От: Башня Ужаса, От темы с ID: 6869 Опции

[Dying Sphinx]

Так, башня моя, я забил! А то запарился уже в подземельи гнить)
Описание выложу немного позже, а пока скажу лишь, что здесь будет распологаться Лаборатория и, скорей всего, Пыточная. Всё остальное - потом!!

[Dying Sphinx]

Канзиус вернулся в Башню в приподнятом настроении. Совсем недавно он стал наблюдателем одной из тренировок: чернокнижник решил поразмяться перед боем и выбрал своей целью падшую. Пилигрим усмехнулся. Спарк, конечно, дал видов: разворотил арену ко всем чертям. Это произошло в самом конце. Туман, ледяной дождь и эти столбы из-под земли… Да, выглядело всё это впечатляюще. А потом всё как в каком-нибудь смазливом романе: иссушённые до последней капли, гладиаторы взмыли вместе в небеса…Именно тогда Канзиус, побледневший, поспешил ретироваться. Такой неожиданный финал сражения вдруг взбаламутил его нехорошие воспоминания и не то чтобы причинил боль, но навеял лёгкое раздражение. Впрочем, Канзиус об этом быстро забыл, вспомнив эффектное заклинание Винсента, посеявшее на стадионе хаос. Он потешался тем, что уже отправленному к Колизею отряду тёмных гномов-строителей, обитающих в подземельях Замка, придётся неплохо поработать.
Канзиус шёл по освещённым призрачными сферами коридорам (если кто не знает, то каждая из таких сфер использовала энергию заключённого в неё фиба – маленького сгустка страданий ). Излучая размеренный, зеленоватый холодный свет, фибы отчаянно бились о стенки своих сфер, подвешенных на стену. Канзиус уже научился не обращать на это внимания. Коридор резко повернул, и Канзиус невольно пропустил сквозь себя привидение-плакальщицу. Та так была убита своим горем, что и не заметила, как прошла через живую плоть. Относительно живую… Зато Канзиус, признаться, не ожидал столкновения и сейчас остановился, недовольно оглянувшись назад на воющий призрак, медленно плывущий дальше.
- Развелись же тут…- пробормотал Пилигрим, и, заложив руки за спину, преспокойно отправился дальше. Проходя мимо грязно-оранжевой статуи мученицы, обмотанной колючей проволокой и закинувшей голову в безмолвном вопле, Канзиус приостановился, оценивая работу развращённого скульптора. Будь бы Пилигрим обычным человеком, его это ужасное художество безусловно схватило бы за душу. Но он таковым не являлся и смотрел на мучения с равнодушием мясника. Более того, Канзиус привык хватать за душу других…
Поднявшись по широкой лестнице с мраморными периллами в свои покои, Пилигрим обнаружил, что Локи нигде нет. Он заглянул в большой золотой сундук с тремя крупными драгоценными каменьями на крышке: рубином, сапфиром и изумрудом. Там Пересмешника тоже не оказалось: лишь какие-то мелкие его заначки, натыренные драгоценности и кой-какие детали для ловушек.  Канзиус заволновался и принялся искать куклу по всем комнатам, где бы тот мог обитать. Первым делом он зашёл в своё личное Хранилище. Здесь кроме артефактов на стенах находился ещё большой шкаф с секретным замком. Там хранилось множество склянок с коллекцией самых отобранных душ Пилигрима. Из него постоянно доносился слабый звон стекла, какие-то шорохи и шептания. Чтобы открыть шкафчик, надо было обойти несколько ловушек и охранных систем. О них Канзиус распространятся не желал. Далее нужно было вставить специальный ключ и провернуть. Ключ заглатывался сквозь скважину внутрь, а в этой самой скважине появлялось большое заросшее мхом ухо. Оно определяло, принадлежит ли голос Канзиусу, и нет ли в нём лживых ноток. Уху надо было шепнуть пароль (пароль менялся каждую неделю). Если Ухо было удовлетворено, оно исчезало в скважине, а вместо него появлялся большой воспалённый глаз. Он изучал стоящего перед ним, проверяя на всех уровнях магическую маскировку, отпечаток тени, ауру и наличие души, вернее даже, её отсутствие. Если все детали удовлетворяли Око, оно исчезало, замочная скважина расширялась и превращалась в раскрытую зубастую пасть. Это была проверка на силу воли. Внутрь надо было просунуть руку, нащупать ручку и провернуть несколько раз в правильном порядке. Если Пасть замечала нетвёрдость и замешательство хозяина руки, и если эта рука не соответствовала «требованиям», магическая челюсть захлопывалась, и прощай, рука! Даже если потенциальный вор проделал половину из всего этого (что было невозможным теоретически), под конец именно Пасть делала своё дело. Ему отсекало руку, как и должны быть наказаны воры. Если вдруг вор хотел остановиться и убежать на половине пути, его ожидала неудача: когда ключ проглатывался скважиной (его потом можно было взять обратно на специальной полочке уже в шкафу), дверь в комнату запиралась и покрывалась ледяной коркой (магическая защита), а с другой стороны к двери спешили Теневые Стражи. Окон в Хранилище не было – Пилигрим позаботился. Вот такая вот системка! Но, так или иначе, куклы здесь не было.
С очередной пустующей (призраков и теней не считать) комнатой волнение перерастало всё в большее беспокойство. Через полчаса поисков Канзиус понял, что Пересмешника в Башне нет. Но где же он?.. Это настораживало…
- Только не это…- простонал Канзиус. Прошлой ночью, когда он «воскресил» своего напарника, он не сводил с куклы глаз и держал всё время при себе. Пилигрим вроде как провёл с Локи беседу, даже пригрозил, но чувствовал, что кукла всё равно что-то замышляет. Он беспокоился о том, что Локи начнёт свою тайную месть. Месть Обскур. Канзиус сделал ошибку, оставив сегодня вечером Локи одного в Башне. Сам он отправился на поединок Винсента и Мариссы – не целыми же днями дома сидеть. Загрузил куклу кой-какой мелкой работой с ингредиентами и ушёл. А сейчас вернулся… О Хаос, он же даже ещё не успел закончить свой Ошейник! Эта вещица предназначалась для Пересмешника. Таким образом Канзиус хотел оградить безумную куклу от своей безумной идеи. Но теперь, предчувствовал Канзиус, поздно…
- Надо было его запереть где-нибудь…- с этими словами Канзиус помчался вон из Башни. Он направлялся к Обскур. Её надо было предупредить.