Пока мы есть..., моя вторая книга Опции

[Троица]

Я пишу довольно давно. По большей части мне удаются стихи, но и прозой я не гнушаюсь. У меня есть два больших произведения, но на ваш суд я хочу представить некоторые главы из моей второй книги. Здесь довольно много всего (смешного, ляповатого, знакомого), но я писала это от души (конечно, она у меня не такая черная...). Итак, читайте

1. Как спаслись дети
  …Пожар был страшный. Отовсюду сверху рушились поверженные пламенем деревянные балки. Пол словно плыл под ногами, а воздух быстро наполнялся едким дымом, от которого жгло глаза и горло. Становилось трудно дышать, а уж о том, чтобы смотреть, куда бежишь, и речи быть не могло. Некогда красивое и величественное здание храма медленно превращалось в адовы ворота, откуда дорога прямиком в Аид. Никто не мог выжить в таком пожаре. Раздался дикий скрежет, а потом крыша, объятая пламенем, обвалилась на почерневшую землю, оставшись там догорать тлевшими поленьями. Внутри уже ничего не осталось целым: пламя пробралось в каждую щелочку, в каждую дырочку. Мраморные плиты алтаря потемнели от копоти. Именно на одной из них можно было четко увидеть пару застывших в боксерской позе, обугленных до неузнаваемости тел. Они словно пытались перепрыгнуть с плит на крышу, но пламя настигло их раньше. На одном из стульев, напряженной линией сидело еще одно тело. Казалось, что этот человек даже не хотел сопротивляться охватившему его пристанище пожару, а предпочел принять смерть с достоинством и не бежать от своей участи. Это одновременно отпугивало и очаровывало. Несколько тел замерло на полу, а одно – у двери, в позе молящегося человека. Обугленные пальцы крепко сжимали рукоять двери, которая впоследствии тоже рухнула.
    Наконец, последней была повержена огромная картина на одной из стен, которая осталась более-менее невредимой. На ней автор изобразил огромное семейство, хоть нарисованные люди никогда и не являлись родственниками по крови. Они были близки по духу и приключениям, которые вместе пережили.  Пятнадцать мужчин со своими женами стояли полукругом. У каждой женщины на руках был младенец. Завернутые в разноцветные простыни, они наполняли картину свежестью, красочностью и радостью. Взрослые улыбались, их лица сияли счастьем, а дети строили забавные гримасы. Казалось, ничто и никогда не сможет прорваться сквозь такую стену любви и дружбы. Но было на картине еще кое-что, чего люди не видели или просто не хотели замечать: художник изобразил семейство на большом лугу, поросшем свежим клевером и сочной травкой. Но позади людей кровавым пятном алело небо, на нем грудились свинцовые тучи. Вот-вот сверкнет молния и грянет гром. Словно большая безжалостная ладонь надвигалась на маленький сгусток людского счастья, а они продолжали смотреть в лицо художника, улыбаясь и надеясь, что картина навсегда сохранит их воспоминания. Но именно в этот роковой день карающая длань, наконец, настигла семейство, одарив их смертоносным пламенем, из которого им уже не суждено было выбраться. Так же, как и огромному полотнищу, в которое было вложено столько сил, мастерства и упорства, которому предстояло стать великим напоминанием потомкам о славе их прародителей. Но ничему этому не суждено было сбыться. Погибли люди, погибла картина. И последние следы своего зловещего действия пожирало безжалостное пламя, злобно плюясь горячими искрами и вздымаясь в алое небо, покрытое свинцовыми тучами…

- Бежим же, Марго, - кричала Жасмин, на бегу перепрыгивая корни. За ее спиной безостановочно вопили два младенца, а в руках она держала еще одного. Своего собственного, любимого Гидро. Двоих других младенцев она спасла, когда их матери, ее горячо любимые подруги, пали от непосильной ноши боли и ужаса. Ена и Айша продолжали кричать, но она не могла позволить себе остановиться: тот, кто напал на их дом, должно быть сейчас гонится за ними. – Скорее, дорогая.
    Марго сделала еще два длинных прыжка и упала. Потом она медленно сняла со спины котомку и заглянула в нее. Тан молчал, глядя на нее своими стальными, как у отца, глазами. Марго показалось, что она видит в них осуждение, и она зарыдала. Стыд, что она не может продолжать бег, и осознание того, что ей вряд ли удастся спастись, а к тому же спасти своего сына, разрывали ей сердце. Тан все еще не издал ни писка, а его мать практически обезумела от мысли, что ее муж, скорее всего, погиб, и что она не сможет защитить его наследника. Нападение настолько вывело ее из себя, что она машинально следовала всему, что ей говорили. Но вид того, как твои подруги, знакомые тебе с детства, одна за другой падают на землю замертво, а их дети кричат от боли, был невыносим для хрупкой Марго. Крики Жасмин становились все глуше, и женщина приказала себе сделать последний рывок. Но как только она встала и попробовала сделать шаг, ее нога запуталась в корнях, и несчастная с диким криком упала навзничь на землю. Ее тело несколько раз дернулось в агонии, рука, сжимающая ребенка, ослабла. Глаза, расширившиеся от боли и страха, навсегда остались глядеть в сторону бывшего дома. Изо рта вытекла тонкая струйка алой жидкости, а под животом растекалось густое пятно. Острая палка прошла сквозь измученное тело, освободив его от мук навеки, перебив позвоночник. Только теперь Тан сделал попытку привлечь внимание матери тихим стоном, в котором звенели слезы. Но она впервые не откликнулась на подобный призыв. Он никогда не плакал, и это был первый и последний раз, когда слезы проступили на его стальных глазах, но так и не сбежали по щекам. Он смотрел на знакомое, любимое лицо, чувствуя, что что-то в нем необратимо поменялось. С детской интуицией малыш понял, что лишился кого-то очень близкого и надежного, что теперь вообще нет смысла плакать.
      Тут над ним нависло еще одно знакомое лицо, но не столь любимое. Оно отражало боль и скорбь. Кадил, мать Сантеса, закрыла своей погибшей подруге глаза, и с разрывающей мукой в сердце подняла сверток с Таном. За ее спиной висели Скай, Авиари и Вия. Они тоже стали сиротами несколько минут назад. Мать Скай бросилась на выручку своему мужу, оставив дочь под присмотром подруги. Но Кадил осознавала, что Керра больше не вернется. И поэтому быстро побежала вслед за Жасмин и уцелевшими подругами в глубь чащи. Рядом, в реке, плыла Сара вместе с Мерфолком, своим сыном. 
- Что мы делаем? – проскрежетала она Кадил. – Господи, я видела, как они все погибли! Наших мужей уже нет на этом свете, а нас затравливают по одной. Мы не сможем сбежать.
- Отказ от борьбы и есть поражение, - на бегу ответила ей подруга. – Мы должны сражаться за своих детей. Уже скоро мы доберемся до безопасных мест и сможем посетовать на свое горе. Но сейчас мы обязаны…
    Но она не успела договорить. Ее тело, выгнувшись дугой, резко пролетело вперед и упало на землю. Сара еле успела поймать вылетевших из ее объятий детей. Потом она с тихим стоном посмотрела на Кадил: в ее горле торчал острый шип. Смерть была мгновенной. Еще одна из пятнадцати верных жен отправилась следом за своим мужем.
    После получаса погони остались в живых только двое: Жасмин и Мегги, мать Мерлиона. Но обе практически исчерпали все свои жизненные силы, которые утекали вместе с кровью из многочисленных ран. Они осознавали, что больше им не протянуть. Пожар вдалеке потух, а дорога позади была устлана жизнями близких им людей.
- Жасмин, это конец, - осмелилась озвучить приговор Мегги. – Больше некуда бежать.
- Но мы должны что-то сделать, - отозвалась Жасмин, и по ее голосу Мегги поняла, что подруга умирает. Она была больна уже очень давно, и все ее друзья пытались найти для женщины хорошего врача. Но никто из деревни и города не хотел общаться с ними. И Жасмин отказалась от помощи и жалости чужих людей. Она осела на землю, глядя на бушующий внизу водопад. – Что?
- Мы сделали все, что смогли. Теперь их очередь бороться за жизнь. На все воля случая.
- Ты же знаешь, я никогда не верила в случай или удачу, - буркнула Жасмин.
- Да, ты вся в этом, - тепло улыбнулась Мегги, - но я не о том. Просто давай отпустим их, пока еще можно. Если они останутся здесь, то точно погибнут. А так будет хоть один шанс на спасение.
- Мы столько прошли, чтобы положиться на волю случая? - прошептала Жасмин, но сил спорить у нее не было. Как и сил дышать. – Ты сможешь…?
    Мегги взяла подругу за руку, казавшуюся холодной ледышкой, и первой опустила котомку со своим сыном в воду. Пятнадцать колыбелек спустились вниз, в водопад, откуда медленно вереницей поплыли на север. Это было настолько нереальное и странное зрелище, что женщины не могли смотреть на то, как стремительный поток воды уносит их счастливое звено. Скоро последний лоскуток белой простыни скрылся из виду, но Жасмин уже не видела этого. Она умерла на руках Мегги со слезами на глазах. Последним словом ее было имя мужа. Через пятнадцать минут ушла и Мегги, так и не отпустив холодеющее тело подруги. Здесь заканчивалась их история, и начиналась новая повесть о пятнадцати чудом спасшихся…
 
2. Бегство из школы
а вторую главу скину, если эта придется кому-нибудь по вкусу....

[Троица]

Итак, а мы продолжаем....

12. День рождения через призму
    Наступила осень. Она принесла с собой холода, дожди, грязь и отвращение. Дороги размыло до такой степени, что никто не выезжал ни из города, ни из деревни. Болото поднялось, словно рассерженное чудовище, река же, наоборот, притихла и как будто уснула. Лес тоже перестал радовать. Деревья стояли страшно-черные, голые, сбрасывая с себя последнюю шикарную листву золотого, красного и бурого цветов. Животные попрятались по своим норам, ушли в спячку.
    Тяжелее всех приходилось Авиари. Многие его любимцы-птицы улетели в теплые края. И именно в эту пору наступил день его рождения. Друзья часто видели его одинокую фигуру, бродящую среди опустевшего сада. Сопровождал его один-единственный ворон. В такие моменты они были в чем-то похожи.
- Не понимаю, - не выдержал однажды вечером Мик, сидя на подоконнике гостиной. Сегодня здесь собрались все, кроме Мерфолка и Авиари. Тритон заканчивал свои дела в речке (недавно он притащил в нее каких-то рыбешек, и теперь таскался с ними, как заботливая мать с детьми). А вот «птичник» снова ушел из дому в холодную, сырую погоду. Мик заметил его фигуру среди голых кустов в саду, - я просто не могу взять в толк, как такое могло получиться!
- Что могло получиться? – спросила Марина, откладывая в сторону какую-то книгу. Скай и Вия сидели напротив нее и вязали теплые шарфы на зиму. Тан и Сантес пристроились в самом темном углу, начищая свое оружие. Мерлион держал на руках Ену, покачивая ее, как ребенка. У их ног лежала Клея. Остальные ребята рассыпались по гостиной.
- Как могло получиться, что у Авиари, который так любит птиц, день рождения выпал на месяц, когда все птахи улетели?!
- Ну, положим, не все, - заметил Пераху. Он вырезал из небольших кусков дерева все новые и новые амулеты, намереваясь расставить их по периметру особняка в целях защиты.
- Ты понял, что я имел в виду, Пераху, - огрызнулся Мик. – В свой самый счастливый день в году Авиари – самый несчастный и одинокий человек на свете!
- Он не одинок, у него всегда есть мы, - отозвалась Лей из коридора – она пошла на кухню, чтобы заварить чай.
- К тому это не первое день рождение, которое он вынужден встречать подобным образом, - подал голос Сантес. Его не было видно из темного угла.
- Но при этом, друзья мои, никогда еще он не был так подавлен, - тихо сказал Делюкс, и все как-то смутились. Майк удивленно спросил:
- А чего такое?
- На нашей памяти Авиари только однажды был так сломлен, - сказал Дел. – Это случилось, когда ему исполнилось десять. Нас в очередной раз направили в бездетную семью. Там жила богатая дама и три ее сводные сестры. Мы так и не поняли, зачем им понадобилась вся наша банда. Хотя дом у них был большой, и территория вокруг него могла бы вместить несколько ближайших деревень.
- Ты не прав, Делюкс, - высказался Гидро. – Потом мы поняли, зачем были нужны дети этой четверке: им было скучно, и богатейки решили разнообразить свою жизнь…нами!
- Видимо, ты прав, Гидро, но позволь мне закончить. Так вот, именно в ту осеннюю пору Авиа исполнялось десять лет. Он был, как и в другие дни рождения, подавлен, бродил в одиночестве по садам и огородам, что дико бесило наших приемных тетушек. И, когда они узнали, что у мальчика должно быть день рождение, то решили потешить себя и отомстить ему за проявленные, по их мнению, «своеволие и непокорность».
- Что же они выдумали? – с тревогой спросил Мик.
- Это была поистине дьявольская жестокость! – с дрожью в голосе сказала Вия. Ее пальцы крепко сжали спицы. – Я до сих пор с ужасом вспоминаю об их выходке.
- Я предлагал сбросить всех в колодец, - спокойно напомнил Тан, но его не услышали.
- Так что они сделали? – напомнили братья.
- Они позвали с утра нас всех в столовую и сказали: «Дорогие дети! Мы знаем, что сегодня у вашего друга и сводного брата Авиари день рождение. А так же мы заметили, что он очень страдает оттого, что в этот праздник его оставили самые преданные товарищи – его вездесущие пташки», - Делюкс подражал слащавому голосу тетушки. – «Поэтому мы постарались скрасить эту потерю, как смогли! Мы сможем вернуть тебе парочку твоих друзей, малыш, на время. Они прилетели специально, чтобы ты не грустил и не убегал больше из дому». Потом они вручили ему большой сверток, украшенный ленточками. Авиари, безумный от радости, стал распаковывать подарок, а там…
    Братья заметили, что Вия и Марина зажали уши и зажмурились, словно ожидая удара. Скай заметно побледнела и попыталась отвернуться от общей компании. Ена и Мерлион вдвоем заметно напряглись, где-то в темном углу Сантес уронил один из своих кинжалов. Пераху оставил на время свои деревяшки. Делюкс глубоко вздохнул и проговорил:
- В коробке лежал костюм. Тогда было очень модно делать украшения из различных живых существ. Вместо пуговиц на ткань пришили несколько маленьких чучел колибри. А шляпу, прилагаемую к костюму, украшали огромные перья какого-то редкого вида птиц. На самой кофте был вышит рисунок: прекрасный голубь, запертый в клетке.
- Ну и ну! – только и смог проговорить Майк. Мик свалился с подоконника, да так и остался сидеть на полу. Делюкс не мог продолжать, его обуяла волна ненависти и печали.
- Люди иногда бывают такими жестокими, - тихо сказал Пераху, пока все обдумывали рассказ. – Их ослепили собственные чувства, но месть оказалась в несколько раз безжалостнее! Они знали, по какому месту больнее ударить…. Тогда я впервые полностью согласился с Таном – нужно было скинуть их в темный колодец, которого они так страшились. Но ведь зло порождает зло. Месть за месть – это не выход.
- А что стало с Авиари? – шепотом спросил Майк.
- Авиари долго плакал, запершись в старом сарае вместе со своим «подарком», - ответил Айша. – Он ничего не ел и не пил. Мы переживали за него, но не смели приблизиться к его убежищу. На пятый день ночью он вышел и похоронил колибри, кофту, шляпу и все остальное за воротами особняка. На утро мы сбежали. Как нам потом стало известно, с этих пор на воротах того особняка постоянно сидит стая ворон, которых невозможно отогнать. Хозяйки жутко бояться их и не выходят из дома после того, как самую старшую из них, которая и преподнесла Авиа «подарок», насмерть забили эти самые птицы. Они – как верные стражи над безызвестной могилой. И я думаю, птицы будут там, пока люди не искупят своих грехов.
- Послушайте, - в комнату вошла Лей, и Марина кинулась помогать ей расставлять чашки с чаем. – Я тут подумала: ведь так нельзя! Уже шесть лет прошло с того дня, а у Авиари так и не было нормального дня рождения. Неужели мы ничего не можем сделать?
- Это точно! – Дэвид ударил себя кулаком по ладони. – Мы ведь необычные люди, а возможностей у нас – столько же. Нечестно! Мы обязаны устроить ему настоящий праздник!
- Подумай, что ты говоришь, - прервал его Мерлион. – Для полного счастья ему нужны его пташки. А мы не сможем вернуть их с юга сюда на один день. Это невозможно!
- У меня была одна мысль, но это вряд ли сработает, - тихо сказала Ена.
- Говори, все равно вариантов пока мало, - махнул рукой Айша.
- Я думала обратиться к этой фигуре в плаще, - сказала девушка. – Ведь он явно имеет большую власть, раз так много знает и может. Он должен нам за ту историю с Гретой. Никто не предупреждал нас о нападении, а мы отлично справились с теми дьяволами. Пусть вернет на день птиц или хотя бы солнечную, теплую погоду…
- Он не может такого, - отозвалась с пола Клея. Все удивленно уставились на нее.
- А ты почем знаешь?
- Он – всего лишь посланник, страж нашего портала. Он не всемогущ. Но кое-что у него можно попросить…
- Что же? – заинтересовалась Лей.
- Раз он открывает другим существам проход в наш мир, то сможет пропустить в другое измерение Авиари. Главное – точно выбрать нужный путь.
- Ты имеешь в виду – мир, в котором в такое время года есть птицы? – переспросил Дэви.
- Не обязательно. Это может быть измерение, состоящее из одних птиц…
- Да откуда ты все это…? – начала было Ена, но Мерлион перебил ее, вскочив на ноги. Девушка с визгом плюхнулась в освободившееся кресло.
- Точно! – воскликнул парень. – Мы потребуем у этого человека оплаты за спасение Греты и ее друзей, хотя это нам совсем не требуется. И платой будет такое день рождение Авиари, о каком он мечтает.
- Вопрос! – заметил из угла Тан. – А как мы с ним свяжемся?
- Я могу с ним связаться, - отозвалась Клея, но потом слегка смутилась. – Вернее, я могу связаться с его хранителями….
- Давай скорее! – поторопил ее Мерлион, хотя Ена готова была лопнуть от негодования таким поведением ее хранительницы. Клея быстро отошла к окну и протяжно взвыла прямо на блестящий шар Луны. Так она выла минут пять, и ребята уже хотели остановить ее, как внезапно на фоне звездного неба они увидели три фигуры. Те быстро приблизились и влетели в гостиную. Фигура в черном плаще и два его хранителя: черная и белая собаки. Клея глубоко дышала, стараясь выровнять дыхание. Первым заговорила фигура:
- На будущее запомните: не следует беспокоить меня по всяким пустякам…
- Тогда и вы запомните, что в таком случае будете сами отбиваться от полчищ каких-то красномордых тварей! – грубо огрызнулся Тан. – Мы заслужили ваше время.
- Спокойнее, - ответила фигура. – Я сказал это на будущее время. У нас есть более важные дела, чем разговоры с хранителями порталов. Но вы действительно отлично поработали. Признаюсь, никто из нас от вас такого не ожидал.
- Кто это – «вы»? – прищурился Майк.
- Это не столь важно. Так вы меня звали? Точно. И я знаю, для чего. Сразу скажу, что ничем помочь вам не смогу…
- Что? Почему? – вскочил на ноги Дэвид.
- Я не уполномочен раскрывать порталы всем, кому попало.
- Но Авиари заслужил, - тихо просила Скай. – И нам не нужны никакие похвалы, только исполните его желание….
- Я уже сказал, что не могу сделать этого.
- Так вы знали, о чем мы говорили? – возмутилась Лей. – Вы подслушиваете?
- Нет. Просто такова моя работа – узнавать все раньше, чем слышать или видеть.
- Тогда какого черта вы прилетели, если не можете помочь Авиа? – рявкнул Гидро.
- Не стоит так распаляться. Я имел в виду, что не смогу открыть ему портал в другое измерение самостоятельно. Но и просить никого не стану. Зато я привез ему подарок…
- Нет уж, спасибо, знаем мы ваши подарки! – покачал головой Мерлион, глядя, как фигура достает из-под плаща сверток и кладет его на стол.
- Там ничего такого, чтобы могло навредить вашему другу еще больше. Можете распаковать сверток прямо здесь и сейчас.
    Делюкс взял предмет и разорвал на нем бумагу. Внутри лежала прозрачная призма. И больше ничего. Друзья пристально и осторожно изучили ее, но не нашли ничего опасного. Простая призма, прозрачная и гладкая. И никаких кнопок, картинок, надписей….
- Этот подарок – специально для Авиари. Он заработает только тогда, когда он этого пожелает. И я не думаю, что ваш друг захочет причинить самому себе зло.
- Но как она работает? – спросил Делюкс.
- Это вы узнаете только тогда, когда подарок окажется в руках Авиари….
- Я не позволю ему это дарить! – упрямо сказала Марина. Она вырвала призму из рук Майка и с глухим стуком поставила ее на столик. – Это ловушка. Она может взорваться или отравить его чем-то, или еще что…
- Я согласна с Мариной, - сказала Вия. В ее руках блестел шакран. – Раз вы не говорите, что она делает, то вам не стоит верить.
- А что говорит на этот счет шакран? – спросила фигура. Вия покраснела.
- Он…говорит, что…это безопасно для Авиари.
- Вот, именно для него, ни для кого другого. Хотите помочь своему другу – передайте ему подарок. Он сам разберется, как им управлять.
- Если с ним что-то случиться, мы вас… - зарычал Айша, но фигура и ее хранители уже улетели в открытое окно. Их тени растворились в сумерках. Скай поспешно закрыла окно. Все ребята уставились на маленькую призму. Марина покачала головой:
- Я могу проверить его на яды, газы или еще какие-нибудь отравляющие вещества…
- Нет, Марина, шакран сказал, что это подарок Авиари, и его нужно вручить именно ему, - сказала Вия. – Я думаю, что это одновременно и предостережение: никто, кроме Авиа, не должен им пользоваться. Это может быть опасно.
    Рука Марины, тянущаяся к призме, отдернулась. Мерлион быстро положил подарок в новую обертку, завернул и протянул Айше:
- Утром на его столике должен быть этот подарок. Встаньте раньше него и покиньте комнату, чтобы он смог в одиночестве изучить призму. Если что-то пойдет не так, мы будет наготове.
    На том и порешили. Когда вернулся Мерфолк, Пераху быстро пересказал ему все, что произошло вечером. Самым последним в дом вошел Авиари. Он отправил ворона почивать на одном из высоких, голых деревьев, и теперь в одиночестве плелся по лестнице. Из-под двери гостиной лился неверный свет догорающего камина. Значит, друзья весь вечер просидели там, но уже разошлись. Что ж, тем лучше, не надо ни перед кем отчитываться. Ему так хорошо в одиночестве в такое время. Но при этом нет спасения от боли, грусти, горечи пустоты и утраты. Друзья-люди – одно. Друзья-птицы – другое. Конечно, ребята ему дороже всех соловьев и павлинов в мире, но все же без них так пусто, серо, безрадостно. Но Авиари привык горевать в одиночестве, поэтому лишь медленно отправился спать. Он не знал, что утром все измениться.
      Но…нет, все по-прежнему. Соловьев не слышно, радостного стука птичьих клювов в окна тоже. Они  покинули его так давно, а он все еще не может смириться. Странно. Это происходит каждый год, но при этом всегда по-новому больно и обидно. Он понимает, что останься они здесь, то все бы погибли…. Но ему от этого ничуть не легче.
    Авиари встал с кровати и огляделся. Странно, в комнате никого, кроме него, не было. Хотя Айша очень любит поспать. Но все постели убраны, никого нет. Ах, конечно! Сегодня его день рождения! Они, видимо, готовят какой-нибудь сюрприз. И снова придется натянуто улыбаться, смеяться, радоваться через силу. Авиари казалось, что его друзья понимают его чувства, и им самим очень неловко праздновать, когда он так печален. Но ведь без праздника нет дня рождения! Тебе, Авиа, сегодня стукнуло шестнадцать лет. А ты опять такой же, как два, три года назад. И ничего не изменилось.
    Парень быстро оделся и уже хотел причесаться, как его рука, потянувшаяся к столику с расческой, наткнулась на какой-то острый угол. Он с удивлением заметил странный сверток на столике, которого вечером не было. Именно по его выступающему концу он сейчас провел ладонью. Вот, началось «веселье», подарки. Авиари с глубоким вздохом развернул сверток. На его руку выпал странный предмет. Парень еще больше удивился: это была небольшая, абсолютно прозрачная, гладкая призма. Она отражала от себя утренний свет, но в ее гранях не было ничего примечательного.
«Интересно, кто додумался подарить мне простую призму?! – думал Авиари, разглядывая подарок. – Ну уж точно не Айша. У него бы хватило веселости на что-нибудь получше. Пераху? Скорее всего. Вот он иногда говорит и делает такие вещи, до которых простые смертные и не додумаются!».
    Но тут призма вдруг ожила. Авиари с открытым ртом смотрел, как на одной из ее граней загораются золотые нити. Потом они сплетались в слова, а слова – во фразы. Наконец, парень смог отчетливо прочитать: «Прекрасное утречко, Йон. Ты сегодня, как обычно, перестарался с солнцем. Но тебе все равно не вернуть мне моих милых, крылатых друзей. Не старайся! Спасибо, конечно. Где остальные? Я пойду к другим жаждущим моей заботы…». Слова, прочитанные Авиа, сменялись новыми фразами, но когда он дочитал, они исчезли, и грань призмы вновь стала прозрачной. Парень потряс подарок, потом потер глаза. Может, ему почудилось?! Что это за штуковина? Нет, друзья бы так над ним не пошутили. Они бы просто не смогли достать в этом месте что-либо подобное, магическое. Чертовщина! Ему привиделось! А вдруг нет?..
- Кто ты? – громко спросил он сам не зная у кого.
    Но призма ответила. На этот раз «заговорила» другая грань. Эти слова были зеленого цвета. Они отражались на правой стороне:
«- Нет, ну как так можно! Опять они испачкали мне всю веранду! – Прости, милая, я пытаюсь их приручить как можно быстрее! – С твоим-то талантом! Я вообще не понимаю, почему они еще не ручные…».
    Авиари снова открыл рот. Его пальца дрожали, а щеки пылали. Какое странное устройство. И оно оказалось на его тумбочке. Упаковка – подарок! Но почему именно ему? И кто пишет эти странные фразы? Кто автор…или участник? В предыдущем предложении было имя Йон. Откуда Авиа знакомо это имя? Не так ли, случайно, звали отца Лей?! Нет, это просто бред. Он не посмеет спросить ее об этом. Нужно самому разобраться в этом вопросе. Точно, именно так – правильно спрашивай!
- Что тебе от меня нужно?
    Фразы с верхней грани – синими нитями:
«- Слушай, а ты думал о том, что у нас может быть ребенок? – Нет. Хотя…да, думал. А ты? – И я тоже. Как ты представлял этого ребенка? – Я думаю, надеюсь, что это будет мальчик. Мальчики лучше общаются с птицами. – Ох, опять ты за свое! Вот тебе…ха-ха-ха. – Ха-ха-ха!».
    Авиари пронзил озноб. Ребенок. Сын. Мальчик, который сумеет приручать птиц. Нет, этого не может быть! Этого просто не может быть…
- Ребята!!! – крикнул он и выскочил из комнаты, сжимая в руках призму. Ему ответил топот ног по лестнице, и там же Авиа столкнулся со всеми своими друзьями разом, словно они выжидали, когда он позовет. Авиари вытянул вперед руку и по взглядам ребят сразу догадался, что они что-то знают.
- Что это? Кто это мне подсунул?
- Это вчера принесла фигура в плаще. А положил тебе на столик его я, - смущенно ответил Айша. Но потом он тревожно спросил, - Он тебя не напугал? Не причинил вреда?
- Пока я еще не знаю, как это все понимать, но пока он мне ничего не сделал. Что это?
- Мы и сами не знаем, - сказала Вия. – Фигура сказала передать тебе, шакран подтвердил, что эта призма предназначена тебе. Нам не сказали, как она действует. Ты уже понял?
- Оно отвечает на мои вопросы, будь они высказаны вслух или продуманы в голове, - отозвался Авиари, глядя на призму. – Какие-то странные слова, которые, видимо, принадлежали другим людям… Оно передает мне их разговоры. Пишет на гранях разными цветами. Но я еще не понял, что это означает. Может, это пересечение моих мыслей и чувств с чьими-то другими?!
- Что он тебе написал? – спросила Лей, и Авиа странно поглядел на нее. Но он не решился спросить о ее отце.
- Сначала о приручении птиц и чьей-то испачканной веранде. Потом…о мальчике, ребенке, который сможет приручать птиц….
- Так, что-то мне это напоминает, - прошептал Гидро, глядя на призму. Потом он распрямил плечи и заявил, - Брось ты ее, Авиари! Мы приготовили тебе нормальные, человеческие подарки. Нам изначально не хотелось отдавать тебе эту штуку, но мы решились. Теперь, лично я, об этом жалею! Отдай ты…
- Нет! – Авиари резко сжал призму, когда Гидро протянул к ней руку.
- Ой, смотрите! – воскликнула Вия, указывая на подарок. На нижней грани призмы черными лентами завивались слова. Все замолкли.
- « - Ты просто не понимаешь их природы, Кент! Ты привык сидеть за своими книгами и делать все по порядку! Ты признаешь холодный расчет. А их закон – воля, свобода! Они не смогут жить без нее, не смогут, не летая. Пойми же ты, и ты поймешь меня!» - прочитал Авиари. Первой отозвалась Марина:
- Прости, ты прочитал – Кент?
- Я…нет, я просто не разобрал буквы, - быстро соврал Авиари. – Там было что-то другое, но теперь я не вспомню. Вот видишь, - сказал он Гидро, - оно реагирует на мое настроение, но не причиняет зла, просто приводит слова другого человека, который переживал такие же чувства, что и я. К тому же, он явно любил птиц и понимал их. Мы с ним похожи. Так, может быть, он поможет мне найти ответы на свои собственные вопросы?! Как думаешь, Гид?!
    Гидро молчал. Он лишь опустил голову и отошел к Дэвиду. Никто не перечил, но и не одобрял сказанного Авиари. Они сами вручили ему этот ящик Пандоры, так что зачем теперь изворачиваться!
    Авиари, не обращая внимания на друзей, поспешил в сад. Там он сел на любимую деревянную скамейку и уставился на призму.
«Ты же знаешь, как мне плохо без птиц! Они – мои друзья? Почему бы им не вернутся…».
    Но Авиа не успел додумать фразу. В его глазах что-то ярко сверкнуло, а уши наполнил назойливый шум. Парень почувствовал, что земля под ногами покачнулась, скамейка накренилась, и он упал на что-то твердое и холодное. Авиа уже хотел позвать друзей на помощь, как его остановил на полуслове такой знакомый, такой чудесный, потрясающий звук: соколиный крик! Они…они вернулись! Они прилетели к нему, несмотря на приближающиеся холода! Авиари быстро вскочил и распахнул глаза….
    Сада и скамейки нет и в помине. Вместо особняка и реки – огромное поле, покрытое коркой инея. Явно сюда недавно пришли первые морозы. Посреди поля – высокая темная фигура с протянутой вверх рукой. Авиари не видел лица этого, как он рассмотрел, мужчины или молодого человека. Но тут же его внимание приковал летящий высоко над землей сокол – прекрасный, могучий, своевольный самец, грозно осматривающий свои владения. Человек в темном тоже следил за ним, не оборачиваясь назад. Оба мужчины стояли на расстоянии нескольких метров друг от друга и смотрели ввысь, не замечая, что у них абсолютно одинаковые волосы: нереальные оттенки коричневого, серого, черного, рыжего, золотистого цветов. Ни у кого другого такой шевелюры не было. Как и способности так хорошо ладить с птицами. Но они видели только гордого хищника, режущего своими крыльями небесную гладь. Сокол еще раз громко вскрикнул и начал снижаться. Авиари уже хотел броситься к нему, но тут стоящий впереди мужчина шевельнул протянутой рукой. Сокол опустился на специальную рукавицу. Авиари почувствовал некоторое разочарование и уже хотел окликнуть незнакомца, когда птица пристально вгляделась в лицо парня. Он застал на месте, не смея ни вздохнуть, ни шевельнуться. И когда мужчина, встревоженный вниманием своей птицы к какому-то постороннему предмету, начал оборачиваться, Авиари снова закружило в непонятном вихре гула и яркого света. Он так и не разглядел лица незнакомца. В его памяти отпечатался только соколиный крик и пристальный, сверлящий взгляд коричневых глаз. В следующий миг Авиари вновь очутился в своем саду, на деревянной скамейке. Его рука болела: он так сильно сжал призму, что одним из ее углов проколол себе ладонь. На коже выступили капли крови. Но парень не обратил на них внимания. Что это было?! Полет в прошлое?! Иная жизнь?! Другое измерение?! Или чьи-то воспоминания, заключенные в призме, вырвались на свободу?! Слава Богу, он цел и невредим. И никто, кажется, не заметил его исчезновения…. А исчезал ли он вообще?! Может, это был только сон? Видение?! Нет, все было так реально! Крик, сокол, мужчина, взгляд, поворот головы…. Черт, почему он не рассмотрел того незнакомца?! Что в нем было такое…?
- Авиари, мы тут подумали, - парень услышал чьи-то шаги и голос Ены, - что мы действительно поторопились с выводами. Может, эта штука действительно поможет тебе. Мы не будем тебе мешать. Майк нашел на третьем этаже какую-то потайную комнатку, и мы хотим там полазить. Мы тебе сейчас только помешаем….
- Да-да, конечно, - закивал Авиари, не оборачиваясь. Ена отшатнулась, ее губы дрогнули от обиды, но ведь Делюкс говорил, что друг воспримет известие примерно в таком тоне. Девушка пожала плечами и отправилась в дом.
- Что это был за человек? – спросил Авиари у призмы, когда подруга ушла.
    На боковой грани справа полились фиолетовые нити. Авиа застыл от ожидания.
« - Мама, ну как же ты не можешь понять?! Мы любим друг друга. Он любит меня! – Дорогая, да вся округа знает, что он связан с этими…разбойниками! Зачем тебе бандит, да еще такой ненормальный?! Он же псих! Я не позволю тебе… - Он не псих, мама. И не бандит! Я люблю его, и никому не позволю нас разлучить. Знаешь, он был готов отказаться от самого себя ради нашей нормальной жизни, но я отказалась. Я люблю его таким, какой он есть. Я говорю тебе все это, мама, так как решила уйти с ним. Здесь нас никогда не поймут. Прощай, мама! – Дочка, куда же?..».
    Авиари свободно вздохнул. Это была какая-то девушка. Она явно спорила с матерью из-за того молодого человека. Птичник. «Ненормальный», псих. Что-то ему это сильно знакомо! Но нет, женщина сказала, что этот человек был бандитом. А Авиари и его друзей никогда так не называли. Нестыковка. А…может…он сам ищет эти различия, стараясь закрыться от истинного смысла, который открывает перед ним призма?! Нет, он еще слишком мало знает. Нужно еще подумать. А что, если узнать все разом…
- Этот человек еще жив? – тихо спросил парень. Прима молчала. Авиари потряс ее. – Эй, я спросил, он еще жив?
    Призма отражала от себя солнечные лучи, но фразы не выступали ни на одной грани. Авиари призадумался, а потом спросил иначе:
- Та девушка отправилась за ним?
« - Зачем же ты пришла? Все бросить ради меня одного? – Так я хочу!» - зеленым цветом.
- А эта девушка еще жива?
«Нет» - черным цветом, одно-единственное слово. Никаких фраз, слов, диалогов. Словно призма хотела ограничиться этим сухим ответом. Авиари начало казаться, что у нее есть собственное мышление и эмоции. Но, нет, это просто кусок стекла! Он спросил:
- Он или она участвовали в каком-нибудь пожар…?
    Но он не успел договорить: его снова закрутил вихрь света. Авиари уже не было страшно, он просто ждал, когда же можно будет встать. Наконец, он открыл глаза. Перед ним лежала небольшая деревушка, вокруг ходили люди. Но никто не замечал ниоткуда взявшегося парня. Авиари огляделся и увидел неподалеку от себя торговца. На его прилавке стояли разномастные клетки, в которых сидели птицы. Они были редкой красоты, некоторые словно горели ярким пламенем. Авиари заметил несколько певчих птиц, но не услышал ни звука. Он чувствовал, как каждой его пернатой подруге тесно и плохо за прутьями. Он не могут летать, они не могут есть и пить вдоволь, они не будут петь. Торговцу это, видимо, не нравилось по-своему: клиенты проходили мимо, лишь бросая укоризненные взгляды на мужчину и его пленников. Тогда торговец со всей силы ударил одну из клеток. Сидящая в ней пташка заметалась и стала биться грудкой о прутья клетки. Но из ее горла вырвался лишь писк неимоверного ужаса, а не прекрасная трель. Торговец еще больше разозлился и уже хотел вновь ударить по клетке… Авиари хотел броситься вперед, но его опередили: какой-то мальчишка повис на руке торговца, вцепившись в его ладонь зубами. Мужчина завопил и попытался сбросить с себя ребенка, но тот продолжал держать его руку. Тогда торговец со всей силы пнул его, как только что ударил по клетке. Мальчик отлетел прямо под ноги Авиари. Авиа быстро отскочил в сторону. Парнишка сидел на земле, отплевываясь и потирая рукой ушибленный живот. Ветер играл его странными волосами: черными, каштановыми, рыжими, светлыми…. Авиари широко распахнул глаза и машинально пригладил свою шевелюру. Нечасто встретишь такие оттенки волос на одной голове. И опять не видно лица. Не успел Авиари обойти мальчишку, чтобы заглянуть ему в лицо, как он снова бросился на торговца. Но вслед за ним кинулась еще толпа каких-то людей. Они обступили торговца и теснили его прочь, вниз по дороге. В это время мальчишка распахивал клетки и выпускал птиц на волю. Авиари чувствовал восторг каждой пленницы, когда она взмывала в небо и улетела прочь. Оба мальчика зачарованно смотрели на пестрые огни удаляющихся крыльев. Потом Авиари увидел, как этого незнакомого парнишку утаскивают следом за собой какие-то подростки. Именно они и прогнали жестокого торговца. У лавочки остался только один человек, и Авиари подошел ближе, чтобы посмотреть, что он делает. У парня были темно-русые волосы и серые глаза. Он, оглядевшись, не заметив никого постороннего, хотя Авиари стоял совсем близко, вытащил из кармана и положил на прилавок несколько монет. Видимо, он где-то заработал их. Авиари знал на своем опыте, как трудно достаются такие деньги нищим сиротам: часто приходится переступать через себя, выполняя разную грязную работу. И теперь этот мальчишка так просто выкладывал свои монеты перед этим страшным, грубым человеком. Торговец уже вернулся и громко ругался, грозясь найти и пристрелить «мерзких щенков». Но тут сероглазый парень приблизился к нему, положил на лоб руки. Авиари не верил глазам: лицо торговца приобрело миролюбивое выражение, губы растянулись в улыбке. Он сгреб монеты себе в карман и начал сворачивать палатку, не обращая внимания ни на что другое. Блондин повернулся и наткнулся глазами прямо на Авиари. Боже, эти глаза! Это дар! Авиари казалось, что мальчик видит его. Но тот, наморщив лоб, отвернулся, глядя куда-то вдаль. Авиари увидел вдалеке большую группу каких-то детских фигур. Он безошибочно определил среди них того самого птичьего спасителя. Блондин пошел на встречу группе. Они все ждали его. Авиари кинулся следом, что-то кричал, но вихрь вновь настиг его….
- Делюкс! Делюкс!
- Что? В чем дело, Авиа? Что-то случилось? – Делюкс вытирал пыль на первом этаже.
- Послушай, ты должен ответить на мой вопрос! – задыхаясь, попросил Авиари. – Подумай хорошенько: ты когда-нибудь замечал что-нибудь странное? Такое, чего помимо тебя не видят другие люди? Тени, голоса, фигуры? Что-нибудь?!
    Делюкс ненадолго задумался, но потом медленно покачал головой. Авиари весь опустился, словно из него выжали весь воздух, и двинулся вновь в сад. Но у самых дверей Делюкс догнал его:
- Постой, Авиари! Я сказал тебе неправду. Иногда со мной случается такое. Я слышу странное эхо голосов, при этом со мной никто в этот момент не разговаривает. А иногда, когда я о чем-то думаю и поворачиваю голову, краем глаза замечаю странную тень, или даже фигуру незнакомого человека. Я никому не говорил об этом, и тебя прошу не говорить. Скорее всего, это просто побочный эффект моей силы: когда я слишком много контактирую с чужими мыслями. Они бьют по мне, как бумеранг. Но теперь ответь на мой вопрос: откуда ты узнал?
- Призма не только пишет разные фразы, она еще может показывать мне различные события, - шепотом рассказал Авиари. – Я уже несколько раз переносился в другие места, но потом вновь возвращался в наш сад. Сначала я увидел на поле какого-то человека с соколом, потом меня перенесло в деревню, где злой торговец продавал птиц в клетках. И…меня заметил один мальчик. Мне показалось, что у него тоже есть дар, очень похожий на твои силы. Мы столкнулись лицом к лицу. И в какой-то момент он словно заметил меня, хотя никто другой меня не видел. Но потом он просто прошел мимо. Может, и ты видишь перемещающихся в пространстве людей?
- Скорее, призраков!
- Что странно, так это то, что я пришел из будущего, а он явно был в прошлом. Я видел монеты, которые уже перестали действовать. Тогда ты не можешь видеть только призраков, ведь они – часть прошлого!
- Но как он, человек из прошлого, мог увидеть тебя – из будущего? Ведь его время прошло, и ты не мог вклиниться в уже написанный ход событий! – сказал Делюкс. – Это вряд ли что-нибудь изменило, но при этом я просто не могу в это поверить. Может, это был сон?
- Сначала я тоже так думал, но в первом видении меня заметил сокол. А потом – этот мальчик. Я знаю, что присутствую при этих событиях. Не физически – духовно. И те, кто может замечать что-то неординарное, видели меня!
- Послушай, мы уже сказали, что не будем мешать тебе разбираться с этой призмой, но я уже начинаю беспокоиться – она уводит тебя в другое время, в другой мир, пишет странные фразы. К тому же, я четко слышал, что сегодня утром ты прочитал «Кент». Ведь так было написано, Авиари? Это было имя отца Марины?!
- Да, так и было, - парень опустил голову.
- Значит, можно догадаться, что эта штуковина контактировала с нашими…родителями. А в том парне с похожими на мои силами ты не заметил сходства…со мной?
- Нет! – быстро отозвался Авиари. – Никакого сходства! Он…был другой.
- А тот человек с соколом…?
- Отстань, Дел, - разозлился Авиари. – Лезешь, куда не просят! Сам разберусь!
- Твое дело, - Делюкс пошел дальше заниматься уборкой. Авиари смотрел ему вслед и понимал, что слова друга очень и очень близки к истине! Потом он опустил глаза на призму. Что же ты за такое?! Ему нужно узнать, почем именно ему достались эти воспоминания?! И как они связаны с его отцом. Ведь теперь он был уверен – «птичник», «псих», «бандит», спаситель, - все это одно лицо. Это его родной отец.

13. Ты вернешься на рассвете….
- Идем, идем…нам нужно скорее уходить!
- Я не могу без них…ты же сама знаешь. Я не могу оставить их здесь!
- Мы уже заколотили птичник. Ты отпустил их! Пускай они оставят тебя… Нам нужно бежать!
- В этом-то и дело! Они не улетают! Они постоянно следуют за мной. Если мы побежим вместе, то они просто погибнут…
- Другого выхода у нас нет! Мы или они – на этот раз тебе нужно выбрать! Мы не сможем уйти вместе с ними. Запри их где-нибудь, а потом догоняй нас….
      Он пытался, честно пытался прогнать их. Но глупые птицы не понимали, не хотели бросать его, не желали спасаться. Они словно чувствовали, что ему грозит опасность, и не могли бросить его в эти последние минуты. Ценою своих жизней они летели следом за двумя большими людскими фигурами. Там их всех ждет смерть. Нет, не всех…. Но при этом он и она обязательно погибнут, так суждено. А вместе с ними погибнут и они, предав небо, свободу. Останется лишь преданность, любовь, благодарность.

- Что вам нужно? – строго спросила Марина, стоя перед воротами.
- Добрый день, мисс, - ответил полицейский, снимая шапку. Следом за ним проделали то же самое еще десять человек. Но, несмотря на внешнюю учтивость, Марина заметила, что они вооружены. Как они нашли их? Как добрались через лес и болото в такую погоду до особняка?
- Не слишком добрый день, погода не радует, - ответила она, не пропуская их вперед.
- Конечно, ужасный дождь буквально уничтожил все дороги. Много мостов порушилось из-за разлива рек. К тому же, эта осень ожидает быть очень холодной.
- Простите, сэр, но зачем вы пришли?
- А-а, можем мы поговорить с вашими родителями? – смутился офицер.
- У нас нет родителей, мы сироты.
- Ну, тогда с вашими опекунами.
- А с чего вы взяли, что у нас вообще есть опекуны?
- Потому, что в таком доме не могут жить одни дети, не правда ли? – мужчина улыбнулся.
- Ага…точно подмечено, - выдавила из себя Марина. – Обождите здесь, сэр!
      Девушка ворвалась в дом и натолкнулась на друзей: все они собрались на первом этаже, услышав звон воротных колокольчиков.
- Что? Кто там пришел? – спросил Дэвид.
- Полиция! Я так и не поняла, что им нужно, но они потребовали привести к ним наших опекунов!
- Кого? – разом переспросили Айша и Гидро.
- Они сказали, что в таком огромном особняке дети не могут находиться в одиночестве, что у нас обязательно должны быть опекуны.
- Это вполне объяснимо, - подметил Майк. – По закону…
- Плевать на закон! – прошипел Сантес. – Что же нам теперь делать?
    Тут Авиари и Вия одновременно закопошились: она полезла за шакраном, он – за призмой. Через минуту они хором воскликнули:
- Тан и Скай!
    Воцарилась тишина. Девушка и парень удивленно смотрели друг на друга, остальные просто не могли понять, что произошло.
- Послушай, но это же моя сила! – обиженно заметила Вия. – Как ты узнал?
- А ты?
- У меня вышли крылья и латы. И факел. Это может означать только Скай и Тана. А ты?
- А мне сказала призма…
- Что именно?
- Что Тан и Скай должны нас выручить, - отозвался Авиари. На самом деле призма написала: « - Господи, Весир, сколько можно есть? Ты такой огромный, что в свои пятнадцать уже как тридцатилетний бугай! – Керра, ты бы тоже уже сошла за маленькую мамочку…! – АХ, ТЫ!!!».
    Вия насуплено умолкла и убрала шакран. Скай и Тан переглянулись:
- Но что мы им скажем? – испуганно спросила девушка. – Я не выгляжу такой старой!
- Ты высокая, и выглядишь достаточно взрослой. Про Тана вообще говорить нечего, - ответила Ена. – Просто надо надеть на вас что-то…
- Тана можно прямо так выпускать, - усмехнулся Мерлион. – Он у нас всегда одевается так, как будто собрался на войну. Можешь даже меч не снимать, приятель.
- Спасибо и на этом, - буркнул Тан.
- Ена заплетет тебе строгую косу, и накинь вот эту шаль, - сказала Лей, передавая Скай ткань. – Главное – держитесь спокойно и уверенно. И измените имена. На всякий случай.
    В ворота вновь позвонили. Ена доплела Скай косу и оправила на ней шаль. Все еще раз оглядели парочку и остались довольны.
- Если возникнут вопросы – обращайтесь к нам через Делюкса, - напомнила Марина, выталкивая друзей за дверь особняка. Авиари наблюдал за ними из окна застекленной веранды. Затем он встряхнул призму:
- Что нам делать, если что-то пойдет не так?
«Не грузись!» - красным цветом. Авиари ухмыльнулся и обратил глаза в окно.
- Добрый день, господа, - учтиво поздоровалась Скай. Ее рука лежала на сгибе локтя Тана, и его напрягшиеся мышцы придавали ей уверенности в себе. – Чем мы можем вам помочь?
- Это вы – опекуны той девушки? – спросил офицер, поглядывая на меч Тана.
- Да, ее и ее сводных братьев и сестер. Но мы не намного различаемся по возрасту. Нам с мужем двадцать пять, а им – по пятнадцать-шестнадцать лет.
- Простите, а как вас зовут?
- Меня зовут Изабелла, а моего мужа – Питер. Питер Джонсон.
- Вы – владельцы этого дома?
- Да, он перешел к нам по наследству от нашего дяди Бари Джонсона. Вернее, это брат отца моего мужа. И теперь мы живем здесь.
- Далековато от города, не находите? – рассмеялся офицер.
- Зато всякая мишура в глаза не лезет, - тихо протянул Тан, и полицейский утих.
- Да…хе-хе…конечно! – замялся он, но потом спросил: - А почему тогда у вас нет обручального кольца?
    Скай слегка смутилась, но тут Тан крепко прижал ее к себе и холодно обратился к офицеру:
- А я не хочу, чтобы на мою обожаемую жену напали какие-нибудь бандиты из-за одного колечка. Разве любовь подтверждает только золотишко?
- Нет, мистер Джонсон, вы совершено правы. Простите мне мою бестактность. У вас чудесная жена!
- Так что вам нужно?
- Мы…у нас была экспедиция по этому лесу, и мы заметили ваш особняк. Но не в этом дело. Видите ли, недавно в нашем городе случилось несчастье – пожар. Сгорел огромный, прекрасный птичник – наша гордость. Многих птиц не удалось спасти, но все-таки редкие экземпляры уцелели. Мы видели, что ваш дом очень большой, и есть несколько башен….
- И что с того? У нас нет птичника… - начал было Тан, но Скай с такой силой вцепилась в его руку, что стало больно. Парень с удивлением покосился на подругу: девушка слушала полицейских с огромным любопытством.
- Продолжайте, сэр!
- Так…вот, - мужчина покосился на Тана. – Мы подумали, не приютите ли вы ненадолго этих птиц, пока мы не найдем для них новое убежище. Они не смогут пережить этот холод на морозе. Хищники – возможно, но у нас есть и редкие птахи, которым требуется тепло. Конечно, мы поймем ваш отказ….
- Нет! – громко воскликнула Скай, а офицер даже отпрыгнул от нее. Тан ласково сжал руку подруги, призывая ее к спокойствию. – То есть, я хотела сказать, что мы с удовольствием приютим этих несчастных пташек. Один из наших приемных сыновей отлично ладит с любыми птицами. Он будет хорошо о них заботиться. Когда вы сможете их привезти?
- Если вы позволите, то завтра же с утра.
- А раньше?
- Раньше? - офицера, казалось, удивило такое оживление женщины. – Можно сегодня вечером.
- Отлично, мы будем вас ждать! До вечера, - Скай закрыла ворота и направилась к дому, таща за собой, как на буксире, Тана. Полицейские еще несколько секунд постояли в нерешительности, а потом направились в город.
- Что они хотели? – набросились на парочку ребята.
- Да решили… - начал было Тан, но Скай перебила его, пронзив друга многозначительным взглядом. Тан покосился на Авиари и замолк.
- Они просто проводили экспедицию в нашем лесу и увидели особняк. Спрашивали кто мы и откуда, и откуда к нам перешел этот дом. Все.
- Все? – удивленно переспросил Мерлион. – А чего вы так долго?
- Он все хвалил наш особняк, - отмахнулась Скай. – Кстати, Тан, покажи-ка Авиари ту комнату, которую мы нашли утром.
- Я? Сейчас?
- Да, вот именно. Иди-иди.
- Скай, но я хотел…
- Не спорь, Авиа.
    Парни медленно поднялись по лестнице. И когда шум их шагов стих, Скай рассказала остальным друзьям всю правду. Ребята, выслушав ее, многозначительно переглянулись и заулыбались. Нашли-таки подарок Авиари!
- Тан, нам сюда?
- Точно, проходи! – Тан открыл перед другом небольшую, низкую дверцу прямо в стене. Раньше ее скрывали обои, которые теперь неровными клоками висели по бокам полусгнившего дерева. Авиари прошел в небольшую, но высокую и очень длинную комнатку. Здесь было тепло: стена между этим помещением и гостиной была тонкой, и тепло от камина передавалось сюда. На каменном полу лежала какая-то сгнившая трава, по углам были грудами свалены длинные и короткие деревянные палки. В стене по обе стороны зияли неглубокие дыры. Комната заканчивалась огромным, до пола окном с ржавым замком. Авиари осторожно ступал по комнате, оглядываясь по сторонам.
- А что это за палки? – спросил он, указывая на деревяшки в углах.
- Мы выяснили, что они ровно подходят вот в эти дырки в стенах, но так и не разобрались, зачем это нужно… - тут Тана снизу кто-то окликнул. – А? Что? Да тут мы! Сейчас… Авиари, меня позвали вниз. Я сейчас вернусь, ты тут подождешь?
- Да…да, конечно, - отозвался парень. Его внимание привлекло окно. Оно было поразительно чистым, несмотря на ветхость и запущенность здания. Странно, кому понадобилось так тщательно скрывать эту комнату. Может, здесь хранилось или храниться что-то, что было дорого кому-нибудь?! Авиари заметил сбоку оконной рамы какой-то маленький рычажок и нажал на него. Пришлось приложить немало усилий, чтобы сдвинуть деревяшку с места. Раздался чуть слышный щелчок, и из-под окна выехал кусок стены. Вернее, какой-то чашеобразный тайник. В нем лежала книжка. Авиари взял ее, и тут вновь что-то щелкнуло. С наружной стороны стекла потекла вода, словно внезапно начался дождь. И в это же время чаша стала заполняться. Скоро она была полна воды, но при этом не переполнялась. Авиари зачарованно глядел на струйки за окном. Было похоже, что он стоит в пещере, по которой сливается вниз водопад. Окно практически растаяло за этой дрожащей пеленой. Казалось, что можно протянуть руку – и она сквозь воду прорвется на воздух. Но для чего здесь эта чаша? Она напоминает поилку для высоких зверей или птиц. И зачем здесь палки в стенах?
    Авиари посмотрел на книгу. Она была довольно старой и потрепанной. Название гласило: «Пособие по уходу за птицами». Автора не было указано. Авиари перелистал книжку: в ней было много информации, картинок с изображениями разных птиц. И, буквально на каждом страничном корешке, чьей-то рукой были сделаны заметки. «Можно еще добавлять в смесь орехи», «не бояться собак и других зверей», «Полная чушь! У соколов отличная память!».
- Вот это уж точно! – громко заметил Авиари. Внезапно за его спиной послышался грохот, от которого парень буквально подпрыгнул на месте: массивная деревянная дверь захлопнулась. Авиари пытался ее открыть, но не мог. Затем он вновь подошел к окну и продолжил изучение книги – Тан все равно за ним вернется! На последней странице лежал сложенный пополам лист бумаги. На нем тем же почерком, что и заметки, были написаны предложения:
    «Вопрос: как все это было? Именно ответ на этот вопрос тебе нужен, парень. Постарайся как можно скорее докопаться до истины. Ты узнаешь меня, хоть я не узнаю тебя. Будет больно, будет страшно, но ты обязан быть рядом…. Мама передает тебе привет. Спроси это, сынок!»                        «Птичник».
    Листок выпал из рук Авиари и полетел над полом комнаты. Он знал! Он знал, что его сын найдет эту комнату и отыщет тайник! Он оставил ему записку, зная, что больше не вернется сюда. «Мама передает тебе привет!». Они были вместе, когда уходили из особняка. Все трое. Но что значит это послание? Вопрос? Конечно! Вопрос для призмы! Авиари быстро вытащил из кармана свой подарок, крепко сжал и спросил:
- Как все это было?..

    …Вихрь и шум…. Свет… Его уносит куда-то далеко-далеко, но ему совсем не страшно. Вновь под ногами твердая почва, и он открывает глаза. Комната. Сейчас она принадлежит Ене и Скай. Он узнал ее, хотя здесь все по-другому. По периметру стоят несколько кроваток. Около одной замерла женщина. Она смотрит вниз, на маленького ребенка с черными глазами. Он улыбается ей. Авиари подошел поближе, неотрывно глядя на женщину. Скорее, молодую девушку. У нее темные волосы и такие же, как у ребенка, черные глаза. Над кроваткой малыша на веревочках крутятся фигурки птиц, вырезанные из дерева. Полная гармония.
- Мама? – прошептал Авиари, но тут раздался шорох открываемой двери, и в комнату вошел тот самый молодой парнишка с базара, только повзрослевший на несколько лет. Это он тогда стоял в поле. На его руках – соколиные рукавицы. Растрепанные разноцветные волосы торчком стоял на голове. Он застыл на пороге, но потом бросился и крепко прижал к себе молодую девушку.
- Колирда! Кол! Господи, я уже и не надеялся вернуться… Такая буря! Как…ты себя чувствуешь? – он быстро осмотрел женщину, но она лишь рассмеялась и поцеловала его.
- Со мной все в порядке! Ты лучше погляди – у тебя родился сын!
    Молодой мужчина склонился над кроватью. Ребенок задумчиво воззрился на новое лицо, но потом рассмеялся и потянул крохотные ручонки отцу. Тот взял сына на руки, прижал к груди. Потом вновь посмотрел на женщину:
- Боже, Кол, ты прошла через это без меня! Как я смогу оправдаться? Нет, никак! Я должен был бросить все и бежать сюда…
- Ты и так бросил все! – возмутилась Колирда. – Без тебя бы эти птицы просто погибли, к тому же, здесь ты бы только мешал. Девочки помогли мне. Все хорошо, милый.
    Мужчина и женщина счастливо улыбались, глядя на младенца. Тот разглядывал родителей. Авиари стоял рядом и не мог дышать.
- Я помню, что обещал, - внезапно сказал мужчина. – Помнишь, я говорил, что по моему мнению, по-настоящему ответственным становишься в шестнадцать лет?
- Нет, ты так думаешь только потому, что начал разводить птиц в шестнадцать, - усмехнулась женщина, и мужчина угрюмо покосился на нее. Она рассмеялась.
- Нет, ты послушай! Я обещал, что в шестнадцать лет подарю своему ребенку птицу, чтобы он продолжил мое дело. Я собираюсь исполнить обещание.
- Поживем – увидим, - ответила Колирда, возвращая ребенка в кроватку. – Ему пора спать.
    Мужчина обнял ее со спины и поцеловал в затылок.
- Спасибо тебе, Кол!
- Не за что, любимый.
    Авиари потащило куда-то назад, словно затягивая в воронку. Он изо всех сил сопротивлялся, кричал, но не мог удержаться. Гул нарастал все сильнее, от яркого света резало глаза. Наконец, движение прекратилось. Но вместо шума послышался грохот и треск, а вместо белого цвета – красное пламя. Авиари подскочил и схватился за голову: кошмар оживал прямо на глазах! Пожар! Этот ужасный пожар! Вон Кипр, отец Гидро, и Атори, отец Сантеса. Неподалеку сражались родители Скай – Керра и Ирис. Но тут Авиари увидел своего отца – чуть больше постаревшего, чем тогда, в детской комнате. Он отбивался от нескольких врагов сразу, вместе с ним бился огромный белоснежный орел. Такого красавца Авиари еще никогда не видел. Он был грозен и стремителен, как молния, опасен, как стрела. Его яростные вопли отлетали от стен помещения, в котором проходила битва. Оно уже горело. Деревянная крыша начала оседать. Авиари знал, что не сможет помочь или что-то исправить, что его не услышат, но все равно метался между отцом и его противниками и кричал:
- Берегись! Он там! Папа, осторожно! Бей его….
    Деревянная балка под ним захрустела и накренилась еще больше. Авиари знал, что она вот-вот упадет. И точно знал, на кого. Он плакал от собственного бессилия и страха. Он не мог помочь. Тут его отец громко крикнул:
- Пак, улетай! Улетай, Пак! Лети к Колирде. Помоги ей спасти Авиари! Улетай!
    Сокол пронзительно вскрикнул и полетел к выходу. Авиари бросился за ним:
- Нет, стой! Ты должен помочь ему! Вернись!
    Орел видел и слышал парня, но не поворачивал назад. Через минуту часть деревянной крыши позади них с грохотом рухнула. Авиари резко обернулся назад и увидел, как в небо взвилось беспощадное, кровавое пламя. Над ним кружила стая птиц, которые кидались на огонь и безрассудно погибали в нем. Бой продолжался, но того, за которым Авиа бы вернулся, уже не было. Прощай…снова прощай, папа!
    Авиари кинулся за соколом. Тот долго петлял в лесу и, наконец, напал на чей-то след. Авиари видел Кадил, мать Сана, и за ее спиной – себя. Значит, его матери тоже не стало. От них остался только это прекрасный сокол. Авиари заметил в реке мать Мерфолка, но не стал продолжать погоню. Зачем, почему отец сказал ему вернуться в прошлое? Зачем заставил увидеть все своими глазами? Пережить все заново, с утроенной силой! Но тут Авиари нащупал в кармане штанов что-то. Это была призма. Он громко крикнул прямо на нее, словно она была живым существом:
- Зачем? Почему я должен был это переживать?
    Призма долго не отвечала, но потом впереди всплыли золотые буквы:
«Знаешь, почему я вышла за тебя замуж? Потому, что ты в любой ситуации был подобен птице: сильный, смелый, добрый, преданный, заботливый, бескорыстный. Ты всегда был свободен, как ветер; мудр и величественен, как само небо. Я люблю тебя, Увхарт! И очень надеюсь, что наш сын вырастет таким же, как ты. Что его не сломят ни неудачи, ни жизненные грозы. Ему помогут преодолевать их, но пусть и он поможет другим. Он не должен платить за нашу боль. Мы назовем его Авиари – «свободный, как птица». Когда зайдет наше славное солнце, наступит его черед жить. И пусть это будет достойное продолжение наших душ, наших сердец, нашей любви и силы». И призма, вспыхнув, рассыпалась на сотни мельчайших стеклянных осколков. Но все же она сказала ему все, что он должен был узнать. Теперь я понимаю, зачем это нужно. Я знаю, мама…. Ты можешь гордиться мной. Я постараюсь быть достойным вас! Папа…ты не вернешься с рассветом, но все же…ты всегда со мной!

…- Авиари! Авиари, очнись! Господи, да что же мне еще попробовать?..
- Ничего не надо, Марина, я очнулся!
- Ох, ты меня до смерти напугал! Да и всех остальных.
- Что…произошло?
- Ты потерял сознание в птичнике, и мы нашли тебя на полу. Парни перенесли тебя сюда. Кстати, к сожалению, призма разбилась. Видимо, когда ты упал. Но зато ты нашел какую-то книгу. Она лежала рядом. Откуда ты ее взял? И как пустил воду?
- Дай ему отдохнуть, Марина! Пусть придет в себя, - тихо сказал Пераху.
- Нет, я в порядке. Призма…неудивительно, что она разбилась. Книгу я нашел в чаше. Нажал какой-то рычаг у окна. Ты сказала – птичник?
- Э-э…я так сказала?
- Не увиливай, Марина, ты не умеешь врать!
- Не ругай ее, Авиари. Мы все очень перепугались из-за тебя. Но при этом твой день рождения еще не закончился, поэтому нам нужно подарить тебе подарок. Пошли, я помогу тебе идти!
    Авиари вышел из больницы, опираясь на плечо индейца. События, показанные призмой, вертелись у него в голове, но он уже успокоился. Под присмотром Марины парни продвигались к двери, которая уже была покрашена и отчетливо видна на фоне стены. Перед ней собрались все ребята. Они обрадовались тому, что Авиари очнулся после нескольких часов небытия.
- Уже вечер? Как долго я проспал?
- Довольно, друг мой, - усмехнулся Гидро, похлопывая его по плечу.
- Чего же мы? – радостно воскликнула Скай. – Ну-ка, давайте как следует…
- С ДНЕМ РОЖДЕНИЯ, Авиари!!! – заорали подростки. Они хлопали и свистели, смеялись и галдели, но Авиа был рад этому. Впервые за долгое-долгое время.
- Ну, и где же ваш подарок? – спросил он.
    Тан распахнул перед ним дверь. Тут Авиари действительно пригодилось плечо Пераху – он почти рухнул на пол от потрясения. Вся длинная комнатка была наполнена птицами. Они сидели на деревянных, отполированных жердочках, некоторые в колпаках, некоторые – просто так. Особо хищных особей посадили в просторные клетки. Мелкие пташки кружили по просторному помещению, напевая какие-то мелодии. Здесь было тепло и уютно. Авиари чуть не разрыдался от счастья – посреди осени перед ним открылось настоящее волшебное царство. Об этом он и не смел мечтать! Птицы! Множество птиц! Они снова вернулись к нему. За окнами забрезжили лучи рассвета, и парень понял, как постарались его друзья: они не спали всю ночь, обустраивая птичник и рассаживая птиц в соответствии с указаниями книги его отца. И это все – ради него. Сегодня он увидел своих родителей, узнал их поближе; получил в подарок исполнение заветной мечты.
    Не сдерживаясь больше, Авиари со слезами на глазах кинулся к друзьям. Они смеялись, отвечая на его слова благодарности, обнимали его и хлопали по спине. Потом они все вместе, наперебой, рассказали о пожаре городского птичника.
- Полицейский предложил тебе, если захочешь, стать их новым птичником, - сказала Скай. – Ты сможешь разводить и растить птиц, но некоторых придется отдавать в город. Но мы подумали, что лучшего занятия для тебя не найти.
- Это точно, - Авиари восторженно разглядывал своих новых питомцев. – Спасибо вам, ребят! Что бы я без вас делал?!
- Ходил с этой вороной в одиночестве до самой старости!
- Ну, спасибо, Сантес!
    Тут раздался громкий стук. Все обернулись. За окном птичника билась какая-то тень. Девушки испуганно вскрикнули, когда стук повторился. Авиари приблизился в конец комнаты. За ним наблюдали десятки глаз с насестов. Парень резко наклонился и отодвинул тяжелый засов на окне. Тут же в комнату влетел огромный белоснежный орел. Размах его крыльев был так велик, что кончики перьев сгибались, касаясь стен. Он пролетел весь птичник до конца. Компания ребят с визгами присела к полу, даже Тан. Орел, издав поистине королевский крик, повернул и направился прямо на Авиари. Но парень не думал уворачиваться. Он узнал этого красавца. Вернее, узнал потомка того орла, который воевал с Увхартом. Сейчас они узнавали друг друга, проверяли друг друга на прочность. Это самый первый поединок птичника со своим будущим другом, и его необходимо выиграть. В последний момент Авиари протянул вперед руку, а орел спикировал на нее. Огромные когти расцарапали кожу, по ладони Авиа потекла кровь, но он не обращал на это внимания. Они с орлом смотрели друг другу в глаза, честно, открыто. И он признал его, склонив голову в немом поклоне. Тут же все остальные птицы, притихшие во время противостояния человека и орла, громко закричали. Это были фанфары в честь Авиари. Парень любовно погладил могучую спину орла и обратился к друзьям, которые недоуменно выжидали:
- Не волнуйтесь, этого парня я давно ждал!
- Кто это? – прошептала Ена.
- Это – подарок моего отца!
- Что??
- Я расскажу вам обо всем завтра, друзья мои. А сейчас я хочу познакомить вас с… Паком. Да, его зовут Пак. Правда ведь, приятель?
    Орел издал согласный вопль и слетел с руки Авиари на самый высокий насест. Там он застыл, словно изваяние. Настоящий птичий король! Глядя на него, Авиа прошептал так тихо, чтобы это слышали только они двое:
- Ты все-таки исполнил свое обещание, отец! Ты подарил мне самую красивую и сильную птицу в мире! Я продолжу твое дело. Спасибо, папа, за то, что вернулся ко мне с этим рассветом!

После комментов, я, как и обещала, начну про космос......