Августейшая чехарда и призрак Капризного, Игра вторая. Прекращена. Опции

[Toro]

Удачи всем игрокам 

Сообщение отредактировал Toro - 18.09.2007, 10:03

[Эразм Азанхарт]

29 мая, ночь. Улицы Гвибрука.

      Анри вышел из "Райского Местечка" в приподнятом настроении - принцип "клин клином вышибают" сработал и на этот раз. При этом симптомы мигрени никак себя не проявляли, что было довольно странно для этой болезни, но это обстоятельство никак не смущало Графа. "Теперь надо добраться домой и рухнуть в кровать," - с наслаждением подумал он, кутаясь в тёплый плащ. - "И, конечно, уснуть деньков на пять. Деньги появились, последнее дело сработало на ура… что ещё для счастья надо?"
      «Райское Местечко» располагалось в юго-восточной части города, возле старого порта, и Анри решил пройти к своему жилищу прямиком через заброшенные здания. Обычно там никого не было, кроме нищих и головорезов, но и те не промышляли, а отдыхали от дневных забот, так что особо опасаться в тех местах Анри было некого.
      – Что тебе удалось узнать об Азанхарте? - голос из подворотни рассеял хорошее настроение следопыта как дым, заставив его замереть на месте, и мысли о сне мигом покинули его голову.
      «Снова Азанхарт! Не убежать от него, не спрятаться…» - Анри, ступая неслышно, словно тень, подошёл к самому углу здания, чтобы не пропустить из разговора ни слова. Приглушённая беседа велась на расстоянии двадцати шагов от него, и человек, не умеющий такого острого слуха, никогда не разобрал бы, о чём идёт речь:
      – Много интересного, не знаю даже с чего начать. Во-первых, Азанхарт – могучий волшебник, так как он умеет метать во врагов сгустки огня и воскресать из мёртвых. Во-вторых, он неуязвим в бою, а так же носит непробиваемые доспехи и меч, разрубающий любой щит, как масло. И последнее, хотя это и немаловажно, - когда он убегал из Ранквальда, он убил на своём пути пятьдесят "Воронов". Азанхарт был забрызган кровью с ног до головы, и его оружие уже не помещалось в ножны от запёкшейся крови. Прямо как герой эпоса.
      – Звучит интересно. Про крылатого коня, значит, тебе не рассказали. Может, всё-таки стоило выписать полк наёмников? – человек хохотнул.
      – Меня хватит, – резко сказал первый голос, не проявляя признаков веселья.
      – И как же ты собираешься отражать эти самые «сгустки огня»?
      – Смешно. Но это ещё не самая веселая часть мифов: Азанхарт имеет столько же шансов убить даже десяток ранквальдских «Воронов», сколько я – подвернуть на ровном месте ногу, упасть и сломать себе шею. Правда, доспехи у него действительно были неплохие. То ли своеобразная кольчуга, то ли пластинчатые, то смесь того и другого. Только вот, когда он уволился из рядов Королевских Всадников, его замысловатая кольчуга была похожа на решето, это я видел собственными глазами. Говорят, что доспех был настолько сложен, что для починки, его требовалось расковать на отдельные детали. Ни лучшие мастера Ранконии, ни какие другие не имели достаточно навыков, чтобы сделать это, не рискуя превратить доспехи в кучу металлолома. Ну, а если этот ублюдок воскреснет из мёртвых, что поделаешь, мне просто придётся убить его ещё раз.
      - Вот это боевой дух, так держать! Я всегда удивлялся, как пенгрийцы со своей врождённой скромностью способны обладать таким непревзойдённым мужеством.
      "День становится всё интереснее!" - усмехнулся про себя Анри, без труда найдя в каменной кладке дома, за углом которого он прятался, щель и, пытаясь разглядеть говорящих.
      Бравада без сомнения принадлежала человеку средних лет в потёртом камзоле. Его можно было назвать красавцем, если бы не длинный уродливый шрам, пересекающий лицо. В этом человеке Герцог безошибочно узнал пенгра. Его весьма плотный собеседник, одежду которого скрывал длинный чёрный плащ, а лицо – низко надвинутый капюшон, из под которого было видно только кончик бороды, напоминал по виду заморского торговца. Только они носят раздвоенную бороду, а иногда даже и красят её. "Жалкие варвары," - Анри передёрнуло.
      - Зря всё-таки Наниматель натравил на Азанхарта этого «Ворона». Говорят, что после этого нападения у Азангарда парализована правая рука, - продолжил пенгр, не реагируя на издевательства своего собеседника. – Я думал, что за такие деньги можно было обеспечить и более сильный эффект.
      - Каннибал надеялся на подобный эффект. Он ещё легко отделался с этой своей парализованной рукой, - «торговец» пожал плечами.
      - А это значит, убить его будет ещё проще. А жаль. Я надеялся на более-менее достойного оппонента.
      - Не обольщайся, мой друг. Азанхарт весьма опасный оппонент, и многие умерли как раз из-за того, что недооценили его силы. Я думал, что Наниматель тебя предупредит.
      - Не учи меня работать, - фыркнул пенгр. – Я видел Азанхарта в деле и знаю, на что он способен. Против меня он не стоит ничего. Я убил на своём веку несчётное количество людей, и многих из них охранялись дюжиной таких вот азанхартов. Тем не менее, это их не спасло от ножа Германа Ренгбургского…
      При этих словах ноги Анри вдруг стали словно ватные, и он чуть не упал на зёмлю. «Герман Ренгбургский, специальный агент пенгерской тайной полиции! Похоже Азанхарту на сей раз действительно светит попасть в могилу. Герман специализируется именно на таких делах, он убивает и испаряется: ни следов, ни догадок...» - Настроение Анри стало подниматься.
      - Верю-верю, - вздохнул «торговец». – Но с этим придётся подождать. Вороны спугнули некоего Гарраза Зардана, и пока я не установлю, что он не прячется в усадьбе Азанхарта, нападение невозможно. Наниматель этот пункт оговорил особо: «Азанхарт должен быть один, дворецкий и садовник не в счёт».
      - Хорошо, только не надо тянуть с этим. У меня ещё есть дела в Гвибруке, они не терпят отлагательства, и мне придётся сразу удалиться после того, как я их улажу.
      - Что может быть важнее Азанхарта, - раздражённо спросил «торговец».
      Его собеседник усмехнулся, наклонился поближе и сказал, понизив голос ещё на полтона: «Цареубийство».
      - Ч-чёрт, тогда тебе придётся подождать с этим до того, как я покину город, - человек в капюшоне был явно ошарашен таким заявлением. – Я не хочу, чтобы мной занялся придворный палач.
      - Дурак, - фыркнул Герман. – Думаешь, палач хуже людей Азанхарта? Уверяю тебя, Кателин имеет намного более богатую фантазию, чем любой палач. У неё ты будешь мучаться намного дольше и изощрённее…
      Дальнейший разговор Анри не интересовал. «На Азанхарта я плевал с высокой колокольни. Его смерть меня даже обрадует. Но цареубийство – вещь особенная, а когда этим занимается агент тайной полиции, тут есть над, чем задуматься,» - мыслил следопыт. – «Про предполагаемую жертву долго думать не требуется – все знают о трениях между тибуронским и пенгерским дворами. Внезапная кончина короля Роберта мало огорчит старика Савиньена и его отпрыска. Правда, время не совсем подходящее – суматоха при дворе, вся стража на ногах. Но Германа это вряд ли остановит. Было бы неплохо нарушить планы старика Савиньена, да только обращаться к королевской охране бесполезно, ведь улик у меня никаких…»
      Вдруг кирпич, на который Анри имел неосторожность опереться, поддался и с грохотом упал на дорогу, привлекая тем самым внимание заговорщиков…

      Каллодаса неимоверно раздражало поведение этого самодовольного идиота Германа, но в его работе приходилось иметь дело с самыми разными типами. Тем более что лучше пенгрийца эту работу сделать никто не сможет. Хотя на этот раз он вообще пожалел, что взялся за работу, но теперь на кон были поставлены не только деньги, но и его жизнь. «А теперь ещё этот… пенгриец заявляет мне, что у него на уме цареубийство! Час от часу…» - поток мыслей Каллодаса был прерван каким-то шумом из-за угла, за которым последовала череда весьма грязных проклятий и какой-то пьянчуга, упавший прямо в пыль.
      Тот поднялся, всё ещё изрыгая ругательства, и обратился к Герману:
      - А ты чего пялишься, а?..
      Не получив ответа, он огляделся и добавил, неровной походкой заходя в ближайший переулок:
      - Понаехали тут всякие, среди ночи не протолкнёшься…
    Первым дар речи обрёл Герман:
    - Этот мне не понравился. Он не пьяный.
    - Ну, так догони и верни его!
    Без лишних слов, убийца нырнул в тот же переулок, в руке у него блеснул нож. Вернулся Герман через пару минут:
    - Испарился. Я посмотрел в каждом закоулке. Знал, что дело здесь не чисто.
    - Ты же говорил, что здесь встречаться безопасно! Найди и убей этого сукиного сына, иначе мы вдвоём будем болтаться на верёвке! – Рыкнул Каллодас. – Откладывать больше нельзя, если завтра я не получу сведений о Гарразе, ты режешь Азанхарта. Сработай быстро и чисто, хотя не мне тебя учить. Как только я получу подтверждение его смерти, а это непременно должна быть его голова, если ты забыл, я уезжаю из Тибуроны. И ты можешь убивать кого угодно, хоть самого Господа Бога…

Сообщение отредактировал Эразм Азанхарт - 06.11.2007, 17:39

[Кипрас]

29 мая 1644г. После обеда. Дворец Правосудия. Личный кабинет Верховного судьи.[i]
Итак, Леон вновь был у себя в кабинете. Полчаса назад он вел заседание по делу одного бедолаги, залезшего в лавку к мелкому торговцу, который в свою очередь потихоньку перепродавал краденное. Парнишка хотел лишь вернуть свою собственность, раннее у него похищенную. Поэтому и залез к скупщику, попутно прихватив помимо своего, и чужое барахло. Отметив, как следует, успех предприятия воришка поутру пришел сдавать товар в ту лавку, в которую накануне лазил. Был в похмелье, соображал плохо, хотел срубить себе монету по легкому. Между лавочником и вчерашним его нелегальным посетителем завязалась драка. В общем проходивший мимо патруль скрутил обоих и, покидав в «зеленый Антон» доставил обоих в околоток. Вор у вора дубинку украл, или зачем Клара брала кораллы, когда ей нужен кларнет. В итоге, Его честь выдал спорщикам по путевке. Одному, подышать морским воздухом с годик сидючи на «банке», другому – в горы, побаловаться два года с кайлом.
В кабинет, постучавшись, вошел Иосиф:
- Разрешите, Ваша честь.
- Входи и говори.
- Ваша честь – начал секретарь – Наш бронзовый Дюк развернул такую кипучую деятельность, что боюсь, многие будут недовольны.
- Что еще?
- Сей господин в своих поисках уже прошерстил, прочесал, поставил с ног на голову несколько уважаемых домов, повергнув в шок их владельцев, так что теперь особо возмущенные добиваются вашего приема, и если не добьются, то пойдут, и будут писать выше.
- Ёш твою медь. Еще я с этими толстобрюхими не бодался. Придется что-то отвечать.
- Так можно приглашать?
- Нет, погоди. Скажи им, что чрезвычайные обстоятельства и высочайшая стоимость искомого оправдывают действия моего подчиненного, а сокрытие самого предмета поиска, равно как и информации, о его нынешнем местонахождении может повлечь для виновных лиц самые серьезные последствия. Да, еще добавь, что Его честь просит прошения и приносит свои извинения за некую экспансивность в действиях своего подчиненного, вызванную чрезвычайными обстоятельствами. И вообще все процессуальные и розыскные действия сего господина мною одобрены, они направлены во благо Августейшей фамилии, Гвибрука и Тибуроны в целом.
- Так прямо и сказать? Боюсь, Ваша честь, что я что-нибудь напутаю.
- Пошел вон! Зови, я сам им скажу.
- Слушаюсь, Ваша честь – с этими словами Иосиф покинул кабинет.
Спустя мгновение в кабинет ввалилось полдюжины представителей известнейших домов и фамилий Гвибрука. Выслушав от Кипраса его речь, треть дюжины ушла с отвисшими челюстями, вторая – пыталась что-то сказать о своём возмущении и полной непричастности к дворцовым событиям, оставшаяся пара обещала добиться высочайшей аудиенции и пророчила нож в спину Леона. На последнее Его честь заметил, что это есть публичная угроза должностному лицу расправой при исполнении оным своих обязанностей, и что ежели последние, не извинятся, он будет вынужден действовать по-другому. Толстосумы, быстро сообразив о последствиях, извинились, причем один из них приглашал к себе, лепеча что-то о щеночках которыми он торгует и о беспорядке устроенном в его доме. Второй просто положил на стол Кипраса свиток своих возмущений и несколько золотых в качестве извинений за свою резкость. Лежащие на столе монеты поначалу взбесили Леона, он даже чуть было не распорядился арестовать сего господина как взяткодателя, но последний быстро поправился и, сказав, что данные монеты он дарует на развитие городской стражи, был просто выдворен из кабинета.
Вся шестерка все же оставила свои петиции на столе у секретаря.
На пороге вновь появился Иосиф:
- Эк, вы с ними Ваша честь. У меня так ни за что бы не получилось.
- Вот поэтому, я здесь – Леон указал на стол – а ты за дверью.
- Да, это таки так.
- Что у тебя еще, старый лис.
- Наш Дюк продолжает действовать. Он накрыл все известные нам злачные места, «малины» и «хазы». Забил все клетки в околотках всякими босяками и отребьем, посетил Двор иллюзий, или как он нынче называется, и продолжает свою чистку.
- Ну, а главное он нашел или хотя бы напал на след?
- По моим сведениям, пока нет.
- Ну, и к чему тогда весь этот поток слов. Для чего ты мне сообщаешь всё это? Я, итак знаю, что если Дюк за что взялся, то будет искать как тот терьер.
- Скорее как бордоский дог.
- А ну цыц. Взяли моду обсуждать действия старших. Тебе что, более заняться нечем? Лучше вот что, оставь за себя второго, а сам отправляйся по околоткам с кем-нибудь из приставов, да посмотри, не прихватил ли наш Дюк, кого из наших «старичков». Заодно посмотришь и тех двоих соглядатаев, кои сегодня утром под моими окнами прохлаждались.
- Будет исполнено.
- Вот и ладненько. Давно пора прибраться в столице. С этим сбродом необходимо так, время от времени. Которые без дела болтаются -  тех в работный дом. Те, на которых что-то есть, но мало, отправятся в - арестантский. Ну, а самых отпетых мерзавцев, милости просим – в Замок. Только надо было сотворить это до всей этой катавасии с высокими гостями. А то мы тут с комиссией баловались.
- Это оно таки так.
- Ты ещё здесь?!
- Уже нет- с этими словами Иосиф скрылся за дверью.
« Ну, а мы отправимся в «Тихий» - подумал Кипрас. «Нужно, все-таки познакомится с новым капитаном лично».