Проект "Календарь" Опции

[Galen]

Доброго времени суток.

Наступил новый год (с чем я вас, кстати, поздравляю) и как, обычно, захотелось чего-то новенького. А из новенького у нас сегодня будет хорошо проигнорированное старенькое Для тех, кто не первый день на форуме, не секрет, что Администрация периодически пытается организовать наполнение сайта интересными фэнтезийными материалами (для тех, кто на форуме не один месяц так же не секрет, что обычно это оканчивается ничем). Данный проект очередная такая попытка.

На этот раз я решил пойти другим путём. Итак, собственно суть проекта. Все, наверное, видели, что на форуме есть календарь. И все видели, что у нас он ничего кроме дней рождения форумчан не показывает. Что не есть хорошо. Ведь в мире фэнтези-культуры полно памятных и знаковых дат (при желании такие даты можно отыскать и в истории нашего Клуба). Вот я предлагаю вам всем помочь в формировании нашего календаря.
С сутью всё, переходим к непосредственному процессу. Каждый, считающий, что какое-то историческое событие достойно, чтобы попасть в наш календарь, оставляет его описание в этой теме (только не забудьте указать дату, когда это событие произошло ). Для ради примера можно взять дни рождения писталей-фантастов.

Вот и всё. Надеюсь, сказал ясно и смог заинтересовать.

[Всадник]

Напомним о традиционной церковной дифференциации праздников. «В Православной Восточной Церкви нашей, — писал архиепископ Иннокентий в книге «О великих Господских и Богородичных праздниках», — издревле установлены и ежегодно в известные дни совершаются торжества в честь и воспоминание важнейших событий в земной жизни Господа нашего Иисуса Христа и в честь примечательнейших событий из жизни Пресвятые Его Матери. Торжества сии на простом церковном языке называются праздниками, первые — Господскими, а вторые — Богородичными, и притом великими (в отличие от других, установленных по менее знаменитым случаям или в честь угодников Божиих), — и совершаются с особенною торжественностию».
Этих особых праздников — двенадцать, поэтому они называются двунадесятыми (прежде писалось «дванадесятые» — от древнерусского «два на десяте» — двенадцать). По литургическому принципу внутри годового круга они, в свою очередь, разделяются на две категории. Первая категория — неподвижные (непереходящие) праздники: они всегда приходятся на строго определенное число месяца, вне зависимости от дня недели, ежегодно меняющегося.
К ним относятся девять двунадесятых праздников: Рождество Христово — 25 декабря (7 января), Богоявление, или Крещение Господне, — 6 (19) января, Сретение Господне — 2 (15) февраля, Рождество Пресвятой Богородицы — 8 (21) сентября, Введение (Вход) во храм Пресвятой Богородицы — 21 ноября (4 декабря), Благовещение Пресвятой Богородицы — 25 марта (7 апреля), Воздвижение Креста Господня — 14 (27) сентября, Преображение Господне — 6 (19) августа, Успение Пресвятой Богородицы — 15 (28) августа.
Вторая категория двунадесятых праздников — переходящие (подвижные): они принадлежат к так называемому пасхальному циклу — всегда отстоят на известное число дней от Пасхи и переходят в разные годы на те или другие числа. Это три праздника: Вход Господень в Иерусалим (Вербное воскресенье) — празднуется за неделю до Пасхи; Вознесение Господне — празднуется через сорок дней после Пасхи, то есть всегда в четверг шестой недели по Пасхе; День Святой Троицы, Пятидесятница — через семь недель, то есть в неделю восьмую по Пасхе, всегда в воскресенье.
Сам праздник Пасхи — Светлое Христово Воскресение — в этот счет не входит, ибо он есть Праздник праздников и Торжество из торжеств и не может стоять в ряду других праздников и быть с ними сравниваем. Праздник Пасхи перемещается — это так называемые «пасхальные пределы» — в пределах 35 дней: от 22 марта (4 апреля) до 25 апреля (8 мая) и может падать на любой из воскресных дней в этот период, в зависимости от того, на какой из этих дней приходится первое воскресенье после весеннего равноденствия и полнолуния (как определил I Никейский Вселенский собор 325 года).

Двунадесятые переходящие праздники

Вербное воскресенье

Праздник Входа Господня в Иерусалим на Руси издревле (он пришел к нам в X веке, христианская Церковь ввела его в IV веке) назывался в народе Вербным воскресеньем. Верба на Руси играла ту же роль, что пальма, пальмовые ветви, которыми народ приветствовал въезжавшего в Иерусалим Христа. Верба освящалась и освящается в храме святой водой.
Вербе приписывалась магическая сила влиять на орошение полей и лугов (верба растет в сырых местах, у воды), а значит, она, верили предки, способствовала плодородию и будущему урожаю. Здесь прослеживается отчетливая связь с дохристианскими обрядами и верованиями, с культом духов растительности и плодородия.
Считалось также, что верба обладает способностью наделять здоровьем и половой энергией скот и людей, предохранять от Заболеваний и очищать от нечистой силы. В древности существовал обычай: вернувшиеся из церкви родители стегали освященной вербой детей и приговаривали: «Верба — хлест, бьет до слез. Верба красна, бьет не напрасно». Это делали, чтобы наделить детей здоровьем.
Освященной вербой постегивали и молодых женщин и девушек, а также новобрачных, желая тем самым сделать их чадородными.
На Руси было принято освященную вербу хранить дома в переднем углу за иконами весь год. А в самый праздник веточками вербы стегают скотину и приговаривают: «Как вербочка растет, так и ты расти» — помимо пожелания здоровья домашним животным, это должно было предохранить их от нечистой силы. Веточки освященной вербы укрепляли и в сараях, хлевах. Перед первым выгоном скота в поле эти веточки скармливали животным.
Вербе приписывалась также сила охранять дома от пожаров, нивы — от града, останавливать бурю, распознавать колдунов и ведьм, обнаруживать клады и т. д.
Следуя убеждению, что верба обладает универсальной целебной силой, наши предки съедали с освященной вербы по девять шишечек (сережек), считая, что это предохранит от лихорадки. Во время грозы освященную вербу вынимали из-за божницы и ставили на подоконник — верили, что это спасет от попадания молнии.
Приготовление вербных веток в городах было особым обрядом. Накануне Вербного воскресенья в старину россияне, без различия сословий и званий (от царя до простолюдина), отправлялись ломать вербу на берега близко протекающих рек. В Москве, например, в Китай-город и на берега Неглинки, поросшие ивами и вербой. Иностранцы, посещавшие Москву в XVI—XVII веках, оставили интересные воспоминания, как в субботу, накануне Вербного воскресенья, перед обедней, из Успенского собора Кремля при большом стечении народа выносили большое дерево (вербу), украшенное разными искусственными плодами, устанавливали его в огромные сани и везли, как при крестном ходе.
Существовал и такой обычай: по возвращении домой из церкви люди легонько стегали друг друга освященной вербой и - вместо пожелания здоровья от своего имени — говорили: «Не я бью, верба бьет». Того же, кто проспал заутреню Вербного воскресенья, хлестали достаточно больно, приговаривая: «Верба — хлест, бьет до слез».

Пасха

Ночь Великой субботы на Руси — в столицах и местечках, городах, селах — всегда становилась чудным, величественным зрелищем. Люди заполняли храмы, собирались вокруг них, пройдя нередко несколько верст, чтобы попасть в село, где была церковь. Все они ждали крестного хода. В Малороссии вокруг церквей разводили костры, в городах, а тем более в столицах все ярко иллюминировалось, на вышках колоколен укрепляли зажженные факелы. Вот наконец раздавался первый благовест большого колокола, толпа всколыхивалась, в руках православных зажигались свечи. В светлых ризах показывалось духовенство — с крестами, хоругвями, иконами. Церковный хор возвещал радость великую: «Воскресение Твое, Христе Спасе, ангели поют на небесех». Начинался крестный ход вокруг церкви.
Любопытен такой старорусский обычай: праздник Пасхи посвящался делам благотворительности. Кто мог, от простолюдина до царя, одаривали нищих, немощных, убогих. Русские государи посещали больницы, богадельни, узников тюрем. «Христос воскресе!» — приветствовали государи обитателей этих мест и наделяли одеждою, пищей, деньгами.
Всю Светлую седмицу — от Христова Воскресения до следующего воскресенья — Антипасхи (Красной горки) — русские цари и царицы в старину посвящали богомолью и одариванию нищих и убогих щедрой милостыней. В городах и селах священнослужители в этот день ходили по домам со священными иконами. При этом пелись праздничные стихи, делались молитвенные благословения. В деревнях крестьяне вместе со священниками — с иконами, хоругвями — отправлялись на поля, засеянные озимыми хлебами, — благословить в Светлое Христово Воскресение будущий урожай. Этот христианский обряд назывался славлением Христа.
На пасхальной всенощной при пении тропаря верующие, просветленные торжеством праздника, обнимают друг друга, затем при троекратном лобызании приветствуют друг друга словами: «Христос воскресе!» и ответным «Воистину воскресе!», обмениваясь при этом яйцами. Яйцо — символ возникновения жизни и в то же время символ гроба, то есть круга жизни от рождения до смерти. Окрашенное красной краской, оно означает наше возрождение кровью Христа. В пасхальный обряд входит также благословение и освящение яств, которые не употреблялись верующими в течение Великого поста: сыра, яиц, куличей.
Народное празднование Пасхи как бы дополняет празднование церковное. Так, яйцо, употребляемое при христосовании, воспринимается также как символ всего цветущего и живущего в природе. Вот почему оно стало составной частью, видимо, языческого обряда в пору посевной или предпосевной: крестьяне ставили на стол кадку с зернами пшеницы, зарывали в нее пасхальное яйцо и берегли зерна до сева. Если отправлялись сеять лен, в мешок с семенами также помещали праздничные яйца, а при посеве скорлупу разбрасывали по полю и приговаривали: «Роди, Боже, конопли билы, як яйцо». Мало того, яйцом, освященным в церкви, поглаживали скотину, особенно лошадей, чтобы животные были гладкими (то есть упитанными), как яйцо.
Простолюдины на Руси всегда относились с благоговением к остаткам пасхальной (первой, которой разговлялись на Пасху) трапезы: ее, и особенно кости, зарывали на пашнях с целью предохранения от града, ударов молнии, а другую часть этой трапезы сохраняли и летом, во время гроз, бросали в огонь, чтобы охранить дом от молнии и пожара.
В народе существует поверье, что в Светлое Христово Воскресение ранним утром играет солнце — будто разделяя радость великого праздника с людьми. Чтобы увидеть восход и игру солнца, люди рано утром забирались на колокольни, крыши,
пригорки.
От языческих времен остался обычай на праздник Пасхи и в дни пасхальной недели обливаться колодезной или речной водой. Это — остаток верований в благодетельную и плодотворную не только для природы, но и для человека силу весенней воды. В ряде губерний российских существовал обычай обливать водой или даже бросать в воду в наказание за то, что человек проспал заутреню, не побывал на церковной службе. Нередко это приводило к болезни, а то и смерти людей (весенняя вода, особенно на раннюю Пасху, была еще очень холодная). Это повлекло за собой строгий указ Святейшего Синода от 17 апреля 1721 года о запрещении обычая обливания на Пасху.
Радостно, весело, по-настоящему празднично было на Руси на Пасху и во всю пасхальную неделю. Колокола — и это входило в пасхальные обычаи — всех городских и деревенских храмов почти непрерывно звонили. «Целодневный звон знаменует в сем случае духовное торжество и сердечную радость верующих о победе над врагами нашего спасения», — говорится в книге «О великих Господских и Богородичных праздниках».
Как всякий большой праздник, к тому же длящийся неделю, Пасха заполнена различными играми, развлечениями, хождениями в гости. На Пасху принято было устраивать качели для детей, их устанавливали во дворах домов. А общественные качели на специально для этого отведенном месте — на деревенской площади или выгоне, на ближней опушке леса, где загодя выкапывались столбы, навешивались веревки, прикреплялись доски. Гулянья молодежи на Пасху — веселые, озорные — были первыми в году гуляньями на открытом воздухе после зимы. Игры, хороводы, пляски, а в западных губерниях России еще и обход дворов, напоминающий святочные колядования (их иногда называли «зеленые святки») — так проводила молодежь Пасху и пасхальную неделю в старину на Руси.
Был на Пасху также обычай посещать кладбища. Ходили христосоваться с дорогими покойниками, на могилах оставляли крашеные яйца, куличи, сладости. Этот обычай жив и в наши дни.

Антипасха

В народе этот день называется Красной горкой. К этому последнему дню пасхальной недели в большинстве российских губерний старались подгадать свадьбы, так как праздник Красная горка считался счастливым днем для вступления в брак. Весь день до позднего вечера звучали на Красную горку песни, водились хороводы. В северном Поволжье Красную горку называли еще «кликушным воскресеньем»: односельчане ходили в этот день по домам молодоженов и «окликали молодых» — славословили их, за что получали угощение и стопки «зелена вина».
Послепасхальная неделя в народе называлась еще Проводной, или Проводов, так как ею заканчивается и провожается неделя Светлого Христова Воскресения. Называли неделю и Фоминой по названию дня памяти апостола Фомы. И, несмотря на общий радостный настрой этой недели, еще в древнегреческой Церкви было установлено поминовение усопших.
Таким образом, в основании обыкновения поминать умерших в Фомину неделю лежит воспоминание о сошествии Иисуса Христа в ад, к душам умерших. Поминовение в Фомину неделю на Руси издревле называлось Радуницей (или Радоницей, Радавницей). В самом названии отражен смысл этого поминовения: умершие радуются, получают отраду от церковного поминовения их в этот день. В старину Радуницу нередко называли еще и Навием днем, от древнеславянского слова «навий» — мертвец. В последние десятилетия поминовение на Фоминой неделе чаще называют Радоницей, или Могилками, Гробками. Но как бы ни называли этот день поминовения, обряд, совершаемый в этой связи, одинаков: целыми семьями отправлялись люди на кладбища, на могилах своих близких плакали, еще и еще раз переживая их потерю, вспоминали их лучшие черты, добрые дела, которые совершали они при жизни на земле, часто христосовались с усопшими, твердо веря, что покойные их слышат. А после оплакивания и христосования начиналась трапеза, на которую живые приглашали умерших. Угощение ушедших тоже было примерно одинаковым: пироги, яйца, блины, вино, пиво. Потом с усопшими прощались и уходили, не забыв оставить на могилках часть принесенного угощения. Здесь отчетливо прослеживаются черты явно дохристианского языческого верования и связанных с ним обрядов. Об этом писал и историк Н. Карамзин: «Наши родительские поминки напоминают собою древнеязыческий обряд поминовения, совершавшийся в начале весны, и вообще древнюю тризну». Отчетлива здесь и мысль наших предков: весеннее время всеобщего пробуждения природы — это одновременно пора пробуждения и самих душ из темных адских затворов.

Вознесение Господне

Двунадесятый праздник Вознесения Господня празднуется на сороковой день, считая с первого дня Пасхи. Так как Пасха не закреплена за определенным месяцем и числом, то и Вознесение является «переходящим» праздником.
Праздник Вознесения Господня появился в церковном обиходе в VI веке. В народном календаре этот день был днем памяти умерших родителей и предков. Для того чтобы умилостивить их, а также полевых духов, верующие пекли блины, варили яйца, жарили яичницу и ели все это дома или в поле, в перерывах между работой, так как праздник Вознесения совпадает с разгаром полевых работ. «Придет Вознесеньев день, — говорили в народе, — сбросит весна-красна лень, летом обернется-прикинется, за работу в поле примется». Здесь явная перекличка с дохристианскими верованиями. Как и в другом обычае: в память Вознесения Господня крестьяне пекли большие продолговатые пироги, верхняя корка которых выкладывалась поперечными полосками (не более семи, так как считалось, что есть семь небес). Эти пироги приносили в церковь и над ними совершали молебствия, после чего одна часть пирога отдавалась причту, а другая — нищим. Они назывались лесенками, лестовками, лествицами. Бытовало такое суеверие: после молебствия взбирались на колокольню и бросали лестовку на землю. В зависимости от того, как она упадет — поперек или вдоль церкви, останется целой или разобьется, гадали, на какое из семи небес бросавший попадет после смерти.

Троица

Через десять дней после праздника Вознесения и через пятьдесят дней после Пасхи христиане искони празднуют сошествие Святого Духа. Церковное название праздника — Пятидесятница, народное, бытовое — Троица, или Троицын день.
В день Пятидесятницы храмы и дома принято украшать ветвями деревьев (березки на севере, клена — на юге), а также травами и цветами. В этот день прихожане приносят в церковь свои травы и цветы, а после службы относят домой и хранят в течение года как хорошее средство от болезней. Особенно целебными считаются те цветы и травы, что были в Троицу на помосте церкви или под книгою, по которой во время службы читает священник.
В народном быту праздник Пятидесятницы, или Троицы, слился с весенне-летним земледельческим праздником древних славян — Семиком, который почти полностью был поглощен Троицей ~ и по срокам празднования, и по особенностям и чертам. Семик — это народный девичий праздник, названный так потому, что приходится на седьмую неделю по Пасхе — на четверг. Празднуется Семик с незапамятных времен. Он знаменовал прощание с весной и встречу лета. Деревенские девушки, собравшись гурьбой, направлялись в рощи, леса или на берега озер и рек и устраивали игры, пляски, пели песни, завивали венки. Затем их бросали в воду и по тому, что происходило с венком в воде, гадали о своей судьбе.
Семик считался одним из лучших, веселых летних праздников: каждая изба украшалась березками, пол посыпался свежескошенной травой. Молодые девушки срубали в лесу молодую березку, украшали ее лентами и цветами, приносили на место гуляний (за селом или в самой деревне) и под семицкой березкой устраивали веселый пир — с пирогами, яйцами, яичницей, пели обрядовые песни, водили хороводы. Березовыми (или кленовыми) ветками и цветами девушки украшали и себя. Это называлось заламыванием или завиванием березки.
В этих обрядах отчетливо виден отголосок дохристианских верований: земледелие первоначально — и на протяжении достаточно длительного времени было по преимуществу женским занятием. Растительные духи плодородия поэтому мыслились тоже как существа женского пола. Семицкие обряды — с традиционной березкой и зеленью в центре их, — видимо, ставили целью восхвалить духов растительности и задобрить их.
Другой важнейшей составной частью семицких обрядов было почитание мертвых, их поминовение и чествование в Троицкую — родительскую — субботу. Считалось, что от благорасположения духов предков и вообще умерших зависит хозяйственное и личное благополучие: урожай, приплод скота, здоровье и жизнь людей. Посещали могилы умерших, обметали их зеленью, украшали березовыми ветками и цветами, расставляли на могилках принесенную из дома снедь, причитали по покойным, а затем угощались принесенным и приглашали к трапезе дорогих усопших.
К этому культу мертвых относятся также поверья о русалках, именно поэтому семицко-троицкая неделя называлась еще и русальной. Согласно этим поверьям, русалки — особые духи,  души девушек и молодых женщин, умерших неестественной смертью, а также души умерших некрещеными или загубленных матерями младенцев. Верили, что русалки весной выходят на берега, бродят по лесам и полям и подстерегают живых, чтобы утащить с собою в воду или защекотать до смерти. Русалок боялись и жалели, старались умилостивить, считали, что те нуждаются в одежде, украшениях, пище и настоящем погребении. Поэтому в семицко-троицкую неделю девушки служили панихиды, оставляли на межах в поле и на лесных полянках для русалок хлеб, пироги, яйца, а на деревьях развешивали одежду и украшения, И здесь очевидна память о языческих верованиях: русалки — в древности их называли вилами и берегинями — были женскими духами водной стихии и растительности, имевшими якобы влияние на рост хлебов, трав и плодов. Всю обрядовую сторону Семика заимствовала и народная Троица, поэтому уже в XIX веке Семик, Троица и Духов день воспринимались как единая праздничная неделя Пятидесятницы. Этой неделе дали разные прозвания: семиковая, русальная, зеленая, гряная.