Глава пятая. Пламя Зари. Опции

[Kevin]

В бой!

[Сингреллин а Ре'Антэ]

[glow=navy,2,500]17-е число месяца Домоседства.
Полумесяц.[/glow]

Она никогда не умела точить карандаши. У неё попросту не получалось. Они крошились под её пальцами, не желая затачиваться. Нет, пока лезвие срезало деревянные стружки, всё было хорошо. Но стоило лишь ножу коснуться грифеля - как он тут же ломался. Хотелось швырнуть этот карандаш в стену и на лету расколоть его ножом, однако шестилетняя Син лишь молча утирала слёзы и вновь принималась точить.
Она делала всё так, как говорила ей мастер Хелен, нанятая отцом художница. А говорила эта художница так: "Синги, ты можешь, конечно, и не затачивать карандаши правильно, а делать это так, как делают другие современные художники. Но поверь, для того, чтобы стать великим художником, надо уметь всё делать правильно". Так говорила Хелен, и Сингреллин ей верила. Она искренне мечтала стать великой, хотела запечатлеть отца и мать в прекраснейшей из картин, откружённых прекраснейшим из пейзажей, хотела изобразить брата с двумя мечами... Да много что хотела. А пока надо было всего лишь научиться точить карандаши.

Её родители были влиятельными людьми, и Син могла себе позволить стачивать карандаши один за другим. Пока ещё она не знала, что на то золото, которое было уплачено за один карандаш, сотня бедняков могли припеваючи жить в течение месяца, а то и двух. Она не знала, что другие пишут либо углём, либо перьями. Она знала лишь то, что нужно научиться точить карандаши.

Она не отвлеклась от своего занятия даже когда в комнату вошёл Лариэн:

- Лисёнок! - брат всегда называл её так, - Лисёнок, пойдёшь со мной? - он уселся рядом, откинул назад длинные светлые волосы и поправил ножны.
- Привет, Ларри! Не, я не пойду. Я пытаюсь научиться точить карандаши, а у меня никак не получается. Я буду великим художником!
- Будешь, будешь, - рассмеялся Ларри, поцеловал её и вышел.

Син вздохнула. В её воображении оживали картины их прошлых прогулок с братом. Может быть, зря она отказалась? Ведь там так интересно, и...

Под рукой что-то хрустнуло. Из глаз Син потекли слёзы...

А потом пришли они. Люди, посланные ханом. Родителей убили прямо на глазах забившейся под кровать девочки. Мама и папа так и не выдали того, что хотели узнать убийцы, хотя их пытали. А Син всё видела...

Она так и не научилась точить карандаши. Она так и не стала художницей.
Она стала убийцей, поэтом и вампиром.

Лучше бы я тогда пошла с Ларри...

Вампирка резко тряхнула головой, отгоняя воспоминания.

- Прости, Эдриан. Наверное, по духу я тоже немножечко сторнийка. Быть может, мы после поговорим?
- После чего? - переспросил советник. Син и сама не знала...
- После Войны.

Он не спросил, будет ли у них это "после". Хотя Син знала, что будет.