этим младенцем ты сражался три дня?".
    Когда Куба засыпает, Ачемез встает и достав из сундука волшебный меч своего грозного врага, убивает его (в других вариантах говорится, что Ачемеза оживила жена Кубы, влюбившись в нарта). Ачемез забирает жену Кубы, грузит на телеги все его богатства и отправляется домой. По пути он встречает нарта Сосурука с дружиной, который требует от Ачемеза отдать ему жену Кубы и всю добычу, но юный богатырь с презрением отказывается. Сосурук и его дружинники нападают на него и убивают молодого героя, навлекая на себя великий позор. Так заканчивается эта поэма.
    Суровые нравы той далекой эпохи рельефно проступают и в этом сказании. Надо сказать, что автор-народ не старается приукрасить нартов и очернить их врагов.
    Грозный Куба, например, поступает благородно, делясь перед схваткой своими стрелами с Ачемезом, даже делит с ним и пищу. С другой стороны, не скрыт коварный поступок Сосурука, одного из главных героев эпоса.
В карачаево-балкарском фольклоре есть еще один герой по имени Ачемез, о котором в песне говорится, что защищая свою честь, он убил крымского полководца. Действие этой песни, судя по тому, что герои пользуются луками, а не огнестрельным оружием, происходит в 16 веке, возможно чуть позже. То, что у обоих героев одинаковые имена, вводило сказителей в заблуждение, и они обоих героев называли "Ачемез, сын Ачея". На самом деле так звали только героя нартской песни, а у второго Ачемеза был еще и брат по имени Азнаур, и они являлись сыновьями князя Темиркана, также боровшегося с крымцами.

Другие сказания о нартах

    Как уже говорилось выше, не все эпические циклы сохранились. Например, из сказаний о Хымыче и его сыне Батыразе записано только два текста - песня и прозаическое сказание.
    В песне рассказывается о Болат Хымыче (Булатном Хымыче) и его двух женах, от которых детей у героя не было. Занимаясь валянием бурки для своего мужа, они, беседуя между собой и думая, что Хымыч спит, говорят, что такой человек, как он, может поехать к аварскому хану и жениться на его дочери. Хымыч, услышав это, немедленно собирается в путь, едет к аварам, побеждает в состязании по стрельбе из лука всех богатырей, сватавшихся к знатной красавице, и привозит се домой, взяв за ней огромное приданое (Авары - средневековый тюркоязычный народ, создатель огромного Аварского Каганата. Не следует путать их с современными аварца ми в Дагестане, которые сами себя называют "маарулал" - горцы: балкарцы и карачаевцы называли их "тау къумукълула" - горные кумыки).
    Видимо, аварская принцесса и становится матерью будущего героя, нарта Батыраза. В маленьком отрывке из песни о нем говорится, что Батыраз родом из смелых асов (второе название алан) и что он - бесстрашный защитник страны нартов, угоняющий вражеские табуны.
    Батыраз в этом отрывке изображается богатырем неслыханной мощи:

            Мечом в правой руке он касался луны,
            Пикой в левой руке касался солнца,
            Ездил он во главе молодых нартов,
            С берегов Эдиля (Волги) угонял вражеские табуны.

    В сказании же рассказывается о гибели Батыраза. Услышав на пиру, что некогда, очень давно, у нартов были посевы ячменя, которые давали неслыханные урожаи и что во время отлучки нартов какие-то эмегены, совершив набег, сожгли их и увезли все семена, Батыраз отправляется в путь. чтобы вернуть нартам их богатырские зерна. Он находит эмегенов, похитивших ячмень, и действуя то хитростью, то силой, берет с собой зерна и пускается в обратный путь. Эмегены пытаются настичь его, ранят нарта и убивают его коня. Батыраз возвращается на родину, но от чрезмерной усталости умирает, не дойдя до родного селения.
    Сюжет еще одной песни - о нарте Созаре, сыне Гезоха, похож на сюжет песни об Ачемезе. Герой тоже стремится отомстить убийце своего отца, некоему Темир-Чокка, пасущего табуны бога молнии и покровителя воинов Элии. Благодаря мудрым советам своего коня Созар угоняет эти табуны и разгневанный Элия поражает своей молнией нерадивого Темир-Чокку.
    Записано несколько сказаний о нарте Чюерди (или Чюелди), выросшем сиротой, происходившем, видимо, также из рода Аликовых, поскольку говорится, что Ерюзмек и его сын Сибильчи не давали ему покоя и тогда, когда он жил у братьев матери. В сказаниях рассказывается о нескольких подвигах богатыря - он спасает дочь Ерюзмека от страшного великана, истребляет 60 драконов, охранявших владения нартского богача Бора-Батыра, у которого он работал табунщиком, женится на его дочери. Расправляется он и с убийцей своего отца. После этих и других подвигов он отправляется с войском к западному морю на большую битву с какими-то врагами, побеждает их. На обратном пути, переправляясь через море на надутых бурдюках, и Чюерди, и все его войско погибает из-за налетевшего шторма в морских волнах.
    В такой небольшой главе, разумеется, невозможно хотя бы коротко рассказать и раскрыть все огромное сюжетное богатство карачаево-балкарcкого эпоса. Кроме перечисленных здесь, есть еще много отдельных сказаний о деяниях отдельных нартов, песни о нартских праздниках, несколько песен, создание которых приписывается нартам и т. д. Многие из них читатели могут найти сами в изданных сборниках. Примерно половина текстов, к сожалению, пока не опубликована.
    Особого разговора заслуживают оказания о том, как нарты покинули землю. Мы здесь расскажем об основном варианте, наиболее полном.
    После того, как враждующие нартские роды помирились, стала возможной победа над эмегенами, теперь уже окончательная. Ерюзмек трубит общий сбор всех нартов. Нарты седлают коней, и собираются в предгорьях, затем входят в тесное ущелье. Начинается решающая битва. Эмегены швыряют в богатырей огромные камни, с корнем выдирают вековые деревья, а нарты рубятся мечами и стреляют из луков. Наконец, они окружают эмегенов у подножья Дых-Тау и полностью истребляют их. Но остается еще Мать Эмегенов, громадное чудовище, каждые три месяца порождавшая на свет сто детей-великанов. Нарты находят ее в глубоком овраге - ее тело заполняет весь овраг - и Ерюзмек поражает ее стрелой и мечом. Таким образом, цель, поставленная перед нартами Великим Тейри, достигнута и все враги человека - эмегены и драконы истреблены. Нарты на крылатых конях во главе с Ерюзмеком улетают на небо, а другая их часть опускается под землю, в нижний мир, где они продолжают сражаться с врагами человека. Во время их сражений под землей происходят землетрясения, а на небе, когда Ерюзмек набрасывает на врагов свой аркан, сверкает молния, когда он кричит-гремит гром. Ерюзмек со своим войском охраняет небо от бесов.

Джуртубаев Махти Чиппаевич


--------------------
- Говорят, - ответила Андрет, - говорят, будто Единый сам вступит в Арду и исцелит людей и все Искажение, с начала до конца. Говорят еще, что эти слухи ведут начало с незапамятных времен, со дней нашего падения, и дошли до нас через бессчетные годы.

Дж.Р.Р. Толкин. Атрабет Финрод ах Андрэт
Пользователь в офлайне Отправить личное сообщение Карточка пользователя
Вернуться в начало страницы
+Ответить с цитированием данного сообщения
Всадник
сообщение 02.04.2009, 19:10
Сообщение #7
Человек
Творец
Grande moderatore
*********


Пол:
Сообщений: 4273


Зло прав не имеет



НАРТСКИЙ (НАРТОВСКИЙ) ЭПОС – эпос, бытующий у осетин, адыгов (кабардинцев, черкесов и адыгейцев), также известный абхазцам, чеченцам и ингушам и др., основу которого составляют сказания о происхождении и приключениях героев-богатырей («нартов»).

Вопрос о генезисе эпоса, получившего распространение практически у всех народов Северного Кавказа, очень сложен, поскольку эти народы принадлежат к различным языковым группам. При этом, хотя многие сюжеты и мотивы сказаний почти идентичны, а имена героев схожи (Ацамаз – у осетин, Ашамез – у адыгов, Ачамаз – у чеченцев и ингушей; Сослан – у осетин, Сосрук – у балкарцев, Сеска Солса – у чеченцев и ингушей), у каждого народа эпос имеет специфические черты, присущие только этой версии, значительно разнясь как по деталям, так и по отношению к героям эпоса. Это объясняется тем, что народные сказители вносили в предания черты и образы, поверья и представления, характерные именно для своего народа. Нередко тот или иной герой встречается лишь в конкретном эпосе (таковы Цвицв у абхазов, Тлепш у адыгов, Уархаг у осетин), однако эти герои зачастую имеют функционально соответствующие им аналоги в других эпосах. Наиболее изученными являются осетинский и адыгский варианты сказаний о нартах.

Генезис и становление эпоса. Исследователи полагают, что эпос начал создаваться в 8–7 вв. до нашей эры, а в 13–14 вв. разрозненные сказания стали объединяться в циклы, группируясь вокруг какого-либо героя или события.

Из-за отсутствия письменных источников невозможно восстановить полную картину того, как происходило развитие и формирование эпоса. Лишь отрывочные данные, содержащиеся в трудах Геродота и Мацеллина, а также в хрониках Армении и Грузии, позволяют судить об историко-культурной среде, в которой зарождались сказания о нартах.

В.О.Миллеру и Ж.Демюзилю путем вычленения древнейших пластов эпоса и последующего лингвистического и историко-культурного анализа удалось показать, что у истоков его были, по-видимому, племена североиранских скифо-сарматов и аланов, населявшие территорию нынешнего юга России в I тысячелетии до нашей эры, а также племена, создавшие кобанскую культуру Центрального Кавказа (бронзовый век). Детали, характеризующие быт этих племен, описание которых можно найти у историков и географов древности, встречаются в нартских преданиях либо в художественно переработанном, либо почти в том же виде, в каком были зафиксированы еще римлянами и греками. Даже имена старейших героев сказаний (Уаерхаег, Ахсартаег, Уырызмаег, Сырдон) имеют иранское происхождение. Исследователи указывают на ряд сюжетных параллелей между нартским эпосом и кельтскими и скандинавскими легендами.

Позднее, в 13–14 вв., эпос испытал значительное влияние татаро-монгольской культуры. Имена Батрадз, Хамыц, Сослан, Елтаган, Сайнаг, Маргудз имеют монгольское и тюркское происхождение. Однако, как отмечает В.И.Абаев, несмотря на тюркское происхождение имен некоторых героев, а также отдельные совпадения в сюжетах и мотивах, сказания, относящиеся ко второму пласту эпоса, абсолютно оригинальны.

Относительно происхождения слова «нарт» ученые не пришли к единому мнению; часть из них усматривает сходство с иранским словом «нар» (мужчина), осетинским «нае арт» (наш огонь) и древнеиндийским корнем «нрт» (плясать). В.И.Абаев полагал, что слово «нарт» восходит к монгольскому корню «нара» – солнце (многие герои эпоса связаны с солярным мифом). Слово «нарт» образовано из этого слова с добавлением суффикса «-т», который является указателем множественного числа существительных в осетинском языке. По тому же принципу до сих пор образуются осетинские фамилии.

Собирание, изучение и публикация сказаний. Впервые о существовании нартского эпоса упомянуто в книге Ю.Клапрота Путешествие на Кавказ и в Грузию (1812). Однако первые записи, сделанные В.Цораевым и братьями Д. и Г.Шанаевыми, относятся к 1870–80-м. Русский перевод двух сказаний был опубликован академиком А.Шифером в 1868. Эпосом заинтересовался также В.Пфафф, который издал несколько сказаний в переводе на русский язык.

Представитель «исторической школы» в русской фольклористике В.О.Миллер (1848–1913) был первым, кто занялся научным изучением осетинского фольклора, в частности, в 1880–90-х он опубликовал нартские сказания на осетинском языке, снабдив их русским переводом и комментариями.

Французский историк и филолог Ж.Дюмезиль (1898–1986) в 1930 издал книгу Легенды о нартах, куда были включены все вышедшие прежде сказания, причем как осетинские, так и кабардинские, черкесские, балкарские и карачаевские, чеченские и ингушские варианты.

Огромный вклад в изучение эпоса сделал советский ученый, лингвист, исследователь мифологии и фольклора иранских народов В.И.Абаев (1900–2001). В частности, он был научным консультантом фундаментального издания Нарты. Осетинский героический эпос, куда вошли расположенные по циклам тексты (с вариантами) на осетинском языке, в том виде, как они были записаны у народных сказителей, а также максимально близкие к оригиналу переводы на русский язык.

Кроме того, на русском языке издавались переводы и литературные обработки сказаний о нартах, выполненные Ю.Либединским, В.Дынник, Р.Ивневым, и поэтические переложения фрагментов эпоса А.Кубалова, Г.Maлиева и др.

Историческая действительность и художественный вымысел в сказаниях. В нартских сказаниях действительность переплетена с художественным вымыслом. Здесь отсутствуют описания исторических событий в их хронологической последовательности, но действительность находит отражение в именовании местностей, где разворачивается действие отдельных эпизодов, а также в именах некоторых героев. Так, армянский историк Мовсес Хоренаци передает легенды об аланской царевне Сатаник (5 в.), в которых можно обнаружить отдельные сюжеты из нартских сказаний о Сатáне.

В имени Сайнаг-алдара, выступающего то союзником, то противником нартов, исследователи видят трансформацию титула хана Батыя – Саин-хан («славный хан»), а в названии чудовища Хъандзаргаса, взявшего в плен многих нартов, искаженное слово «Хъан-Ченгес» (Чингисхан).

Помимо этого, упоминаются Черное море, Кумская равнина и такие народы, как печенеги и терские тюрки.

Многие мотивы сказаний являются отражением обычаев и верований, бытовавших у алан, либо скифов-сарматов. Так, предание, повествующее о том, как пытались умертвить одряхлевшего Урызмага, – связано с обычаем скифов убивать в ритуальных целях своих стариков. Шуба Сослана, сделанная из скальпов врагов, – отзвук описанного еще Геродотом обычая скифов скальпировать убитого в бою врага, с тем, чтобы потом украшать скальпами уздечку коня или шить из них плащи. В переодевании Сослана в волчью шубу перед битвой также видится воспроизведение древних верований, согласно которым облачение в шкуру животного-тотема способно придать отвагу и силу.

Родовая организация нартов в сказаниях. Согласно преданиям, нарты принадлежали к трем родам (фамилиям). Каждый род в эпосе наделен особыми, характеризующими его чертами: Бората – славились богатством, Алагата – умом, Ахсартаггата – храбростью. По замечанию Ж.Демюзиля, разделение нартов на три фамилии соответствует трем социальным функциям, наличествующим у самых разных народов: хозяйственной (Бората жили в нижней части села и владели несметными богатствами), жреческой (Алагата занимали среднюю часть, в их доме происходили пиры, там же убивали стариков, там же хранилась уацамонга, волшебная чаша нартов) и военной (Ахсартаггата, поселившиеся в верхней части, были смелы и воинственны).

Представители родов состоят в родственных отношениях: они женятся и выходят замуж друг за друга, однако зачастую и жестоко враждуют, что также характерно для людей, живущих обычаями военно-дружинного строя.

Основные сюжеты сказаний. Уклад жизни героев характерен для военно-племенных сообществ. Поэтому основой сюжета в большинстве случаев является подвиг, совершенный тем или иным героем во время охоты или военного похода, традиционным является сюжет о сватовстве и об отмщении убийце отца. Один из распространенных сюжетов – спор нартов о том, кто из них самый лучший, решается по-разному: иногда надо рассказать о подвиге, иногда одолеть соперника в бою или в пляске. Немалое место занимают богоборческие мотивы и напрямую связанные с ними сказания о гибели нартов.

Циклизация эпоса. По замечанию В.И.Абаева, эпос в том виде, в котором он сохранился, находится на пути к гиперциклизации, когда отдельные циклы начинают сливаться в непротиворечивое повествование эпического характера, а герои оказываются связаны между собой генеалогически. Выделяется четыре основных цикла.

Цикл Ахсара и Ахсартага. Главными героями являются сыновья старейшего нарта Уархага. В сказаниях цикла исследователи находят отражение древнейших тотемических верований. Так, имя прародителя нартов Уархага они возводят к древнеосетинскому слову «уарка» – волк. Мотивы, содержащиеся в других сказаниях (волк приходит к умирающему Сослану, шуба Сослана – из волчьих шкур), подтверждают гипотезу, согласно которой волк когда-то считался животным-тотемом, и от него вели свой род герои-богатыри.

Цикл Урузмага и Сатáны. Входят сказания, которые считаются сильно видоизмененными преданиями об этногенезе. Урызмаг и Сатáна, как это часто бывает в легендах о происхождении того или иного народа, – единоутробные брат и сестра. Сатáна выступает в роли матери-покровительницы всех нартов.

Цикл Сослана. Сказания в цикле группируются вокруг рожденного из камня богатыря Сослана. Характер сказаний, по мнению Ж.Демюзиля, позволяет утверждать, что герой воплощает в себе черты солнечного бога, а сам цикл является отражением солярного культа.

Цикл Батрадза. Главный герой – Батрадз, как продемонстрировал Ж.Дюмезиль, несет в себе черты грозового божества.

Помимо того, в эпосе встречаются и менее крупные циклы, например о Сырдоне – хитреце-трикстере (шуте), о музыканте Ацамазе, о Тотрадзе, сыне Албега, и др.

Средства художественной выразительности. Большинство сохранившихся сказаний осетинского нартского эпоса (кадаг) известны в прозаическом варианте. Однако в прошлом сказания имели поэтический строй, и сказители исполняли их в сопровождении осетинской лиры – фандыра. Сказания имели особую ритмику и мелодику, рифмы для кадага не характерны. Если у осетин сказания исполнял один сказитель (это могли быть как мужчины, так и женщины), то у адыгов исполнение – исключительно мужская прерогатива, кроме того, существует несколько вариантов исполнения эпоса: и единственным исполнителем, и исполнителем в сопровождении хора. Повествуя об отдельном герое, сказитель использовал особую, характерную именно для этого героя мелодию.

Построение повествования линейное, без ответвлений от основной сюжетной линии. О событиях рассказывается без каких-либо морально-этических оценок, при этом возникает ощущение реальности происходящих событий. Описания лаконичны, эпитеты и сравнения довольно просты, на первый план выдвинута сюжетная динамика.

Для описания героев зачастую применяются формульные выражения: о красавице – «золотые косы – до щиколоток», о всаднике-великане – «конь – величиной с гору, сам – величиной со стог сена» и т.д.

Для сказаний характерна парность определений и образов, например об отчаянном крике говорится «крик орла и вопль сокола», в паре употребляются и ассонирующие имена – «Ахсар и Ахсартаг», «Кайтар и Битар».

Основные герои сказаний.

Ахсар и Ахсартаг – близнецы, сыновья Уархага. Ахсартаг женится на Дзерассе, дочери правителя водного царства Донбеттыра. Впоследствии Ахсартаг убивает своего брата Ахсара, от раскаянья кончает с собой. Дзерасса возвращается в подводное царство и там производит на свет двух близнецов, Урызмага и Хамыца, которые, возмужав, возвращаются на родину отца и выдают свою мать Дзерассу замуж за деда Уархага.

Это сказание весьма напоминает латинскую легенду о вскормленных волчицей близнецах Ромуле и Реме, причем не только в том, что один брат-близнец убивает другого, но и в том, что, по-видимому, в первоначальных тотемических вариантах мифа матерью Ромула и Рема была волчица, и только позднее ей была отведена роль кормилицы. В нартском сказании встречается не мать-волчица, а волк-прародитель, о чем свидетельствует имя Уархага. Возможно, сюжетное сходство этого сказания с легендой о Ромуле и Реме является отражением имевших некогда место контактов скифских племен с древними италийцами.

Любопытным в данном сказании является также удвоение близнечного мотива, который сам по себе характерен для многих мифологических систем, а также указание на генеалогическую связь героев эпоса с подводными обитателями.

Урызмаг и Сатáна. Небожитель Уастырджи домогался любви красавицы Дзерассы. Не добившись ее, пока Дзерасса была жива, Уастырджи проник в склеп, где лежало ее тело, затем пустил туда своего коня и пса. Так родилась Сатáна, а также конь, первый в конях, и пес, первый во псах. Когда Сатáна подросла, она обманом женила на себе своего брата Урызмага. Сказание, как отмечают ученые, несет отпечаток древних мифов, повествующих о происхождении людей, именно в таких мифах прародителями человечества являются брат и сестра (Кронос и Рея, Зевс и Гера). Эта гипотеза подтверждает и то, что герои происходят от сверхъестественных существ.

Высокое положение, занимаемое Сатáной в нартском сообществе, роль хозяйки и советчицы во всех делах, предпринимаемых ее мужем, спасительницы нартского племени, которая избавила нартов от голода (предвидя трудный год, она сделала большие запасы в своих кладовых), позволяют сделать вывод, что связанные с нею сюжеты зародились еще во времена матриархата. Сатáна – и волшебница, которая может принять иной облик, и вещунья, которая способна увидеть все, что происходит на свете. Она первая сварила любимый напиток нартов – ронг, она же дала им пиво. Сатáна стала приемной матерью двух самых известных героев нартского эпоса – Сослана и Батрадза.

Под стать супруге ее муж Урызмаг: во многих сказаниях он предстает полным чувства собственного достоинства, сдержанным и рассудительным седобородым старцем.

Сатáна и Урызмаг присутствуют в том или ином виде во всех циклах.

Идеальный брак этих героев бездетен. Существуют предания, в которых говорится о 16 сыновьях, погибших от руки Урызмага. Виновником смерти семнадцатого, отданного без ведома отца на воспитание родственникам матери Донбеттырам, также по стечению обстоятельств оказался Урызмаг. Этот сюжет еще более сближает героя с мифологическим отцом-прародителем Кроносом, пожиравшим своих детей.

Наряду с вышеупомянутыми основными сказаниями, относящимися к циклу, существуют и другие: сказания о приключении Урызмага в пещере одноглазого великана (очевидно сходство с приключением Одиссея в пещере циклопа), о сыне, явившемся из царства мертвых на помощь Урызмагу, о последнем походе Урызмага.

Сослан (Созрыко, Сосруко) – герой-богатырь, появившийся из оплодотворенного пастухом камня. Небесный кузнец Курдалагон закалил Сослана в волчьем молоке. Но корыто из-за происков хитреца Сырдона оказалось короче, чем следовало, и хотя все тело героя стало булатным, колени остались незакаленными. Сослан – один из любимейших героев нартского эпоса. Существует много сказаний, связанных с его именем. Помимо сюжетов о рождении и закаливании, к основным относятся сказание о сватовстве к красавице Бедоху, ставшей его женой; сказание о путешествии Сослана в страну мертвых в поисках выкупа за вторую жену, дочь Солнца; сказание о битве Сослана с великаном Мукарой, которого он победил хитростью – попросил неделю просидеть на морозе в яме, а когда великан вмерз в лед, Сослан отрубил ему голову; сказание о шубе, сшитой для Сослана из скальпов, бород и усов убитых им врагов; сказание о поединке Сослана с Тотрадзом, сыном Албега, с которым герой смог справиться, только надев шубу из волчьих шкур, испугавшую коня Тотрадза; сказание о смерти Сослана от колеса Балсага, которое, подученное Сырдоном, проезжает по незакаленным коленям Сослана, и тот погибает.

Как отмечали Ж.Дюмезиль и В.И.Абаев, происхождение героя из камня указывает на то, что в Сослане есть черты солнечного божества, о чем говорит и его женитьба на дочери Солнца, и его борьба с замерзающим во льду великаном, но особенно гибель из-за колеса Балсага (в некоторых сказаниях – колесо Ойнона, отождествляемого со святым Иоанном, который непосредственно связан с солнечным культом).

Имя героя имеет тюркское происхождение, при этом впервые оно отмечено в 13 в., так, Давид Сослан, осетинский вождь, являлся мужем прославленной грузинской царицы Тамары.

Батрадз родился из нарыва на спине своего отца Хамыца, куда его перенесла мать, женщина из рода волшебников-бценов. Батрадз родился железным, но, закалившись в семи котлах с водой (либо в море), стал стальным. Живет герой в основном на небе, среди небожителей, на землю раскаленной стрелой спускается по зову нуждающихся в его поддержке нартов.

С именем Батрадза, помимо рассказов о рождении и закаливании, связаны сказания о мести Батрадза за смерть его отца Хамыца; о спасении Батрадзем Урызмага, которого хотели погубить из-за того, что он стар; о победа в нартской пляске над великаном Алафом, искалечившим в пляске много нартов; о битве за крепость Хыз, которую Батрадз сокрушает, попросив нартов выстрелить им вместо стрелы (в позднейший вариантах – вместо пушечного ядра); о победе в споре, кто лучший среди нартов; о битве Батрадза с небожителями и его захоронении в склепе Софии (стального Батрадза невозможно было взять никаким оружием, тогда бог сделал так, что от нестерпимой жары высохли все родники и море, и докрасна раскаленный Батрадз умер от жажды).

В образе Батрадза исследователи усматривают черты дохристианского грозового божества, подтверждение чему – его битва с уже христианизированными божествами грома – Уациллами (Уацилла – отождествляется со святым Илией). Этот мотив свидетельствует о вытеснении языческих божеств после принятия аланами в 6–10 вв. христианства.

В сказаниях о Батрадзе имеются некоторые параллели с былинами, повествующими о богатыре Святогоре. Так, решив помериться силой с богом (Батрадз утверждает, что мог бы всю землю поднять на себя), герой видит на дороге мешок, в который вошла вся тяжесть земли. Не осилив ее, Батрадз понимает пределы собственного могущества.

Исследователи указывают на то, что имена Хамиц и Батрадз имеют явно монгольское происхождение и свидетельствуют о влиянии, которое оказал тюркско-монгольский эпос на эпос о нартах.

Ацамаз – музыкант, под звуки свирели которого начинают таять ледники, выходят из укрытий животные, расцветают цветы. Услышав игру Ацамаза, его полюбила красавица Агунда. Однако, не желая это показывать, девушка насмехается над Ацамазом, и тот разбивает свою свирель. Агунда собирает обломки, по которым ее отец ударяет волшебной плеткой, и обломки срастаются. Небожители, узнав о неудаче Ацамаза, берутся выступить в качестве сватов. На свадьбе Агунда возвращает Ацамазу свирель. Как отмечает В.И.Абаев, эта женитьба – вариация весеннего мифа, а сам Ацамаз выступает воплощением солярного божества.

Сырдон – ловкий пройдоха, хитрец и острослов, он же – злокозненный чародей, способный перевоплотиться в женщину, старика или в предмет, в эпосе его неоднократно называют «погибелью нартов». Сырдон – сын Гатага, водного божества, и Дзерассы. Жил Сырдон под землей, вход в его жилище напоминал запутанный лабиринт, и никто не мог найти его дом. Только когда Сырдон украл у Хамыца корову, тот разузнал, где находится дом Сырдона, и убил его семерых сыновей. Скорбя по сыновьям, Сырдон из кисти старшего сына, на которую натянуты жилы его сыновей, изготавливает арфу (фандыр). Игра фандыра так понравилась нартам, что они разрешили Сырдону стать нартом.

Благодаря необычному происхождению, Сырдон наделен даром провидения. О проделках Сырдона существует множество анекдотических историй. Но его проделки зачастую имеют роковые последствия: из-за него покинула Хамыца мать Батрадза, колени Сослана остались незакаленными, а затем погиб сам Сослан. В некоторых вариантах сказаний Сырдон является виновником гибели нартов. Именно он подстрекает нартов вступить в борьбу с богом.

На сходство образа Сырдона и скандинавского бога Локи указывал Ж.Дюмезиль. Образ Сырдона относится, по-видимому, к древнейшим в эпосе. Это культурный герой с чертами трикстера, поэтому комические свойства сочетаются в нем с демоническими. Он выступает то в роли спасителя нартов и провидца, предостерегающего нартов от дурных поступков, то старается им навредить – особенно заметно это в его противостоянии Сослану, которого он упорно пытается погубить. Борьба Сырдона с героем, воплощающим черты солнечного божества, закономерна, если учесть хтонический характер этого образа.

Богоборческие мотивы. Мотивы богоборчества часто встречаются в нартском эпосе: гибель Сослана в столкновении с колесом Ойнона (Балсага), война Батрадза с небожителями и в особенности гибель нартов, наступившая из-за того, что нарты, победив всех врагов, решили помериться силой с богом. В наказание бог послал им семилетний неурожай. Но нарты не смирились, и тогда им на выбор было предложено либо плохое потомство, либо всеобщая погибель. Нарты предпочли последнее.

Существуют и другие варианты предания, однако, как считают исследователи, богоборческие мотивы в осетинском нартском эпосе отразили борьбу дохристианских языческих верований с принятым аланами христианским вероисповеданием.

Береника Веснина


--------------------
- Говорят, - ответила Андрет, - говорят, будто Единый сам вступит в Арду и исцелит людей и все Искажение, с начала до конца. Говорят еще, что эти слухи ведут начало с незапамятных времен, со дней нашего падения, и дошли до нас через бессчетные годы.

Дж.Р.Р. Толкин. Атрабет Финрод ах Андрэт
Пользователь в офлайне Отправить личное сообщение Карточка пользователя
Вернуться в начало страницы
+Ответить с цитированием данного сообщения
Всадник
сообщение 02.04.2009, 19:19
Сообщение #8
Человек
Творец
Grande moderatore
*********


Пол:
Сообщений: 4273


Зло прав не имеет



Кавказско-иберийских народов мифология

"Энциклопедия «Мифы народов мира»"

кавказско-иберийских народов мифология, совокупность мифологических представлений народов, населяющих Северный Кавказ и часть Закавказья и говорящих на языках, входящих в семью кавказских языков: грузины, адыги (кабардинцы, адыгейцы, черкесы), абхазы, абазины, чеченцы и ингуши (самоназвание — вайнахи), народы Дагестана (аварцы, лакцы, даргинцы, лезгины, табасаранцы, цахуры, рутульцы и др.) и др. Кавказско-иберийские мифологические системы возникли в глубокой древности среди племён — предков современных кавказско-иберийских народов; в процессе своего развития они испытывали различные внешние влияния. Особенно сильное воздействие на них оказали христианство и ислам.

Отдельные циклы кавказско-иберийских мифов почти не сохранились, так как большие эпосы (грузинский эпос об Амирани, кавказский нартский эпос) вобрали в себя почти все мифологические сюжеты и мотивы. Многие представления и сюжеты восстанавливаются по данным языка и пережиточным мотивам, рассеянным в песнях, танцах, устных преданиях, ритуалах. Эти мотивы, утратившие свой первоначальный контекст, порой сливались с более поздними религиозными системами и становились элементами христианских и мусульманских культов.

Древнейшие пласты К.-и. н. м. прослеживаются по данным археологии. От эпохи энеолита и ранней бронзы дошли фрагменты предметов домашнего обихода и культового назначения, на которых изображены астральные знаки, кресты, квадраты, фигуры людей и животных. Наличие разнообразных типов захоронений подтверждает существование уже в эту эпоху сложных представлений о загробном мире.

По космогоническим представлениям кавказских народов, земная твердь имеет круглую форму, окружена морем или горами, на краю света стоит древо жизни, соединяющее по вертикали небо, землю и подземный мир. Согласно представлениям чеченцев и ингушей, подземный мир по вертикали состоит из семи других миров, соединённый друг с другом норами или потаёнными пещерами, расположенными у края каждого из миров (позднее у ингушей и чеченцев возникло понятие о едином подземном мире; см. Ел).

Дальнейшее развитие космогонических представлений хорошо прослеживается по данным языка, согласно которым мир состоит из отдельных миров (ср. груз. скнели), расположенных на пересекающихся координатах; вертикально размещаются верхний мир (зескнели), мир земной (скнели) и подземный мир (квескнели); по горизонтали перед центром мироздания (скнели) расположен передний мир (цинаскнели), а сзади — задний (буквально «последний») мир (уканаскнели). Верхний мир населяют божества, птицы и фантастические существа, средний — люди, животные и растения, нижний мир — это мир усопших хтонических существ — дэвов, драконов, а также глубинных вод. Трём вертикальным мирам соответствуют (в грузинской мифологии) белый, красный и чёрный цвета. Передний мир — светлый и благодатный, соответствует понятию «здесь», а противопоставляемый ему задний мир — тёмный и таинственный, полный всяких опасностей и неожиданностей, — понятию «там». Из-за зловещего характера заднего мира во многих обрядах запрещалось оглядываться назад. Вся эта система вертикально и горизонтально расположенных миров окружена тёмным внешним миром (груз. гарескнели), за которым нет ничего сущего и который осмыслен как застывшая тьма и неменяющаяся вечность.

Вертикально расположенные миры разграничены между собой толщей воздуха и земной твердью, а горизонтальные — семью (девятью) хребтами или морями. Переход из одного мира в другой доступен только божествам или героям-полубогам, а человек может совершить такой переход только с разрешения божества путём «смены облика», т. е. смерти (груз. гардацвалеба, буквально «смена облика», означает «смерть»), когда душа временно покидает тело, «путешествует» вместе с божествами, переходя из одного мира в другой, а после возвращения опять вселяется в своё тело (груз. Гахуа Мегрелаури, ингуш. Боткий Ширтка). Позднее возникает (возможно, под влиянием христианства и мусульманства) понятие рая и ада, оформляются сюжеты, содержащие описание перехода души в мир усопших и мер наказания грешников.

Все миры связывает между собой стоящее на краю земли древо мировое (его варианты — столб, на который опирается небосвод; башня; спущенная с неба цепь; олень с огромными ветвистыми рогами, по которым можно добраться до верхнего мира), с привязанным к нему животным (по представлениям абхазов, когда животное просыпается и рвётся на свободу, происходят землетрясения). Средством сообщения между мирами служат также чудодейственные животные, птицы, фантастические существа (кони героев, орлы, белые и чёрные бараны, дэвы, каджи и т. д.).

К этим представлениям восходит вера в сверхъестественную силу дерева и священных рощ. Многие племена (абхазы, адыги, дагестанцы) поклонялись деревьям и приносили им дары. В грузинских мифах божества часто появляются в очаге у непокорных подданных в образе дерева.

Космогонические мифы чеченцев и ингушей связывают появление жизни на земле с огромной белой птицей, спустившейся однажды на землю, которая представляла собой плоскую, безводную твердь, без растений и живых существ. После отлёта птицы из её экскрементов возникли вода и семя, из разлившейся воды образовались моря, озёра, реки; из семени, разнесённого ветром, появились различные растения. По другим вайнахским мифам, горы, животных, людей создал демиург Дяла.

В кавказско-иберийских мифах сохранились древние дохристианские и доисламские пантеоны божеств с верховным богом во главе. Однако власть верховных божеств над другими божествами в мифах часто не проявляется, что (так же как и сохранение в образах верховных божеств черт более архаических мифологических персонажей) свидетельствует о сравнительно позднем происхождении этих представлений. К тому же понятие верховного бога претерпело существенную трансформацию под влиянием христианства и ислама. Во главе грузинского пантеона стоит верховный бог — Гмерти, который, хотя и делит некоторые функции с другими божествами, является по существу единственным учредителем и хранителем мирового порядка, повелителем всего существующего. Он пребывает на седьмом небе, и без его воли ничего не происходит ни под солнцем, ни в мире усопших (после распространения христианства Гмерти идентифицировался с библейским богом-отцом). Остальные божества — хвтисшвили (дети Гмерти) выступают в функции локальных божеств — покровителей и посредников между людьми и верховным божеством. Главой последних считался Квириа, правитель суши, имеющий свой собственный шатёр, т. е. двор. Согласно некоторым мифам, он считался посредником между богом и остальными хвтисшвили, которые только в особых случаях собирались у врат верховного божества (в мифах западногрузинских горцев Квириа — фаллическое божество плодородия). Во главе абхазского пантеона стоит Анцва, вобравший в себя черты древних грозовых и охотничьих божеств, богини-матери и др. В адыгской мифологии главой пантеона, демиургом и первотворцем был Тха (происхождение имени Тха от адыг. дыгъэ, тыгъэ — «солнце» даёт основание предположить, что первоначально роль первотворца принадлежала божеству солнца); позднее функции Тха перешли к Тхашхо. Культ Тхашхо воспринял также некоторые элементы христианства, а затем, с распространением на Северном Кавказе ислама, слился с культом аллаха. В чечено-ингушской мифологии верховное божество, демиург — Дяла. В Дагестане нет общего наименования мифологических персонажей с одинаковыми функциями, почти каждый из народов имеет своих богов. Во главе пантеона стоят Зал (у лакцев), Бечед (у аварцев), Гыниш (у цахуров), Йиниш (у рутульцев) и др.

Для мифологических представлений кавказско-иберийских народов характерна персонификация солнца и луны, других небесных светил. В грузинских мифах луна — мужчина, солнце — женщина; они выступают то как брат и сестра, то как муж и жена или как сын и мать. Горцы Дагестана наделяли луну (см. Барз) и солнце (см. Барг) обликами девушки и юноши, причём в одних мифах они считались братом и сестрой, в других — возлюбленными. В абхазский пантеон первоначально входило божество восхода и захода солнца Хайт, связанное с миром живых, с миром усопших, с морем. По древним поверьям, в морское царство Хайта через огромную дыру стекаются с гор все реки. Женское соответствие Хайта — Кодош, культ которой был распространён в прибрежной полосе Абхазии и у некоторых соседних адыгских племён (например, у шапсугов), выражался в почитании посвящённых ей рощ и отдельных деревьев. Позднее в абхазский пантеон вошли Амра (персонификация солнца) и Амза (персонификация луны). По мифу о происхождении фаз луны, Амра (солнце) — прекрасная женщина, а Амза — её муж. Амзу преследует его сестра — дьявол. Догнав убегающего брата, она начинает его есть. В этот момент появляется извещённая о беде Амра. Она тянет Амзу к себе, а его сестра — в свою сторону. Спор между ними разрешает божество: на 15 дней оно предоставляет Амзу дьяволу (который за этот срок почти целиком сжирает луну), а на 15 дней — его жене Амре. Ей удаётся подоспеть к концу жизни Амзы (в момент, когда луна — на исходе), лаской и заботой вернуть его к новой жизни. В полнолуние снова вступает в свои права дьявол. Существуют варианты объяснения пятен на луне: коровий помёт, брошенный пастухом вверх и рассыпавшийся по луне; стадо нарта Сасрыквы, пасущееся на луне. По представлениям грузин, пятна на луне — следы от пощёчины, которую дала сыну мать рукой, испачканной тестом. Затмение луны, по поверьям многих кавказских народов, происходит из-за того, что на луну нападает чудовище (дракон), стремящееся её съесть; существовал обычай во время затмения луны стрелять по направлению к ней, чтобы спасти её.

В мифологии ингушей и чеченцев несколько сюжетов, посвящённых небесным светилам. В одном из них персонифицированное солнце (или бог солнца) Гела утром выходит из моря, а вечером вновь в него погружается; когда поднимается на горизонт, с него стекает морская пена. Дважды в год (в дни равноденствия) гостит у своей матери Азы (по некоторым мифам, Аза — дочь солнца, покровительница всего живого; родилась из луча солнца, является животворящей силой солнечных лучей). Согласно одному из мифов, солнце и луна — братья (рождённые, однако, разными матерями), за которыми постоянно гонится их злая сестра Мож, пожравшая своих родственников на небе; когда она их догоняет, происходит затмение. Другой миф повествует о происхождении солнца и других светил. Знаменитый мастер-кузнец преследовал своей любовью прекрасную девушку, не ведая о том, что она приходится ему сестрой: он гнался за нею с раскалённой золотой палицей в руках до тех пор, пока оба они не умерли. Искры от палицы превратились в звёзды, юноша — в солнце, девушка — в луну. И поныне юноша (солнце) стремится догнать на небе свою возлюбленную (луну).

На Кавказе распространены мифологические сюжеты о божествах — покровителях и хозяевах природных объектов — рек, озёр, морей, горных вершин и т. п., а также о так называемых охотничьих божествах, без согласия которых охотник не может получить добычу. Существуют также легенды о «хозяевах» диких зверей, пасущих и доящих оленей и туров. Они дарят охотнику дичь, убивать которую без их разрешения воспрещается, а ослушник всегда наказывается. К числу охотничьих божеств относятся грузинские Очопинтре, Дали, абхазский Ажвейпш, с которым иногда отождествляется Аерг, адыгский Мезитха, вытеснивший ранее почитавшуюся богиню охоты Мезгуаши (с принятием христианства его функции частично перешли к Даушджерджию, воплотившему также черты святого Георгия), дагестанский — Абдал (Авдал), ингушский Елта (являющийся также богом злаков) и др.

Представления, связанные с охотничьими божествами, отражаются в охотничьем эпосе и мифологических сюжетах об охотниках, которые, преследуя покровительницу и хозяйку диких животных в образе зверя, падают с высоких скал и погибают. Эти сюжеты, как и тексты хоровых песен и плясок, исполнялись на весенних (в частности, масленичных) празднествах. Позднее охотничьи мотивы на Кавказе слились с аграрными и космогоническими представлениями. Хороводы и песнопения о погибшем охотнике, исполняемые ежегодно на ранне-весенних празднествах, посвящались обновлению и пробуждению плодоносящих сил природы.

У многих дагестанских народов обнаруживаются следы тотемических представлений. Тотемами выступают медведь (согласно мифу цунтинцев «Девушка и медведь», предок людей; медвежья лапа у дидойцев, хваршинцев и др. считалась талисманом, а медвежье мясо — целительным), корова (в сказках лакцев, лезгин — предок, покровитель рода), собака, конь (братья лезгинского эпического героя Шарвили — собака и конь), козёл, баран, орёл. Значительна роль в поверьях дагестанских народов змеи; у аварцев и лакцев змея — добрый дух, покровитель дома, у гидатлинцев — олицетворение воды, дождя и молнии. Тотемические представления прослеживаются и в чечено-ингушской мифологии. В одном сказании бездетной паре принесли сыновей корова и кобыла. Родители назвали их: рождённого коровой — Махтат, кобылой — Пахтат. Обладающие богатырской силой и способностями, они совершают многие героические подвиги. В другом сказании от связи человека с медведицей рождается наделённый чудесными свойствами герой Чайтонг. Покровителями людей у чеченцев и ингушей выступают птица, дарующая благодать (фара хазилг), и змея.

Большое число сюжетов связывается с божествами грома и молнии, распорядителями судеб людей и урожая. Они, подобно верховным божествам, владеют небесным огнём и посылают на землю дождь и засуху. Грузинские мифы и ритуалы не сохранили имён древних божеств грома и молнии, культы которых слились с культом вытеснивших их христианских святых — Элиа (Ильи), Гиорги (Георгия) и др. В абхазском пантеоне богов повелитель грома и молнии Афы, посылающий с неба огненные стрелы. Адыги верили в великого бога-громовника Шибле, который наряду с богом души Псатха следовал в пантеоне богов сразу же за Тха (Тхашхо). В Дагестане почитались божества грома и молнии Асс (у лакцев), Арш (у цахуров), божества дождя (Зювил у лакцев, Гудил у табасаранцев, Гуди у рутульцев, Годей у цахуров, Пешапай у лезгин). У абхазов, адыгов, грузин убитого молнией хоронили с особыми почестями, как правило, на месте гибели. С громом и молнией связаны божества — покровители кузнечного ремесла (груз. Пиркуши, абх. Шашвы, адыг. Тлепш). Абхазы представляли кузницу как осколок бога молнии Афы.

По всему Кавказу были распространены представления о божествах — посредниках между людьми и богом, которые выпрашивали нужную людям погоду. Во время ритуалов в честь этих божеств женщины ходили по деревням с ряжеными куклами, обливали их водой и после окончания церемонии бросали в реку. Считалось, что эти шествия отвращают засуху и ливневые дожди. Вместе с Лазаре, Гонджо и другими у грузин почитались христианские святые, дарующие нужную погоду, в частности обожествлённые исторические личности. Ритуальные шествия с фаллическими куклами во многом повторяют празднества в честь божеств плодородия, описанные древнегреческими писателями. О приплоде скота грузины молились самому верховному божеству (Гмерти), а также святой Марии и различным синкретическим божествам, совмещавшим с функцией покровителя скота и аграрные функции (например, Босели, Барбале, Барбол, христианской святой Варваре, Тевдорэ Чабуки, Ламарии и др.). Сохранились также мифологические сюжеты, связанные с особыми покровителями домашнего скота и земледелия. В Дагестане у лезгин почиталось божество земледелия и скотоводства Гуцар.

У других кавказских народов эти представления более дифференцированы. У абхазов наряду с главным божеством скотоводства Айтаром почиталось божество — покровитель скота, особенно буйволов, Мкамгария (Акамгария, Скамгария). Адыги почитали покровителей волов — Хакусташа, коров — Пшишака; кроме них почитались божества — покровители крупного и мелкого рогатого скота Ахын и Амыш. По всему Кавказу распространены легенды о корове или быке, посланных божеством — покровителем скота в селение и отдавших себя в добровольную жертву в честь этого божества. У грузин они связываются с культами разных божеств — покровителей племён и христианских святых. Христианская церковь использовала легенды о животном, приходящем к месту своего заклания. Например, в храме в Илори (Абхазия) в день святого Георгия демонстрировалось «чудо»: появлялся бык с золочёными рогами, приведённый якобы самим святым ночью, в канун праздника. Согласно грузинской легенде, первоначально божество присылало оленя. Мотив добровольной жертвы близок соответствующим мотивам в античной и древневосточной мифологии.

У кавказских горцев известны древние божества — покровители земледелия, плодородия и урожая, такие, как абхазские Джаджа и Анапа-нага, адыгейский Тхагаледж, чечено-ингушские Ерд, Тушоли (известный и среди грузин), дагестанский Идор, Квара и др. Имеются боги, опекающие ремёсла (в частности, грузинский Ламариа, абхазские Ерыш — ткачество, Саунау — мукомольное дело и др.).

К.-и. н. м. сохранила древние представления о добрых и злых духах, лесных людях, совместившиеся позднее под влиянием христианства и ислама с представлениями о дьяволе, шайтане, Иблисе. В чечено-ингушской мифологии добрыми духами-хранителями выступают тарамы; многочисленны злые духи — алмазы, хун саги, убуры, вочаби, гамсилг. Среди злых духов значительную роль играют олицетворения различных болезней. У дагестанских народов шайтаны — это антропоморфные существа, обросшие волосами, с вывороченными ногами и руками, ростом меньше человека. Живут они в уединённых местах, ведут тот же образ жизни, что и люди: справляют свадьбы, рождают детей (при трудных родах приглашают женщину-повитуху); любят кататься на лошадях. Иногда принимают облик знакомого человека (аварский миф «Пастух и отец»). Иногда шайтан, к которому человек проявил заботу, помогает ему стать богатым (лакский миф «Женщина из Кубра»). Злые шайтаны подменивают новорождённых, толкают с обрыва стоящих на его краю, останавливают мельницы и т. п. По поверьям горцев, уберегает от шайтанов молитва по Корану. У аварцев шайтаны имеют собственные имена: Иту, Титу, Ниску и др. Разновидностью шайтанов являются васвасинекал (ещё не рождённого человека обрекает на болезни), кехай (искривляет шею человека, делает его рассеянным, а главным образом наносит вред скотине), жундул (обычно охраняет человека, но на обидевшего его насылает болезнь — судороги лица, заговаривание) и другие (о злых духах см. также Ал паб, Кушкафтар, Залзанагый). Встречающиеся в дагестанской мифологии джины делятся на белых, покровительствующих людям, способствующих их обогащению (разгласивший тайну обогащения жестоко карается джином), и чёрных, которые сводят человека с ума. В грузинских мифах выступают злые духи — дэви и каджи, обитающие в нижнем мире.

Особый пласт мифологических представлений проявляется в эпосе и фольклоре. Нартский эпос народов Северного Кавказа и абхазов (см. о нём также в статье Осетинская мифология) и грузинский эпос об Амирани, возникнув в глубокой древности, несут на себе отпечаток различных исторических эпох. Граница между эпосом и мифом в большинстве случаев оказывается весьма условной. Герои эпоса живут и действуют в мире, пространственно-временные характеристики которого родственны соответствующим характеристикам мира мифа. Боги выступают в качестве помощников, покровителей или, напротив, в качестве противников героев. В нартском эпосе боги Дебеч и Тлепш олицетворяют два поколения божественных кузнецов. Дебеч руками придаёт форму раскалённому металлу, а его ученик Тлепш изобретает клещи, молот, наковальню, делает первый серп, а также лечит переломы костей (в этом отражаются древнейшие представления эпохи освоения металла, когда кузнец, почитаемый как всемогущий избранник божества, олицетворял сверхъестественную силу, способную укротить металл). С другой стороны, эпические герои (Амирани, Абрскил, Сасрыква, Сосруко, Насрен-жаче, Батраз, Пхармат и др.) восстают против самого бога, добывая огонь для людей, что роднит их с греческим Прометеем и позволяет рассматривать в ряду культурных героев.

Олицетворяя собой светлое начало, герои эпоса всегда противостоят хтоническим силам зла, тьмы и подземного царства, победа над которыми символизирует упорядочение космоса. В своих деяниях герои превосходят многих богов, а порой выступают их соперниками (адыгский Сосруко отнимает у богов напиток сано и дарит его людям), вступают с ними в поединок, в котором нередко побеждают (Уазырмес убивает бога зла Пако; Насренжаче восстаёт против владычества Тха, прикованный за это к вершине Ошхамахо, он оказывается в дальнейшем освобождённым нартом Батразом).

В большинстве случаев герои эпоса рождаются чудодейственно — от непорочной девы, из камня, от богини и охотника (Абрскил, Амирани, Сасрыква, Сосруко, Соска-Солса). Охота занимает в кавказских эпосах особое место, она является преддверием всякого значительного подвига героев.

Подвиги эпических героев олицетворяют явления природы, повторяемость природных циклов, ротационный характер движения небесных светил. Однако цикличность деяний самих героев уже утрачена, и лишь некоторые элементы сюжета указывают на их первоначальный характер. Рвётся из подземного мира нарт Сосруко, похороненный заживо, каждой весной раздаются его стоны; в день ухода Сосруко в подземный мир просыпается природа, земля освобождается ото льда, появляются ручьи — слезы Сосруко. Ежегодно дают о себе знать прикованные к скале или замурованные в пещере герои (Амирани, Абрскил и др.). В фольклоре восточногрузинских горцев сохранились сюжеты о ежегодных странствиях Гиорги в страну каджей. Гиорги, подобно Амирани и Ашамезу, отнимает красавиц, богинь любви и плодородия (вероятно, похищенных каджами), похищает девятиструнную пандуру и наковальню, гонит огромные стада. Возвращаясь из страны каджей, он несёт музыкальный инструмент — символ весны. Амирани ходит за море и похищает красавицу Камари, небесную, солнечную деву, дочь предводителя туч — символический образ весны. Он проглочен вешапи, олицетворяющим тьму, но выходит на белый свет, вырезав бок чудовища. Нартские герои совершают подвиги, способствующие счастью людей и процветанию природы. Нарт Ашамез вместе с Батразом и Сосруко идёт в подземный мир, чтобы вызволить прекрасную Ахумиду и отнять у дракона свою чудодейственную свирель, игра на которой пробуждает спящую природу, прогоняет зиму, царящую над миром, пока свирель находится у дракона.

В Дагестане, где нартский эпос не получил широкого распространения (здесь известны лишь отдельные сюжеты о нартах, например о нарте Бархху, см. в статье Вацилу), эпические сюжеты и мотивы типологически близки к эпосам об Амирани и нартах. У лезгин эпический герой, соединивший мифологические и сказочные черты, — Шарвили, наделён сверхъестественной силой: рассекает гранитную скалу, заменяет сто тысяч бойцов, неуязвим для стрел и клинков; врагам удаётся расправиться с ним, лишь прибегнув к обману. Некоторые дагестанские эпические герои поднимаются на борьбу с богами. Лакский Амир осмеливается вступить в состязание с богом Залом, за что его приковывают к скале железными цепями. Другой герой (человек из Мачал-лащи) для замерзающих в горах девушек похищает у бога огонь для костра.

В числе наиболее распространённых сюжетов о подвигах эпических героев — борьба с одноглазыми великанами (Амирани, нарты; ср. борьбу Одиссея с Полифемом в греческой мифологии). Аналогичные сюжеты встречаются также и в фольклоре кавказских народов, сохранившем и другие элементы древних мифов.

Грузинское народное стихотворение «Молодец из Тавпаравани» содержит элементы древнего мифа о герое, который каждую ночь переплывает море, чтобы достичь своей возлюбленной; девушка оставляет зажжённую свечу, указывающую берег плывущему, но из-за козней злой старухи свеча во время бури гаснет, герой не находит берега и погибает. Аналогичные сюжеты сохранились у адыгов. Согласно легенде, дом красавицы Адиюх («белолокотная») стоит на крутом берегу реки, через которую протянут полотняный мост. Если муж Адиюх возвращается из похода тёмной ночью, она протягивает из окна свои светлые руки, освещая ими словно солнцем мост, и её муж легко перегоняет коней. Неблагодарный муж запрещает Адиюх освещать мост руками. Тёмной ночью он падает с моста и тонет, после чего Адиюх выходит замуж за Сосруко, наделённого солнечными атрибутами (ср. с греческим мифом о Геро и Леандре). Светящиеся руки Адиюх позволяют видеть в ней реминисценцию древнего мифа о богине утра, розовые пальцы которой озаряют край утреннего неба. Погибший возлюбленный из грузинского варианта легенды с его аксессуарами (красная одежда, зажжённая свеча, плавание ночью, жёрнов, который он несёт, и, наконец, смерть) сближается с божествами или героями, погибающими из-за любви к богине.


--------------------
- Говорят, - ответила Андрет, - говорят, будто Единый сам вступит в Арду и исцелит людей и все Искажение, с начала до конца. Говорят еще, что эти слухи ведут начало с незапамятных времен, со дней нашего падения, и дошли до нас через бессчетные годы.

Дж.Р.Р. Толкин. Атрабет Финрод ах Андрэт
Пользователь в офлайне Отправить личное сообщение Карточка пользователя
Вернуться в начало страницы
+Ответить с цитированием данного сообщения

Быстрый ответОтветить в эту темуОткрыть новую тему
1 чел. читают эту тему (гостей: 1, скрытых пользователей: 0)
Пользователей: 0

 



- Текстовая версия Сейчас: 28.03.2024, 22:49
Rambler's Top100