Пока мы есть..., моя вторая книга Опции

[Троица]

Я пишу довольно давно. По большей части мне удаются стихи, но и прозой я не гнушаюсь. У меня есть два больших произведения, но на ваш суд я хочу представить некоторые главы из моей второй книги. Здесь довольно много всего (смешного, ляповатого, знакомого), но я писала это от души (конечно, она у меня не такая черная...). Итак, читайте

1. Как спаслись дети
  …Пожар был страшный. Отовсюду сверху рушились поверженные пламенем деревянные балки. Пол словно плыл под ногами, а воздух быстро наполнялся едким дымом, от которого жгло глаза и горло. Становилось трудно дышать, а уж о том, чтобы смотреть, куда бежишь, и речи быть не могло. Некогда красивое и величественное здание храма медленно превращалось в адовы ворота, откуда дорога прямиком в Аид. Никто не мог выжить в таком пожаре. Раздался дикий скрежет, а потом крыша, объятая пламенем, обвалилась на почерневшую землю, оставшись там догорать тлевшими поленьями. Внутри уже ничего не осталось целым: пламя пробралось в каждую щелочку, в каждую дырочку. Мраморные плиты алтаря потемнели от копоти. Именно на одной из них можно было четко увидеть пару застывших в боксерской позе, обугленных до неузнаваемости тел. Они словно пытались перепрыгнуть с плит на крышу, но пламя настигло их раньше. На одном из стульев, напряженной линией сидело еще одно тело. Казалось, что этот человек даже не хотел сопротивляться охватившему его пристанище пожару, а предпочел принять смерть с достоинством и не бежать от своей участи. Это одновременно отпугивало и очаровывало. Несколько тел замерло на полу, а одно – у двери, в позе молящегося человека. Обугленные пальцы крепко сжимали рукоять двери, которая впоследствии тоже рухнула.
    Наконец, последней была повержена огромная картина на одной из стен, которая осталась более-менее невредимой. На ней автор изобразил огромное семейство, хоть нарисованные люди никогда и не являлись родственниками по крови. Они были близки по духу и приключениям, которые вместе пережили.  Пятнадцать мужчин со своими женами стояли полукругом. У каждой женщины на руках был младенец. Завернутые в разноцветные простыни, они наполняли картину свежестью, красочностью и радостью. Взрослые улыбались, их лица сияли счастьем, а дети строили забавные гримасы. Казалось, ничто и никогда не сможет прорваться сквозь такую стену любви и дружбы. Но было на картине еще кое-что, чего люди не видели или просто не хотели замечать: художник изобразил семейство на большом лугу, поросшем свежим клевером и сочной травкой. Но позади людей кровавым пятном алело небо, на нем грудились свинцовые тучи. Вот-вот сверкнет молния и грянет гром. Словно большая безжалостная ладонь надвигалась на маленький сгусток людского счастья, а они продолжали смотреть в лицо художника, улыбаясь и надеясь, что картина навсегда сохранит их воспоминания. Но именно в этот роковой день карающая длань, наконец, настигла семейство, одарив их смертоносным пламенем, из которого им уже не суждено было выбраться. Так же, как и огромному полотнищу, в которое было вложено столько сил, мастерства и упорства, которому предстояло стать великим напоминанием потомкам о славе их прародителей. Но ничему этому не суждено было сбыться. Погибли люди, погибла картина. И последние следы своего зловещего действия пожирало безжалостное пламя, злобно плюясь горячими искрами и вздымаясь в алое небо, покрытое свинцовыми тучами…

- Бежим же, Марго, - кричала Жасмин, на бегу перепрыгивая корни. За ее спиной безостановочно вопили два младенца, а в руках она держала еще одного. Своего собственного, любимого Гидро. Двоих других младенцев она спасла, когда их матери, ее горячо любимые подруги, пали от непосильной ноши боли и ужаса. Ена и Айша продолжали кричать, но она не могла позволить себе остановиться: тот, кто напал на их дом, должно быть сейчас гонится за ними. – Скорее, дорогая.
    Марго сделала еще два длинных прыжка и упала. Потом она медленно сняла со спины котомку и заглянула в нее. Тан молчал, глядя на нее своими стальными, как у отца, глазами. Марго показалось, что она видит в них осуждение, и она зарыдала. Стыд, что она не может продолжать бег, и осознание того, что ей вряд ли удастся спастись, а к тому же спасти своего сына, разрывали ей сердце. Тан все еще не издал ни писка, а его мать практически обезумела от мысли, что ее муж, скорее всего, погиб, и что она не сможет защитить его наследника. Нападение настолько вывело ее из себя, что она машинально следовала всему, что ей говорили. Но вид того, как твои подруги, знакомые тебе с детства, одна за другой падают на землю замертво, а их дети кричат от боли, был невыносим для хрупкой Марго. Крики Жасмин становились все глуше, и женщина приказала себе сделать последний рывок. Но как только она встала и попробовала сделать шаг, ее нога запуталась в корнях, и несчастная с диким криком упала навзничь на землю. Ее тело несколько раз дернулось в агонии, рука, сжимающая ребенка, ослабла. Глаза, расширившиеся от боли и страха, навсегда остались глядеть в сторону бывшего дома. Изо рта вытекла тонкая струйка алой жидкости, а под животом растекалось густое пятно. Острая палка прошла сквозь измученное тело, освободив его от мук навеки, перебив позвоночник. Только теперь Тан сделал попытку привлечь внимание матери тихим стоном, в котором звенели слезы. Но она впервые не откликнулась на подобный призыв. Он никогда не плакал, и это был первый и последний раз, когда слезы проступили на его стальных глазах, но так и не сбежали по щекам. Он смотрел на знакомое, любимое лицо, чувствуя, что что-то в нем необратимо поменялось. С детской интуицией малыш понял, что лишился кого-то очень близкого и надежного, что теперь вообще нет смысла плакать.
      Тут над ним нависло еще одно знакомое лицо, но не столь любимое. Оно отражало боль и скорбь. Кадил, мать Сантеса, закрыла своей погибшей подруге глаза, и с разрывающей мукой в сердце подняла сверток с Таном. За ее спиной висели Скай, Авиари и Вия. Они тоже стали сиротами несколько минут назад. Мать Скай бросилась на выручку своему мужу, оставив дочь под присмотром подруги. Но Кадил осознавала, что Керра больше не вернется. И поэтому быстро побежала вслед за Жасмин и уцелевшими подругами в глубь чащи. Рядом, в реке, плыла Сара вместе с Мерфолком, своим сыном. 
- Что мы делаем? – проскрежетала она Кадил. – Господи, я видела, как они все погибли! Наших мужей уже нет на этом свете, а нас затравливают по одной. Мы не сможем сбежать.
- Отказ от борьбы и есть поражение, - на бегу ответила ей подруга. – Мы должны сражаться за своих детей. Уже скоро мы доберемся до безопасных мест и сможем посетовать на свое горе. Но сейчас мы обязаны…
    Но она не успела договорить. Ее тело, выгнувшись дугой, резко пролетело вперед и упало на землю. Сара еле успела поймать вылетевших из ее объятий детей. Потом она с тихим стоном посмотрела на Кадил: в ее горле торчал острый шип. Смерть была мгновенной. Еще одна из пятнадцати верных жен отправилась следом за своим мужем.
    После получаса погони остались в живых только двое: Жасмин и Мегги, мать Мерлиона. Но обе практически исчерпали все свои жизненные силы, которые утекали вместе с кровью из многочисленных ран. Они осознавали, что больше им не протянуть. Пожар вдалеке потух, а дорога позади была устлана жизнями близких им людей.
- Жасмин, это конец, - осмелилась озвучить приговор Мегги. – Больше некуда бежать.
- Но мы должны что-то сделать, - отозвалась Жасмин, и по ее голосу Мегги поняла, что подруга умирает. Она была больна уже очень давно, и все ее друзья пытались найти для женщины хорошего врача. Но никто из деревни и города не хотел общаться с ними. И Жасмин отказалась от помощи и жалости чужих людей. Она осела на землю, глядя на бушующий внизу водопад. – Что?
- Мы сделали все, что смогли. Теперь их очередь бороться за жизнь. На все воля случая.
- Ты же знаешь, я никогда не верила в случай или удачу, - буркнула Жасмин.
- Да, ты вся в этом, - тепло улыбнулась Мегги, - но я не о том. Просто давай отпустим их, пока еще можно. Если они останутся здесь, то точно погибнут. А так будет хоть один шанс на спасение.
- Мы столько прошли, чтобы положиться на волю случая? - прошептала Жасмин, но сил спорить у нее не было. Как и сил дышать. – Ты сможешь…?
    Мегги взяла подругу за руку, казавшуюся холодной ледышкой, и первой опустила котомку со своим сыном в воду. Пятнадцать колыбелек спустились вниз, в водопад, откуда медленно вереницей поплыли на север. Это было настолько нереальное и странное зрелище, что женщины не могли смотреть на то, как стремительный поток воды уносит их счастливое звено. Скоро последний лоскуток белой простыни скрылся из виду, но Жасмин уже не видела этого. Она умерла на руках Мегги со слезами на глазах. Последним словом ее было имя мужа. Через пятнадцать минут ушла и Мегги, так и не отпустив холодеющее тело подруги. Здесь заканчивалась их история, и начиналась новая повесть о пятнадцати чудом спасшихся…
 
2. Бегство из школы
а вторую главу скину, если эта придется кому-нибудь по вкусу....

[Троица]

...И вот семерка быстро достигла города. Где-то забрехали собаки, но никто не обратил на это внимания. Ворота были приоткрыты, а охрана отлучилась. Путь был свободен.
- Пошли по одному, - прошептал Тан, махая рукой.
    Все вереницей прошли мимо ворот и исчезли в тени ближайших домов. Но как только их фигуры потонули во мраке, все услышали противный металлический скрежет и грохот: ворота закрылись. Видимо, охрана патрулировала территорию снаружи и вернулась.
- У меня есть плохая и хорошая новость, - прошептал Майк.
- Давай хорошую, - попросила Ена.
- Мы успешно прошли мимо охраны, и нас вряд ли хватятся.
- А плохая? – спросил Делюкс.
- Единственный выход из города, известный мне, закрыт и теперь охраняется.
    Тан негромко чертыхнулся. Ена в ужасе прижала ладони ко рту. Мерлион воскликнул:
- Неужели из такого огромного города нет иного выхода?
- Говорю тебе, может он и есть, но я его не знаю!
- Ребята, ребята, - встрял Делюкс, - если мы хотим освободить Айша и Клею, то нам надо действовать очень быстро.
- Какой в этом смысл, если нам все равно не уйти?! – вскипел Дэвид.
- Сейчас важнее не дать им умереть, а ворота могут открыть еще раз. Может оставить здесь кого-нибудь?
- Нет, нам все нужны. Для этого мы так долго и выбирали. Идем. Ты прав.
    Они молча двинулись по переулку сквозь мрачный, сонный город. Иногда из-за угла выскакивала темная фигура, но увидев вооруженную компанию, мигом скрывалась в неизвестном направлении. Из некоторых окон, под прикрытием занавесок, на них глядело очередное угрюмое и подозрительное лицо. Тогда Сантес или Делюкс весело махали им, и лица, смутившись, исчезали. Дорога была неровная, с выбитыми из нее булыжниками посреди мостовой, по бокам чернели зловонные лужи склизкой грязи. Дышать было довольно неприятно. К тому же стояла непроглядная темень, и в ней то и дело раздавался вскрик боли: кто-то наступал на острый осколок камня или утопал в грязи, под которой находилось побитое стекло. Идти пришлось довольно долго, так как тюрьма находилась в центре города.
    Тут, после нескончаемого мрака, вдалеке забрезжил свет. Так же до компании донесся веселый хохот и громкий стук чего-то. Все удивленно покосились на Майка.
- Вы думаете, что здесь все такие дураки и простофили, как те охранники? – невозмутимо ответил брюнет. – Нет, тут дело и начинает приобретать плохой оборот. Власти, которые недавно прибыли в этот город от самого Верховного правителя, перенесли здание тюрьмы в центр города. И сделали блестящий ход: оно располагается прямо перед главным кабаком. То есть там всегда светло, и пьяниц далеко тащить не надо. Только вот среди простого сброда могут попасться довольно трезвые и умные типы.
- Почему ты говоришь об этом так спокойно? – прошипел Мерлион. – Это ведь чертовски осложняет дело!
- Наоборот! – вскинул голову парень. – У нас с моим братом было время составить план. Слушайте сюда…
После минуты оглашения плана все согласно закивали и направились прямиком в кабак. Делюкс и Сантес по совету Майка держались поближе к Ене, на которую сразу было положено много неприятных взглядов. Тан, Мерлион и Майк подошли к стойке, Дэвид занял пост у окна, из которого хорошо было видно тюрьму. Остальные сели за столик неподалеку.
    Майк стукнул кулаком по стойке, подзывая бармена. Высокий и худощавый парень быстро приблизился к ним и, увидев звавшего клиента, расплылся в улыбке:
- О-о, Майк. Давно не виделись.
- Да, еще с того момента, как мы приезжали сюда по тому интересному дельцу. Ты помог нам с Миком, очень тебе благодарны.
- Кстати, а где твой братец? – удивился бармен. – Я думал, вы неразлучны.
- Так и есть, но у него сейчас другие дела. А это мои друзья. Тан, Мерлион, это Фрэд.
      Парни мрачно кивнули, а бармен перестал улыбаться.
- Ну, веселее друзья, а то подумают, что мы собираемся прямиком в тюрьму, - Майк пристально вгляделся в товарищей, и те выдавили улыбку. – Вот и хорошо. Фрэд, дай мне две бутылки самого дешевого и пахучего пойла. Лучше даже три!
- Странно, вы с братом всегда брали хорошие напитки. Неужели полиция обанкротилась?
- Трудные времена. Стараемся экономить. И еще кое-что: у тебя нет какого-нибудь бабьего платка и мужского тряпья? Желательно, большого размера.
- Ты меня не обманешь, Майк! – внезапно сощурился бармен, и парни напряглись. Но потом последовал более доброжелательный ответ. – У вас новое задание, и вам необходима маскировка. Ты меня обижаешь, Майк! Я не так глуп, как может показаться, и вижу вас насквозь. Мог бы сразу попросить. Что-нибудь найду. Подождите здесь.
- А обязательно будет натягивать грязные лохмотья? – недовольно прошептал Тан, когда Фрэд ушел.
- По-другому твои побрякушки, - Майк ткнул в меч на бедре Тана, - не скроешь.
    Фрэд вернулся довольно быстро и свалил на стойку ворох грязной одежды. Тана даже перекосило от отвращения. Бармен расстроился:
- Больше ничего не смог найти!
- Не обращай на него внимания, Фрэд, - рассмеялся Майк, хватая груду. – Ты отлично поработал и помог нам в одном сложном мероприятии. Но теперь нам нужно уходить. Пока.
- Не забудь потом зайти и рассказать, чем все закончилось, - сказал напоследок бармен. – И передавай привет Мику.
- Непременно.
    Компания быстро вышла из кабака и зашла за угол здания. Майк разворошил одежу и протянул Ене большой цветастый платок.
- Прикрой им голову и по максимуму тело.
- Ты уверен, что стоит на это идти? – девушка брезгливо осмотрела ткань. – Может, на ней какая-нибудь зараза?
- А может Клее конец на рассвете! – рявкнул Дэвид, и Ена быстро накинула платок.
    Затем Майк помог Тану обрядиться в грязные лохмотья и полил ткань вонючей жидкостью из бутылки. Сантес вставил в заранее взъерошенные волосы друга пару веток и листиков и сделал несколько мазков грязи по лицу и рукам. Затем отошел полюбоваться на свою работу.
- Отлично, Сан, как будто он валялся на дороге! – похвалил его Дэвид. – Только для более реальной картины не хватает пары синяков.
- Сейчас я тебе поставлю пару синяков! – погрозил Тан.
    Более чистые лохмотья достались Делюксу, который даже радовался маскараду. Ему тоже взбили волосы, но мазать грязью не стали. А вот Ене щеки потерли листьями, придав им больной зеленоватый оттенок. Мерлион подальше засунул оружие и встряхнул волосами, чтобы они стали немного взъерошенными.
    Майк немного прошелся туда-сюда и удовлетворенно кивнул:
- Отлично, маскарад готов. Теперь вам нужно только включить актерские способности. Кстати, Тан, не забудь взять в руки по бутылке. Но сначала их надо раскупорить. Да, так. Сантес, Дэвид, я показал вам, где необходимо дежурить. Отправляйтесь туда сейчас. Только не шумите и не деритесь. А вы, по своим местам…

…Охранник услышал за дверью шум и мгновенно выскочил наружу. Первое, что он увидел, это как две фигуры тащат между собой огромную гору, похожую на человека. Эта гора отчаянно выла и кричала грубым голосом. В руке у нее были две бутылки дешевого пойла. Охранник с отвращением учуял запах пота, грязи и алкоголя. Затем он разглядел в этой горе мяса всклокоченного, грязного пьянчугу, не стоявшего на ногах и ничего не соображавшего. Его поддерживали помятый высокий брюнет довольно чистого вида и такой же брюнет, только выглядевший аккуратнее обоих. А за этой тройкой шла женщина, завернутая в платок, и бедняк, поддерживающий ее на каждом шагу. Охранник заметил, что женщина, несмотря на молодость, жутко бледна, а ее щеки, казалось, позеленели. «Видно, от недоедания, - подумал охранник с жалостью, а потом посмотрел на пьяного и добавил мысленно, - или от горя и побоев. Бедняжка!»
    Когда компания остановилась перед дверью тюрьмы, второй брюнет поднял голову, и охранник увидел в нем ищейку Майка. Тот улыбнулся:
- О, Джонни, это ты сегодня на службе? Узнал меня? Веселая ночка сегодня, да?
- Привет, Майк. Да, не соскучишься. А кто это с тобой?
- Ты знаешь, даже в отпуске мне везет с клиентами, - рассмеялся Майк, указывая взглядом на пьяного, который что-то тихо шептал. – Вот, зашел в бар выпить, а тут этот субъект начал драку. Еле утащил его оттуда. Мик остался там, присматривать за другими оболтусами. Вот, этот добрый человек помог дотащить красавца сюда, - Майк снова указал, но уже на брюнета, лица которого не было видно из-за тени.
- А почему ты решил привести его сюда? – удивился охранник.
- Да понимаешь, тут такое дело…
  Тут женщина в платке, вырвавшись из объятий бедняка, выбежала вперед и истерично выкрикнула:
- Это из-за меня! Из-за меня. Это ведь мой муж, капитан, мой муж! Скотина! Опять нажрался так, что даже стыд потерял. Такое вытворить! Он же меня опозорил на весь город своим поведением. Вы не представляете себе, капитан, как это ужасно. Он почти каждый день возвращается домой навеселе. А у меня пять детей! Пять! И кормить их нечем. Он пропил все, каждую вещь в доме заложил. Негодяй! Пьянчуга! Как не стыдно! О детях не думаешь, меня позоришь! Вот мерзость. Какой стыд!
    Пьяница что-то громко крикнул, отчего женщина совсем зашлась криком:
- Мерзавец! Да зачем я только замуж за тебя пошла?! Ты мне всю жизнь испортил! Гореть тебе в огне адском за грехи твои. Как ты мог опять так нализаться? Ты же обещал, божился, что больше не станешь у детей изо рта кусок хлеба вынимать. И что теперь? Все по новой. Позорище! Горе ты мое!
      И когда охранник совсем было смутился этой семейной сцены, вперед вышел крестьянин и нежно обнял истеричку за плечи. Она тут же уткнулась ему в шею и громко, протяжно завыла. Ее тело сотрясалось от рыданий, а бедняк устало гладил ее по спине, вперив свой добрый взгляд в охранника:
- Извините ее за это, милорд. Она сегодня сама не своя. Вы же понимаете, дома детей кормить нечем, а этот пес опять напился до чертиков. Успокойся, милая.
    Охранник быстро закивал, боясь продолжения сцены.
- Я – ее брат, - продолжал бедняк. – Пришел поддержать любимую сестричку. Вы понимаете, вся семья была против него, но любовь, как говориться, никому не подвластна. А? Что, милая? Так вот, что я там говорил… Ах да, любовь!
- Подождите, а тюрьма здесь причем? – ошалело спросил охранник.
- Я хочу написать бумагу! – выкрикнула женщина, продолжая реветь.
- О чем она, Майк?
- Она хочет написать бумагу о том, чтобы ее мужа по закону продержали в тюрьме несколько дней, чтобы она смогла спрятать оставшиеся гроши подальше от него, - снова улыбнулся Майк, которого эта ситуация, казалось, развлекала.
    Охранник, не подозревавший о такой безжалостности женщин, лишь отупело переводил взгляд с одного лица на другое.
- У нас полный список, милорд, - так же спокойно продолжал крестьянин. – Избиение жены и несовершеннолетних детей, драки в общественных местах, неприличное поведение, грабеж (я лично свидетель), нападение на представителя закона…
- Он на меня напал, подтверждаю, - кивнул Майк. Пьяница глупо хихикал.
- …Всего этого хватит чтобы упечь его в тюрьму настолько, что моя сестричка сможет кое-как поправить дела и расплатиться с кредиторами мужа.
    Тут женщина резко вырвалась из рук брата и схватила охранника за грудки. В ее глазах он прочел безумное отчаяние.
- Капитан, вы – моя последняя надежда спастись от этого чудовища. Помогите мне, умоляю! Я подпишу любую бумагу, лишь бы не видеть его хоть неделю. Помогите!
    Ее зеленоватые щеки впали, а волосы растрепались. Охранник пытался отцепить ее от себя, но она поддалась лишь на уговоры брата взять себя в руки. Тут пьяница резко выпрямился и кинул в сторону представителя закона бутылку. Охранник вовремя пригнулся, и стекло, разбившись об дверь, осыпалось на порог, оставив на дереве зловонный след содержимого. Майк и помятый брюнет повисли на руках буяна, заставив его вновь безвольно откинуться.
- Что я вам говорил, милорд? – торжествующе заметил крестьянин.
    Охранник быстро отпер дверь тюрьмы и приказал всем следовать за ним. Тут Майк остановился и повернулся к нему:
- Я провожу даму в комнату, чтобы она ничего не сотворила, а меня заменит ее брат. Посади его, Джонни, и возвращайся к нам.
    Охранник повернулся и пошел за остальными, не увидев, как женщина приказала кому-то подойти в приоткрытую входную дверь.
    Скинув пьяницу в камеру, мужчины быстро вернулись обратно. Но тут охранник жестко приказал:
- Это все еще тюрьма, а не место для сборищ. Прошу вас подождать вашу сестру на улице.
    Крестьянин кивнул, и она с брюнетом вышли. Но тут охранник услышал какой-то странный звук в соседней комнате, похожий на звон стекла. Он быстро распахнул дверь и увидел Майка, лежащего на полу в груде осколков. Женщины нигде не было.
- Джонни, она психопатка, - выдохнул парень прежде, чем потерять сознание.
    Но охранник не успел сделать ни шагу. Дверь за ним заскрипела, кто-то опустил на его голову что-то невыносимо тяжелое, и свет поблек…

…- Хороший удар, Дэви, - похвалила друга Ена, сбрасывая с себя платок. – Пойду, позову остальных. Майк, вставай.
    Брюнет быстро вскочил, и они с Дэвидом (Майк прошептал «Прости, Джонни!») оттащили охранника от дверей, чтобы утром его не сразу заметили. Потом отвязали от его ремня ключи и выскочили в коридор.
- Я нашел, где держат Клею! – возбужденно воскликнул Сантес.
- Отлично, вот тебе ключ, бегите за ней с Еной. А мы с Мерлионом и Делюксом пойдем за Таном.
- Нет, я останусь здесь, посмотрю за входом, а заодно передам шакрану Вии, что мы справились с половиной задачи, - Делюкс снял с себя лохмотья и пригладил волосы.
- Хорошо они с Еной сыграли брата и сестру, - заметил по дороге к камере Мерлион. – Я прямо ушам своим не верил. Так реалистично! Таланты, несомненные таланты.
    Тан уже почистил лицо и сбросил с себя вонючую ткань, но ее пришлось забирать с собой и сжигать за пределами тюрьмы, как и остальные улики. Ена и Клея весело скакали вокруг Сантеса и Делюкса, выражая свою радость от воссоединения. К их компании так же присоединился Айша, но парень был без сознания. На его лице запеклась кровь, и Тану пришлось тащить его.
- Они били его, пытаясь узнать, где вы остановились, - покачала головой Клея. – Он ничего не сказал, а я не могла ему помочь. Слава богу, они ничего ему не сломали.
- Когда доберемся до особняка, девочки помогут ему, - сказал Мерлион. – Уходим!
    Но когда толпа подошла ближе к кабаку, оттуда донесся пьяный вопль:
- Эх, люди добрые, смотрите-ка, что делается! Человека средь бела дня похищают, а никому до этого дела нет. Эх, люди добрые…
- Средь бела дня?! – скептически повторил Сантес.
- Замолчи, дурень, - прошипел Дэвид, но было уже поздно.
    Вокруг голосистого пьянчуги начал собираться народ, постепенно окружая компанию ребят. Все с удивлением пялились на такое зрелище, а «оратор» продолжал вещать, польщенный таким вниманием к своему заявлению:
- Смотрите-смотрите, люди добрые, я правду говорю! Видали, какой стыд: человека без сознания прямо посреди ночи утаскивают. Небось напоили, завистники, а теперь хотят с дороги по-тихому убрать. Э-э, не выйдет, черти проклятые! А ну, положи наземь…
- Сейчас я тебя положу, - процедил Дэвид, и Делюксу пришлось попридержать друга, чтобы он не накинулся на пьяного дурака. – Не твое это дело. Не знаешь – не лезь.
- Нет, ну вы слыхали, люди добрые? Как этот щенок со мной разговаривает! Я тебе покажу, нахальничать. Ты тут, можно сказать, закон нарушаешь, наш город позоришь, а я, честный человек, должен молча это терпеть? Нет, не будет этого… А ну, положи…
- Отец, прекрати людей накручивать, - медленно сказал Мерлион. – У тебя в голове – чистый алкоголь, вот ты и лезешь на рожон. Протрезвей, а потом строй из себя добропорядочного гражданина. Это – наш друг, мы пытаемся дотащить его до дома. Что и тебе советую сделать – иди домой, пока совсем не развезло.
- Чего ты с ним канителишься, - сердито пробурчал Сантес, незаметно убирая обратно свои острые ножи. – Ему сейчас ничего не вдолбишь.
    Толпа, которая после заявления Мерлиона собралась было расходиться, вновь собралась от возгласа пьяного старика:
- Э-э, ты меня не обманешь, малец! Наш городишко-то маленький, каждый на шее другого сидит. И каждый соседа знает. А вас я сроду здесь не видел, хоть и живу от рождения. Вы не здешние, проходимцы. А вот этого…что на плече, я часто видел здесь неподалеку. Наш он, городской. А ну поставь дите на землю, ты, здоровая гора, пока на тебя эти добрые люди не накинулись!
- Майк, Делюкс, Ена, действуйте, - тихо шепнул Мерлион.
    Майк резко напрягся и со всей силы ударил кулаками по ближайшему камню. Почва под ногами людей задрожала и заколыхалась. Люди бросились в разные стороны. Толпу, которая стояла сзади ребят, разогнали Ена и Клея: вид рассерженного зверя заставил горожан бежать по домам. Делюкс тем временем подошел к пьяному старику и положил руки ему на лоб. Тот начал протестовать:
- Эй, чего это ты удумал делать? А ну отойди. Не трогай меня! Люди добрые…
    Но тут его лицо расслабилось, а глаза перестали улавливать происходящее вокруг. Губы расползлись в довольной, ленивой ухмылке. Делюкс подтолкнул его к кабаку и отошел подальше. Старик медленно, но решительно пошел навстречу огням.
- Отлично, теперь мы можем идти, - кивнул Мерлион. – Только на этот раз постараемся держать подальше от подобных сборищ.

Фух, закончила 5 главу. Товарищи, жду комментариев. Пожалуйста, не скупитесь на слова.