Глава пятая. Пламя Зари. Опции

[Kevin]

В бой!

[Сафар ибн Изим Бнед]

17 день Месяца Домоседства.
Полумесяц.

   Солнце сияло ярко и беззаботно. Окидывая взглядом чуждый ему лес, он вдруг увидел безбрежный песок лирийских степей. Хан Лирии не может показаться своим людям в минуту острой тоски, когда глаза слезятся от нестерпимого сияния, отражающегося в их глубине. Рука взяла двуструнную ра, но в задумчивости пальцы застыли на тонком стержне.Сафар вздохнул. Скоро, совсем скоро они выступают  в поход против Теней, в тоже время выбранные ударят по острову Сторна, где обосновался  Дориан – прародитель и владыка детей ночи…
   Остается надеяться, что люди победят…
   - И значит, мне предлагают войти в это войско? – улыбнулся хан, когда на рассвете к нему пришел Вефир.
   - Да, повелитель, – визирь тоже рассмеялся. – Наше войско самое большое, да и о твоих победах ходят разговоры по всем королевствам  - от востока до запада, от севера до юга…
   - Совсем не этого я хотел, – грустно промолвил Сафар – Участь моя, в любом случае, предрешена, значит и пользу мне принести стоит максимальную, и грехи искупить… А грехи мужчина искупает не молитвой, а в битве.
   - Бой будет… - Вефир кивнул.
   - Будет… - Сафар согласился. – Ну, что ж, пришли по мне Миримэ, Зайриэ и Тарикэ, всех по очереди…
   Вефир поклонился и вышел из шатра.
   Первой и появилась Миримэ, старшая дочь, в свое время отданная змеям, прошедшая все их ритуалы и инициации, но затем отказавшаяся от своей хозяйки, и вернувшаяся в семью.
   - Миримэ, Миримэ… Я виноват пред тобой.
   Дочь опустилась на колени, взяла руки отца в свои и заглянула в его темные глаза.
   - Я тоже… - прошептала она, тихо всхлипнув.
   - Моя вина неизмеримо больше… - хан опустил взор. – Я предал свою дочь желая вославится.. Я..
   - Все прошло. – Миримэ, наконец, улыбнулась.
   - Если ты прощаешь меня, то и я обязан тебе – проси же чего хочешь!
   - Мой отец и повелитель! – старшая дочь обняла его. – Единственное мое желание, мой повелитель, быть с тем, кого люблю..
   - Кто же он?
   - Он известен тебе, это – Барг-Танг, вождь и верховный шаман ллунифов!
   - Ну, что же, пусть будет по-твоему… Хотя, я удивлен твоим выбором…
   - Не удивляйся отец, может он и малого роста, но сердце его и душа - велики и принадлежат твоей дочери..
   - Будь счастлива. И иди, – Сафар поцеловал ее в лоб, – Позови Зайриэ.
   Перед ним листались страницы его жизни.. Его судьбы.. Которая отражалась в лицах его детей мимолетным прикосновением и снова шла своим путем. Вошла средняя дочь..
   - Зайриэ, Зайриэ… - хан покачал головой. – Что я могу сделать для тебя, дитя?
   - Я не знаю,  - пожала плечами она и замолчала, внимательно глядя на отца. – А ты не вернешься с этой битвы?
   Сафар внимательно посмотрел на нее. Зайриэ всегда была догадливой.
   - Нет… - ответил он.
   - Я знала, я знала… - прошептала она и опустила голову.
   Правитель Лирии вздохнул, поднимая ее лицо к себе. Глаза девушки сверкали сухим, лихорадочным блеском. Слез не было. Она была дочерью своего отца:
   - Срок любого человека измерен, так повелел Каар и так будет, и нам лишь дано уйти с честью, либо с бесчестьем… Я сделал в этой жизни многое, многое – чем можно гордится и многое, что хочется забыть… Твой брат позаботится от тебе. Ти-Акмаль - мой наследник и он даст тебе исполнение твоих желаний, Зайриэ.. Будет ли это одиночество.. или бурная жизнь.. Или счастливое..
   Он осекся. Слабая улыбка появилась на твердых губах Сафара:
   - А сейчас – не плачь, время слез наступит потом, когда вы будете считать, тех кто из боя не вернулся…
   Зайриэ кивнула, поднимаясь и целуя руку отца. Сафар на миг сжал тонкие, девичьи пальцы и резко отпустил:
   - Пусть все будет по твоей воле… А теперь позови Тарикэ…
   Черноволосая головка Тари первой появилась в его шатре, в то время, как все остальное все еще находилось на улице. Сафар не сдержал улыбки:
   - Иди ко мне, шалунья.
   Тарикэ глубоко вздохнула и быстро кинулась к отцу, пряча пылающее юным, радостным румянцем лицо у него на груди. Правитель Лирии крепко прижал свою дочь к себе, чуть укачивая. Несколько мгновений они сидели так в тишине, но потом Сафар отстранил ее, готовясь задать все тот же вопрос. Ему так хотелось сделать все, что оставалось в его силах для того, чтобы его девочки улыбались. Жертва собственная казалась малой частью. Той, что больше огорчит их ясные взгляды.. Вот и сейчас большие, черные глаза Тарикэ смотрели с такой надеждой..
   - Папа.. Папа, скажи, ты был бы рад услышать песню, которую нам пела в детстве кормилица?
   Сафар вздрогнул. И улыбнулся. Его младшая дочь не дожидаясь ответа взяла тонкоструйный ра и села поджав ноги, мягко касаясь пальцами двух струн. Ее голос тихо полился, наполняя прохладный воздух шатра теплом родной речи, нежностью жаркого, утреннего солнца Лирии.. Хан прикрыл глаза и запел, вплетая свой голос в стариную песню.. Рядом спустя несколько мгновений зазвучали еще два голоска.. Медленная песня разливалась под пологом Леса..