Прозаическая дуэль Gabriel vs Svetloff Опции

[Никтополион]

Дуэль открыта.
Тема - "Рассвет".
Срок - пять дней.
Других требований нет. Пока нет...

[Gabriel]

спасибо, Светловчик

а вот и мое "бабах". в него вложено просто мега-старание. столько сил я, наверное, еще ни во что не вкладывала *стирает рукавом пот со лба* приятного всем чтения оно будет для меня лучшей наградой.



НЕМОЙ

- Первый милицейский пост в трех минутах езды от «Города». Плюс пробки, плюс задержка вызова, которая уже только от нас зависит...
Где-то в стене или под полом скреблась мышь, бармен за стойкой протирал большую пивную кружку, его полотенце неприятно скрипело, где-то поодаль за угловым столиком пацаненок дул в трубку газировки, та невыносимо громко булькала... я зажмурился.
- Заклинание для нападения я уже выбрала. Оно займет только одну руку, не требует большой концентрации...
Лика сидела настолько близко, что я слышал биение ее эльфийского сердца. Слышал! Тук-тук, тук-тук, тук-тук...
- Как только ты услышишь звук милицейских машин, ты должен подать мне знак. А десяточку твою все-таки придется эксплуатировать, без нее дело накроется медным тазом. Мы снимем с нее номера, смоем все отпечатки, а потом оставим у въезда в дачный поселок, там сейчас безлюдно. – Пауза. Она сделала большой глоток молочного коктейля и громко шмыгнула носом. -  Немой? Немой, ты меня слышишь?
Глупый вопрос. Я слышал, как мышь все скреблась под полом, как полотенце бармена скрипело об очередную пивную кружку, о чем разговаривали соседи по столику, как скрипела вывеска кафе, покачиваемая ветром... Я все это слышал. Слышал всегда. И Лика это знала. Знала, что я слышу ее голос... Голос. Он лучше журчания лесной речки, лучше голосов деревьев, что говорят друг с другом ночами, лучше звука падающих звезд.
- Немой? – повторила она и, положив свою ладошку на мой лоб, заглянула в зрачок. – Опять? Немой, о Боже, сколько можно! Ты же обещал не принимать наркотиков! – она схватилась обеими руками за голову, ее сердечко чаще застучало. – Скажи хоть что-нибудь! Я же знаю, что ты умеешь говорить! Скажи!
Зачем говорить, когда ты умеешь слушать? Когда ты хочешь слушать? Когда ты любишь слушать? Когда никто вокруг не умеет слушать, как ты, и, более того, не хочет слушать тебя?
- Скажи, Боже! Скажи!
Я молчал. Мне нечего было сказать.
- Немой...
Так прозвали меня. Так и я звал себя сам.
- Немой, продавать уже нечего, ты и сам это знаешь. А помнишь, о чем мы мечтали? Эльфы. Нет, мы не вымираем, мы возрождаемся! У нас будет куча миленьких эльфят. И вырастят они в благополучной обеспеченной семье. Обеспеченной, слышишь?!
Я слышал, я помнил, я жил только ради этого.
- И это будет завтра. Завтра вечером, когда в «Городе» минимум покупателей. И мы должны сделать это, ты и сам знаешь.
Должны. Мы должны, нет других вариантов.
- Уйди. Немой, уйди с моих глаз, я не хочу тебя видеть. Завтра к пяти вечера ты должен быть в трезвом уме и здравой памяти. Я буду ждать тебя. Ты должен.
Я должен. Иначе моя жизнь совсем потеряет смысл.
- Обещай мне. Обещай.
Я не мог. Не мог за себя ручаться. Я встал, покачиваясь, вышел, чувствуя взгляд Лики в спину, отошел от кафе и понял что ноги больше не держат. Я схватился за дерево у дороги, прижался к нему всем телом, приложил к нему ухо. Оно стонало. Древесный сок скудно тек по его жилам, дерево кричало от боли, от погибающих листьев, от осени. Оно погибало медленно и болезненно. Оно погибало, как я. И я готов был застонать, закричать, завопить!..
- Эй, эльф!
Я сполз на землю.
- Брысь отсюда, этот квартал не для таких, как ты!
Я не мог встать.
- Брысь говорю, остроухий!
Это был полный мужчина в сером деловом костюме, дорогом галстуке и с толстым кошельком. Один из ближайших магазинов наверняка принадлежал ему, иначе что он тут делает?
- Что, эльф? Все так плохо? – он присел и посмотрел на меня, потирая один из перстней на пальце. – Помню, как лет 15 назад так же валялся на тротуаре, меня дворник дотащил до мусорных баков и оставил там подыхать. На съедение крысам... Ты, наверное, меня не слышишь.
Я слышал его. Еще как слышал.
- Лови, остроухий! – он медленно встал и вытащил что-то из кармана.
Секунду спустя на меня упал пакет. Меленький пакетик белого порошка. Я поднял на человека стонущий взгляд.
- Ничего не говори, не надо. – Он сунул руки в карманы. – А кто если не я?

- Не двигаться!
Передо мной были ее глаза, полные счастья. Еще пару минут назад Лика, обвив вокруг меня свои тоненькие ручки, была счастлива видеть меня, быть со мной рядом.
- Не двигаться, иначе разнесу все к чертовой матери!
А сейчас этот голос совсем не был похож на нее. Совсем-совсем. Ее правая ладонь была охвачена зеленым пламенем, заклинание набирало силу.
- Открыть кассы!
«Город» затих, только где-то в углу слышался звук едущего эскалатора и голоса из включенных телевизоров. Четверг – день, когда в кассах магазина хранилась недельная выручка. Охранники и кассиры оцепенели, глядя на нас.
- Открыть кассы, я сказала!
Я кинулся к ним. Нужно было действовать быстро. Очень быстро. Я кидал в рюкзак деньги пачками, оставляя в кассах мелкие купюры. Кнопка экстренного вызова наверняка была уже нажата, торговый центр слишком большой, чтобы за всем уследить, но помещение с кассами было маленьким, Лика должна усмотреть за работниками и покупателями.
Стоп. Звук. Звук милицейских сирен. Пора сворачиваться, задержка на минуту будет стоить больше наших с ней жизней.
Взяв деньги из последней кассы, я обернулся. Вспышка. Грохот. Визг. Я не сразу понял, что случилось.
- Он хотел выстрелить в тебя!
Лика с потухшим заклинанием смотрела на меня холодно и безжалостно.
В другой стороне на полу заваленный полками с DVD дисками лежал бездыханный охранник, заклинание вокруг его руки еще не совсем рассеялось. Он мертв. И на заклинания он наверняка имел лицензию.
- Он снес бы тебе голову!
Ты убила его, Лика. Ты убила. Ты ни заморозила его, ни откинула к стене, ни ранила. Ты убила его. Лика... Убила.
- Немой... – ее голос задрожал.
Я оцепенел. Я видел лишь ее. Испуганную, слабую, растерянную. Ее глаза увлажнились, забегали по залу. Она убила. Убила человека. И передо мной стояла уже не та Лика, а совсем другая. Совсем. Лика... Ты... Убила!
Я хотел закричать ей это, но очнулся от визга сирен. Черт!
Я схватил ее за локоть и понесся к выходу, где стояла моя машина. Милиция была совсем рядом, одна из их машин вот-вот повернула бы из-за ближайшего дома.
- Сюда! – Лика села за руль. – Скорей же!
Нет. Я замер. Нет, поздно.
- Немой! Куда ты!?
Я бежал настолько быстро, насколько был способен, запрыгнул на крышу низенького гаража и протянул Лике ладонь.
- Куда ты? Куда?! – вопила она, не выходя из машины.
Грозно мигая сине-красным, из-за угла повернули три милицейских машины. Лика, в ту секунду забыв обо мне, нажала на газ.
Я понесся по крышам гаражей, затем двухэтажек, что стояли в трех метрах друг от друга. Я прыгал с одной на другую, сам не понимая каким именно образом. Моя машина ехала вдоль этих домов, ей сигналили, визг милицейских сирен шел следом, я не хотел это слышать.
Я долго бежал, казалось, вечность. Я спрыгнул на землю, повернул за десятки углов, чтобы не попасться на глаза милиции, звуки моторов были где-то рядом... рядом... Но вдруг замолкли. Я побежал на раздавшиеся голоса.
- Руки на капот. Ноги шире.
- Зачитать вам ваши права?.. Вы имеете право хранить молчание. Все, вами сказанное, может использоваться против вас в суде...
Нет! Я упал на землю, закрыв уши руками.
Я вытащу тебя, Лика. Вытащу, не сомневайся, у меня получится.
Люди что-то говорили, я не хотел их слышать, мне не хотелось вставать, но я переборол себя. Я вскочил на ноги и, закинув рюкзак с деньгами на плечо, побежал прочь. Прочь от нее, прочь от Лики. Теперь она осталась одна...

Дождь молотил по окнам, официанты сновали туда-сюда, пол под их шагами жалостно поскрипывал, где-то за стеной выковыривали из формочек лед для очередных коктейлей, посетители звенели ложками в чашках с кофе и вилками по тарелкам. Но я слышал лишь звук биения ее сердца: тук-тук, тук-тук, тук-тук...
- Двенадцать лет! – бормотала она с набитым гамбургером ртом. – Двенадцать лет без гамбургеров и молочных коктейлей!
Я улыбался. Лика, я стольким обязан тебе! Ты понимаешь, что я не мог тебя навещать, я попал бы под подозрение. Ты понимаешь, что я благодарен тебе за молчание. Ты понимаешь, что за это время у меня было больше десятка женщин. Но ты понимаешь и то, что люблю я только тебя. Люблю, Лика, люблю. Я так сильно хочу сказать тебе все это, но не могу... не могу...
- Немой, а ты потолстел, - она хихикнула.
Да... Я потер себя по выпирающему животу и ослабил галстук. Я был не в такой физической форме, как двенадцать лет назад.
- И твой кошелек тоже... – она перестала улыбаться.
Она была в обиде на меня, и я ее понимал. Я взял ее тоненькую хрупкую ручку, нежно коснулся ее губами и посмотрел на выколотое при помощи иглы и синей пасты имя «Лика». Мда... Мы это сотрем...
- Ты вырос в обществе...
Да, у меня появился свой бизнес. Сперва совсем маленький, но он быстро вырос, подобно моему животу.
- Ты изменился...
А она оставалась прежней – милой, очаровательной, искренней... Я подвинул стул ближе и коснулся ее лица. В глаза сразу же бросились пара шрамов на виске. Ничего, они затянутся на здоровой диете. Она отвела взгляд и закрыла ладошкой висок.
- Это от заточки... – тихо зашептала она. – В столовой...
Я зажмурился и отрицательно закачал головой – нет, Лика, не надо говорить мне это... Я потянулся к ней, коснулся губами ее губ, она не двигалась, я прижал ее к себе.

Я оставил деньги за ужин на столике, мы встали, подошли к выходу. Из моего BMV выскочил Саня, водитель, раскрыл над нами зонт от дождя. Я бережно усадил Лику на заднее сиденье, захлопнул за ней дверцу машины. Где-то вдалеке раздались раскаты грома, я тряхнул головой и огляделся.
Мы были здесь, в этом кафе, тогда, двенадцать лет назад, она строила план ограбления, я а молчал... Будто это было вчера! Я был под кайфом, мне даже сейчас за это стыдно... Но теперь все будет хорошо, все наши мечты сбудутся.
Меня потянуло вперед, Саня пошел с зонтом за мной, но я жестом руки велел ему возвращаться в машину. Капли дождя стекали по моему лицу, просачивались через одежду, я поежился, но шел вперед.
И вот оно – дерево, что тянуло меня к себе. Я обхватил его руками, прижался к нему лицом. Оно выросло, выздоровело, окрепло, восторгалось свежей дождевой воде, что бурлила в его жилах, даруя поток новой энергии. Я заулыбался.
Я готов был стоять так час, а может и дольше, наплевав на прохожих. Я готов был благодарить богов за судьбу, что они дали мне. Я готов был засмеяться в голос!.. но меня отвлек звук... Пустая консервная банка выкатилась из-за угла и, звякнув, остановилась у бордюра. Я вгляделся в дождь, но ничего не было видно.
Я покинул дерево, зашел за угол дома и наткнулся на мусорные баки. От них отвратительно пахло, я уже развернулся, но меня остановил взгляд.
На нем была шапка – я не мог понять был он эльфом или человеком. Он попытался встать на ноги, упираясь рукой в кирпичную стену, но у него не получилось. Интересно, о чем он думал, глядя на меня, стоящего под ливнем без зонта, в деловом костюме и галстуке? Он был одним из тех, кто потерял смысл в жизни, кто разочаровался  в своем существовании, кто был уверен в том, что мир остался без добрых людей. Он готов был плюнуть мне в лицо.
Я, недолго думая, достал из кармана пакетик героина и протянул его вперед. Тот вырвал его из моей руки, будто я мог забрать пакет обратно. Он округлил глаза и только после того, как положил героин в свой карман, посмотрел на меня пронизывающим, абсолютно трезвым взглядом и, кашлянув, низким голосом прохрипел:
- За что?
Я сглотнул. Нет, я не жалел его, как не жалел и себя. Это всего лишь доза, ни больше, ни меньше. Но, может, и она даст толчок еще одной незаметной, но все-таки жизни в этом несправедливом мире...
Я шмыгнул носом и сунул руки в карманы, начиная мерзнуть. Мой собеседник опустил глаза, не дожидаясь ответа, а я... помедлив... тихо и медленно, будто сам себе, произнес:
- А кто если не я?