IPB

Здравствуйте, гость ( Вход | Регистрация )

10 страниц V  1 2 3 > »   
Тема закрытаОткрыть новую тему
> Глава четвертая. Час волка.
Всадник
сообщение 06.05.2004, 21:05
Сообщение #1
Человек
Творец
Grande moderatore
*********


Пол:
Сообщений: 4273


Зло прав не имеет



Свершилось. Час Судьбы настал. Все тайны открыты и теперь нам надо выстоять в последней схватке.


--------------------
- Говорят, - ответила Андрет, - говорят, будто Единый сам вступит в Арду и исцелит людей и все Искажение, с начала до конца. Говорят еще, что эти слухи ведут начало с незапамятных времен, со дней нашего падения, и дошли до нас через бессчетные годы.

Дж.Р.Р. Толкин. Атрабет Финрод ах Андрэт
Пользователь в офлайне Отправить личное сообщение Карточка пользователя
Вернуться в начало страницы
+Ответить с цитированием данного сообщения
Midnight
сообщение 06.05.2004, 21:23
Сообщение #2
Молния
Творец
Леди Тайн
******


Пол:
Сообщений: 614


Не насовсем, а навсегда...



В сей топик пишем все события по всем местам действия происходящие после 16 дня Месяца Темнейших Глубин. К оружию, господа, к оружию. grin.gif

Более ранние в предыдущий топик.


--------------------
Неизбежное никогда не бывает смешным... ©

Наношу добро и причиняю справедливость. ©
Пользователь в офлайне Отправить личное сообщение Карточка пользователя
Вернуться в начало страницы
+Ответить с цитированием данного сообщения
Адриан
сообщение 09.05.2004, 22:23
Сообщение #3
Персонаж Игры
Неофит
*


Пол:
Сообщений: 17


Oderint, dum metuant



16 день месяца Темнейших Глубин.
Лакона. Фалесса.

      Адриан очнулся от чуткой, больше напоминающей оцепенение дремы. Чародей давно не нуждался в так необходимом для смертных сне, но последние дни и события отнимали слишком много сил, несмотря даже на то, что сам воздух в зачумленной осажденной врагом Фалесе был пропитан чужой болью, смертью и силой, силой, которую сама сущность Королевского мага впитывала словно губка воду.
        Холодно, хотя эти каменные коридоры никогда и не ведали иного тепла, кроме огня пыточных жаровен. Чародей медленно поднялся со своего кресла, остановился в дверях, стараясь уловить пока невнятные, но значительные изменения того, что его окружало. Однако, тишина и вязкий сырой полумрак почти ничего ему не рассказали. Читать по людям гораздо проще.

      …. Они проснулись и снова обретают силу. Двое самых сильных детей Аркала. Они, лишь тень тени былого величия своих Создателей, но они смерть, каждый убитый враг дарует им силу. Вечная жажда, вечное желание обрести абсолютную власть, вечная не-смерть и ненависть к тем, в ком еще остается настоящая жизнь… Ярость и многовековое желание отомстить, смешанные с тысячелетним опытом, своим и всех тех чьей крови касались их клыки....
        Адриан знал все это, знал всегда, но Сила услужливо вернула осколки памяти совсем недавно. Он последний живой в этом мире, кто помнит ту войну и ту победу, ставшую даже не отсрочкой, а поражением, он единственный кто помнит уплаченную за нее цену. Даже тогда, когда баланс сил был почти равным, нельзя было иначе…. А теперь такую цену заплатить просто некому. Прежние силы давно мертвы, похоронены и забыты теми, кто ныне ходит по этой земле…. А Четверка так и не стала Силой, они так и не поняли, для чего им дарована вечность, не осознали свое родство, и щедро тратят себя, помогая продлить агонию этого мира, не сознавая, что стоят на грани… как уже было когда-то, перед тем, как Мир проиграл свою первую войну….

        Королевский маг медленно шел по улицам, обреченный город, обреченные люди, только сами они еще не знают об этом, и продолжают жить, любить, ненавидеть, радоваться и испытывать боль, хотя ничего этого уже нет. Уж он то осознал, что значит быть мертвым заживо, когда сама смерть брезгует такой добычей. Но они еще не знают… узнают.
        Последний из Древних давно решил для себя все… «Клятва дана»… Но для ее исполнения он не обязан стоять за троном Фалессы. Влиять на Ярно он все равно сейчас не способен, слишком пристально Императора опекает его огненная ведьма. Его стража у трона окончена, но он оставит этому городу подарок, оценить который его жители смогут уже очень скоро.

- Ваше Могущество?! – в голове Первого Паладина Фалессы Ронала Нье звучало неподдельное удивление, за которым уже чувствовался не менее искренний страх…
      Адриан Делон очень редко выбирался из своего убежища для личной беседы со своими подчиненными, и это уж точно никогда не сулило им ничего хорошего. Маг заметил, как паладин почти инстинктивно попятился, мысли – сплошная смесь страхов, пустой суеты… Ронал обладал почти незаметной искрой Дара, всегда был исполнителен, инициативен, хоть и не слишком умен, и был даже настолько наивен, что полагал, будто то, что он искал и приводил Адриану «неугодных Марэлю» чародеев в течении последних пятнадцати лет обезопасит его от всего в этом мире, и от самого мага в частности….
        Адриан прошествовал вглубь комнаты, стараясь что бы прямые лучи холодного зимнего солнца не касались глаз, слишком привыкших к темноте.
- Чем обязан столь высокой чести? – промямлил, наконец, Нье, - Я прошу прощения, не ожидал гостей в такое время…
        Слова будто бы застряли в его горле под взглядом непроницаемо-черных глаз Чародея. Со стороны могло показаться непонятным, почему высокий и богатырски сложенный паладин испытывает такой явный страх перед посетившей его дом тенью в черном, однако, обладая Силой Ронал Нье чувствовал и подавляющее могущество королевского чародея, и его нечеловеческий темный голод, так сходный с жаждой тех, кого смертные называют Тенями в своих легендах… тех кто уже вернулся в этот мир.
- Соберите ВСЕХ Паладинов столицы в большом храме, - тихо произнес Адриан, но он был уверен, что собеседник отлично расслышал его слова.
- Но…
- Вы помните Клятву Ордену? Да ту самую «Клянусь повиноваться воле говорящего именем Марэля, отдать жизнь и судьбу свою на служение господу нашему и светлейшему Императору, наместнику его на троне Лаконском, мечом и словом встать на защиту земли и веры своей…». У вас представится уникальная возможность доказать, что в день произнесения ее вы были искренни. Идите же. Я буду ждать.
          На мгновение в мыслях Первого паладина мелькнуло проступившее даже сквозь страх желание покончить со своим страшным гостем здесь и сейчас, раз и навсегда, но он не осмелился. И Адриан знал, смелости нарушить приказ он тоже в себе не обнаружит.

      Главный храм Марэля находился в самом центре города, на том же холме, что и Цитадель. Стены из белого искрящегося мрамора и высокий кварцевый купол, собиравший свет так, что в большой молельной зале в светлое время суток все было залито солнечным светом…. Не то, что бы лаконцы свято верили в своего солнечного бога, но правящая династия традиционно много жертвовала на нужды святого братства. Могущества Ордена Солнца так просто боялись. Никто уже не помнил, почему люди поклонялись свету, никто не помнил целей, с которыми создавалось святое рыцарство, даже сами его воины….  Но незнание вовсе не освобождает от всей меры ответственности.
      Паладинов в столице было не так уж и много. Около четырех сотен посвященных, гораздо больше оруженосцев и служителей, но Адриану нужны были дававшие клятву, те, кто связан с ним самим и между собой определенной нитью.
        Чародей медленно прошел по залу между собравшимися святыми воинами, чувствуя настороженность, страх, усталость и просто не связанные с происходящим обрывки мыслей. Они умрут не сейчас, и даже не завтра, их смерть оттянет неизбежное, но песен о них увы не напишут, ибо со смертью последнего песни в этом городе писать будет некому, а петь и подавно.
        Адриан поднял глаза куда-то наверх, и тут же прищурился от яркого слепящего света падающего сквозь прозрачный кварцевый купол. Таких как Дориан, эта ловушка не остановит, но прочие Дети Ночи на время забудут о том, что бы соваться сколь нибудь дальше кольца городских стен.
        Любая магия имеет свои предпосылки. Прошло много лет, но камень купола все еще помнил, как был скалой, а значит не мог забыть то время, когда тот, кто теперь был Королевским Магом мог ему приказывать. Все силы собранные из агонии обреченного города ушли на то, что бы изменить саму его природу. Прозрачный, бледно-голубой камень будет впитывать и поглощать солнечные лучи в светлое время суток и заливать ими городские улицы ночью… насколько полученного света будет хватать. Когда же пополненные за день запасы будут завершаться, за Вечный день, хранящий Фалесу от Тени, будет платить один из тех, кто принес Клятву Ордену, желает он этого или нет. Это даст лишь отсрочку, но время порой значит до странности много.
          Адриан никогда не тратил себя на громкие слова, смерть есть смерть, во имя чего бы она не совершалась, и слова чародея были восприняты только ненавистью, страхом и безнадежностью… но никто не осмелится и никто ничего не сможет изменить….
        Да будет так…
        В этом городе Адриану осталось только снять свои полномочия перед советом.


--------------------
А когда на берег хлынет волна,
И застынет на один только миг,
На земле уже случится война,
О которой мы узнаем из книг (с)
Пользователь в офлайне Отправить личное сообщение Карточка пользователя
Вернуться в начало страницы
+Ответить с цитированием данного сообщения
Алек Рошель
сообщение 10.05.2004, 18:24
Сообщение #4
Персонаж Игры
Неофит
*


Пол:
Сообщений: 15


Первых богов на земле создал страх.



16 день месяца Темнейших Глубин. Граница с Полумесяцем.

Алек сидел и бездумно пялился в костер. Было скучно. Раньше было куда веселее и интереснее – они много путешествовали, жили в тавернах, где всегда было много незнакомых людей, рассказывающих разные удивительные истории, поющих песни, а иногда – даже дерущихся и выкрикивающих какие-то странные слова, смысл которых Нико упрямо отказывался разъяснить. Потом было путешествие по лесам, немного страшное, но волнующее, незнакомый город… А теперь они уже который день сидели в этом лесном лагере, вечно готовые сорваться с места и куда-то спешить. Нико, рыцари и даже Раэн иногда куда-то исчезали и возвращались то веселые, то огорченные, но всегда усталые, иногда среди них бывали раненые, а иногда кто-то просто не возвращался…. Но об этом Алеку думать не хотелось. А Нико хоть и взял его с собой в путешествие, ни в какую не хотел брать его с собой на вылазки. А ведь это было не честно!
В мальчике начало нарастать глухое раздражение: ведь он уже большой и вполне мог бы помогать… А ему даже из лагеря запрещают выходить. Ну тут то им его не перехитрить. С хитрой улыбкой он подумало о том, что часовые уже оказались от мысли удержать или изловить его – часто, невидимый в гуще ветвей или в зарослях кустарника, он слышал как злые от бессмысленной беготни воины переругиваются, пытаясь выяснить, кто же на этот раз упустил «маленького шустрого ублюдка» (звучало непонятно, но наверное, это они так восхищались его ловкостью) и что если господин Николя хочет удержать сорванца среди шатров, то пусть либо закует его в кандалы, либо сам и ловит. Впрочем, последние два дня они даже не делали попыток его поймать… грустно – это было так весело. И других мальчишек здесь нет… Хорошо, что в лесу у него есть один хороший друг, но плохо, что его нельзя привести с собой к кострам. Он говорит, что солдаты сразу ж убьют его. Сколько раз Алек пытался его убедить, что все рыцари, а Нико – особенно, хорошие и не дают малышей в обиду, но он не верит… С кем же ему поиграть вечером? Все мужчины и даже оправляющийся от ран Браин сидят и спорят о чем то непонятном – о мостах, о маршрутах обозов, о колоннах, о стенах, о мостах… и как это им не надоедает… Вот и приходится сидеть здесь, в одиночестве и наблюдать, как пляшут язычки костра.
Так, незаметно для себя, Алек начал проваливаться в сон. Жар от огня вдруг перестал беспокоить и стал мягким, ласковым. Но пламя не слишком нравилось мальчику – оно было неверным, неустойчивым, прожорливым… чуждым любимой им земле. Вот земля – она удивительная… плодородная, надежная. Та непохожая на призрачное пламя… Алек закрыл глаза и свернулся на разложенном у костра одеяле. Но огонь не ушел – ребенок прекрасно продолжал видеть его сквозь веки. И странно – тот казался все менее чуждым. Словно он был частью земли,... рос из тверди подобно алому цветку. Засыпающему мальчику он вдруг показался просто очередным растением. И он, скорее инстинктивно, чем осознанно, потянулся к нему, стремясь проникнуть в суть творения земли, ощутить жизнь, текущую по стеблю и листьям… но ничего не было! Лишь странное ощущение, будто он подошел к какому-то барьеру. И в извечном любопытстве он устремился вниз, к корням «цветка», желая понять… увидеть…
Наверное, он уснул и спал очень долго… или не спал вовсе – Алек потерял счет времени. Голоса людей отдалились, сделались чем-то незначительным. Костер успел прогореть, превратившись в кучку малиновых углей, но Алек забыл и о нем – в слепой жажде познания он тянулся и тянулся вниз – туда где жил жар,… живой огонь, частица котрого горела во всем, что росло и цвело на поверхности. Земные пласты вдруг представились ему просто кожей и плотью, под которыми текли холодные токи ледяной воды, а где-то глубже – горячие потоки «крови», а еще глубже - ….
Алек вскрикнул во сне от невообразимого восторга – там, во невообразимой дали, «жила» удивительная, огромная, могучая сущность. В «жизни» этой природной силы ощущался удивительный ритм, словно у человеческого сердца. Это было так удивительно и интересно! Ребенок постарался слиться с этой силой, проникнуться ее биением,… приблизится к ней… Это оказалось удивительно сложно, но в то же время просто. И сделав первый шаг, Алек с ужасом и восторгом понял, что остановиться сам не сможет. Он будто бы отмыкал замок двери в комнату, полную воды. Ритм, как и жар, стал куда ощутимее, ближе. Даже сквозь сон он почувствовал, что теперь это не только его ощущения – что-то рвалось из земли наверх, заставляя землю дрожать, словно в лихорадке. Где-то в отдалении слышался скрежет, треск, крики, ржание лошадей. В сознание пробивались мысли зверей и птиц, полные абсолютного, словно бы мистического ужаса, но все это было неважно, незначительно по сравнению с красотой и величием того, что готово было родиться на свет. Еще немного, еще одно усилие….
Удар обрушился на его сознание, словно топор на живую ветвь или ведро ледяной воды на костер, мгновенно обрубив все построенные связи, вырвав из сна и заставив корчиться от боли, столь сильной, что не было мочи даже закричать. В открывшиеся глаза ударили малиновые отблески тлеющих углей, показавшиеся по началу нестерпимо яркими. Чья-то рука схватила его за шиворот и грубо, словно провинившегося щенка, вдернула в воздух.
Шарль ле Бевер с легкостью удерживал мальчишку одной рукой и на его бледном .словно свежий снег, лице читалась настоящая ярость:
- Ты…. ты… Ах ты… маленький…
- Тебе лучше его опустить.
Тихий голос, казалось, вернул к реальности обоих и заставил их обернуться. Рядом, не менее бледный, чем Паладин Храма, но абсолютно спокойный, словно бушующая в лагере паника обтекала его, стоял Нико. В руках рыцарь держал арбалет, не сжимая его и уж тем более не целясь, но наконечник арбалетного болта смотрел прямо в живот Шарлю, а рука – лежала в опасной близости от спуска. Алек, постепенно вернувший себе способность чувствовать людей, ощутил, как ярость, охватившая все естество ле Бевера, улетучивается. Странно, но он по прежнему не боялся этого угрюмого, чрезвычайно строгого к себе и к другим, человека. То ли потому что в том было что-то сродственное ему, Алеку, то ли потому что в нем жила какая-то суровая доброта. И даже ярость, заставившая мужчину схватить ребенка была вызвана всего лишь страхом… страхом не за себя, а за других и за Алека в том числе. Мальчик попытался разобраться, что же послужило причиной этого страха, и окружающий мир ответил ему со всей присущей безжалостностью. Лагерь выглядел так, словно по нему пронесся ураган: шатры рухнули, лошади, оборвавшие привязь, носились вокруг, шарахаясь от собственных хозяев. Люди тщетно пытались навести порядок. Но хуже всего было то, что его внутренний взор увидел в лесной чаще: многие деревья рухнули, животные, птицы и даже насекомые мчались прочь со всей возможной скоростью, распространяя округ себя такие ощутимые волны ужаса, что даже люди, утратившие дар животных чувствовать друг друга, испытывали беспричинное беспокойство. Хуже всего была затихающая дрожь земли. Та самая дрожь, тот ритм, с которым он еще мгновение назад  сливался. Что бы не рвалось через него не поверхность, что бы не раскачивало сейчас твердь под ногами, словно узник, почти вырвавшийся из темницы, но вновь заключенный обратно бдительными стражниками, оно убило бы все живое, не разорви Шарль ле Бевер их единение. Боль от «удара» и ужас от того, что он едва не сотворил, заставили слезы ручьем хлынуть из глаз. Алек жалобно заскулил.
Медленно, стараясь не делать резких движений, Паладин опустил его на одеяло.
- Я не собирался делать ему ничего плохого.
- Я так и понял, - Нико по-прежнему держал арбалет наведенным на ле Бевера, - Два шага назад.
Паладин подчинился:
- И давно ты знаешь?
Граф ничего не ответил. Опустив оружие, он подошел к рыдающему мальчику и опустился радом, шепча какие-то утешения.
- Давно, верно? -  ле Бевер осторожно опустился на колени рядом и провел ладонью по лицу ребенка. К удивлению Нико, Алек тут же перестал плакать и сонно заморгал глазами.
- С самого начала, - в голосе графа не было ни капли страха, лишь вызов и глубоко запрятанная горечь, - И что теперь? Сожжешь меня на костре за укрывательство колдуна?
Паладин улыбнулся, на удивление открыто, мягко:
- Возможно, позже. Сейчас его надо уложить спать. Скоро он заснет как убитый и проспит до обеда. Вижу, ваш шатер уже поставили…
Алек почувствовал, как его поднимают и несут куда-то. Борясь со сном, он мыслями потянулся к своему лесному другу:
- «Ты здесь? Ты не убежал?»
- «Нет… ну, может… недалеко,… но уже возвращаюсь. Мы все возвращаемся…» - в ответе слышалось опасение.
- «Извини, я не хотел…» - мальчик попытался передать все бездну своего раскаяния, - «Да и что такое я сделал, что все так испугались?»
- «Ты… ты… едва не выпустил…» - на Алека нахлынула волна страха, смешанная с образом чего-то могучего, страшного, - «Все бы исчезло… все бы погибли…»
- «Я не знал… не хотел…» - сон наступал, заглушая мысли и уже перед тем, как крепкие руки опустили Алека на одеяло, пришел ответ:
- «Знаю… отдыхай, братишка….»
Алек провалился в глубокий сон без сновидений, как только голова коснулась подушки.

***


Нико вышел из шатра и опустился на землю рядом с Шарлем ле Бевером. Какое-то время мужчины молчали. Лагерь затихал, засыпая: успокоились лошади, не суетились больше люди, восстановленные шатры отбрасывали прихотливые тени, и лишь невидимые в ночной тьме, перекликались часовые.
- Так не может больше продолжаться, - ле Бевер первым нарушил молчание, - Ты хоть понял, что сегодня могло произойти? Здесь едва не проснулся вулкан. Погибли бы не только мы – сначала землетрясение, а потом и потоки лавы и пепел убили бы тысячи, десятки тысяч…. Алек опасен.
Нико молчал. По его остановившемуся взгляду было непонятно, слушает ли он вообще речи Паладина.
- Уверен, за то время, что вы вместе, ты не раз был свидетелем того, как его сила убивает. Всегда ли она поражала тех, кто этого заслужил?
«…грохот, треск рушащихся зданий, крики, полные страха и боли, мощные потолочные балки, гнущиеся, словно ивовые прутья… Обломки часовни, в которой должна была идти служба.… Все ли молящиеся успели выбежать? Успел ли хоть кто-то…»
Нико развернулся так резко, что Шарль отпрянул:
- Я не позволю причинить вред мальчику! Он не виноват – просто таким родился.
- Не виноват… - Паладин подкинул в костер хвороста, - Может, и не виноват… Но те, кто умер от его дара тоже были невинны. Вот нас, Паладинов Храма, не любят, хотя мы и лечим болезни, помогаем при больших бедах, облегчаем страдания. Спасаем жизни. Как по твоему, почему?
- Вы те только спасаете – еще вы убиваете. Всех, в ком есть хотя бы искра магического дара. Не смотрите ни на пол, ни на возраст…
- Верно, - Шарль усмехнулся, будто Нико сказал что-то забавное, - Мы убиваем. Но не всех. Ведь мы сами – маги. Самый охраняемый секрет и самый бессмысленный – все знают об этом, но все делают вид, что даже не догадываются… Но почему мы это делаем? Ты не думал?
- Ну… потому что в ваших книгах написано, что магия дар Тьмы Предвечной и противна Маррелю… - Нико произнес эти известные с детства слова и сам поразился как глупо они звучат здесь, среди леса у военного костра.
- Сказка для крестьян, - Шарль поджег веточку и прямо на глазах изумленного графа начал заставлять пламя принимать разнообразные формы, - Ничто из сотворенного не противно создателю. Просто так легче объяснить…
- Тогда почему?
- Потому что магия – страшный дар. Во время «Великого шторма» магия использовалась в войне, и даже земля корчилась от боли. Именно тогда Адриан, наш Глава, создал Храм. Он и его сподвижники лучше всех понимали, сколь страшна может быть подобная сила без контроля.. Вот Алек… Он всего лишь ребенок, но способен погубить тысячи. И если сейчас он может сделать это по неосторожности, то позже у него может возникнуть искушение сделать это осмысленно. А сила… Самый легкий, самый приятный (по началу) способ получить силу – это черпать ее в боли других. Но страшно подумать, куда может увести этот путь.
- Магия – огромная ноша и большая ответственность, - Нико произнес это медленно, словно пробуя слова на вкус, пытаясь найти сладкую ложь среди горечи правды, - и Паладины решили, что они одни способны правильно распорядится подобной мощью.
- Да! – в первые за время разговора Шарль вышел из равновесия, - Да! Мы так решили. Решили, что лучше смерть единиц ради жизни всех. Взяли на себя смелость воплотить это решение в жизнь. Принять на себя все последствия – злобу, ненависть, страх… Мы были не правы?
- Человек должен сам решать, как ему жить и как умереть, - граф верил в то, что говорит, но почему же тогда перед глазами раз за разом упрямо вставала гора камня на месте часовни…
- За себя – да. Но сегодня Алек едва не решил, как умереть всем нам… Мне тоже нравится этот мальчик, но он - угроза тем, кто рядом…
Нико вдруг понял, где брешь в безупречной логике Паладина. Выход был на виду, совсем рядом! не в силах усидеть на месте он вскочил:
- Шарль, постой. Ответь на пару вопросов. Алек – хороший мальчик? Он нравится тебе? Ведь не стал бы он делать то, что сделал, если бы понимал, чем это грозит и осознавал, что делает?
Ле Бевер тоже вскочил, по прежнему сжимая в руке тлеющую ветку:
- Ну… Да. На все три – да. И что из этого?
- А вот что, - Нико картинным жестом указал на шатер, -  Поздравляю Вас, господин Шарль ле Бевер, Паладин Храма Солнца. В этом приюте странников ваш первый ученик. Научите его владеть собой, ответственности и … этому... как же его… смирению. А заодно – не угробить нас ненароком.
Воображаемая картина смиренного Алека вкупе с отвисшей челюстью Паладина вызвала у графа приступ безудержного веселья.
- Но… я никогда никого не учил… среди нас  вообще не было слишком сильных магов… - «Надо же… он что – боится? Или волнуется?»
Рыцарь похлопал Шарля по плечу:
- Ничего, я в тебя верю. Полагаю, начать лучше завтра, как только проснется Алек. Если конечно сумеешь поймать его прежде, чем он удерет в заросли. Поймать его там отчаялись даже разведчики. Так что не проморгай.
Когда Нико засыпал, его посещали не слишком приличествующие торжественности момента мысли о том, как иногда поднимает настроение пакость, сотворенная ближнему, и что угрюмому храмовнику придется порядком побегать. То, что ему, графу, завтра предстоит играть в кости со смертью, выслеживая очередной лирийский отряд, рыцарь не думал…


--------------------
Рука Возмездия найдет
Того, кто в Пурпуре цветет,
Но мститель, пусть он справедлив,
Убийцей станет отомстив.

Уильям Блейк
Пользователь в офлайне Отправить личное сообщение Карточка пользователя
Вернуться в начало страницы
+Ответить с цитированием данного сообщения
Алек Рошель
сообщение 10.05.2004, 18:29
Сообщение #5
Персонаж Игры
Неофит
*


Пол:
Сообщений: 15


Первых богов на земле создал страх.



16 день месяца Темнейших Глубин. Граница с Полумесяцем. Близь г. Саблеза

- Нет, нет и нет! – Нико отвернулся, не в силах больше смотреть в лицо Рихарда, рыцаря родом из Саблезы, одновременно разгневанное и умоляющее, - Мы не будем штурмовать Саблезу. Это безумие.
- Но…
- Никаких «но»! – граф ощутил проснувшийся гнев и уцепился за него, как утопающий за соломинку, - Вы что, виконт, ослепли?! Или удары по шлему лишило вас остатков разума?! У нас триста человек. Большая часть – рыцари, при штурме стен столь же полезные, как камень на шее при плавании. Даже если нам каким-то чудом удастся преодолеть стены (а при этом мы оставим у их подножья добрых две трети воинов), то зачем нам этот проклятый городишка? Только потому, что вы сами отсюда родом?!
- Саблеза - очень важный город! – в голосе рыцаря послышалась обида, - Едва ли не ключ к Западу. И арсенал здесь великолепный. И дороги через город проходят. Если мы его займем и поднимем население, то сумеем перерезать Орде удобный путь к Тай-Суану.
- А дальше что? Перережем, поднимем… Что? А вот что. Сафар развернет своих всадников и уже через несколько дней окажется у стен. И кто их будет отстаивать? Горстка выживших рыцарей и наспех вооруженные горожане? А если мы уйдем, то они ворвутся и учинят такую резню, что вода в родниках покраснеет на годы, - Нико было больно это говорить, но он заставлял себя выплевывать слова с каким-то мрачным удовлетворением, потому что это была правда. Как бы не соблазнительна была мысль овладеть Саблезой, не жалким трем сотням рыцарей замахиваться на такой куш.
Всадники, укрытые молодым подлеском, невидимые для часовых, пялящихся на окрестности с высоких стен, повернули и медленно двинулись в обратный путь. Рядом грустно вздохнула Раен, Нико не понял, одобряет она принятое им решение или осуждает… впрочем, это не важно. Стены. Великолепные, высокие, ухоженные стены города…. Об них разбивались все надежды взять город с минимумом потерь, а устраивать бессмысленную бойню граф не собирался.
- Как же лирийцы справились… - Нико не спрашивал, скорее размышлял вслух, но, тем не менее, ему ответили:
- Предательство, - в голосе саблезского рыцаря слышалась едва сдержанная ярость, - Самые лучшие крепости губит измена. Ворота открыли изнутри.
- Изнут… - договорить Нико не успел. Послышался легкий свист, и рыцари молниеносно соскользнули с седел, стремясь уйти от стрелы.
Вот и она – вестница смерти, вошедшая в ствол дерева. Предупреждение… пока что. Сразу убивать их не собирались, а, значит, будем ждать, пока незваные гости заговорят. Долго ожидать не пришлось:
- Господа хорошие, вы только глупостей не делайте, за мечи, да арбалеты не хватайтесь… А то мало ли… - голос явно принадлежал простолюдину.
- А ты всегда сначала стреляешь, а потом здороваешься? – Нико высмотрел темную тень в кроне дерева, похожую очертаниями на человека и приготовился в случае чего послать туда арбалетный болт.
- А времена сейчас такие… Вот ты кто таков?
- А ты кто?
- А я первый спросил.
Бессмысленный диалог начинал злить, утро выдалось тяжелое и Нико сорвался:
- Слушай, ты, стрелок ****! Либо ты прекращаешь играть в игры и говоришь кто ты и чего нужно, либо…
- А он и не играет, - голос раздался из-за спины и рыцарь, обернувшись, узрел нескольких лучников, вышедших из леса позади его небольшого отряда разведчиков, - Работа у него такая – зубы заговаривать.
Лес огласил дружный хохот – лесных стрелков оказалось куда больше, чем можно было вообразить. Но, даже смеясь, те, не опускали оружия:
- Так кто ты таков?
- Граф Николя ле Тойе. рыцарь, сражающийся с врагами Лаконы с мечом в руках, - наконечники стрел по-прежнему смотрели на него и рыцарей его отряда, готовые разить при малейшем движении, - Мы что, похожи на лирийцев?
- Ну… Есть тут рыцари, с соседнего городка. Тоже лаконцы, их маму… - Нико покосился на Рихарда, ожидая вспышки гнева, но тот промолчал, лишь плотно сжатые губы  и восковая бледность выдавали загнанные глубоко внутрь негодование и гнев, - Но коли граф ле Тойе… Слышал я про графа ле Тойе… Решено. Сейчас мы тебя кой-куда сведем – там уж начальство и посмотрит, кто вы такие и что с вами делать.
Путь был не долог и привел разношерстный отряд к лагерю, который был бы почти точной копией того, который Нико с разведчиками покинул утром, не будь армия, разбившая его на порядок больше. И весьма разношерстной. Здесь были и рыцари, такие же как сам граф и его спутники, и простолюдины, вроде тех, что указывали дорогу.
«Настоящий кочующий город… Они недавно появились, иначе бы мы их заметили… А скоро их и лирийцы заметят, тогда тут начнется потеха».
Распоряжался здесь высокий рыцарь в помятых доспехах, даже со спины показавшийся  графу смутно знакомым. Вот только он должен был быть мертв. А если он не призрак, а действительно жив, то… Один из сопровождающих начал что-то докладывать и «призрак» обернулся взглянуть на гостей. Не обращая больше внимания на настороженные взгляды солдат, Нико шагнул вперед и улыбнулся:
- Рио ле Лардли! Будь ты проклят… не верю своим глазам!
Миг тот непонимающе смотрел на приветствующего его незнакомца, но вот в глазах воина мелькнула искорка узнавания. Еще миг – и Нико почувствовал, как в глазах темнеет, а ребра трещат. Хватка у друга императора по-прежнему была железной.
- Нико! Ты жив! Буду я проклят, куда я денусь… Думал ты мертв.
- Я думал то же самое… Но если ты жив, то что с Императором?
- Цел, - жестом отпустив по-прежнему бдящую охрану,  ле Лардли опустился у костра. Граф заметил, что тот бережет левую руку, кисть которой была так обмотана тряпками, что превратилась в бесформенный сверток, - Во всяком случае был цел, когда отплыл с войском к Фалесе.
- А … - Нико хотел спросить про руку, но заметив, как очередное резкое движение отозвалось болезненной гримасой на лице рыцаря, ограничился общим, - Ты как?
- В порядке… в основном, - Рио усмехнулся знакомой всем девушкам Фалесы усмешкой, -Вот только пришлось рукой схватится за меч. Кольчужная перчатка не подвела – иначе был бы сейчас без пальцев. Ничего, скоро заживет.
- У нас в отряде есть Паладин, он посмотрит.
- Так это не весь твой отряд? – ре Лардли, похоже, был приятно удивлен, - Хотя, может, для начала представишь меня своим спутникам?
Через мгновение Рио целовал ручку Раэн, расточая комплименты с такой легкостью, словно был на балу и заставляя Нико вспомнить, что до войны (словно в прошлой жизни), они недолюбливали друг друга, соревнуясь за вакантное звание главного Фалеского ловеласа…

***


- Нет, нет и нет! – Рио произнес это уверенным и твердым голосом и Нико вспомнил, что не ладе как сегодня утром сказал то же самое, - Саблезу не взять. Ни с тремя сотнями, ни с тремя тысячами. Этот город – ключ к Западу. Здесь сходятся слишком многие дороги, чтобы мало-мальски грамотный полководец не понимал важности города. Его укрепляли столетиями. Нужно десятитысячное воинство, метательные и стенобитные машины, подкопы, ночные штурмы, месяцы правильной осады… У нас нет на это времени. Куда раньше придет большой отряд орды и размажет нас о стены.
- Нужны месяцы… или кто-то, кто откроет ворота изнутри. И не говори, что ты сам не хотел взять город.
- Подумывал, - Рио слегка смутился, - Я бы даже сказал, мечтал… Но, как и ты, видел стены. И не собираюсь класть людей почем зря. То-то лирийцы посмеются, если мы полезем на стены, словно толпа клоунов.
«Клоуны… акробаты… цирк…. Кто-то уже говорил про цирк…. Цирки дают представления. Все любят развлечение, отдых, потеху… даже лирийцы. Еще театр, который кочует в фургончиках. Стоп – цирки тоже ездят в фургончиках… Цирк Шапито…» - Нико покосился на Раэн. Та улыбалась, словно видела, что творится в голове к графа и одобряла.
- И все же, что если ворота откроют?
- Тогда другое дело… - Рио непонимающе уставился на улыбающихся гостей, - Чего лыбишься?
- Тренируюсь, - Нико поднялся, - Собираюсь устроиться в цирк. Все, нам пора, пока наши не начали искать и не нарвались на лирийцев. Завтра пришлю гонца.


--------------------
Рука Возмездия найдет
Того, кто в Пурпуре цветет,
Но мститель, пусть он справедлив,
Убийцей станет отомстив.

Уильям Блейк
Пользователь в офлайне Отправить личное сообщение Карточка пользователя
Вернуться в начало страницы
+Ответить с цитированием данного сообщения
Мист ле Нуаран
сообщение 12.05.2004, 12:18
Сообщение #6
Волк
Персонаж Игры
Неофит
*


Пол:
Сообщений: 32


Тьма приходит всегда...



9 число Глубин – 13 число Холодов.

Идем в Крессо. В остальных местах искать смысл жизни совершенно бессмысленно. Что там меня ждет – не в курсе. Может, то имение лирийцы давно разграбили… Нет, я успею! Виктар мой оптимизм разделял, основываясь на маршруте движения орд.
Орды, однако, стрелой не ходили, и шанс напороться на шайку мародеров был велик… Одну такую, в восемь голов, мы перерезали в пьяном сне. Тут вся фишка в том, что если колоть спящего, он непременно застонет. Прибудить надо, а уж потом – кинжалом.
Еще как-то мы напоролись на двенадцать таризов, пешим строем гонящих десятка три пленных – наверно, на какие-нибудь работы.
Мы забежали вперед по дороге и разместились по разным ее сторонам: Виктар - со своим и моим арбалетами, я – с лирийским луком. Когда колонна проходила мимо нас, Виктар срезал двух задних. Таризы переполошились и его местоположение не засекли. И тут я выстрелил дважды, притом так, чтоб было ясно, где я сижу. Начальник конвоя, выделявшийся более добротным обмундированием, немедленно послал двоих снять меня с дерева, на котором я и расположился.
Тем временем Вик успел перезарядить арбалеты, и когда дети Северной Лирии полезли на такое непривычное для них дерево, он снял их, как белок. Я же аккуратно посадил стрелу в горло начальнику, отбросил лук и колчан, красивым прыжком слетел с ветки и принялся резать, в чем мне помог Виктар. Пятеро варваров так и не сумели оказать грамотное сопротивление, хотя с каждым по отдельности повозиться пришлось.
Пленные некоторое время офигевше рассматривали нас, а потом принялись благодарить за избавление от поганых и просить помочь выжить лирийский отряд из деревни.
Сначала я обратил их внимание на тот факт, что нас тут всего двое, и что они наверняка психи, если считают, что мы способны побеждать при соотношении один к пятнадцати. Потом мне пришла в голову мысль, что, если уж Вселенная желает, бессмысленная смерть меня все равно настигнет… Виктар заявил, что ему решительно все равно. И я решил попробовать…
Итак, в Аппос, достаточно большое село, послужившее зимними квартирами лирийскому отряду, ближе к вечеру вернулись работники. Они взахлеб рассказывали о грандиозной попойке, устроенной в лагере, куда их вели, по случаю взятия Фалессы. Мариуш Здун, старший из них, объявил старшему отряда, что их зовут в лагерь завтра к полудню, чтоб идти занимать столицу.
Лирийцы собрались, да и решили это дело спрыснуть. Деревенские выкатили бормотухи, но степняки проявили умеренность… Ночью они тихо и без бесчинств – видимо, из лени – расположились каждый в своем доме, выставив часовых с четырех концов поселка.
Надо ли говорить, что часовые и не пикнули? Я убил западного и северного, Вик – восточного и южного. А потом мы тихо пошли по дворам. Предупрежденные хозяева не запирали двери, и наутро из тридцати домов вынесли по убитому одним ударом степняку. Это была сложнейшая акция – один черепок под ногами, и все пропало. Но каким-то чудом мы прошли безошибочно.
Жителям мы посоветовали от греха подальше уходить на север, где вовсю орудуют герильясы. Они же заявили, что прекрасно знают о них от родичей на севере, но просят сопроводить их возможно дальше, желательно до самой области Крессо, где, по слухам, оные и базируются.
Хммм… Однако по пути…
Так я и оказался во главе целой тучи поселян – не менее полутора сотен вместе с женщинами и детьми. Тронулись большим табором, в котором было все: крестьяне, бабы, дети, охотники, бортники, дети, домашний скот, домашний скарб, дети, запасы зерна, юные девы и дети. Елки-палки, откуда ж их столько, при том, что местные бабы крольчихами как-то не выглядели? Но мне лично крестьянские детишки нравились.
Кстати, выяснилось, чего не было в таборе – врача. Весь этот месяц его обязанности исполняли бабка-знахарка и я. Я кое-что понимал в медицине – понахватался за восемь лет странствий, да и сейчас подцепил некоторые бабушкины приемчики. Да еще Виктар, как оказалось, неплохо знал травы.
Мечам моим работы не было, так как шли мы самыми что ни на есть кружными и глухими дорогами, куда не то что лирийцы – местные не каждый месяц забредают. От безделья я принялся учить детишек грамоте – занятие довольно-таки идиотское во время войны, но по крайней мере весело. Дети, кстати, все схватывали на лету…
Мы шли на север, изредка выходя к незанятым селам. Там мы пополняли запасы свежей еды, узнавали слухи (был даже такой, что Ярно снял осаду с Фалессы) и уточняли дорогу по здешним местам. В одном селе удалось найти парня родом из тех мест, готового исполнить роль проводника. Я нанял его на свои, отказавшись от скудных средств общины.
Так или иначе, мы дошли до Крессо. Тут наши дороги расходились – народ пойдет в так называемое Лесное (по показаниям очевидцев его удалось локализовать), а мы с Виктаром потащимся в Крессо.
Лишь бы Раэн была там…


--------------------
never cared for what they say
never cared for games they play
never cared for what they do
never cared for what they know
and I know!

Metallika ©
Пользователь в офлайне Отправить личное сообщение Карточка пользователя
Вернуться в начало страницы
+Ответить с цитированием данного сообщения
Алек Рошель
сообщение 12.05.2004, 17:41
Сообщение #7
Персонаж Игры
Неофит
*


Пол:
Сообщений: 15


Первых богов на земле создал страх.



C 16 по 22 день месяца Темнейших Глубин. Граница с Полумесяцем. Близь г. Саблеза.

Возвращение в лагерь вышло куда более веселое, чем отъезд на разведку. Три тысячи – это не три сотни. С такой армией можно наворотить дел… В лагере, меж тем, что-то происходило – целая толпа собралась на границе шатров и лесных зарослей. Несмотря на усталость, графу стало интересно.
Галдящая толпа, широким кругом обступившая небольшой пятачок  на окраине лагеря, нехотя расступилась, и Нико увидел объект всеобщего интереса. Вернее сказать, объекты. Шарль ле Бевер сидел на большом, наполовину ушедшем в землю валуне, а перед ним переминался с ноги на ногу Алек. Между ними, на расстоянии в половину человеческого роста от земли парил небольшой осколок гранита, размером с ладонь ребенка. Когда графу удалось, наконец, пробиться достаточно близко, камешек как раз вышел из состояния неустойчивого равновесия и полетел вниз. У самой земли он снова замер на миг, после чего взмыл на прежнее место. Снова повис в неподвижности. Начал двигаться по спирали, то, опускаясь к самой земле, то, взлетая выше человеческого роста. Зрители одобрительно загудели. Алек же наблюдал за происходящим с восторгом, смешанным с напряженным, таим не свойственным ему вниманием, словно слушал удивительную сказку. Движения камешка все усложнялись: теперь он выписывал сложные петли. Лицо ле Бевера, абсолютно бесстрастное и сосредоточенное в начале, теперь блестело от пота – «представление» явно стоило мужчине немалых сил. Наконец, осколок гранита опустился на траву точно посередине между Паладином и мальчиком. Нико отметил, что Шарль заговорил не сразу, словно собираясь с силами или пробуждаясь от сна:
- Эти упражнения несложны, но превосходно учат контролировать изливающуюся силу, не давая ей поглотить, увлечь себя. Так же они учат концентрироваться по желанию, а не в моменты опасности или радости. Беда всех ерети… э-э-э… магов-самоучек в том, что они идут на поводу своей силы, вместо того, чтобы управлять ей. Научись управлять камешком – сделаешь первый шаг к овладению своим даром. А теперь, мальчик, повтори все то, что делал я.
Алек смотрел на обломок довольно долго, и окружившим место обучения людям уже начало казаться, что ничего не случится, когда тот плавно поднялся над землей и начал  повторять кульбиты, продемонстрированные ранее.  Паладин следил за полетом гранитного обломка с не меньшим тщанием, чем раньше Алек, и то улыбался одобрительно, то огорчено качал головой, хотя на взгляд Нико повторение было безупречным. Несколько раз он раздраженным жестом прерывал воздушную карусель, заставляя начать все сначала. Зрители начали понемногу расходиться по своим делам и лишь несколько человек, то ли не занятые в ежедневных работах, то ли слишком зачарованные, чтобы уследить за ходом времени, остались молчаливо глазеть на представление.
Засмотревшись на причудливые петли, граф на какое-то время забыл о самом ребенке. Когда же он поднял глаза, то подумал, что мальчишка скучает. На его лице не было заметно и следа того напряжения, что отражал весь внешний вид ле Бевера во время демонстрации. Камешек убыстрил полет, стремясь скорее завершить повторение, но Шарль сердито прикрикнул – и все началось с самого начала… Будь Нико немного внимательнее, он, возможно, успел бы подметить, что мордашка Алека приобрела невинно-хитроватое выражение, осветилась улыбкой – предвестницей очередной проказы. Но когда граф понял, что сейчас произойдет, было уже поздно: валун, с восседавшим на нем Паладином, взмыл в воздух с такой скоростью, словно вылетел из гигантской пращи и, поднявшись над верхушками деревьев, начал описывать широкие круги. Удивленные возгласы свидетельствовали, что всему лагерю был превосходно виден кружащий в воздухе громадный камень с распластавшемся на нем в отчаянной попытке удержаться мужчиной. В чьих-то криках слышалась неподдельная тревога, кто-то вопил восторженно, явно еще не осознав всей грозящей Шарлю, да и тем, кто находится внизу опасности. Сам же Нико отчаянно пытался придумать способ предотвратить катастрофу. Заставлять Алека прекратить ворожбу сейчас – обречь Паладина нападение с высоты. Позволить всему идти своим чередом – неизвестно чем закончится эта история…
Тем временем несносный мальчишка, сейчас больше похожий на изваяние, чем на живого ребенка, заставил валун завершить последний круг и со всей возможной плавностью опустил его на прежнее место. Минута прошла в полной неподвижности: по-прежнему судорожно цепляющийся за выступы ле Бевер молча смотрел на Алека, а тот – выходил из состояния сосредоточенности (управление большим камнем явно далось ему сложнее, чем игра с маленьким). Но вот мальчик пошевелился, встретился глазами со своим учителем, испуганно ойкнул – и рванул к зарослям кустарника за шатрами с быстротой зайца, спасающегося от лисицы.
И тут Паладин доказал, что в Храме их обучают не только магии: ловко скатившись с камня и из кувырка поднявшись на ноги, он ринулся за сорванцом с быстротой, вызывающей искреннее восхищение. Миг – и оба скрылись с глаз. Рыцари вокруг хохотали и делали ставки на исход погони – большинство, не раз стоявшее на часах, сходилось на том, что Шарль конечно малый не промах, но «поймать паршивца в лесу не сможет даже полк егерей». Нико же просто стоял посреди всеобщего веселья, испытывая ни с чем не сравнимое облегчение. Где-то на краю сознания бродила мысль, не стоит ли поискать арбалет и проверить, не слишком ли зол новоявленный воздухоплаватель и не причинит ли вреда мальчику, но, как и другие, он не слишком-то верил в успешность погони. Громкий визг, огласивший лес, заставил многих удивленно смолкнуть и потянуться за кошельками – ле Бевер совершил таки невозможное. Теперь искать оружие времени и вовсе не осталось – граф прибавил шагу, потом побежал…
По мере приближения к источнику визг усилился. Более того, к нему прибавились звуки, которые издает только что срезанный ивовый прут, используемый в воспитательных целях. Нико немного постоял, размышляя, не стоит ли вмешаться. С одной стороны он не одобрял таких методов воспитания, но с другой… опасность жизни мальчика явно не грозила, а «то, что не убивает нас – делает нас сильнее». К тому же у самого графа рука бы не поднялась сделать то, что, Пресветлый Маррель свидетель, сделало бы мальчишку если не сильнее, то хотя бы немного послушней. Так что пусть все идет, как идет. Насвистывая что-то веселое, мужчина развернулся и направился обратно к кострам. Сегодняшний день был радостным, но нелегким, а завтрашний обещал быть не менее утомительным: предстояло выработать план захвата города, почитаемого всеми неприступным.

***


- Цирк? - Рио, прибывший вместе с гонцом в лагерь Нико, казался по настоящему пораженным, - Николя ле Тойе, вы же дворянин! И собираетесь замарать свою честь, изображая из себя дешевого паяца перед толпой простолюдинов и варваров?!
- А почему, собственно, нет? – Нико попытался отшутиться, но Рио продолжал смотреть осуждающе, - Ну, тут ты прав. Убедил. Давай поступим, как велит рыцарская честь – облачимся в доспехи, поднимем знамена, подъедем к стенам города и, потрубив в рог, вызовем лирийцев на честный бой. Согласен?
Рыцарь ничего не ответил.
- Не вдохновляет, вижу… - граф усмехнулся, - А цирк… Все любят цирк, Рио. Ты когда был мальчишкой, разве, не сбегал из замка посмотреть на представление акробатов, фокусника или метателей ножей? Уверен, лирийцы тоже сбегали. Кроме того, никто так не скучает, как солдаты, оставленные в гарнизоне. Всех развлечений – выпивка да драки. Они нам обрадуются.
- Да уж,… - тот хмыкнул, но через мгновение се же признал, - В этом есть определенный смысл. Ты проникнешь в город. А дальше? Саблеза набита войсками – ей не овладеть маленьким отрядом. Захватить ворота и удерживать их до подхода рыцарских сотен? Но три с половиной тысячи человек не укроешь достаточно близко, чтобы прийти на помощь по первому зову. Это удается только в легендах. Вас всех там перебьют прежде, чем моя армия увидит стены.
Теперь пришел черед Нико промолчать. Нет, конечно, можно было уподобиться легендарным героям и мужественно удерживать ворота, пока три тысячи Рио не ворваться в город,… но это означало, что почти никто из маленького отряда циркачей не доживет до победы. И он, Николя ле Тойе, - тоже. А умирать не хотелось отчаянно. Неожиданно для всех заговорил Рихард, молчавший все время переговоров, словно речь шла о каком-то чуждом ему месте, а не родном городе лаконца:
- Восстание. Мы можем поднять восстание. За несколько дней сколотить отряд из горожан, которые помогут удержать ворота и в назначенный час выступить…
- Восстание… - Рио не смог удержать циничной усмешки, - Они уже раз восстали, когда открыли ворота врагу.
Рихард вздрогнул, как от удара, опустил глаза, но упрямо продолжил:
- …выступить плечом к плечу с теми, кто проникнет в город. Я – из Саблезы и не верю, что все горожане предали свою родину. Предателей не могло быть много – просто они действовали неожиданно и нагло. Попади я  город, многие из тех, кто сейчас не сопротивляется, присоединились бы к нам.
- А  вот это исключено, - рыцарь вскинулся, разворачиваясь к Рио, готовый отстаивать свою идею, но тот сам изумленно пялился на Нико, произнесшего слова отказа.
Уже мягче, тот продолжил:
- Ты сам говоришь, что многим известен в городе. Представляешь что будет, если тебя узнают? В лучшем случае, ты окажешься в бегах. А в худшем – мы все окажемся украшениями зубцов городской стены.
- Меня не узнают, - Рихард явно думал над своим планом достаточно долго, - Вы собираетесь устраивать цирк? Какой же цирк без клоунов. Я обрею голову, надену соломенный парик, скрою лицо под гримом… Никто не узнает саблезского виконта в ярмарочном шуте. Даже не подумает о такой возможности.
- Почему нет? – на этот раз всех удивил Рио, - Я готов пойти на это лишь ради того, чтобы увидеть клоуна дворянского звания. Шут у вас есть. Кто еще?
Постепенно разговор сполз с обсуждения военных вопросов на куда более веселую тему распределения ролей.
Рихард стал клоуном и кто-то пошутил, что лицо у «артиста» столь мрачное и не располагающее к этому жанру, что одно это вызовет у зрителей неудержимый смех. Раэн заявила, что неплохо танцует, и после первой же демонстрации все мужчины дружно решили устроить перерыв в беседе, для более тщательного ознакомления с будущим номером. На том бы работа и закончилась, если бы танцовщица не вернула рыцарей из мира грез назад на грешную землю. Нико неплохо пел и метал ножи. Разгоревшийся спор, в кого эти самые ножи будут метать, вновь пресекла Раен, заявив, что ни за одного из них зрители переживать не будут, да и где они вообще видели мужчину-мишень? Рио, сначала следивший за спорами «циркачей» с праздным безразличием, постепенно втянулся и заявил, что хоть сам он скорее бросится на меч, чем примет участие в этом балагане, но у него есть парочка подходящих кандидатов. Вскоре они прибыли из армейского лагеря: Гир, молодой парень ростом в полтора Нико, и раза два шире в плечах, оказался младшим сыном кузнеца, завербовавшимся в армию, и, как он сам заявлял, однажды уже работавшим в бродящей цирковой труппе. Второй – тип неопределенного возраста и занятий, долго кланялся и жал всем руки, после чего с таинственным видом заявил, что может заставить вещи исчезать и появляться вновь. И вообще – он широко известный в узких кругах маг и волшебник. В ответ на выраженное зрителями вежливое сомнение («Ты – маг и волшебник?! Тогда я – Пресветлый Маррель! Ты сколько сегодня выпил, маг красноносый?» - реплики публики), он укоризненно вздохнул и начал возвращать владельцам вещи, еще недавно бывшие у тех на поясах или за пазухой. Недолгое, но оживленное совещание, решавшее насущные вопросы: «Стоит ли бить мага-карманника? Если бить, то учитывать ли как смягчающее обстоятельство то, что он все вернул? Все ли он вернул и не стоит ли на всякий случай провести обыск? Принимать ли умельца в труппу и если да – то стоит ли повременить с избиением до конца акции?» закончилось решением принять Халена (так звали «мага») в группу в качестве мага и факира.
Проще и в то же время сложнее всего оказалось подобрать наездников для представления на лошадях: среди рыцарей было немало мастеров вольтижировки, так что пришлось устраивать импровизированный конкурс, а из победителей отбирать тех, кто выглядел наиболее безобидно. Этот критерий предложила вездесущая Раэн, ехидно заметив, что группа здоровенных мужиков с короткой стрижкой под боевой шлем и мозолями от постоянного размахивания мечом наверняка вызовет у лирийцев приступ искреннего доверия. Наконец, группа наездников, которым предстояло стать «гвоздем программы» («…за неимением других инструментов…» - Рио) и ударной силой маленького отряда была сформирована.
Конец всеобщему триумфу положил Гир, робко заметивший, что бродячий цирк не бывает без зверинца или, на худой конец, без одного-единственного номера с дикими зверьми. Выхода не было: ни в одном лагере не нашлось ни дикого зверя, ни того, кто умел бы с ними обращаться. Назывались разные имена – тот был до войны охотником, другой – птицеловом, дрессировщика, да еще с обученным питомцем – не было.
Все время, Нико со товарищи создавали свой цирк, вокруг них крутился еще один зритель, которого все происходящее интересовало исключительно как красочное представление. Когда очередной «артист» начинал свое представление, Алек либо носился перед импровизированной сценой, оглашая воздух восторженными криками, либо валялся на траве, положив голову на скрещенные руки и болтая в воздухе пятками. Граф с запоздалым раскаянием отметил, что сегодня сорванец предпочитает стоять, либо лежать на животе. Хотя, увидев в руках мальчика столь редкие в военном лагере сладости, заподозрил, что у того вполне хватит хитрости изображать жестоко пострадавшего, дабы вызвать всеобщее сочувствие. И при всей хаотичности своих перемещений по лагерю, Алек умудрялся сделать так, чтобы между ним и ле Бевером оказывался либо Нико, либо Раэн, временами бросавшая на Паладина уничижительные взгляды. Но при разговоре о животных и зверинце мальчишка вдруг стал подозрительно тих. Нико, справедливо опасавшийся очередной шутки во вчерашнем стиле, стал временами бросать на Алека настороженные взгляды, отмечая про себя, что то стремится как можно более незаметно подползти поближе к костру, вокруг которого собрались «распорядители аттракциона»
- Нет, птицелов – это не то, что нам нужно. Он сможет подражать голосам, но чтобы поймать и выдрессировать птицу нужно время. Его у нас нет… Алек, брысь отсюда, - граф взял на гитаре несколько аккордов, словно надеясь, что музыка подскажет выход, но ничего оригинального не приходило в голову.
- Может, выследить настоящий цирк и… э-э-э… «позаимствовать» их зверинец? – Хален улыбнулся слегка заискивающе, чем еще больше укрепил подозрения Нико по поводу своей предыдущей профессии.
- Ну-ну. В это неспокойное время дороги так и полнятся кочующими циркачами, - Раэн откинула прядь волос со лба, - Нет, не получится. Нужно придумывать что-то без зверей… Алек, тебе чего?
- Алек, - ничего грозного в голосе Шарля не было, но мальчик тут же вскочил и вытянулся, - Ты хочешь что-то сказать? Если да, то не тяни.
- Ну… - тот замялся, - У меня есть друг. Я его спросил, не может ли он нам помочь… ну… с представлением звериным. Так вот он говорит что может. Только боится очень.
- Что за друг и чего он боится? – Нико мысленно перебирал всех известных ему товарищей сорванца. Все они были солдатами его отряда, и роль неведомого друга ни коим образом не подходили. Алек переступал с ноги на ногу. Его явно распирала какая-то новость, решиться мальчик никак не мог. Наконец он выдавил:
- Обещаете его не обижать? Все обещаете?
- Все, - графу искренне хотелось надеяться на то, что слово удастся сдержать, - Обещаем. Так что за друг? И как он нам поможет? Он – егерь? Или отшельник?
Не говоря больше ни слова, мальчишка развернулся и помчался в лес.
- Занимательный мальчик, - Рио, забывшись, оперся на левую руку и болезненно охнул, - Ты где его взял?
- Долгая история… - ле Тойе разбирало любопытство, - Позже расскажу.
- А вот меня интересует личность его загадочного друга, - голос ле Бевера был полон подозрительности, - С этого отродья Тьмы Предвечной станется привести из леса одного из обитателей Долин Вечной тени.
Раэн фыркнула:
- Может, это и не мое дело, но если сиятельный граф решил молчать, то скажу я. Алека больше никто не будет наказывать таким образом! Ничего хорошего с ребенком так не сотворишь.
Шарль не стал спорить – просто поднял глаза к небу и зашевелил губами, то ли взывая в молитвах к Маррелю, то ли вспоминая свой вчерашний феерический полет. Гир, на правах участника труппы устроившийся у костра открыл рот для  какого-то комментария, но так и застыл, уставившись на что-то за спиной Нико. Раэн замерла, на ее лице начала расцветать странная улыбка. Готовясь к самому худшему, Нико обернулся.
- Вот мой друг. Он – медвежонок. Я ему сказал, что вы обещали его не обижать.
Назвать «медвежонком» то, что возвышалось над мальчиком  подобно скале над холмиком, мог только Алек. Молодой медведь, степенно вышедший из леса вслед за мальчиком был огромен. Когда же зверь, послушный взмаху детской ручонки, встал на задние лапы, граф с ужасом осознал – НАСКОЛЬКО он огромен. Такие звери обычно не водятся в теплых краях, предпочитая им северные леса и предгорья, так что каким ветром сюда занесло этого исполина, было абсолютно непонятно. В довершение всего взбудораженный мозг выдал, что эта порода славится своей хитростью и крайней свирепостью. Наверное, надо было что-то делать, вот только что именно… К реальности его вернул смех Раэн:
- Теперь у нас есть зверь. Вот только кто будет его дрессировщиком?
Алек пританцовывал рядом со своим «другом», цветя широченной улыбкой. Зверюга пыталась ему подражать, демонстрируя окружающим внушительных размеров зубы. Улыбающийся медведь – это было выше сил одного несчастного графа.
- Но мы не можем взять мальчишку в город…  - слова прозвучали почти умоляюще, - Мы же не просто представления устраивать туда едем.
Медведь глухо зарычал, словно предупреждая.
- Хотя с другой стороны… - «медвежонок» опустился на все четыре лапы и дружелюбно обнюхал всех сидящих у костра – ни дать, ни взять, большая собака, - Ладно. Но когда придет время, я запру тебя в самом глубоком подвале, что сумею отыскать в этом проклятом городишке и не выпущу, пока все не кончится.

***


Наконец-то Саблеза. Картина местных жителей, столпившихся на обочинах дороги уже успела стать привычной: их маленький цирк производил впечатление.
Впереди, верхом на резво трусившем медведе, опутанном чем-то вроде импровизированной упряжи, горделиво восседал Алек, безумно гордый своим ярко-алым с золотом одеянием, и оттого безмерно счастливый. Дальше следовала шестерка верховых лошадей, украшенных перьями, с лентами, вплетенными в гривы, на которых восседали рыцари, отобранные для участия в шоу вольтижировки. Замыкали колонну два ярко раскрашенных фургона, вмещавшие остальных участников цирка.
Идею начать не с города, а с окрестных деревень подал Гир,  и вправду работавший в цирке. По словам гиганта, цирк не мог просто вот так возникнуть у ворот Саблезы – никто бы не поверил. Настоящее шоу должно было неторопливо шествовать по дороге, давая представление, а часто и не одно, в каждом крупном селении. Слава настоящей трупы должна далеко обгонять ее. Нико на подобный успех не рассчитывал, но и пренебрегать советами «знатока» не собирался. Кроме того, провал в городе мог стоить головы всем «артистам», так что не грех было для начала отточить мастерство.
Первое представление их труппа дала в собственном лагере, когда, наконец, было закончено украшение фургонов и изготовление нехитрого реквизита. Так что в путь они отправились под аккомпанемент восторженных криков и рукоплесканий. В общем, слегка ободренные. А потом были деревни по дороге к городу, где восторженные крестьяне и даже проезжавшие мимо лирийцы с искренним восторгом взирали на зажигательный танец Раэн, слушали баллады Нико, смеялись на выступлениях Алека, его «медвежонка» (мальчик ни в какую не соглашался дать зверюге какое-нибудь другое имя) и Рихарда, столь неподдельно опасавшегося «мишки», что это было смешно само по себе. Впрочем, остальные участники тоже не оставались без своей доли аплодисментов, меди, серебра, а иногда даже и золота. Нико удивлялся, что даже в это неспокойное время их бродячая труппа зарабатывала столько, что вполне хватало на привольную жизнь странников. Иногда граф ловил себя на мысли, что не отказался бы подольше прожить вот так – странствуя от селения к селению в компании добрых товарищей и получая награду за то, что ему самому доставляет искреннее удовольствие. Дико, но его радовали не только восторги лаконцев, но и сдержанная радость лирийцев, часто в конце выступления просто забрасывавших циркачей золотыми монетами. Нет, он помнил все и превосходно представлял. откуда взялось это золото,… но все равно было приятно. Что не помешало нескольким небольшим отрядам лирийских фуражиров исчезнуть бесследно, словно их поглотила сама земля – в конце концов они были военным отрядом и о боевом слеживании тоже не следовало забывать.
И вот, наконец, Саблеза. Город-цель. Здесь им предстоит дать свое главное представление, и в случае провала их непросто освистают. Лирийцы, стоявшие на страже у городских ворот, быстро, но весьма небрежно осмотрели фургоны, улыбаясь циркачам дружески, словно знакомым. Наверное, видели одно из их представлений. И вовсе хорошо – меньше шансов, что найдут мечи и арбалеты, надежно укрытые в днищах фургонов. Город. Непривычно тихий, лишенный той вечной суеты, что не стихает даже после заката и лишь ближе к полуночи превращается в неясные шорохи. Угрюмые люди, куда-то спешащие, опустив глаза. И виселицы. Много виселиц – почти что на каждом перекрестке. Под каждой – на ломаном лаконском выведена надпись «Они не соблюдали комендантский час. Лаконцам запрещено выходить из домов после захода солнца».
«Все веселее и веселее. Что же, все мы знали, на что шли,» - Нико отвернулся и обеспокоено взглянул на мальчика, по-прежнему восседающего на медведе. Он опасался за него – не так уж и много времени  прошло с тех пор, как огонь поглотил Лаверну. Но мальчик был на удивление спокоен. Присмотревшись, граф понял, что глаза ребенка закрыты – медведь шел сам по себе. Показалась рыночная площадь.
- Сюда, - Рихард, уже загримированный под клоуна, вскочил в фургон графа, и указал на таверну с выцветшей от времени и непогоды вывеской, - «Тихая пристань» - лучшая таверна в Саблезе.
- Лучшая таверна могла бы иметь вывеску и поновее…
Рыцарь хмыкнул:
- Яркая вывеска – признак нового, неизвестного заведения. Эта таверна могла бы и вовсе без нее обойтись. Кроме того, ее хозяин – мой хороший друг.
- Трактирщик – друг виконта? – Нико удивленно поднял бровь.
- А почему нет? – саблезец казался слегка смущенным, - Это долгая история. В другой раз. Поворачивай туда – нас здесь ждет приют и совет…. Уж если кто и знает про повстанцев, то это Сервио. Хозяин таверны.
Нико пожал плечами и крикнул Алеку, словно дремавшему на спине зверя, поворачивать к приземистому, широкому строению. Мальчик не пошевелился, не открыл глаз, но медведь плавно повернул, а граф почувствовал, как его лошадь (к слову сказать, абсолютно не боявшаяся вышагивающего впереди хищника) тоже свернула к их новому приюту.
«Таверны, гостиницы, трактиры…. Сколько я их повидал за последние месяцы. Надеюсь, эта хотя бы окажется не из худших»…


--------------------
Рука Возмездия найдет
Того, кто в Пурпуре цветет,
Но мститель, пусть он справедлив,
Убийцей станет отомстив.

Уильям Блейк
Пользователь в офлайне Отправить личное сообщение Карточка пользователя
Вернуться в начало страницы
+Ответить с цитированием данного сообщения
Иветта ле Ласноу
сообщение 12.05.2004, 22:33
Сообщение #8
Персонаж Игры
Неофит
*


Пол:
Сообщений: 14


Игра стоит свеч...



15 день месяца Темнейших Глубин.
Лакона. Фалесса.

      Иветта в очередной раз передвинула руку Рейнара Риверса опустившуюся гораздо ниже, чем того требовала танцевальная позиция, обратно на свою талию. Особых способностей и успехов навязанный Францем ученик за собой не выявлял, и с танцами, как Иви и опасалась, дела были хуже всего. И как только этот «устранитель неприятностей» умудряется так блестяще показывать себя на оружейном дворе и вместе с тем с завидным постоянством оттаптывать ей ноги, когда дело касается элементарного лаконского вальса?
      А в книгах постоянно пишут, что танец и фехтование почти одно и то же… Очередной бредовый миф. Иветта в который раз разочарованно вздохнула, и дернули же ее Тени за язык предложить научить манерам этого безродного хама.
      Рейнар, однако, воспринял ее нервный вздох иначе, и его рука снова по-свойски спустилась ниже.
- Я не понимаю, почему ты так смущаешься, моя прелесть, - улыбка на его лице стала несколько плотоядной, глаза хранили насмешку, - Нам обоим хм… что-то могло бы понравиться гораздо больше, чем занятия этой дурью.
      Иви выскользнула из его рук, состряпав на лице настолько пренебрежительно целомудренное выражение, на какое вообще была способна.
- Эта «дурь», как вы, господин Риверс, изволили выразиться - в обращении прозвучали особо саркастические нотки, - Обязательна, если вы собираетесь работать с нами. Если же нет, - Иветта очаровательно улыбнулась, - то вас никто не держит, в том блошином углу, откуда ваша светлость явился, еще достаточно крыс подобных его персоне.
- Малышка показывает зубки. Как мило, - Рейнар, запрокинув голову, очень естественно расхохотался, - Тебе это даже идет.
      Конечно, после того, как Риверс отмылся и вывел отвратный трущобный запах, он оказался весьма хорош собой – высокий, поджарый и смуглый от загара с непокорными светло-русыми волосами до плеч, но Иви не на мгновение не давала себе забыть и усомниться в том, сколь глупо судить о человеке по внешности, о чем говорил и ее собственный пример. Рейнар Риверс, при всей своей привлекательности, тип скользкий, меркантильный и опасный… да и редкостный кобель к тому же.
      За то короткое время пока Иви была вынуждена мириться с его обществом в своем доме, Рейнар хм… перелюбил всех ее служанок и камеристок, особенно этого не скрывая. Впрочем, Иви это ничуть не смущало, а лишь подтверждало ее мысль о том, что с таких людей как Рейнар нельзя подпускать даже близко к своим, чувствам, но в определенных делах они могут быть очень даже полезны, и очень скоро. Никогда нельзя пренебрегать мелочами.
        Риверс тем временем плюхнулся в глубокое кресло и протянул руку к столу за поздним осенним яблоком, тут же принявшись поедать его без малейшего намека на хорошие манеры. Иви больше для порядка поморщилась.
- И вообще, - заявил Рейнар, к счастью хоть с не набитым ртом, - Когда я, наконец, узнаю, зачем ты, котенок, учишь меня всей этой хрени. Не придворных же матрон совращать.
- Ну и для этого тоже. Но тебе скажут все, когда придет время.
- Тогда тебе стоит передать советнику, что я не обладаю особым терпением, - в глазах наемника блеснула сталь, которая отчего то ничуть не напугала Иви.
- Это скорее зависит от меня. И мне уже пора во дворец.



16 день месяца Темнейших Глубин.
Лакона. Фалесса.

        Император вернулся в столицу вчера ночью, вместе с ошметками некогда могущественной армии, однако, стоит ради справедливости заметить, все же по слухам Тигр хорошо потрепал Акулу у своих берегов. Шарк надолго выпал из войны, да и лирийцы, если и придут к столице, то через недельку другую. А к тому времени, если все пойдет по плану, расстановка сил в Империи изменится настолько, что Ярно снова сможет заняться любимым его сердцу занятием, то есть собрать армию и гоняться со степным ханом дуг за другом, хоть до второго пришествия Теней.
        В то, что Сафар возьмет Фалессу, Иветта не верила. Столица неприступна. И это было в очередной раз доказано не далее, чем месяц назад. Войска орды многочисленны, но лучшие из них уже полегли под этими стенами, а кочевники могут сколь угодно долго долбиться головами о серые камни столичных стен и гибнуть под стрелами защитников, но опасаться возможности их грядущих успехов все же довольно глупо.
        Делать при дворе было решительно нечего. Ярно принимал малый совет. Обсуждали войну, осаду, крепость ворот и подскочившие из-за осады цены на турнепс. Было совершенно ясно, что ничего важного сейчас при Франциске, которого Ярно обвинял в государственной измене чуть ли не открыто, обсуждаться не будет. Время ползло со скоростью смертельно раненой улитки.
        Однако одно событие этого бесконечно-долгого дня все-таки не могло не порадовать. Королевский чародей Адриан Делон подал в отставку. После того, как стервятник изволил сообщить это свое решение, лица у всех стали на какое то время вытянуто-застывшими. Сначала слова мага показались нелепой шуткой, но потом Ярно, наверное все таки вспомнив, что у Делона нет чувства юмора, казалось даже с облегчением, снял с чародея его полномочия. Вот уж воистину, великие дела свершаются вовремя. Адриан это даже не века, это целая эпоха в жизни Империи, едва ли не единственный реально опасный из-за непонятности его целей, игрок при дворе…. И до чего же вовремя огненная ведьма сумела его выжить, а в том, что это сделала именно Императрица, сомневаться не приходилось. В столице нет другой силы способной на это.
        Иветта молча смотрела на то, как маг, закутанный в черный плащ с капюшоном, последний раз проходил к выходу из тронного зала столичного дворца. Этот человек убил ее брата, она так и не смогла отомстить. Холодная рука сжала на мгновение горло и тут же отпустила. Ее время еще придет.
        Прошел еще почти час, прежде чем его Императорское Величество изволил распустить совет. Ярно назначил министру Шаорину личную аудиенцию на следующий вечер. Что ж, другого шанса у них не будет. Судьба решится завтра. Иви покинула малый совет вместе с Императрицей, тут же соблаговолившей освободить себя на остаток дня от общества компаньонки.
          В особняке же Иветту уже ждал изнывающий от скуки и отсутствия толи яблок, толи еще неразвращенных служанок Рейнар.
- Добрый день, птичка.
          Как Иви не старалась отучить наемника от всех этих «птичек», «крошек», «деток» и «заек», достигла на этом поприще не слишком больших успехов, вскоре вовсе смирившись. Риверс отлично знает насколько ее это бесит, и действует на нервы, что бы хоть чем -то себя развлечь, посему лучше просто не обращать на подобную ерунду внимания.
- Господин Риверс, - эти слова и тон бесили его не меньше.
        Он был наигранно грубоват, она преувеличенно высокомерна, и эта игра одновременно злила и забавляла обоих.
- И чем ты будешь мучить меня сегодня, красота?
          Иви капризно надув губки подошла к нему и наклонила голову чуть на бок, словно думая к чему бы придраться. Он смотрел на нее с прежней нахальной улыбкой.
- Нет, - сказала Иветта решительно, - Сегодня ты будешь учителем…
          Рейнар удивленно поднял бровь, хотя в темных глазах удивление и не ночевало, в отличии от похоти, он сразу же все понял, но вопрос все же задал.
- И чему же, котенок, тебя учить?
- Да уж явно не фехтованию, - огрызнулась Иви. От сомнения не осталось и следа, и девушка решительно стянула с наемника тунику.
        Потом было гораздо лучше, чем она могла себе представить, минутный страх, навеянный воспоминаниями о собственном первом опыте, сменился резко охватившим все ее существо желанием. Уж в чем Иветта не ошиблась, так это в определенном опыте своего «учителя». Внимательные, но вместе с тем требовательные прикосновения рук и губ Рейнара заставили все в ней вспыхнуть гораздо раньше, чем он с какой то почти звериной силой и грацией упал вместе с ней на шелковые алые покрывала. Все слилось воедино - тела, дыхание, смятые простыни и неожиданно острое наслаждение, в котором терялись и пространство и время.

        Иви медленно открыла глаза, чувствуя на себе чужой взгляд. Рейнар с прежней своей усмешкой смотрел на ее тело словно сиявшее белизной в контрасте с алым атласом.
- Хороша, - наконец, словно оценщик признал он, - И способная ученица…
- Надеюсь, гораздо лучшая, чем из тебя танцор, - засмеялась Иви.
- Только один совет. У тебя в сердце лед, научись прятать его в глазах, - все с теми же оценивающими интонациями заявил Рейнар, - Так зачем я нужен Франциску Шаорину?
          Иви улыбнулась.
- Знаешь, Рей, в столице рядом с троном принято играть в одну опасную, но чрезвычайно интересную игру….


--------------------
Стерва по призванию (с) ;D

Существует предел после которого все, что бы ты не делал, честно.
Пользователь в офлайне Отправить личное сообщение Карточка пользователя
Вернуться в начало страницы
+Ответить с цитированием данного сообщения
Крыс
сообщение 13.05.2004, 19:11
Сообщение #9
Персонаж Игры
Неофит
*


Пол:
Сообщений: 13


...И трупы станут мне лестницей!



16 число Глубин.

Йо-хо-хо! Нынче старина Крыс сорвал банк! Но все по порядку…
Казалось, ничто не предвещало перемен к лучшему – меня мучили приличиями, и до завершения курса было еще порядочно. Ив играла высокомерную дворяночку, я отвечал на это босяцким образом действий. Бесило, но развлекало.
Кстати об играх. Ив я раскусил сравнительно быстро – девочка на самом деле дико умна и давно задвинула мораль в дальний угол. Она, между прочим, вполне сошла бы за дочку Шаорина. Или даже, ха, за мою сестричку!
Только… есть в ней какой-то… надлом, что ли… Лед в сердце, но не панцирь, покрывающий его, а наоборот, промерзшее насквозь место. Вообще, это не страшно, но если по этому месту ударить, все сердце разлетится на осколки.
Тьфу ты, куда это меня понесло? Я ж вам не бард какой-нибудь, да и жизнь моя – не легенда. Будь бы это одна из этих идиотских побасенок, я бы влюбился в Ив и кого-нибудь прирезал бы, да вот хоть Франциска. Но это уж фиг. Шаорина резать вредно для здоровья, а Иви я банально хотел.
Да, за это время я немало поразвлекся с ее прислугой, но то обычные девочки, девушки и женщины. А Ив – это уже высший класс! Белокожая блондинка с морскими глазами – это само по себе замечательно, а ее не особо скрываемый (от меня) интеллект почему-то возбуждал меня еще сильнее. Разнообразия, видимо, захотелось…
Я всячески намекал (Ха!) ей, что было б классно как-нибудь провести пару часов в ее роскошно обставленной опочивальне, однако меня только что вслух не посылали…
Но в этот прекрасный день она пришла ко мне сама.
Я буквально превзошел самого себя, пытаясь достать из этой морозной оболочки Игрока саму Иветту, какой она наверняка была хоть когда-нибудь… По-моему, что-то даже получилось.
А потом она рассказала мне о своем плане… Намечающуюся операцию я шутливо назвал Игрой с Престолом… Понравилось ли ей – не знаю. Мне в этом плане отводилась сравнительно скромная роль – но какие перспективы…
Так вот ради чего ты зацепила меня, Судьба? Будь довольна – с таким твоим жребием я согласен!
Сейчас вечер… Ив пошла к Франциску – сообщить, что я в курсе, а я… Я жду. Жду и наигрываю что-то на гитаре… Последний раз я брал ее в руки в тот вечер на Вшивом конце, когда пел у Форли. Наверно, как-нибудь стоит спеть для Ив. Но пока…

Как жалобен сорванный голос кумира,
Когда наступает черёд роковой.
Мучительна просьба последнего пира:
Спой, Мэри, спой,
Спой, Мэри, спой.
Насмешникам чёрствым, седым и усталым,
Что сели за стол невесёлой гурьбой,
Насупленным окнам чумного квартала:
Спой, Мэри, спой,
Спой, Мэри, спой.
Скрипенье телеги, наполненной грузом,
Звучит в унисон тишине гробовой.
Последнего пира продажная муза,
Спой, Мэри, спой,
Спой, Мэри, спой.
Нарывы разбухли от мерзостной влаги,
И влаги в бокале туман золотой.
Нескорбный напев, разухабистый шлягер:
Спой, Мэри, спой,
Спой, Мэри, спой.
Не стали вином виноградные грозди,
На землю осыпавшись серой золой.
Последнего пира мучительна просьба:
Спой, Мэри, спой,
Спой, Мэри, спой.

Вот такая вот песня… Раньше я их не писал… Да и позже вряд ли буду. Но эту я еще спою!


--------------------
Вы полагаете - взяли?
К черту!
Я ж вас прикончу в секунду.
Я ж вас пошлю за черту -
четко!
Пользователь в офлайне Отправить личное сообщение Карточка пользователя
Вернуться в начало страницы
+Ответить с цитированием данного сообщения
Сильвия ле Нуаран
сообщение 15.05.2004, 20:52
Сообщение #10
Вампир
Персонаж Игры
Неофит
*


Пол:
Сообщений: 31


Что хочу - то и делаю.



24-25 дни месяца Темнейших Глубин. Криэран.

   За три дня ничего ровным счетом не изменилось. Количество детей ночи продолжало неумолимо расти, а количество людей убывать. По последним подсчетом до того момента, как в Криэране исчезнет последний человек оставалось чуть более двух недель. Затем, многим, очевидно, придется покинуть это место. Я уже продумывала направления возможных ударов. Главная цель – Орда. Вторая по значимости – Фалесса. Затем – и остальная Лакона, Тай-Суан, Лирия, Квайдан и весь остальной мир.
   Не пройдет и пары месяцев, как власть перейдет к бессмертным. Возможно, мне удастся найти и других союзников на этом пути...
   Но пока – Криэран. Здесь еще над многим предстояло поработать. Во-первых, забаррикадировавшиеся сенаторы, во-вторых – лирийское командование. И те, и другие были напуганы до дрожжи в коленях происходящими событиями. И в правду – из хозяев положения, которые контролировали все – они превратились в дичь.
   Количество моих детей приблизилось к семистам. Вскоре оказалось, что их можно разделить на три группы... Те из них, которыми я занималась лично, или кто-то из тех, кем я занималась лично, оставались наиболее сильными и могущественными. Дальше шли те, у кого сил было поменьше – те, кого превращали вампиры четвертого и пятого поколений, если так можно было сказать... Наконец в третью группу входили, те, кто уже не был способен к дальнейшей инициации себе подобных...
   Вот насчет них,  у меня и возникали сильные опасения. Да, я контролировала их целиком и полностью, но только когда была рядом. Внутренне, да и внешне, они были самыми настоящими зверьми, причем зверьми одержимыми. Я старалась держать их вдалеке от тех мест, что еще были населенны, но это не всегда получалось. То, что они творили, пугало меня. Ужасно, убивали любого, кто встречался им на пути, причем без всякой причины, просто, если предоставлялась такая возможность. После их нападений, обычно в живых не оставалось никого, а особенно они любили охотиться на детей. Я видела, как они загоняли их, почти как волки. Да, у людей против них не было никаких шансов.
   К счастью я приказала остановить инициацию им подобных, до того, как это вышло бы за пределы всякого контроля.
   Итак, мы взяли здание сената в кольцо, решив завладеть всеми кто находится там. Забавно, там оставалась вся элита стражи, да и все благородные семьи этого города. Бедняков они предпочли оставить за воротами, откупившись ими от ночного ужаса. Но лишь на время.
   Да, их время стремительно подходило к концу...
   Когда часы пробили полночь, дети ночи проникли в здание сената. На самом деле эта древняя постройка, видевшая еще может моих пра-пра и так далее, дедов не была уж столь неприступной, сколь считалась. Как у каждой нормально крепости здесь был один вход и множество секретных выходов, которые, однако, для детей ночи не были столь секретными...
   Объяснялось это просто... У вампиров в добавке к стандартным человеческим ощущениям прилагается всякая куча странных и непонятных вещей – вроде способности на расстоянии чувствовать скрытые входы, скопления людей ну и тому подобное.
   Естественно, что все "ужасные тайны" криэранского здания сената мной были найдены без труда. Наверняка, даже те, о которых все забыли. И вот в полночь...
   
* * *

   Кеннет ле Нуаран оглядевшись по сторонам, смахнул обильный пот со лба. Его опять начинала бить крупная дрожь, каждый раз, в то время как наступала ночь, и с тех пор, как они поняли, что надеяться больше не на что.
   Они посылали письма Императору, пытались вырваться их города, пройти тайными путями... Но все было бесполезно. Император не ответил, обезумевшие от страха лирийцы не выпустили их, а те, кто вошли в подземные ходы... О... Ему до сих пор в те краткие моменты, когда удается, заснуть снится ЭТО... И он каждый раз просыпается, с жутким криком от которого потом стоит звон в ушах...
   ОНИ пришли из неоткуда, и можно было поклясться, что ИХ породила сама ночь. Кеннет никогда до того не верил в Марэля, смеялся над простачками, что позволяли себя разводить, а вот теперь поверил. Как-то раз он пообещал священнику, который сидел здесь вместе с ними, что если случится чудо и они останутся живы, то он пожертвует церкви все свое имущество. Да будь оно проклято. Но теперь надеялся, что Марэль его услышал, в отличии от того священника, который был безумен. Он сошел с ума в тот момент, когда в его церкви появились ОНИ.
   И вот теперь он сидит у стены с безумным взглядом и куском угля в руках. Он пишет на стене два слова: "Тени вернулись"
   Неужели это правда и они вернулись?
   Здесь собрались многие. Богатые, мудрые, ученые... Но они не могли ответить на вопрос, что случилось, что каждую ночь из Тьмы приходят ОНИ и забирают свою кровавую подать?
   Кеннет чувствовал, что ответ где-то близко, иногда ему казалось, что причиной стал или сам он, или кто-то из его близких. А, ерунда, отмахивался он, но проклятое знание не отходило, оно преследовало его всюду. Что-то и когда-то он сделал не так, и теперь ему придется за это заплатить.
   Скоро, очень скоро, ОНИ придут за ним. Некоторые из тех, кто был уже стар, не выдержали этого потрясения, и он теперь завидовал им.

* * *

   Собственно, во многом сила вампиров определялась не тем, что они были в десять раз быстрее обычного человека, в том, что один их только вид вызывал у смертных безотчетный и непоборимый страх.
   Так и здесь. Стоило мне и еще десятку моих ближайших появится в здании, как людей охватила паника. Паника... Искаженные ужасом лица, жалобные вопли, и никакого порядка. Всех идиотов мы убили, тех же, кто представлял хоть малейшую ценность обратили. Надо сказать в число идиотов попал мой брат, и я лично свернула ему шею (должна же в мире быть хоть какая-то справедливость), а в число новообращенных попал мой отец... Он и раньше по своим хищническим задаткам превосходил многих, теперь же ему представился шанс проявить их во всей красе. Из него получится отличный вампир, я уверена.
   На следующий день было покончено и с лирийцами. Их предводитель Самаль, брат хана стал одним из нас... Так-же ко мне попали последние распоряжения и планы всей этой лирийской армии. Теперь, поразмыслив, я могла нанести ей фатальный удар.


--------------------
Хуже чумы...
Пользователь в офлайне Отправить личное сообщение Карточка пользователя
Вернуться в начало страницы
+Ответить с цитированием данного сообщения
Дориан
сообщение 16.05.2004, 16:56
Сообщение #11
Вампир
Персонаж Игры
Неофит
*


Пол:
Сообщений: 18






24-25 дни месяца Темнейших Глубин. Сторн. Цитадель.

…Он развернулся, одновременно творя вокруг себя щит, прочнейший из возможных. Сзади громадный меч из черной, словно ночь, стали шипел, превращаясь в пар. Волна жара ударила в спину, с легкостью смяв возведенную защиту. Боль, не сравнимая ни с чем ранее пережитым, охватила все естество. Он попытался закричать, но раскаленный воздух не давал родиться ни мольбе, ни призыву о помощи и лишь рвал легкие в клочья…

…Он с криком вскочил на ноги, на ходу производя боевую трансформу. Пальцы, длинные и изящные, словно у игрока на арфе, превратились в блестящие черные когти, лицо почти утратило сходство с человеческим, по страной прихоти сохранив какую-то непонятную, почти противоестественную красоту, клыки обнажились… Сон, всего лишь сон. Хотя и не совсем. Дориан с изумлением оглянулся – его угораздило заснуть прямо на смотровой площадке одной из башен Цитадели, и немилосердные лучи утреннего солнца, бессильные сжечь, все же достаточно сильно опаляли кожу, навевая сны о давнем поражении. Удивительно – по провел в забытьи тысячи лет, но теперь, после долгожданного возвращения в мир, снова должен хоть иногда, но спать. И видеть сны, иногда возвращавшие то в счастливое и благословенное прошлое, когда великая и милосердная Империя Теней была основой гармонии во всех изведанных землях, иногда – в кровавые дни восстания, полные свирепой радости побед, и холодным ужасом полного и окончательного поражения,  иногда – в то, чего никогда не было с ним самим. Раз за разом он ребенком шел по коридорам этого мрачного замка. В сновидении мальчик уже знал, что случится, и это знание рождало страх, отчаяние… и нетерпение. Извращенное нетерпение, когда, страшась чего-то разумом, исступленно жаждешь того же сердцем. И эта жажда, что сродни саморазрушению, служит тем черным ходом, сквозь который  ребенка входит что-то знакомое… Дориан-«мальчик» пытался понять, но на смену коридорам вновь приходили кошмары последней битвы.
Вампир улыбнулся и, на ходу возвращая себе человеческий облик, вошел в прохладную тень каменных анфилад. А где-то там, за линией горизонта то, кто делил с Вечным его сны и заставлял переживать свои, плыл сюда, торопясь найти ответы на вопросы. Пусть поспешит. Эта нить, связавшая Рикарда Шарка и лучшего полководца павшей много веков назад империи, принесла огромную пользу в начале, но сейчас настала пора либо сделать ее еще сильнее, либо разорвать вовсе, ибо так приблизив кого-то к своей сущности, становишься уязвим. Рик, послушный зову, приплывет сюда и либо станет «названным братом», либо умрет. Вампир искренне надеялся, что молодой Властитель выберет первое: за годы единства он столь сильно сроднился с юношей, что иногда воспринимал того, как часть себя. Если после смерти Дианы он был способен кого-то любить и кем-то дорожить, то именно этим человеком, так походим на того сына, которого у них с Дианой никогда не было, да и не могло быть…
Город был почти пуст. Там, в глубине остова, как и на десятках других островков архипелага десятки тысяч людей ковали мощь новой армии, воины которой спали во тьме подземных катакомб, наглухо закрытых домов, шатров из толстой плотной ткани или кож. Ни на час не гасли горны, и звон рождающегося оружия заставлял работников мечтать о мгновениях тишины, из последних запасов корабельного леса строились суда, способные укрыть в своих трюмах тысячи жаждущих крови побед солдат нового порядка… Но здесь, в столице Империи тысячи островов было безлюдно и тихо. Дориан сам так приказал. Лишь бессмертные в подземельях…. и еще один вампир, как и сам Вечный, способный ходить днем. Первая часть испытания.
Бесконечные каменные ступени, коридоры, снова коридоры, тьму в которых лучи, проникающие в маленькие узкие бойницы, были не в силах рассеять. Замок, слово специально созданный для него. Хотя, если вдуматься, так и есть – тысячи лет сна в самом сердце столицы не могло не сказаться на всем, оказалось поблизости. Год за годом он был здесь, сначала неосознанно, а потом и специально входя в сны людей, от стариков. до младенцев, еще не рожденных, но уже грезящих во чреве матерей. Здесь даже камни впитали в себя его зло, гнев, горечь, боль… чего уж говорить о людях. Не потому ли сторнийцы часто так бессмысленно и пугающе жестоки как к врагам, так и к друзьям… Не потому ли власть над непокорными островами переспелым яблоком упала ему в руки. Словно здесь его ждали.
За стенами был солнечный день, но Дориан внутренним взором видел под этой маской предвечную тьму, словно сочащуюся из самой земли, застилающую, окружающую остова невидимым, но осязаемым щитом,  и расползающуюся дальше, возвещая о возвращении Теней. Но самым удивительным было то, что навстречу, из-за моря тянулась, словно родственная душа, такая же тьма, заставляющая сердце замирать в сладостной надежде – он не один! Есть еще уцелевшие, почувствовавшие падение Стражей,  пробудившиеся к «жизни» и борьбе. К мести. И они там, на континенте уже начали свой триумфальный поход. Решено – завершив все дела с Рикардом. он выступит. Армия готова. Все готово. Десять тысяч вампиров и почти сорок тысяч «слуг», чьи шеи украшали рабские ошейники – что может противостоять этому? Флот доставит войско на материк.  К сожалению, слишком мало боевых галер, «черных кораблей», когда-то безраздельно властвовавших в водах этого мира, но в планы Вечных не входили морские сражения. Высадиться – и вперед, подавляя слабые очаги сопротивления, «обращая» непокорных и даруя послушным честь служения избранному роду. Конечно, солнце помешает на первых порах, но со временем, накопив достаточно сил, он, Дориан, сумеет заменить Старейшин и уберечь своих «детей» от солнечного света. Погружаясь все глубже в непроглядный мрак подземелий, Дориан улыбался. Будущее виделось ему счастливым – и очень кровавым.

***


Корабли вошли в гавань и замерли у безлюдных пирсов. Дориан уже знал о разгроме сторнийской армады, но все же поразился, как мало их осталось. Люди начали сходить на берег, непонимающе, изумленно и, наконец, испуганно таращась на опустевший, то ли заснувший, то ли умерший, город. В огромном  столичном порту горстка моряков и солдат казалась каплей краски, упавшей в ведро воды. Миг она еще едина, словно ничего не произошло, но вот – начинает расплываться, растворяться, становясь все бледнее и бледнее,… пока не исчезнет. С башен замка вампиру, несмотря на слепивший глаза солнечный свет, было удивительно четко видно, как прибывшие обходят здания, заглядывая в окна и распахивая двери, слышно их недоуменные возгласы и крики, обращенные к исчезнувшим работникам. Некоторые забрались на корабли, неподвижно замершие у причалов, ища команду, другие просто бестолково топтались на месте. Вот на берег сошел Шарк, ведя под руку какую-то даму. «Ты пришел, наконец-то… время выбирать. Час волка настал – либо обзаводись клыками, либо умри…» Словно в ответ на безмолвный диалог Дориана Властитель поднял голову…
Их разделяло расстояние, с которого даже зоркий взгляд моряка был способен различить лишь крохотную, бесформенную фигурку на вершине башни, а магия вампира, укрывшая Дориана отводящей взгляд пеленой, делала того невидимым для смертных, но все же на миг Вечному показалось, что мужчина искал его взглядом, и, найдя – испытал что-то сродни облегчению. Отвернулся от возвышавшегося на скале замка и начал отдавать приказания. «Он знает, что произошло. Знает, что я здесь. Не важно – отдает он себе ответ в этом или нет – но он знает... Проклятие, во имя Тьмы-Заступницы, мы связаны куда сильнее, чем я думал. Что я взял у него и что – он у меня?»
Сторнийцы разошлись по город, сбившись в кучу, словно ожидая нападения. Некоторые продолжали осматривать дома или кричать, призывая людей. Но Властитель шел прямо, не оглядываясь по сторонам. Словно знал куда идти и что его ждет…

***


…Он идет по городу, бесконечно чужому, но при этом знакомому. Везде пусто – нет ни людей, ни животных, птицы исчезли с небес. Тишина полная – даже камни мостовой несут по себе одинокого гостя совершенно бесшумно. Стоп. Не одинокого – за ним идут более сотни солдат. Но в остальном – полное повторение старого кошмара. Но это почему-то не кажется странным. А вот показавшаяся вдали человеческая фигура пробуждает в душе безотчетный страх. Он не хочет идти туда, но свернуть нельзя – это он знает точно. Возможно, нежеланная встреча несет смерть, но свернув с пути он… он… Не помнит. Удивление вытесняет даже страх – он не помнит себя: кто он, где он, зачем он… загадка. Сзади удивленно галдят воины, тоже заметившие первого живого человека в словно вымершем городе. Но Рик знает, что они жестоко ошибаются. непонятно откуда, но знает.
Стоящий спиной человек оборачивается – это высокий моложавый мужчина в развевающемся одеянии. Чужой, но до боли знакомый голос:
- Господин оказался прав. Ты пришел – не мог не придти.
Проклятие, тогда он не узнал его он явь – не сон. Это Родрик. тоже, что и несколько месяцев назад, но при этом – совершенно другой. Переродившийся. Щурящийся от света, бледный, но удивительно молодой и просто-таки лучащийся силой. Что же он тогда ответил ему? В своем давнем кошмаре…
- Я свободен от тебя. Цепи порваны, - «это что же, мой собственный голос? И о каких цепях я говорю?»
Бывший Верховный маг улыбается, демонстрируя безупречные, ослепительно белые зубы со слегка длинноватыми клыками:
- Никто не свободен в этом мире… На всех поводья: у кого-то короче, у кого-то - длиннее… Ты просто сменил одни на другие.
Гнев посыпается внезапно, беспричинно, но тут же вскипает, застилая глаза багровой пеленой:
- Ты умрешь еще раз, обещаю тебе…
Улыбка собеседника становится все шире и шире, клыки удлиняются, становясь похожими на иглы, голос меняется, становясь хриплым и холодным:
- Мы все умрем в свое время. Мое время уже настало. А теперь и твое…
Прыжок невероятно огромен, словно земля сама отталкивает собеседника, не желая нести его на себе – и вот уже руки мужчины смыкаются у него на шее. Гнев исчезает, уступая место холодной решимости, и он в свою очередь смыкает руки на горле врага…. Бесполезно. Тому словно не нужен воздух для дыхания, а свет в глазах уже меркнет… меркнет… он кричит, в отчаянии тратя последние крохи воздуха на бесполезный призыв… Тщетно. Глаза убийцы меняются, становясь из синих черными, из до неузнаваемости преобразившегося рта с трудом вырывается:
- Господин…
Сзади – топот ног. Это несутся на подмогу гвардейцы, наконец-то пришедшие в себя. Пальцы Властителя вминаются в бледную плоть, ладони напрягаются, стремясь сломать врагу шею. Но тот все еще силиться что-то сказать. Вот первый солдат с обнаженными мечами подбежал на расстояние удара. Теперь Рикард стремился лишь удержать Родрика, не дать тому вырваться до тех пор, пока стальные жала клинков не войдут тому в спину. Но за миг до удара тот с невероятной легкостью отшвыривает Рика от себя, валит с ног гвардейца, отвесив тому что-то вроде простой оплеухи, и с невероятной скоростью устремляется к Цитадели. Властитель поднимается, с облегчением ощущая, как утихает жар в медальоне и уходит туманящая сознание тяжесть. Чем бы ни стал бывший Маг Ветров, но он едва не отправил своего господина в последнее путешествие по Долинам смертной тени. Гвардеец, получивший безобидную с виду плюху, лежит на земле в той нелепой позе, что придает людским телам лишь смерть. Шея его неестественно выгнута, а из-под головы на нагретые солнцем камни медленно выползает струйка темно-красной жидкости, почему-то вызывающей у Властителя острый приступ жажды. «Он убил его мимоходом, одним ударом… Значит мог убить и меня. Но не убил – лишь разозлил. И побежал к Цитадели. Похоже на приглашение… Последуем ему»
Громада древнего замка все ближе. Солдаты за спиной молчат, подавленные происходящим. За спиной осталось первое мертвое тело. Что-то подсказывает – первое из многих… Звук, родившийся из безмолвия мертвой столицы, разорвал тишину так неожиданно и решительно, что Рик едва не закричал. «Хранитель душ» - колокол, возвещавший о болезнях или смертях Властителей или членов их семьи, ожил и начал свой мерный отсчет.
- Ждите меня здесь, - «разве это мой голос? Зачем я этого говорю…» - Я должен войти туда один. Не входите, что бы ни случилось, какие бы звуки не донеслись изнутри.
Шаг вперед. И еще один. Ворота гостеприимно распахнуты, но обычной стражи нет на месте. Что-то другое хранит замок надежнее всей стали мира. Еще шаг – и крепость принимает его в свое прохладное, полное теней нутро. И уже из тьмы, как последний привет, как дань уважения собратьям по оружию:
- Если я не выйду до темноты – уходите на корабли и отплывайте.
- Куда? – чей-то растерянный голос. Голос испуганного ребенка – не воина. Как мало нам надо, чтобы забыть о мужестве…
- Отсюда.
Теперь все. Мир исчезает, словно отрезанный острой кромкой тени. И кошмары снова вырываются на волю. Выходя из снов в реальность…
Он шел по полутемным коридорам Цитадели. Кто-то умирал здесь – об этом возвещал мерный звон «Хранителя душ», наполнявший все помещения, отражавшийся от сводов. Редкие бойницы в стенах пропускали внутрь древнего замка тусклые конусы солнечного света. Рик не понимал, что делает здесь, как сюда попал… что происходит, но одно он знал точно – несмотря на безмолвие, рассеиваемое лишь колокольным звоном, несмотря на полную неподвижность обезлюдевших коридоров, замок не пуст. Все где-то здесь, ждут его… зачем? Он не знал. Властитель знал лишь одно – нужно торопиться. Мужчина пошел быстрее, затем побежал. Двери замелькали вокруг с чудовищной скоростью, сливаясь в какой-то завораживающий хоровод. Рик сворачивал, входил в комнаты, но везде открывалась одна и та же картина.…Сколько прошло времени? Минуты, часы, годы, века? Рик остановился в изнеможении и прикрыл глаза. Когда он открыл их вновь, прямо перед ним оказалась дверь в покои отца… нет, теперь уже в его собственные покои. Покои Властителя. Но Рик не хотел туда входить, он лучше умрет. Что-то страшное ждало его там, невыразимое, словно  пришедшее из детских кошмаров… Рикард Шарк закричал, но коридор словно пожрал звук, не позволяя ничему, кроме речи колокола нарушать мертвый покой Цитадели. Словно чужая, рука легла на отполированную временем поверхность двери и толкнула….
В комнате не было ничего жуткого: все как в день смерти отца. Те же плотные занавеси на окне, тот же полумрак и благоухание трав. Сладковатого аромата разложения нет – но что-то, неразрывно связанное с «уходом» носится в воздухе. И еще – здесь кто-то был. Кто-то сидел в кресле, спиной ко входу. При скрипе открывшейся двери сидящий встал, повернулся…
Рик со смесью сожаления и облегчения понял, что это не его отец. Магия кошмара рассеялась, и глазам Властителя предстал мужчина, по виду младше его самого, с удивительными зелеными глазами и бледной кожей. Увидь их кто со стороны – наблюдателя поразила бы схожесть, но в то же время различие двух людей. Оба высокие и гибкие, они казались братьями-близнецами, но цвет волос и глаз превращал их в антиподов. Дориан, (Рик никогда не слышал этого имени, но оно всплыло в его памяти, словно что-то знакомое) заговорил:
- Ты пришел сюда. Ты стремился к этому всю жизнь, верно?
- Меня вели умело и незаметно… - слова давнего сна привычно слетали с языка, как заученная в детстве роль.
- Да, - вампир не стал спорить, - Вели. Вели всю жизнь. Не только я: начали другие – моя магия лишь зацепилась за готовое заклятие.
- Грегор… Дориан… мои единственные и лучшие друзья. Я так думал. Старый жрец мертв, а маг…
- Маг умрет, когда ты этого захочешь. Для этого нужно сделать лишь один последний шаг…
- … присоединиться к тебе.
- Да. Пришел Час Волка. Обзаведись клыками – либо умри. Горе тем, кто этого еще не понял и цепляется за иллюзии о милосердии.
- И что – я должен отдать тебе свою кровь и стать бледной тварью, боящейся света?
Вампир улыбнулся, обнажив клыки, пока еще лишь слегка более блинные, чем у простого человека:
- Вовсе нет. Наши души так долго были вместе, что ты мне как сын. А после проведения ритуала – станешь мне названым братом. Встанешь не просто за моей спиной, но рядом, плечом к плечу. Ты потерпел поражение – я помогу тебе обрети победу. Ты потерял флот – я построил новый. Я создал армию, которая пройдет по землям людей, словно моровое поветрие, обращая в пыль даже память о сопротивлении. Добровольно прими мой дар, стань мне как брат, возглавь армию и принеси своей новой стране то величие, что видел в своих мечтах. В империю, которая заставит поколения и поколения гордиться тобой. Вместе мы станем сильны как никогда…
Вампир говорил еще что-то, но слова вдруг утратили смысл. Прошлое возвращалось, и теперь, лишенный всякого принуждения, он видел его ясно как никогда. Весь жизненный путь, вся череда смертей, знаменующая каждый его шаг, каждый вздох, вдруг навалились на плечи неподъемным грузом. Властитель почувствовал, что задыхается. В комнате было слишком темно и затхло…и слишком пахло смертью. Рик подошел к окну и одним движением сорвал занавеси. Луч яркого дневного света проник в комнату, погружая ее углы в тень. Мужчина на миг отступил, ослепленный, и порыв ветра, ударивший с неожиданной, не виданной здесь силой, распахнул окно. Город, кажущийся игрушечным в лучах солнца, предстал взору Шарка весь до последнего уголка. И так же весь он был пуст  и неподвижен, как пуст и неподвижен был пройденный мужчиной замок. Не было ни единого движения, ни звука, казалось даже паруса кораблей, замерших в гавани, забыли о том, что ветер заставляет их хлопать. Даже колокол стих.
«Тебе нечем будет гордиться. Открой окно и взгляни на свой город. Глади внимательнее» - чьи это были слова? Те слова, что произнес его «отец» в давнем кошмаре… И кто в действительности говорил с ним тогда? Но кто бы он ни был, сейчас он заговорил вновь, заглушая уверенную, плавную речь Дориана: «Смотри внимательно… Ты хочешь превратить весь мир в пустыню? В погост, которым правят покойники, даже не понимающие, что им давно пора лечь в могилы? Да, иногда на мир опускается Тьма, и Тени возвращаются… Но любые тени уходят с первыми лучами солнца. Все, кроме тех, что у нас в душе. В одном вампир прав. Время выбора. Смерть человеком или вечная нежизнь с острыми клыками во рту и пустотой там, где должна быть душа… ты много сделал, чтобы тени вернулись. Но еще не поздно остановиться…»
« Отец… я не знаю… что тогда случилось… что вообще  происходит… Я знаю, я виноват… Но я искуплю все… все. Я поверну вспять время… ты бы мной гордился, отец!»

***


Дориан чувствовал, что Властитель колеблется. Но это было нормально. Он согласится, не может не согласиться. Ведь вся его жизнь была лишь путем, подготовкой к этому моменту. К новому бытию. Но вдруг что-то изменилось. Словно в тройное пение с хора вплелись фальшивые ноты. Его аргументы были по-прежнему убедительны, но Рикард словно бы вдруг перенесся далеко отсюда. И слушал кого-то другого… Вот он подошел к окну и сорвал занавеси. Солнечный свет ударил прямо в лицо, заставив на миг прервать нить рассуждений. Шарк обернулся. На его лице появилась странная умиротворенная улыбка. И вообще молодой Властитель выглядел как человек, сбросивший с души какой-то тяжкий груз. Через невидимую нить, связывающую их, на Дориана нахлынул поток покоя и решимости. Вампир, конечно, ожидал, что тот согласится быстро, но чтобы радость…
- Ты сделал выбор?
- Сделал.
Дориан почувствовал, что сейчас произойдет, но даже молниеносные рефлексы Вечного не могли упредить удар клинка. Доброго сторнийского клинка, что лишился своей пары на далеком лаконском берегу, а сейчас – по самую рукоять вошел в сердце вампира.
- Я не стану превращать мир в кладбище, - голос Рикарда Шарка, Властителя Империи тысячи островов, звенел, - Ты и подобные тебе, вроде меня, – прошлое. Лишь тени в ночи. Благословенно будет солнце, восходящее над миром и загоняющее нас обратно в небытие.
Один бесконечно долгий миг Дориан смотрел на вонзившийся в тело меч и чувствовал, как восторг Рика просачивается по связующей их нити. А потом – вырвал клинок из груди и сжал в кулаке. В тишине комнаты скрежет сминаемой стали прозвучал словно чей-то хриплый смех.
- Что ж, я уважаю твой выбор.
Ладонью, еще не успевшей трансформироваться в когтистую лапу, он ударил сторнийца, отбросив его в дальний угол комнаты. Швырнув в окно покореженный меч, двинулся к неуверенно поднимающемуся мужчине…. Все же он недооценил молодого Властителя: забыл о нечувствительности того к боли. Вампир уже склонялся над мужчиной, когда в воздухе блеснул кинжал, распоров одежду и плоть под ней. Эта рана причинила не больше вреда, чем предыдущая, но в отличие от противника Дориана превосходно чувствовал боль. А Рикард, учившийся у жрецов Культа, - превосходно умел ее причинять. С пронзительным, разрывающим барабанные перепонки, шипением он отпрянул, а когда вновь ринулся вперед, Властитель уже был на ногах и уверенно поигрывал кинжалом.
- Неплохо… Но недостаточно. Ты не сумеешь убить бессмертного.
- Ты хотел сказать, мертвого… - в голосе сторнийца звучала холодная издевка, но лицо ничего не выражало, кроме крайней сосредоточенности. Словно он смотрел куда-то вглубь себя. Почувствовав, как тот тянется к нему через в связующе их заклятие, вампир попытался отгородиться, но воля Рикарда оказалась на удивлении сильна для человека – все возводимые щиты разлетались словно хрусталь от удара кузнечного молота. Пора было заканчивать. Трансформируясь, Дориан шагнул вслед за отступающим Шарком.
Примерно четыре минуту стало ясно, что разделаться с непокорным будет не так то просто: мужчина оказался превосходным бойцом сильным и быстрым, к тому же скрепляющее их заклятье сводило на нет все преимущества вампира в скорости – противник просто знал, куда будет нанесен следующий удар. В молчании они кружили по комнате, иногда нанося друг другу легкие ранения. Алая кровь, выступившая на черно-белых одеяниях Рика давала Дориану надежду, что со временем тот ослабеет от потери крови и его движения станут медленнее, но раны от длинного узкого кинжала, хоть и ни чем не угрожали, но злили, заставляли ошибаться. «На что он надеется? неужели он всерьез рассчитывает убить меня? После того, как пронзил мне сердце?» Шум шагов на лестнице, еще далекий, но для острого слуха вампира звучащий подобно грому подсказал ответ. Зря, похоже, он выбросил изломанный меч в окно. Что бы ни приказал Властитель своей личной охране, но пройти мимо такого они не могли.
Шаги стали громче, в дверь забарабанили, потом в нее ударилось чье-то тело и комната наполнилась людьми. В этот момент Рикард Шарк совершил свою последнюю ошибку – расслабился, посчитав, что дело сделано. И Дориан ударил.
Когти разорвали сторнийцу грудь, словно стальные лезвия, разрезая ткань, кожу, мясо, цепочку, на которой держался медальон. Мгновение Рик стоял недвижим, потом, словно во сне, наклонился, стремясь подхватить костяную безделушку… Второй удар превратил лицо мужчины в кровавую маску, где на из-под жутких ошметков плоти кое-где поглядывал череп и с уродливыми дырами вместо глаз. Шарк еще успел завершить движение, подхватив медальон у самого пола, после чего без памяти рухнул на каменные плиты.
Добить поверженного противника Дориан не успел – на него с ревом нахлынула волна гвардейцев, и вампир завертелся, отражая и нанося удары.  Когти с нечеловеческой быстротой разрывали горло, крушили черепа, ломали кости и вырывали конечности из суставов. Иногда мечи воинов все же поражали его, заставляя шипеть от боли и злости, несколько арбалетных болтов вошли в тело, но он обратил на них внимание не более чем на досадную помеху, лишь ускорив тем избиения. Последнему из врагов разорвал горло и, подняв над собой, словно опустевший кувшин, обрушил на свое лицо поток свежей крови. Огляделся. Все гвардейцы были мертвы. Но Рикарда среди них не было, и заклятие доносило слабые отзвуки жизни, еще теплящейся в теле Властителя. Судя по всему, того несли на руках к кораблю. Дориан как раз решал, успеет ли он перехватить судно до отплытия, когда нить последний раз дрогнула – и оборвалась. Вампир улыбнулся: так или иначе, но все закончилось. Цепи разорваны. Теперь – навсегда.
В залитую кровью и заваленную изуродованными телами комнату вошел Родрик. Вид у бывшего мага ветров был пристыженный, но в то же время и радостный. Ну, тут все ясно с первого взгляда:
- Ты опять охотился.
- Мой господин, им все равно было суждено умереть… К тому же все убитые мной – превосходны воины и не будут лишними в грядущей битве.
Дориан вырвал из плеча арбалетный болт и, поморщившись, начал трансформироваться обратно, подбрасывая снаряд на изменяющейся ладони:
- Ты думаешь, это извиняет тебя? Ты нарушил мой приказ. Приведи мне хотя бы одну причину не выбрасывать тебя из этого окна на камни.
Маг оскалился:
- С радостью, господин. Моя причина - за дверью и она без сознания. Уверен, такая охотничья добыча извинит все мои грехи.
Это уже становилось интересным:
- Вот как? Посмотрим…
При виде «добычи», мирно, словно в глубоком сне, свернувшейся на плитах коридора, на лицо Дориана против его воли выползла довольная усмешка:
- Да… Знатная добыча. Ты прощен. А теперь отправляйся. Флот должен быть готов к отплытию через неделю. Ты поведешь его к Криэрану. Если Тьма будет к нам милостива – то нам ты найдешь друзей. В Час Волка все хищники должны собраться вместе…


--------------------
Символы их веpы на щитах,
Но отчаянье в глазах,
А в источнике сил скопился стpах.
Их воины падают вниз, чтобы коpмить собою птиц,
Шаг за шагом - впеpёд, всё меньше ненависных лиц.
Пользователь в офлайне Отправить личное сообщение Карточка пользователя
Вернуться в начало страницы
+Ответить с цитированием данного сообщения
Вэл Горн
сообщение 16.05.2004, 19:33
Сообщение #12
Персонаж Игры
Неофит
*


Пол:
Сообщений: 22


Scietia potentia est



21 число месяца Темнейших Глубин
(число будет уточнятся... tongue.gif

Они стояли на крыше графского дома, вглядываясь в наступающие сумерки. Высокий, светловолосый юноша и маленький карлик. Первый закрыв глаза всей душой направился к ветру, воздуху, ощущая, вбирая и заставляя себя стоять на месте и не двигаться. Вэл впервые ощущал желание - осознанное и неумолимое в своей сути - снести все, что находится сейчас в этом городе с лица земли:
- Их все больше, Гунла, - тихо прошептал он. - Но ведь они - люди..
Горечь, которую услышал карлик поразила его. Он чуть коснулся руки Горна своей ладонью:
- Нет, сударь, они уже не люди. Многие из них и вовсе стали тенями, более схожими с тварями неименуемыми. Для них главное: кровь и чужая жизнь, которую они превращают в тень себе подобных... Или просто забирают.
Лицо юноши исказила странная гримаса и Гунла понял, что тот еле сдерживает себя... или в себе что-то. В этот миг раздался негромкий голос:
- Мы готовы, но только я бы хотел..
- Точнее хотела бы я, - тихо продолжил женский голос.
Этот голос подействовал успокаивающе на Вэла, схватившегося за грудь, где огнем горел портрет: "Прости, синеглазая, я опять ощущаю себя слабым.. Но мы еще живы. Мы все - еще живы. И мир еще не сдался..." Он повернулся к вновь появившимся:
- Прошу прощения, - тень былой улыбки появилась на его губах. - Я вас слушаю.
- Это очень страшно? Нуу.. лететь, - уточнила Кассандра, держась за руку Конрада.
Гунла посмотрел на широко раскинутые крылья, которые они вместе собрали на крыше графского дома. Они выглядили хрупко и надежно одновременно. На лице карлика не было и тени страха. Вэл задумчиво посмотрел на небо, потом перевел глаза на стоящих перед ним мужчину и женщину. И улыбнулся: тепло и просто.
- На мой взгляд это - прекрасно. Просто на миг представьте: вы увидите мир как на ладони. Страх и боль на краткий миг останутся на земле, а в небе только вы и свобода. Пусть этот миг будет краток, но он прекрасен и волшебен. Он дает надежду. Дает силы. Дает жизнь.
Кассандра улыбнулась в ответ и шагнула к крыльям. Конрад последовал было за ней, спросив Гунлу:
- Где Жакоб и ...
Вдруг из дома раздались испуганные крики:
- Нет! Не пойду я к этому шарлатану! Чего?! Лететь? Да что я - птица безмозглая?!! Да пошел ты *****!!
Крики затихали в глубине дома. Вдруг хлопнула дверь и страшный вопль разнесся по всей улице, долетая до крыши. Асси застыла, Вэл резко повернулся на крик, осматривая улицу, рука продолжала прижиматься к груди:
- Они идут. Быстро!
Юноша и Гунла подняли крылья, чуть наклоняя их вперед, словно собирались сверзнутся с крыши и разбится насмерть. Конрад обнял свою любимую за талию, решительно шагнув вперед. Их руки почти касаясь друг друга расположились на перекладине, чуть наклонившись они готовы были в любой миг поместить ноги на специальные подножники. Вэл глубоко вздохнул:
- Гунла, друг, как только я скажу раз - переходи к ним и становись рядом, на счет три - мы взлетим.
- А ты? - спросил карлик.
- Не беспокойся. Я буду рядом.
Ему уже не нужно было закрывать глаза, чтобы призвать силу Ветра, наполнившую крылья:
- Раз! - Гунла был рядом со своими хозяевами, тревожно сверкнув глазами на светловолосого спасителя.
- Два! - Горн устремил взгляд в город, припоминая как сон...

...- Куда ты идешь, Вэл?
- В небо... Небо, которое хотел открыть для тебя. - он помолчал, а потом тихо добавил: - Любимая....


....- Конечно! Ведь тот, кто ступил на этот путь уже не может сам остановится, моя леди, - посмотрев на нее сияющими странным светом глазами, сказал юноша. - Он никогда не остановится сам. Он покорен своим путем. Ему не свернуть, даже если он захочет. Даже если он будет прилагать все усилия. Он просто не сможет повернуть назад. Он - игрушка собственного желания, которое стало гораздо сильнее, чем сам хозяин может себе это представить.
- Люди так милы в своих заблуждениях, - тихо сказала она. - Вот ты уверен, что война - зло. Кто-то убежден, что война - это единственный смысл жизни.
- Война - зло, но не самое ужасное в этой жизни, - согласился и возразил он. - А что думаете вы, Син?
- Я считаю, что каждый из нас живет по законам, которые сам выбирает. Свои ли это законы, или общепринятые - государственные, а может это сам закон жизни: не убьешь ты - убьют тебя..
- Обязательно убить?
- А иначе порой - не выжить, Вэл....


- Три! - решительно сказал он, хватаясь рукой за перекладину. А налетевший ветер плавно поднял огромную птицу с вцепившимися в нее людьми, унося их прочь от охваченного странным огнем города: "Убить и выжить... Убить, чтобы защитить. Я не могу. Я не готов. Я опять спасаюсь в небе.. Но.. это неправильно. Повернуть вспять уже не могу, но в следующий раз я не сбегу. И сделаю выбор!" Юноша держался лишь для видимости, его тело ветер мягко нес в своих невидимых ладонях, трепля волосы и остужая разгоряченный лоб. Перед его мысленным взором поднимались четыре Стихии, одной из которых был он сам. Студент и изобретатель - Вэл Горн. Рядом слышался восторженный смех Кассандры, которая впервые в жизни ощутила свободу и полет, тихий шепот Гунлы, оглядывающего оставляемый город и глубокий голос графа ле Тойя, что-то отвечавшего своему верному другу и слуге.. А Вэл снова улыбнулся, подставляя лицо свежему ветру Леса, который звал его.
Пользователь в офлайне Отправить личное сообщение Карточка пользователя
Вернуться в начало страницы
+Ответить с цитированием данного сообщения
Сафар ибн Изим Бнед
сообщение 17.05.2004, 22:44
Сообщение #13
Персонаж Игры
Неофит
*


Пол:
Сообщений: 23


Степной Змей



10 число месяца Темнейших Глубин. Хайдола.

   Маленький кораблик прибыл в порт Хайдолы, почти никем не замеченный, ведь каждый день сюда со всех концов земли прибывали тысячи судов, привозившие разные диковинные товары. Во времена, когда здесь правил Сафар ежедневно продавалась товаров на сумму достаточную, для того чтобы снарядить небольшое войско. В этом и была сила Лирии, ее могущество и слава.
   Великий хан глядел на своих подданных, которые суетились вокруг. Что-то изменилось с тех пор, как он последний раз был здесь, после того, что увидел он и почувствовал. Ничто не остается прежним. Все меняется.
   Повелитель Острова Вечных Бурь говорил, что он должен спасти свой народ. Очевидно, что Иллиссайе с подручными таки захватила власть. Теперь ее надо остановить и сделать это нужно как можно быстрее, пока она не провела какой-то там ритуал. Она исхитрилась получить троих дочерей хана. Двоих, он, правда, отдал ей сам... Хан чувствовал, что они страдают. Все трое... Миримэ, Зайриэ... и Тарикэ...
   Теперь они пойдут на штурм зловещего храма, как только великий хан соберет свое войско. Хотя и многие правоверные отправились в Лакону, в самой Лирии оставалось пятидесятитысячная обученная армия. Ей командовал Маруф, приходившийся Сафару троюродным племянником по материнской линии. Если все сделать быстро, то они смогут уже через два дня достичь главного храма проклятых Кобр...
   Штурм обещает быть непростым, эта цитадель Змей строилась, и укреплялась в дальнейшем, как настоящая крепость, по всем правилам военного искусства. Хан помнил вид этих стен, которые казалось, не подвластны никаким осадным орудиям.
   Тем не менее, крепость взять было возможно. Придушить гадину в ее гнезде. Сафар уже давно не видел Иллиссайе, но она настолько хорошо запечатлелась в его голове, что стоило ему только произнести ее имя, неважно, вслух или про себя, сразу возникал ее омерзительный образ. Шипящая тварь! Она заплатит за все!
   Маруфу понадобилось чуть менее чем полдня, чтобы собрать всех. Сафар вышел на балкон своего дворца. Перед ним выстроились тысячи его воинов.
   - Готовые умереть? - раздался тихий голос. Хан обернулся. Позади стоял Шань.
   - Да, - кивнул Сафар. - Разве они умрут напрасно?
   - Стоит ли повелителю лично возглавлять атаку?
   - Иногда мой друг, от смерти больше проку, чем от жизни. Я верю в Каар, и если он решит забрать мою душу к себе, то пусть будет так. Что-то еще?
   - Не знаю... - Шань казался обеспокоенным. - Мне кажется...
    Повелитель Лирии внимательно посмотрел на него. Монах из таинственного Адара может знать что-то важное...
   - Кажется... - Шань тянул, не решаясь сказать. - Мне кажется, здесь есть что-то еще... - закончил он свою мысль.
   - Но что? - спросил великий хан. - Еще один противник?
   - Да, - кивнул адарец. - Меня терзают смутные сомнения... Но, похоже, Змеи не одни...
   Сафар задумался. Его внезапно тоже охватило странное ощущение... Что-то казалось, поднималось от земли, струилось по венам, и...
   Два обсидиановых грифона, стоявших по бокам от великого хана внезапно зашевелись, расправили лапы, встали, внимательно озираясь по сторонам.
   По толпе прокатился ропот. Сафар огляделся кругом, и одним резким движением поднял руки к верху. Тот час оба каменных зверя взмыли в небеса. Они слушались его во всем, повинуясь незримым приказам.
   Шань казалось, не был удивлен.
   - Многое на нашей стороне, но мы должны взвесить последствия всех наших поступков...
   - Да будет так... - устало сказал Сафар. - Мы выступаем.


--------------------
Через десять тысяч лет
Все опять приснится мне,
Будут снова ветра шептать:
"Ничто невозможно понять..."
Пользователь в офлайне Отправить личное сообщение Карточка пользователя
Вернуться в начало страницы
+Ответить с цитированием данного сообщения
Мебир Зарр
сообщение 17.05.2004, 22:52
Сообщение #14
Человек
Персонаж Игры
Неофит
*


Пол:
Сообщений: 14


Если мимо пройдет, говори "повезло"...



13 число месяца Темнейших Глубин. Храм Змей посреди пустыни.

   Мебир глядел на древние, как сама вечность стены Храма Змей. Сколько прошло времени с тех, пор как "руки" которые воздвигли их, вынуждены были уйти, уйти глубоко под землю, спасаясь от ярости молодых, но в тот момент более могущественных колдуний-оборотней...
   Тогда свет холодных звезд оказался неблагоприятен для Хозяев, удача отвернулась от них, но сейчас все изменилось, и древность возвращалась... Пришел Час Волка, время, когда люди слабы и беспомощны пред кошмарами ночи.
   Железный посох мерно стучал по желтым камням. Чернокнижник шел в тюрьму, ему нужно было привести к Иллиссайе двух девчонок, дочерей правителя этой Земли. Кобра играет в опасные игры, пытается заполучить власть над смертными. А ведь он прекрасно помнит, что недавно Сафар был недоступен для него, он находился под покровительством Иных сил, столь чуждых и непознаваемых для Мебира Зарра, что колдун даже помыслить не мог о том, чтобы снова встать на их пути.
   Но Иллиссайе посмела, и как только ее слуги принесли весть о том, что хан высадился в порту, собрал армию и идет на штурм Храма, так сразу же чародейка согнала всех своих послушниц, и начала плести свои чары - замешанные на крови трех дочерей...
   Естественно никто их убивать не будет - крови нужно совсем немного, да и жизни девиц ценны сами по себе. Все трое великие чародейки...
   Если предположить, что они переживут сегодняшний день, то у всех троих, по-видимому, будет одна судьба - стать пищей для проснувшихся Хозяев... Те всегда предпочитали магов... Да и сам Мебир - разве он не пользовался чьей-то заемной силой? Каждый раз, когда ему требовались какие-либо "сверхспособности", он черпал из жертвенной крови волшебников, которые заточены в паутину на глубине.
   Там есть потрясающие пещеры - все со дна до каменного потолка оплетенные сетями, и там, в шелковистых коконах спят вечным сном люди, наделенные магическим даром, те, которых слуги Хозяев похищали в разное время...
   Такая судьба ждала и всех Змей и всех, кто встанет на пути пробудившихся Хозяев...
   Он пришел к дверям тюрьмы. Одного жеста хватает, чтобы створки жалобно распахнувшись, открылись, и пара глаз уставилась на него.


--------------------
Damned for all time In every age he existed
Damned for all time In every future he'll live
For all time He's crying He's crying
Пользователь в офлайне Отправить личное сообщение Карточка пользователя
Вернуться в начало страницы
+Ответить с цитированием данного сообщения
Тарикэ
сообщение 17.05.2004, 23:00
Сообщение #15
Персонаж Игры
Неофит
*


Пол:
Сообщений: 14


"Битва во Имя, но чье это - Имя?"



13 число месяца Темнейших Глубин. Храм Змей посреди пустыни.

Ей было очень холодно. Она постепенно переставала чувствовать свое тело. И лишь глаза снова и снова устремялись к сестре, словно один взор мог согреть. Впервые у Тарикэ появилась мысль о скорой гибели..
"Нет! Мы не можем погибнуть! Потому что... просто нам нужно жить.. Ведь это так просто - жить.. Только вот - холодно.. Мне нужна сила.. Много силы.."
Тарикэ закрыла глаза, пытаясь обрести себя и забыть о холоде и боли. И в этот миг появился он. Девушка сквозь прикрытые ресницы наблюдала за черноволосым незнакомцем и ощутила неимоверную силу, исходящую от него. Она чуть дернулась и вошедший оглянулся. Тарикэ заметила, что сестра снова без сил упала на ледянной пол, и девушка решилась:
- Не могли бы вы подойти? - едва она заговорила, как он уже стоял рядом.
Девушка едва доходила головой до его плеча.
- Что ты задумала, девочка?
Она резко передохнула и подняла глаза:
- Поцелуйте меня...
На лице похитителя появилось удивление, а глаза погрузились в бездонные очи принцессы, пытаясь понять. Он наклонился и прижался губами к дрогнувшим губам девушки. Тарикэ ощутила, что ее охватывает жар и силы вливаются в ее тело. Поцелуй затягивался, принцесса с трудом смогла оторваться от этих твердых и нежных губ:
- Прости, что тебе пришлось делать это, незнакомец, - Тарикэ поняла, как взять силу. Ее тело напряглось.
Их глаза долгое мгновение соревновались друг с другом. Девушка даже перестала чувствовать холод камня: "Ну же.. Возьми меня. Дай мне свою силу, незнакомец." И он согласился. С его плеч упал длинный плащ, а мужские руки охватили тонкую талию принцессы, прижимая ее к себе... он так долго нес это дитя на руках сюда.. он знал как она легка и как трепетна. Вот и сейчас девушка затрепетала в его руках, а их губы опять соединились. Цепи исчезли и нежные ладони сомкнулись на его плечах, лаская. Мужчина одним неуловимым движением снял тунику с ее тела, губы принялись исследовать этот странный подарок судьбы. Тарикэ зарылась пальчиками в его волосы, ощущая, как его ласкает поцелуями ее шею, грудь, смыкаясь поочередно на набухших сосках. Девушка чувствовала, что еще миг и она упадет. Он понял это, подхватывая ее на руки и опуская на плащ. Тарикэ, с испугавшим ее саму нетерпением, стянула с груди мужчины хламиду, жарко лаская его кожу. Его руки скользили по всему телу юной принцессы, заставляя ее извиваться от страстного желания. Он решительно сбросил с себя остатки одежды, приникая к таким сладким устам губами. Одна его рука нежно, но твердо раздвинула бедра девушки, чуть касаясь ее пылающего огнем бутона. Тарикэ изогнулась, застонав от нетерпения. И он не стал ждать, проникая в нее одним резким и быстрым движением, ладони сжали нежные, девичьи груди. Губы заглушили крик боли, вырвавшийся у нее. Тарикэ была ошеломлена, потому что вопреки охватившей ее тело боли, ноги ее переплелись, обнимая бедра мужчины и не желая останавливаться. Да это было бы невозможно. Девушка вонзила ноготки в сильные мужские плечи, ощущая нарастающую и сметающую все силу наслаждения. Ее тело жарко откликалось на каждое движение этого мужчины:
- Еще... пожалуйста... еще, - простонала Тарикэ. Она как саламандра, почувствующая огонь, готова была продолжать этот упоительный танец.
Их движения слились в сладком безумии. Девушка забилась от охватившего ее наслаждения, ноготки скользнули по его рукам, оставляя кровавые полоски. Он крепко сжал принцессу в объятьях, ощущая как ее нежное тельце содрогается под ним. Его тоже охватило восхитительное безумие, за порогом которого он уже не мог себя контролировать. Тарикэ лежала чувствуя, как медленно сознание возвращается к ней. Длинные ресницы дрогнули и она почувствовала его руки нежно и ласково гладящие ее тело. Темноволосая голова мужчины мягко поднялась со своего ложа на ее груди, дыхание постепенно восстанавливалось. Его пальцы нежно коснулись ее бровей, губ и шеи.
- Мне не холодно, - удивленно пролепетала Тарикэ.
И он улыбнулся, поднимаясь и одним движением подхватывая ее на руки и ставя перед собой. Тарикэ молча следила, как он быстро одевает ее и одевается сам. И снова их глаза встретились. Девушка чуть поддалась к нему и он снова заключил ее в объятья. Еще один жаркий поцелуй обжег губы принцессы, заставляя на миг забыть о том где они и что ждет впереди. Он отстранился, тихо сказав:
- Пора.
Тарикэ кивнула головой и подошла к сестре, обнимая ее за плечи и почти взваливая на себя: "Каар... помоги выдержать то, что ты даруешь..."


--------------------
"За чертой нездешних сказок
Непонятное случилось..."
Пользователь в офлайне Отправить личное сообщение Карточка пользователя
Вернуться в начало страницы
+Ответить с цитированием данного сообщения
Мебир Зарр
сообщение 17.05.2004, 23:04
Сообщение #16
Человек
Персонаж Игры
Неофит
*


Пол:
Сообщений: 14


Если мимо пройдет, говори "повезло"...



13 число месяца Темнейших Глубин. Храм Ордена Змей.

   Он снова зашел и даже не глянул на принцессу. Тарикэ передернула плечами, и на звук обернулись темные глаза. А принцесса вдруг резко выдохнула:
   - Не могли бы вы подойти?!
   Мебир скользнул к ней и остановился, почти касаясь губами ее шелковистых волос. Тарикэ медленно подняла глаза и с удивительной нежностью глянула на своего похитителя:
   - Могу я вас просить еще об одном одолжении?
   - Что ты задумала, девочка?
   Тарикэ медленно передохнула и попросила:
   - Поцелуйте меня...
   Чернокнижник застыл и его губы резко коснулись ее губ, но - миг! И уже принцесса страстно целует того, кто недавно считался похитителем:
   - Прости, что тебе пришлось делать это, незнакомец...
   В глазах Тарикэ мелькнуло что-то покровительственное, и он вздернул голову... Дальнейшее было неожиданным для него.
   - Время пришло... - твердо произнес Мебир. - Пойдемте...
   И они последовали за ним, не смея, противится. Она тащила под руки другую, ту, которая провела здесь не один месяц и слишком ослабла, чтобы передвигаться самостоятельно.
   Церемония уже начиналась... Звенели какие-то музыкальные инструменты, раздавалось монотонное пение. Тысячи и тысячи змеиных жриц собрались здесь, так как ритуал требовал поистине невиданных усилий... Простые люди не воспринимали это, но любой искушенный в магии почувствовал бы, что воздух дрожит как перед грозой...
   Иллиссайе многим рисковала... Мебир усмехнулся - Кобра доверяла ему, а он ее погубит. Возможно и тогда - сотни лет назад, его хозяева оказались повержены из-за одного перебежчика... История не сохранила подробностей.
   Две девушки медленно ступали вслед за ним, о чем-то тихо переговариваясь между собой. Могущественный колдун Мебир Зарр остановился, и, развернувшись, подошел к дочерям Сафара, которые съежились от его взгляда.
   - Чтобы не случилось - помните, все имеет свою цену и за все приходится платить. Порой цена оказывается больше, чем мы готовы заплатить, но и в этом случае долг никуда не девается... а со временем он становится лишь больше.
   Девушки затаили дыхание. Все же они многого не понимают. Мир людей на пороге своей гибели, время господства человечества на этой земле подходит к концу...
   Наконец, они достигли главного заклинательного зала, который был полностью наполнен змеиными жрицами. Здесь была и главная из них. Иллиссайе - Кобра-царица.
   - Мои дети!... - она стояла на возвышении, и ее шипение разносилось по всему залу. - Насстал часс нашшего триумффа! Мы долго сстремилисссь к власссти над всссей Лирией, долго присслужживали ее многочиссленным ханам... Но всссе это в прошшлом! Отныне и впредь, эта земля нашшша!
   - Нашшша! - отовсюду раздалось шипение. Девушки бесновались, кидались, бились о стены. Казалось, они охвачены безумием. В какой-то мере так и было.
   - Мы изгнали Теххх, Что Были Прежжде! - продолжала Иллиссайе. - Мы забрали иххх сссилу сссебе! Она нашшша!
   Откуда-то из глубин шел странный звук, точно звенели тысячи цепей. Гул, заглушаемый криками кобр, нарастал, и вот - в середине зала в полу образовалась щель, из которой стал подниматься каменный монолит, на вершине которого пылала алая звезда.
   - Душа Паука... - прошептал Мебир, наклонившись к головам двух дочерей Сафара. Те, казалось, были загипнотизированы происходящим в зале. - Могущественнейший артефакт из запасов Кобр. Он способен концентрировать и передавать на расстояния магическую энергию. Все кольца "Око Паука" связанны с ним. Ваш отец так долго носил его, что теперь между его душой и "Душой Паука" установилась прочная связь. Артефакт оплел его своей паутиной, а теперь Иллиссайе рассчитывает взять конец цепи в свои руки. Он станет настоящей марионеткой, зомби... Как вот этот... - колдун указал на толстого лаконца, бывшего когда-то послом этой державы. - Согласитесь, участь, мало подходящая для такого человека как Сафар?
    Кобры окружили "Душу Паука" плотным кольцом, продолжая что-то напевать на своем странном наречии.
   Мебир ждал, и, как, оказалось, ждал не напрасно. Неожиданно в залу влетела одна из жриц с криком:
   - Хан прибыл!
   Чернокнижник улыбнулся. Этот человек нравился ему все больше. Сумеет ли он избежать все ловушек?


--------------------
Damned for all time In every age he existed
Damned for all time In every future he'll live
For all time He's crying He's crying
Пользователь в офлайне Отправить личное сообщение Карточка пользователя
Вернуться в начало страницы
+Ответить с цитированием данного сообщения
Сафар ибн Изим Бнед
сообщение 17.05.2004, 23:06
Сообщение #17
Персонаж Игры
Неофит
*


Пол:
Сообщений: 23


Степной Змей



13 число месяца Темнейших Глубин. Храм Змей.

   Сафар погладил бороду порядком отросшую за то время, что он провел на Острове Вечных Бурь, и достал зрительную трубу. Их появление у стен твердыни ненавистных кобр оказалось для тех неожиданностью. Даже подозрительно. Неужели они не оставили соглядатаев в Хайдоле?
   Каар бывает милостив, но на такую удачу хан Лирии и не мог рассчитывать. В самом деле, почему нет никого на высоких стенах? Почему его воины смогли взобраться на них, при этом им никто не препятствовал?
   Ловушка? Не чересчур ли большая в этом случае приманка? Если бы все было, как обычно, его воины могли бы во множестве полечь под этими стенами, а так? На что рассчитывает  Кобра сейчас?
   Сафар поглядел на Шаня. Тот казался мрачным. Предчувствует что-то? Монах поймал его взгляд и поспешил ответить:
   - Как я уже сказал, я ощущаю что-то еще кроме магии змей. При том, это только нарастает. Будь осторожен, повелитель.
   - Скажи, друг мой... - медленно произнес правитель Лирии. - Ты не ощущаешь моих дочерей? Можешь ли сказать, живы ли они?
   Шань кивнул.
   - Да, причем они все трое там... Я также увидел связывающие их чары. Кажется, нам стоит поторопиться...
   - Уже, - проворчал Сафар. - Но я не понимаю, что творит эта ведьма. Она, похоже, не собирается сражаться.
    - Я думаю, ее ответ не замедлит себя ждать... - полуприкрыв глаза, продолжил адарец. - Ей просто нужно было время.
    Ответ они действительно получили очень скоро.
   Тверь земная заходила ходуном у них под ногами, недалеко в воздух ударил поток грязи, над твердыней Кобр стремительно стало сгущаться темное облако.
   Шань вскочил на ноги, помог подняться хану.
   - Кажется, Джимшиду и остальным нужна помощь...
   Сафар вскинул руку. С небес на землю молниями низринулись каменные звери.
   - Садись на одного из них! - прокричал правитель Лирии. - Они доставят нас куда нужно!


--------------------
Через десять тысяч лет
Все опять приснится мне,
Будут снова ветра шептать:
"Ничто невозможно понять..."
Пользователь в офлайне Отправить личное сообщение Карточка пользователя
Вернуться в начало страницы
+Ответить с цитированием данного сообщения
Джимшид
сообщение 18.05.2004, 11:57
Сообщение #18
Персонаж Игры
Неофит
*


Пол:
Сообщений: 14






13 число месяца Темнейших Глубин. Храм Змей.

Твердыня Змей. Джимшид в бессильной ярости сжимал кулаки. Где-то там затеренное среди лабиринтов билось сердце девушки, чьего имени он так и не узнал. Хан и адарец что-то обсуждали. Просто так стоять и ждать охотник уже не мог, тело и душа требовали действия.
- Я присоединюсь к войнам. – Прервал их обсуждение он.
- Пусть идёт. С ним ничего не случится. – Сказал Шань, не дав Сафару возразить.
Несколько секунда Шань и Сафар смотрели друг другу в глаза.
- Хорошо. Ты можешь присоединиться к ним. – Хан указал на одну из десятку войнов, готовящуюся к штурму.
Джимшид поправил за спиной колчан и поспешил к указанному отряду.
Он не услашал как после его ухода Сафар подозвал двух своих телохранителей и указав на него обранил:
- Отвечаете за него головами.

Команда к штурму прозвучало неожиданно. Не гремели барабаны, не звучали трубы, но разноцветная лавина людей движимая приказом сорвалась с места и шлынула к стенам храма, больше похожего на крепость. Джимшиду ещё не приходилось участвовать в сражениях, но тем захватывающее для него было всё происходящее вокруг. Во внутреннем сосредоточении, которое после не слишком долгих тренировок стало легко приходить к нему, он видел себя в этой массе людей, которая стемительно подобно полноводной весенней реке подступились к храму. Тут же в воздух взвились арканы с крючьями, появились лестницы и люди устремились вверх. Джимшид только потянулся к лестнице, собираясь подняться первым, но кто-то рывком за плечи остановил его, и ему пришлось пропустить вперед кого-то. Охотник оглянулся, но за спиной уже никого не было. Это происшествие, конечно, было странным, но раздумывать было некогда, и Джимшид решительно взялся за деревенные перекладины лестницы. Подъём был длинным. Он не считал ступеней и видел лишь сапоги поднимающегося над и ним, и слышал сопение поднимающегося за ним. Неожиданно перекладины кончились и руки встретили пустоту. Тут же его рывком, буквально за шыворот затащили на стену. Джимшид огляделся. Как ни странно и здесь их не ждало сопротивление. Войны несколько растерянно топались переглядываясь. Они пришли сюда биться. Но с кем? Врага не было. Но что-то внутри болезненно кольнуло, предупреждая, что не всё так просто. Стена под ногами содрогнулась. Джимшид, стоящий недалеко от края увидел, как из земли со свистом ударил поток грязи, погребая под собой десятки и сотни, тех, кто ещё не успел подняться. Но и на стенах безопасность была относительной. Пол под ногами содрогался. Небо потемнело. Откуда-то взявшийся ветер стремительно набирал силу. Какой-то воин рывком откинул его от становящегося всё более опасного с каждой минутой края и сам чуть не поплатился за это.
- Нужно спускаться вниз! Во двор! Если ветер ещё усилится, то нас сдует отсюда как горсть песка! – Перекрикивая ветер, попытался внушить всем Джимшид.
Ветер уже был такой силы, что не позволял стоять спокойно в полный рост. Спускаться на веревках во двор было бы просто самоубийством. Охотник огляделся. Башня в половине полета стрелы, несомненно, скрывала внутри себя лестницу ведущую вниз. Потом он встретился глазами с воином, откинувшим его от края, и  показал ему на башню. Тот кивнул и потянулся рукой к соседу. Сгорбившись, на полусогнутых ногах Джимшид двинулся к башне. Люди вокруг уже не стояли, а почти лежали на плитах, стараясь слится с полом, уцепиться за малейшие щели и выступы, чтоб не стать добычей ветра. Пробираясь мимо он касался их привлекая внимание и указывал на башню принуждал их двигатся в том направлении. У башни людей было больше. Но все они  не стремились к спасительной двери. Около десятка войнов не смотря на порывы пытались открыть её. Джимшид протолкнулся к двери, положил на неё руки и замер. Внутреннее зрение не обмануло его. Он увидел открывающий механизм и нащупал нужный камень. Легкое нажатие и дверь отошла в сторону. Войны устремились внутрь. А Джимшид замер, прислушиваясь к себе и к чему-то ещё… И вдруг пошел снег. С неба стремительно упала тень, сквозь густые хлопья охотник разглядел Сафара верхом на обсидиановом  грифоне.
- Скорее. – Сказал хан Лирии и требовательно протянул ему руку.
Охотник оторвался от стены и шагнул к нему. Рука хана была горячей почти как расколенный уголь. Дальше был полет, стремительный и быстрый. Снег залепил глаза, юноша потерял ориентацию и сумел восстановить зрение только, когда они влетели под крышу.
Грифон плавно опустился на пол. Они оба спрыгнули на пол.
- Зайриэ! Тарикэ!  - Сафар бросился к двум измученным девушкам.
- Миримэ!- Протянул хан руку к третьей, замершей чуть поотдаль. - Простите ли вы меня?
Джимшид замер. Он не видел ничего вокруг кроме неё. Неё одной, измученной, растерзанной, едва стоящей на ногах. Сафар вдруг усмехнулся, разомкнул объятье и подтолкнул её к нему.
- Привет, Луноликая! – Тихо сказал Джимшид, бережно придерживая девушку и заглядывая в её большие глаза. – Только потом не забудь сказать, как тебя всё же зовут.
Больше он ничего сказать не успел. Хан выбил чашу из рук жрицы.
  - Кобра! – Сказал Сафар. – Сейчас ты заплатишь за все твои предательства!
  - Не ссспешши, Сссафар, - пришипел жрица, чуть отступив. - Я не отдам тебе дочерей просссто так! Мы заключили сссделку!
  - К Теням сделку! - Рявкнул правитель Лирии. - Слишком многое изменилось, я стал другим, и многое понял. Мне не нужен весь мир, а лишь счастье для моего народа. С тобой этому не бывать!Поэтому ты умрешь прямо сейчас!
  - Тогда плати сам!
  В одни миг вместо жрицы, возникла огромная белая Кобра с красными пылающими глазами. Хан сделал быстрый шаг вперед, взмахнул мечом, стараясь поразить врага, но чудовищная тварь легко укорачивалась от ударов, при этом сама, пытаясь, ударить хана, вцепится в него своими ядовитыми зубами. Джимшид отстранил от себя девушку, лишь скользнул напоследок ладонью по её лицу, вынул меч и тоже шагнул на встречу Кобре. Её красные пылающие глаза притягивали, усыпляли, но охотник смотрел в них будто со стороны. Пусть мечом он владел и хуже чем луком, но вдвоем у них было больше шансов. Не смотря на свои габариты, Кобра двигалась стремительно. Джимшид сосредоточился на бое с ней, хотя за спиной он и слышал шипение, но оглянуться или хоть краем глаза взглянуть, что же там - означало распроститься с жизнью. Едва бы Кобра упустила такую возможность. Очередной стремительный бросок. Меч Джимшида вновь оставил отметину на коже Кобры. Похоже, что самым уязвимым местом у неё был глаза. Но как добраться до них? 
Вдруг всё изменилось. Воздух потемнел. Реальность пропадала.  Джимшиду показалось, что мир содрогнулся. Но ни смотря, ни на что он видел своего противника. Кобра замерла, прервав свой очередной бросок на половине. Охотник не стал мешкать, короткий замах и бесскверный булат вошел точно в глаз твари. В тот же миг чудовищная волна швырнула его куда-то.

Пользователь в офлайне Отправить личное сообщение Карточка пользователя
Вернуться в начало страницы
+Ответить с цитированием данного сообщения
Сафар ибн Изим Бнед
сообщение 18.05.2004, 12:23
Сообщение #19
Персонаж Игры
Неофит
*


Пол:
Сообщений: 23


Степной Змей



13 число месяца Темнейших Глубин. Храм Змей.

   Два грифона рванули вперед со скоростью песчаной бури, а в ушах словно безумный завыл ветер...
   Сафар зажмурился и помотал головой – сейчас, пара мгновений и все решится – а все, то к чему он так стремился, рассыплется в прах. Все оказалось призраком, химерой вызванной нашептываниями проклятой колдуньи. Он согласился платить долги, и он заплатит, но только не изломанными судьбами своих близких, и не жизнями своих поданных... Сколько из воинов Лирии осталось там – в другой стране? Туда ушли тысячи и вряд ли кто вернется...
   Увидев Джимшида бесстрашно сражающегося с вызванной бурей, Сафар схватил его за руку и закинул на грифона позади себя.
   - В этой войне в дело идут не только клинки! – прокричал он ему, но юноша похоже его не услышал.
   А вот Шань кивнул.
   - Я ощущаю присутствие могущественного артефакта. Похоже, в дело пошли все резервы змеиной жрицы.
   Сафар усмехнулся.
   - Сейчас она узнает, что значит "расплата". Я достану ее, а ты попробуй понять, что происходит здесь! – крикнул он, и в тот же момент, Шань на каменном звере взмыл в небеса.
   Его грифон сжал когти и со всей силой ударил по стене, разлетевшейся на осколки. Они очутились в главной заклинательной зале. Когда-то здесь Иллиссайе зачаровывала посла Лаконы... а теперь они вернулись сюда с другой целью.
   Похоже, ее удивило его появление. И его дочери оказались здесь. Все трое.
   Сафар спрыгнул с грифона.
   - Зайриэ! Тарикэ! – он прижался к ним, ощущая безмерную радость. Нет ничего выше и чище семейных уз. Лишь Миримэ стояла чуть поодаль, словно не решаясь подойти. Хан почувствовал, как огромна его вина перед ними.
   - Миримэ! Простите ли вы меня? – обратился он, ко всем троим.
   Однако битва все еще не была закончена. Оставалось последнее препятствие.
   - Кобра! – Сафар сжал зубы, шагнул вперед и выбил чащу с горевшей малиновым пламенем кровью. – Сейчас ты заплатишь за все свои предательства!
   - Не спешшши, Сссафар! – прошипела проклятая змея. - Я не отдам тебе дочерей просссто так! Мы заключили сссделку!
   - К Теням сделку! – прорычал Сафар. Как же он ненавидел ее. Если бы ненавистью можно было убивать, от нее не осталось бы и пылинки. - Слишком многое изменилось, да и я стал другим, и многое понял. Мне не нужен весь мир, а лишь счастье для моего народа. – И правитель вынес свой приговор. - С тобой - этому не бывать! Поэтому ты умрешь прямо сейчас!
   - Тогда плати сам! – прошипела гигантская белая кобра с красными глазами.
   Сафар выхватил меч.


--------------------
Через десять тысяч лет
Все опять приснится мне,
Будут снова ветра шептать:
"Ничто невозможно понять..."
Пользователь в офлайне Отправить личное сообщение Карточка пользователя
Вернуться в начало страницы
+Ответить с цитированием данного сообщения
Тарикэ
сообщение 18.05.2004, 16:52
Сообщение #20
Персонаж Игры
Неофит
*


Пол:
Сообщений: 14


"Битва во Имя, но чье это - Имя?"



13 число месяца Темнейших Глубин. Храм Змей.

Это путь, сопровождаемый глухими и звенящими ударами, вел к той цепи, о которой говорилось раньше. Тари ощущала это всем своим существом. Ее сестра, еле передвигавшая в начале пути ноги, вдруг окрепла настолько, чтобы поднять голову и чуть сдвинув брови посмотреть вперед, туда, куда вел их этот странный человек. Окоченевшая от холода рука Зайриэ, крепко охватывающая плечо сестры, постепенно теплела. Тарикэ повернула головку, обеспокоенно глянув на Зайриэ:
- Все будет хорошо, сестричка. Я верю.
- Да, моя хорошая. Да, - тихо прошептала Зара, опуская взгляд, обессиливая от предпринятого усилия.
- Держись за меня, - нежно обхватывая сестренку за талию, сказала Тарикэ.
Она ощущала непрерывный приток сил, который плавно окутывал все ее тело и, забирая усталость, снова и снова одаривал ее энергией жизни. А удары все приближались, послышалось жуткое пение. Тарикэ содрогнулась... В этот миг "проводник" развернулся и подошел к ним, пронзая их обоих своими удивительными глазами:
- Чтобы не случилось – помните, все имеет свою цену и за все приходится платить. Порой цена оказывается больше, чем мы готовы заплатить, но и в этом случае долг никуда не девается... а со временем он становится лишь больше.
В этот миг сознание принцессы словно раздвоилось..
.. Душно.. нет сил.. Танец Змей.. Иллисайе - Великая Кобра. Лихородачно осмотреть все вокруг.. Но нет, спасения - нет.
.. Жаркий воздух пустыни.. Полет.. Горячий взор, пробивающий сами стены. Тарикэ встретилась взглядом с человеком в черном плаще - похоже он знал что-то еще или ждал..
Принцесса на миг пришла в себя, заметив стоящую напротив Иллисайе - Миримэ. Девушка хотела крикнуть сестре, но та качалась, завороженная словами и действиями Белой кобры пустыни. Рядом тяжело задышала Зара. И снова..
.. Удар.. еще удар.. "Я не выдержу! Больно!" Виски сдавило, словно змеи обвивались вокруг ее головки..
.. Глаза смотрели на появление удивительного рубина и сердце билось в такт его сиянию... Энергия с новой силой хлынула в тело девушки, заставив ее задрожать, как былинку.
Как сквозь зыбкую стену донесся голос черноволосого незнакомца:
...из запасов Кобр. Он способен концентрировать и передавать на расстояния магическую энергию. Все кольца "Око Паука" связанны с ним. Ваш отец так долго носил его, что теперь между его душой и "Душой Паука" установилась прочная связь. Артефакт оплел его своей паутиной, а теперь Иллиссайе рассчитывает взять конец цепи в свои руки. Он станет настоящей марионеткой, зомби... Как вот этот... – колдун указал на толстого лаконца, бывшего когда-то послом этой державы. – Согласитесь, участь, мало подходящая для такого человека как Сафар?
"Отец.. Нет, не надо! Не трогайте отца!" - она хотела это крикнуть, но все что она могла - лишь чуть наклонится вперед, плавно качнувшись из стороны в сторону подобно змее..
Сердце гулко ударилось в груди и замерло на миг.. Принцесса медленно выпрямилась, поддерживая сестру. И та, словно ощутив, что час пришел - распрямила плечи и уже стояла самостоятельно, чуть покачиваясь от слабости. В единный миг черноволосый похититель был рядом с ними, хватая их за руки и перетаскивая в самый центр разворачивающихся событий. Тарикэ в какой-то миг захотелось увидеть его взгляд, но она поняла, что он должен сделать так, как ему велит Судьба, предначертанная Великим Кааром. И девушка уже сама шагнула на положенное ей место: "Я тоже приму свою судьбу.. И если смогу, то.." Боль резанула по руке. Потекла кровь. Глаза поддернулись влагой. Рядом стояли сестры.. Вдруг родной голос:
- Зайриэ! Тарикэ! Миримэ!
Страшный ритуал был прерван, но Иллисайе не сдалась.. Тари оказалась за надежной спиной отца, который обнажил меч против Великой Змеи Храма, рядом встал незнакомый, могучий воин. Тари видела какой болью сверкнули глаза последнего, когда он подхватывал на руки ее любимую сестру - Зайриэ... Остальное было словно во сне.. Рядом мягко опустилась на колени Миримэ, пытаясь взять себя в руки. Тарикэ присела, обнимая старшую сестру, которую и не знала толком. Зайриэ, пробудившись от своего сна Боли, подняла меч, встав плечом к плечу с отцом. Рядом возникла одна из змей, распахнув пасть, она устремилась к ослабевшей Миримэ, по лицу которой текли слезы. Тарикэ резко поднялась, волосы девушки черным плащом укутали плечи и спину. Она протянула вперед руку: "НЕ СМЕЙ!!!" Мерзкая тварь отлетела и упала без движения на пол Храма, где в смертельной схватке бились люди, змеи.. Тарикэ сквозь сон смотрела на всю эту битву. Лишь один стоял неподвижно, не отрываясь глядя на магический артефакт, о котором казалось все забыли. В миг, когда черноволосый незнакомец сделал движение к "Душе Паука", принцесса рванулась к нему. Нет, она не хотела его остановить.. Девушка застыла, не дойдя до него нескольких коротких шагов. Она провела язычком по пересохшим губам и еле слышно спросила:
- Битва во Имя.. Но чье это - Имя?
Их глаза встретились на краткий миг:
- Мебир Заар.. Вы - истинная дочь своего отца, принцесса Тарикэ, - он впервые назвал ее имя и с невероятной для него нежностью посмотрел в глаза девушке.
Ее рука в очередной раз поднялась и он резко опустил свой посох.. между ними упали два безжизненных змеиных тела. Мебир резко отбросил мертвые тела со своей дороги и шагнув к застывшей принцессе, наклонился и чуть коснулся губами ее губ, чтобы тут же толкнуть ее назад к Миримэ и рванутся к свирепо пульсирующей "Душе Паука", опуская на великий артефакт удар своего посоха.
Тарикэ упала рядом с Миримэ, которая схватилась за нее, как утопающий за соломинку. Тари ощутила, что все ее тело вот вот сломается и вдруг... тьма и тишина окутала ее со всех сторон, подобные неразрывной паутине смерти...


--------------------
"За чертой нездешних сказок
Непонятное случилось..."
Пользователь в офлайне Отправить личное сообщение Карточка пользователя
Вернуться в начало страницы
+Ответить с цитированием данного сообщения

10 страниц V  1 2 3 > » 
Тема закрытаОткрыть новую тему
1 чел. читают эту тему (гостей: 1, скрытых пользователей: 0)
Пользователей: 0

 



- Текстовая версия Сейчас: 19.03.2024, 14:10
Rambler's Top100