От: Башня Ужаса, От темы с ID: 6869 Опции

[Dying Sphinx]

Так, башня моя, я забил! А то запарился уже в подземельи гнить)
Описание выложу немного позже, а пока скажу лишь, что здесь будет распологаться Лаборатория и, скорей всего, Пыточная. Всё остальное - потом!!

[Dying Sphinx]

Канзиус предавался одиночеству с бутылкой первоклассного ликёра. Настроение было не ахти. Пустота в груди в данный момент ощущалась как никогда отчётливо. Пилигрим пытался её чем-нибудь залить. Опустошал стопку за стопкой, но алкоголь его не брал. И не заполнял той пустоты. Правда, после десятой по венам разлилось приятное тепло. Сладость ликёра на языке и губах сейчас была противной. Канзиус осушил очередную стопочку и стукнул ею по столу, сжав губы в ниточку, словно выжимая из них последние остатки напитка. Недовольно поморщился, налил ещё.
- Э, брат, так нельзя… Не жалеешь ты себя, не жалеешь…- притворно вздохнул со стены Локи.
Пилигрим демонстративно не обратил на него внимания. Пускай себе повесит – заслужил. Опрокинул стопку в рот.
- Ну ладно, извини, я был не прав!- сдалась кукла, понимая, что лестью Торговца не пробьёшь.- Я не буду больше, честное слово! Ну вот…ну…вот даю тебе Слово Пересмешника!
Канзиус усмехнулся, вновь поморщившись от ликёра:
- Слово Пересмешника? Виси уж. Знаем мы твоё слово. Больше будешь своей соломенной башкой думать. Вон, сходи, попроси мозги у Гудвина.
- Эй, у меня не соломенная башка!- взвизгнул в возмущённо Локи, что было крайне неадекватно в его положении.
Винсент принёс Канзиусу Локи в не очень-то плачевном состоянии. Головы, правда, не было, но туловище было лишь слегка потрёпано, так что осталось целым. Снова возиться с куклой Канзиус не стал. Ограничился лишь тем, что нахлобучил на тряпичное туловище кукольную голову игрушечной принцессы. Не то, чтобы у Пилигрима водились подобные игрушки…  Просто на днях он нашёл покалеченную «принцессу» в старой коробке на чердаке. Канзиус даже представления не имел, откуда могли взяться игрушки в Замке Хаоса, тем более в Башне Ужаса. Но это его не сильно волновало - главное, замену нашёл. Новую-то голову делать было неохота. К тому же проучить следовало этого горе – мстителя. В своё наказание Пересмешник был подвешен на гвоздик между полок – подвешен накрепко, сам не выберется. Сначала он жутко бесился по поводу своей новой головы, но, поняв, что ему бы лучше быть покладистей, истерику перестал. Даже подлизываться начал. Не-е, не пройдёт, пускай повесит ещё пару суток. Так сразу дурь из головы, хоть и новой, не выветривается.
- Хотя лучше бы и соломенная,- заныл Локи,- Ну за что так жестоко, Канзиус? Ты ж посмотри, она вся белобрысая и кучерявая какая-то! Тьфу, жуть!.. Нету души у тебя, изверг!- от своих мучений кукла забылась.
Пилигрим печально усмехнулся, раздавив очередную стопку:
- Конечно нет, ты что, забыл, что ли? Сквозняк там.
Хотел налить ещё, но бутылка почему-то стояла пустая. Быстро как-то… Канзиус отвернул голову, облокотившись локтями на стол. Рукава муфтана были заворочены, обнажённые сероватые руки были испещрены магическими татуировками, загадочно переплетающимися и постоянно перетекающими во что-то новое. Татуированная абстракция безошибочно показывала то, что происходило в данный момент внутри Канзиуса. Сейчас татуировки изображали что-то вроде колючей проволоки, в хитром переплетении стягивающей бледные руки. Черты лица ожесточились, исказились болезненной ухмылкой. Не было там души, не-бы-ло. Уже двести пятьдесят лет как не было. Почти двести пятьдесят один. Изредка старая рана в груди начинала ныть и нарывать, но сегодня она особенно разошлась, будто открылась вновь. Канзиус всем существом ненавидел подобные моменты, когда его накрепко схватывала ностальгия. С одной стороны, отсутствие души даёт многие плюсы, огромную власть. Например, обычные предрассудки смертных Пилигрима не затрагивали, он был выше жалких человеческих чувств. Правда иногда, сам того не замечая, предавался им также. Во-вторых, потеря души и та глубокая сердечная…травма, сплюсовавшись, перевоплотили Канзиуса, дали начало его новой жизни, нового, «с изнанки», образа. Они помогли ему стать полупризрачным созданием, способным иногда перемещаться по миру душ. Он стал таким, какой сейчас. Поначалу его вообще было не узнать, но годы текли, прошёл один век за другим, да и не за горами конец третьего – и Канзиус постепенно менялся, вновь обретал некоторые черты, свойственные людям. Раньше он получал удовольствие от страданий, от своего жуткого ремесла, надсмехался над слабостями смертных. Но постепенно боль и мучения перестали приносить радость, он замкнулся в себе. Что насчёт ремесла, ему оно и до сих пор нравилось, но теперь Канзиус ставил себя в некоторые нравственные рамки, пытаясь причинять живым наименьшее количество страданий. Злость и ненависть ко всему живому сменились равнодушием, простыми профессиональными равнодушием и безразличием. Минимум контакта с возможными клиентами, максимум самопознания и рассуждений. Таков был теперешний Канзиус, Торговец Душами, этакий полупризрак с извечной печатью печали в ясных янтарных глазах. Таким его знал и Локи, верная (ну или почти верная…) кукла из глубин Эреба, сопровождавшая его весь этот долгий путь. Но никто, даже Пересмешник, не знали о навязчивой Идее Тёмного Пилигрима, хранимой им в самых глубинах сердца. Идее, которая существу своему была приравниема с мечтой. Все свои прожитые годы, от самого Перевоплощения, Канзиус лелеял в себе, растил эту идею. Порой он был просто одержим ею, совершал странные поступки. После этого она опять ложилась на некоторое время «на дно», но позже загоралась снова. Канзиус мечтал найти проданную душу. Когда-то давно, в обмен на сердце возлюбленной, он заложил свою душу. Злобный демон обманул его. Перековеркав желание Канзиуса, он отдал ему прямо в руки живое, ещё бьющееся сердце… Это было ударом. И сигнал к перевоплощению. Если бы не ненависть к демону и безумное желание отомстить, Канзиус бы не выдержал перевоплощения, просто-напросто погиб. Но дух оказался крепче…и ещё помог Призрачный Странник. Путешествуя по Междумирью, старец, такой же по профессии меняла душ, наткнулся на Канзиуса, рыдающего с окровавленным сердцем девушки в руках и рваной раной на груди. Имени того старца Канзиус так и не узнал. Странник сделал для него очень многое: вселил веру, укрепил дух, помог начать новую, кристально чистую вечность. Именно старец научил его этой профессии и передал навыки магии Вуду и Некромантии. Позже, кстати, Канзиус сплотил и перевоплотил эти два учения в одно – искажённую магию Таши. Странник забрал у него сердце возлюбленной, чтобы тот мог позабыть былое, и Локи – полезного помощника. Затем Странник исчез также неожиданно, как и появился, но начало уже было положено, и Тёмный Пилигрим предоставил себе самому дальнейшее своё обучение. Он влился в ремесло, совершенствовал азы нового учения, открывая с помощью практики всё новые возможности искажённой магии. Но сколько Канзиус ни искал, какие только коллекции душ других Торговцев не рассматривал, всё было тщетно. Его души нигде не было. Вероятно, она всё это время проводила за пазухой этого чёртового демона. Канзиус искал встречи с ним (вызвать его вновь он не мог – с перевоплощением он потерял способность к другим видам магии), желал кровавой мести, но о демоне больше не слышал. Зато он верил, что когда-нибудь  их линии судьбы пересекутся, и тогда демон будет страдать так, как не страдал ни один ещё демон. Потому что Канзиус запомнил это ненавистное имя. Порождение Ада звали Скайфиксом.