Глава пятая. Пламя Зари. Опции

[Kevin]

В бой!

[Дориан]

17 день Месяца Домоседства. Сторн. Цитадель.

- Мой господин, я не понимаю,… - высящаяся посреди комнаты призрачная фигура развела руками.
- Оно и не удивительно. Вот если бы ты все понял – то это было бы странно, - Дориан поднес бокал к губам, скрывая презрительную усмешку. Старое вино пьянило не хуже крови. Родрик, вопросительно смотревший на господина, не удержался и непонимающе хмыкнул. Стоило наказать наглеца за подобное комментирование пристрастий командования, но Дориан решил оставить сей знак неуважения на совести «генерала». Что поделаешь, если даже в прошлом многие став Вечными и поняв, что могут обходится без человеческой пищи, с легкостью отказывались от нее, вскоре забывая даже вкус ранее знакомых яств. Он же, оставив жизнь позади, еще больше стал ценить то, что напоминало о прошлом: хорошее вино, изысканные блюда, многое другое, без чего вампиры обходились с легкостью. Это было прошлое, но ЕГО прошлое, и забывать изрядный кусок собственной жизни (причем далеко не самый худший) Дориан не собирался. Допив вино, он продолжил:
- Еще раз повторяю: сидеть на границе леса, делать то же, что и обычно, то есть в меру зверствовать, в меру охотится на дозорных и разведчиков, не соваться в заросли, в общем, создавать видимость бурной, но бессмысленной деятельности.
- Но это же глупо! – «… нет, определенно зарвался. Пора менять…» - Пока мы ничего не делаем, людишки в лесу собираются силами и готовятся нанести ответный удар, И чем дольше мы тянем, тем лучше они подготовятся. Мой господин, ты должен отдать приказ…
- Во-первых, я никому ничего не должен, - мысленно Дориан с ловкостью опытного арфиста выбрал из тысяч незримых нитей, связывающих вампира с его творениями, нужную, и сконцентрировался, - И тебе лучше усвоить эту несложную истину побыстрее.
Родрик глухо вскрикнул и рухнул на колени. Руки птицами взлетели к лицу, спеша прикрыть трупные пятна, проступившие на коже, тело выгнулось дугой, вопль боли постепенно перешел в сдавленное шипение. Вечный ослабил нажим:
- Достаточно? Или еще раз?
- Хватит, - голос, раздавшийся из-под прикрывающих лицо рук, мало походил на человеческий, - Прости меня, господин…
- Пустое, уже простил, - Вечный улыбнулся как ни в чем не бывало, - Теперь что касается того, что я якобы должен. Ты хотел сказать – «Приказ атаковать»?
- Да, - бывший маг Ветров убрал ладони. Выглядел он по прежнему неважно, но лучше, чем пару мгновений назад, - В своей глупости и неуважении, в коих я раскаиваюсь безмерно… Да, именно это.
- Хорошо, - Вечный был само благодушие, - Я приказал. И как бы ТЫ стал выполнять мой приказ?
- Ну я… - Родрик запнулся, - Мои… твои войска, мой господин, они бы…
- Они бы… что? – вампир налил себе еще вина, - Вторглись в лес? Ты куда ближе меня к деревьям, скажи, ты смог бы войти под их сень?
Родрик промолчал, но его лицо не оставляло сомнений в ответе.
- Тогда с чего ты взял, что твое войско сумеет сделать то, на что не способен их генерал?
- Мы могли бы согнать живых людей со всех провинций, что под нашим контролем, заставить их вырубать лес.
- Оказавшись среди деревьев, твои лесорубы мигом дадут деру, а воины не смогут их преследовать…
- Возьмем заложников: дети будут под охраной, а родители – расчищать нам дорогу…
- Все равно они сбегут: страх, что внушают вампиры смертным зачастую сильнее родственных чувств…
- … Мы будем казнить не только семью бежавшего, но и еще десяток семей на выбор! Мы запугаем их так, что людишки станут тюремщиками друг другу! Они не осмелятся…
- Ладно, ладно… Пусть ты запугал своих лесорубов так, что они и не помышляют о побеге. Запугивать – это по твоей части. А что тем временем будут делать люди в лесу? Стоять и смотреть? Если ты надеешься, что у них рука не поднимется стрелять в пленных, то ты слишком плохо знаешь границы человеческого страха. Они мать родную застрелят. И даже прояви лесные стрелки верх глупости, то сколько, по-твоему, нужно времени, чтобы вырубить Леса Полумесяца? К тому времени, когда ты дойдешь до противоположного края, на этом уже вырастут не просто рощи – настоящий лес, а у живущих в нем людей сменится несколько поколений…
- И что же тогда? Сидеть и ждать?
- Конечно, - Дориан сбросил маску веселья и теперь на находящегося за много миль от Сторна Родрика смотрел не ухмыляющийся сибарит, а собранный, уверенный в себе полководец, - в конце концов, ты же вампир, и время не властно над тобой. А коли не властно – значит, работает на тебя. Перед нами вечность, перед людьми же – перспектива провести остаток своей жалкой жизни, прячась в зарослях, словно кролики. К тому же скоро Лес и Солнце перестанут нас сдерживать и смертные опять же это понимают. И не могут позволить себе ждать. Вот увидишь: скоро, очень скоро они сделают первый шаг.
- Шаг… - Родрик хотел сказать что-то резкое, но памятуя об недавнем уроке, сдержался, - Может мой господин знает, что это будет за «ша»г?
- Твой господин ничего не знает наверняка, ибо он не бог, - на устах вампира снова заиграла язвительная усмешка, - Но он не обделен разумом и вполне может догадываться. На их месте попытался я нанес бы удар по сердцу «зла», то есть по мне, а в случае успеха – ударил по твоему деморализованному воинству.
- Пусть попробуют, - клыки Родрика начали удлиняться, - Мои воины давно не ели вволю.
- Скоро попробуют, так что держи своих кровососов в узде и не давай им особо разбредаться.
- А что с вами, господин? Неужели эти безумцы настолько рехнулись, что попробуют послать армию штурмовать Сторн? - голос командующего экспедиционным корпусом был в должной мере обеспокоенным, но незримая связь между создателем и творением донесла до Дориана едва сдерживаемое, жадное любопытство. Бывший маг - ренегат надеялся всеми остатками своей души, что с «повелителем» что-нибудь да приключится. Как трогательно…
- Все может быть. Так или иначе, с этой проблемой я справлюсь сам. Ты получил приказ – выполняй его, - напоследок слегка задев «нить» и заставив Родрика болезненно дернуться, Вечный разорвал связь.
Что ж, пока все шло именно так, как должно было. Хотя немного беспокоила бездарность Родрика – бывший Маг Ветра был талантливым интриганом, но не слишком умелым (и самое главное – не слишком удачливым) полководцем. Пока ему удавалось побеждать за счет несравненных боевых качеств своего воинства, но особо обольщаться не стоило: те, кто выйдет из Леса привыкли командовать и побеждать, а страх перед вампирами уже успел притупиться. Может, заменить его? Самое обидное, что не на кого. Тот человечишка, что командовал обороной Саблезы, подошел бы идеально, но он умудрился ускользнуть в объятия смерти… Примерно такие мысли посещали Вечного, пока он неторопливо шагал по коридорам Цитадели.
Снаружи всходило солнце, но здесь, на островах оно уже никому не мешало. По улицам сновали туда-сюда по каким то своим делам люди, «украшенные» расписанным рунами ошейником, и вампиры, отличавшиеся от живых лишь неестественной плавностью движений и бледной кожей. Город мог бы показаться обычным, если бы не тишина на улицах, которую шум шагов и редкие разговоры в пол голоса делали еще более гнетущей. Люди боялись говорить, вампиры же понимали друг друга без слов.
К крепости под присмотром двух щурящихся от солнечных лучей вампиров шествовала колонна рабов. Ни на ком не было цепей, но, тем не менее, бежать никто не пытался – не куда. На лицах пленников застыло выражение усталости и безразличия: сил бояться или надеяться не осталось – слишком привычным и повседневным стал обрушившийся ужас. В конце концов, ну вампиры – и вампиры…
Новый повелитель Империи тысячи островов и колонна пленников достигли цели одновременно: большой зал, где сошлись жмущиеся друг к другу люди и задумчиво поигрывающий кинжалом Вечный, сильно изменилась за последнее время. Тем не менее, Рикард Шарк легко опознал бы в ней зал, на полу которого из драгоценных и полудрагоценных камней была с удивительным мастерством выложена карта Империи тысячи островов. На «островах», выступающих из символизирующего море бесценного лазурита, возвышались чаши. На этом сходство заканчивалось: кто-то, явно руководствуясь целью освободить как можно больше места, бестрепетно выгреб из помещения все украшения, ковры, скамьи, канделябры и прочую царственную шелуху. На освободившемся месте грубо, но точно были нанесены контуры ближайших к  архипелагу земель. Но все эти географические изыски портило громадное пятно крови, имевшее своим источником чашу, украшавшую главный остров – Сторн, захватывающее все острова, окрестные морские просторы и выбрасывающее свои щупальца на материк, где они змеились, то утолщаясь, то сходя на нет, обвивая множество городов, стремились к одному месту – к Лесу. Самих зарослей, впрочем как Фалессы, не коснулся ни один побуревший потек, словно некая невидимая сила отводила растекающуюся кровь от этих точек на карте.
Дориан задумчиво осмотрел пол, после чего поманил ближайшего раба. Тот шагнул вперед: мужчину сотрясала крупная дрожь, глаза были широко распахнуты, словно он стремился насмотреться на белый свет перед тем, что сейчас произойдет, но ни мольбы, ни сопротивления не последовало. Сверкнул в лучах утреннего солнца добрый сторнийский кинжал, и тело того, кто еще минуту назад носил какое-то имя, хрипя и булькая начало заваливаться на бок. Дориан подхватил его, не обращая ни малейшего внимания на кровь, пятнающую дорогие одежды, и придержал так, чтобы багряные потоки хлынули в чашу, и без того полную загустевшей крови. Агония оказалась не долгой – вскоре человек перестал шевелиться. За первой жертвой последовала втора: девочка едва ли десяти лет. Сначала она так же бессловесно ожидала своего конца, но когда клинок уже готов был вспороть ей горло, вдруг рванулась, и проскользнув под рукой у растерявшегося вампира-охранника, все так же молча устремилась в глубину коридоров. Крововсос, стоявший в конце колонны, легко ухватил беглянку за одежду и водворил на место перед терпеливо ожидающим Дорианом. Вновь блеснул клинок, и жалобный вскрик перешел в затихающий хрип. На этот раз кровь не осталась в чаше, а перехлестнула через края, заливая побуревшие плиты и устремляясь по корке запекшейся крови дальше, туда, где еще были непокрытые бурой коркой очертания земель и городов.
Ритуал повторялся еще четыре раза: кровь шипя, словно кислота растекалась все шире. Захватывая неоскверненные участки, но каждый раз либо исчезая, либо сворачивая в сторону, стоило ей приблизится к Лесам Полумесяца или столице Лаконы. Хотя внимательны наблюдатель отметил бы, что каждый раз кровавая волна продвигается все дальше и отступает все более неохотно: плиты, несущие на себе заговоренные области, начали покрываться паутинкой трещин, в которых проступал зловещий багрянец. Кровь еще не готова была захлестнуть последние анклавы людей, но она умела ждать и просачиваться.
В шестой раз опустив клинок, Дориан, обернулся и подал знак вампиру-охраннику, тому самому, что едва не упустил беглянку. Неупокоенный приблизился. На его бледном как снег лице не отражалось ни следа эмоций, и когда кинжал прочертил черту на его шее, он казалось, даже не заметил этого. Загустевшая, черная словно деготь, кровь вампира не желала покидать тело: Дориан ударил еще раз – снизу вверх, вспарывая грудную клетку. «Кровь» хлынула фонтаном тяжелых черных капель, орошая пол и неподвижно стоящего перед жертвой Вечного. В тот момент, когда кровь вампира коснулась плит, залитых кровью жертв, мир «вздрогнул»: предметы словно бы на мгновение обрели еще одно измерение, свет солнца померк, а все идущие по улицам проклятого города, не важно – живые или нет, замерли, ощутив на чудовищную тяжесть, давящую на плечи.
Дориан слизнул залившую губы кровь. Она была очень вкусна, но несла в себе невообразимую горечь: это была кровь его творения, его сына. Горе миру, в котором отцы переживают детей, а уж если им приходится приносить их в жертву… Но это необходимо. Вечный вновь перевел взгляд на испачканные плиты: залитое смесью кровей пространство изрядно выросло, и даже просторы Леса и Фалессы оказались изрядно потеснены.
«Нет, не сегодня и даже не завтра,… но скоро. Очень скоро…»
Пусть Родрик воображает себя вершителем судеб мира. Пусть люди пытаются смести армию горе-генерала с лица земли. Главное свершится не там – здесь. Кто бы не победил в битве на просторах материка, выжившим придется жить в ЕГО мире, по ЕГО правилам. Потому что прежнего – уже не будет. И тогда он найдет своих старых врагов. Найдет старого знакомого – Древнего, Мага Адриана, и спросит с него за свою возлюбленную, за свой мир, за своих друзей, сгоревших в солнечном пламени у границ Полумесяца. Он на век прекратит это противостояние Вечных и Древних, рассчитается за всех: за каждого воина, так и павшего бесславным и безымянным, за Александру, сгинувшую в лесной чаше, за тысячи лет забвения, за моря крови, пролившиеся в той войне, крови, без которой вполне можно было обойтись… За все. Ну а если они решат попытаться убить его и придут сюда… что ж, пускай. Он всегда наготове. Он ждал этого тысячи лет, теперь совсем немного осталось…
По лицу Вечного скользнула грустная, мимолетная улыбка.