История городов Опции

[Всадник]

Вступление

В этой статье я не буду писать о том, о чем обычно пишут в учебниках. Я не буду говорить о роли городов в экономике и политике средневековых государств, о зарождении буржуазии и становлении нового типа товарно-денежных отношений. Оставим эти премудрости специалистам.

В этой статье я хочу, прежде всего, попытаться воссоздать образ средневекового города, описать его таким, каким он виделся бы путнику, пришедшему туда. Естественно, с точки зрения профессионального историка этот образ будет грешить неточностями, некоторыми слишком сильными обобщениями, многие моменты освещены поверхностно и т.п. Но я пишу этот текст не для историков. Эта статья в первую очередь призвана оказать помощь в моделировании города в ролевой игре. Она посвящена бытописанию, тем мелким деталям и частностям, которые составляют повседневную жизнь города. Особое внимание уделяется отличиям жизни в средневековом городе от того, что привычно нам - людям XXI (уже) века.

Предупреждая возражения знатоков: да, конечно же, города в разных частях Европы были разными. В Германии это густая сеть мелких городков, находящихся в нескольких десятках километров один от другого. А в Италии - это огромные города-мегаполисы, каждый из которых был сердцем маленького государства. И в разные времена (а ведь средневековьем называется период в 800 лет - с IX по XVI века) жизнь в городах тоже сильно отличалась.

Описываемый здесь средневековый город мог бы быть расположен на территории Германии или Франции, а может даже Англии, Испании или Швеции. Описываемые реалии городской жизни относятся к периоду XII-XIV вв. Это время, которое принято называть "высоким средневековьем", наиболее часто становится историческим прототипом для миров в стиле фэнтези.

Я надеюсь, что изложенные здесь сведения помогут создать колорит и расцветить игру множеством историчных деталей, а может быть, смогут послужить основой для построения сюжета, завязанного на какие-то конкретные особенности городской жизни тех времен.

Внешний вид

Города в средневековой Европе были небольшими. Наши привычные масштабы "мегаполиса" совсем не применимы к ним. Даже Великий Рим во времена расцвета империи насчитывал всего около 1 миллиона жителей. В среднем же городе Западной Европы в описываемые времена жило не больше 5-7 тыс. человек. Город с населением 15-20 тыс. уже считался большим, а население 40-50 тыс. было только в столицах крупных государств, таких как Лондон или Париж. Совсем маленький городок мог насчитывать всего 2-3 тыс. жителей.

Несколько другая ситуация была в Италии и Византии. Там вообще относительная часть городского населения была больше. И крупнейшие города, такие как Венеция, Милан или "наследник Рима" Константинополь насчитывали до 100 тыс. жителей. Но про Италию и Византию мы в этом тексте больше вспоминать не будем.

Иногда возникают разночтения в оценке населения средневековых городов, связанные с тем, что в тогдашних документах как правило указывалось не все население, а только взрослые, а иногда - только взрослые мужчины. Поэтому если вы читаете, что в городе насчитывается 700 горожан - то, скорее всего, общее население города - порядка 2000.

Заметим, что в маленьком городе, где живет всего 3 тысячи человек, как правило, все всех знают и приезд группы чужаков не может остаться незамеченным. В таком городе практически никогда, за исключением ярмарок, праздничных шествий и других особых случаев, не собирается толпа такой величины, чтобы в ней можно было действительно затеряться.

Расстояния между городами были небольшими. В густонаселенных районах расстояние между соседними городами не превышало 1-2 дней конного пути (30-50 км).

Города строились по берегам рек, вдоль крупных трактов или вокруг замков. Если город ставился на дороге, то участок этой дороги в пределах города превращался в главную городскую улицу. В прибрежных городах главной улицей обычно становилась дорога, ведущая от замка сеньора (или другого главного здания города) к берегу. Реже главная улица тянулась вдоль реки или морского берега (это характерно для городов, выросших из рыбацких поселков).

Практически любой город окружен стенами. Причем, чем больше и богаче город, тем более мощные и высокие стены его ограждают. У самых маленьких и молодых городков защитой может служить просто земляная насыпь и деревянный частокол на ней, в городах побольше - каменные стены с башнями и бойницами. В работах по возведению и поддержанию городских укреплений должны были участвовать все горожане, впрочем практически везде "отработку" можно было заменить денежным взносом.

Вокруг городских стен обычно простираются сады и огороды, принадлежащие горожанам. Нередко ближайшая сельская округа (на 3-5 миль вокруг города) считалась принадлежащей городу и входила в юрисдикцию городских властей.

Городские ворота запирались с заходом солнца и отпирались на рассвете.

Жизнь в городе начиналась с рассветом. Обычно о начале дня возвещал бой колоколов собора, гонг или горн. Часы с боем на башне ратуши были дорогим удовольствием и такое "чудо" мог позволить себе только богатый город. Часы были гордостью горожан. Кстати, "минут" эти часы не показывали.

Многие города имели примерно однотипную радиальную планировку. В центре главная площадь, на которой находились самые главные здания: центральный собор, ратуша или зал заседаний, дом (или замок) правителя. От площади по радиусам разбегались улочки. Они не были прямыми, петляли, пересекались, образуя маленькие площади, их соединяли проулки и проходы. Все это образовывало настоящий лабиринт, в котором приезжему нетрудно заблудиться.

Ближе к центру города располагались богатые дома, дальше - дома и мастерские ремесленников, совсем на окраинах - трущобы. Недалеко от городских ворот располагались купеческие подворья, где останавливались проезжие купцы. Там же были склады товаров. Если город стоит на берегу судоходной реки или моря, то в стороне порта образовывался портовый (речной, морской, рыбацкий) квартал.

Санитарная обстановка

В умах большинства RPG'шников существуют два взаимоисключающих предрассудка: первый - что улицы средневековых городов были залиты помоями по колено, и второй - что чуть ли не в каждом городе должна быть подземная канализация, представляющая собой немаленький, иногда многоуровневый "донжон", населенный крысами, разнообразными монстрами и обязательно со встроенной штаб-квартирой воровской гильдии. Хочу вас разочаровать - ни того, ни другого обычно не было. В небольших городках помои действительно выливались прямо на улицу, но все же, как правило, не на головы прохожим, а в сточные канавы, идущие по краям улицы. Собственно канализация, пардон, была устроена по выгребному методу и обслуживалась, гм, ассенизаторами, по ночам вывозившими это самое из города. Кстати люди данной профессии носили весьма поэтичное название "ночной мастер" или даже "ночной король".

Нечто наподобие централизованной городской системы канализации и дренажа начало появляться довольно поздно и в крупных городах. В мелких городишках открытые сточные канавы просуществовали аж до XVIII века.

Кстати, здесь же упомяну о так нежно любимой авторами городских сюжетов гильдии воров. Так вот, в средневековье никаких воровских гильдий по типу мафии в городах не было. Это для разбойников, живущих за городскими стенами и грабящих людей в открытую, с оружием в руках, было характерно сбиваться в относительно большие банды. А городские воры действовали в одиночку или мелкими группками. Между собой эти группки, как правило, были не связаны и максимум - делили территорию. Никакого особенного влияния на политику и жизнь города данные криминальные элементы не оказывали. Да и вообще, вор считался презренным существом, и никакого романтического идеала вокруг воров (опять же: не путать с разбойниками) не создавалось.

Власть

Власть в средневековом городе можно разделить на административную, судебную, экономическую и военную.

Первое, что надо сказать о власти, это то, что в большинстве средневековых городов власть была разделенной. Город жил в режиме двоевластия. С одной стороны у города были свои выборные власти - магистрат, городской совет, мэр или бургомистр, а с другой город в той или иной мере подчинялся местному феодалу, епископу или непосредственно королю. Да, были, конечно города-"коммуны", пользовавшиеся полным самоуправлением, но было их немного и существовали они недолго. Разделение властей - весьма плодородная почва для сюжетотворчества. Городские интриги, завязанные на борьбе двух властей - огромные поле для сюжетов в стиле "городской детектив". Поэтому я остановлюсь на этом чуть подробнее.

Итак, города, естественно, стремились к независимости и постепенно пытались избавиться от власти феодала. Обычно это происходило путем выкупания городом каких-то привилегий навсегда или на время. Иногда привилегии самоуправления даровались городу в награду за какие-то услуги, оказанные феодалу.

Административная власть в городе, как правило, почти сразу отходила к горожанам. Городом правил совет, избираемый из самых почтенных, богатых и влиятельных горожан. Заметим, что в эту категорию входили отнюдь не только купцы, но и главы наиболее крупных ремесленных цехов. Избирательным правом пользовались все граждане города. Для получения статуса "полноправного горожанина" человек должен был владеть неким имуществом на определенную сумму, часто необходимым условием являлось владение землей в городе или в ближайшем пригороде и "достойное занятие".

Что касается судебной власти, то суд по гражданским делам вершился самими горожанами. Высшим органом судебной (и законодательной - тогда четкого разделения еще не было) власти был магистрат. Споры по торговым сделкам разрешались коллегией купеческой гильдии, какие-то проблемы внутри цеха урегулировались цеховым собранием или советом цеха.

Суд по уголовным делам феодалы выпускали из рук гораздо более неохотно. Суд вершил назначенный феодалом человек, имевший свою собственную канцелярию. Но некоторые города все же выкупали (или выпрашивали в привилегию) право суда над горожанами. Тогда суд вершили или выборные лица из числа жителей города (английский вариант) или профессиональные юристы, состоящие на службе у магистрата (французский вариант).

Заметим, что если гражданскому праву города должны были подчиняться все люди, находящиеся на его территории, без различия происхождения, положения или места рождения, то уголовное право распространялось в основном только на жителей города. Например, рыцарь, совершивший преступление на территории города мог требовать для себя "суда равных" - т.е. фактически, суда сеньора данной местности.

Как отдельная инстанция существовал еще и церковный суд, разбиравший дела людей, принадлежавших к духовному сословию, а равно и дела, относимые к компетенции Церкви. Для тех кто не понял: это совсем не инквизиция. В описываемый период обвинение во вредоносном колдовстве считалось уголовным и рассматривалось уголовным судом. Впрочем, такие обвинения встречались очень редко.

Вообще, судебная система в средневековой Европе была достаточно запутанной. Многочисленные юрисдикции пересекались и переплетались самым загадочным образом, что давало простор для разного рода махинаций. Но в то же время отсутствие "судебной монополии" обеспечивало относительную защиту от судебного произвола.

Что касается экономической власти, то сбор налогов - это последнее, что обычно выпускал из рук владетельный сеньор. Были, конечно, города, которые просто платили сеньору или королю некую фиксированную сумму, а уж ее расклад по жителям был делом магистрата. Но, как правило, в городе было две параллельных системы сбора налогов: одна от феодала, в его пользу и другая - от магистрата, в пользу города. Их распределение могло быть различным. Город стремился выкупить как можно больше всевозможных сборов.

Система сбора налогов в те времена тоже существенно отличалась от современной. Такого понятия как "подоходный налог" не существовало. Реальный доход человека никого не интересовал и никак официально не учитывался. Налоги брали с имущества (реально существующего на данный момент) и налогами облагались конкретные действия. Так, налог взымался за проезд по мосту, за ввоз в город товаров, за торговлю на рыночной площади, за право вывешивать над своей мастерской вывеску и т.д. и т.п. При определении налога на имущество сборщик налогов проводил... ну не обыск, конечно, но близко к тому: подробный досмотр имущества и составление его описи. За неуплату налога часть имущества горожанина могла быть конфискована и продана с торгов. Часто неимущие граждане города освобождались от налогов.

Городское воинство

Жизнь горожан за крепкими стенами была не такой уж спокойной. Богатство города привлекало не только чужеземных купцов. И часто горожанам приходилось отстаивать свой город с оружием в руках. В случае войны практически все взрослые мужчины принимали участие в обороне. У каждого горожанина (за исключением самых бедных) в доме хранилось оружие, а иногда и какие-нибудь доспехи.

Городская стража состояла также из горожан. Во многих городах каждый взрослый мужчина должен был отслужить определенное время в городской страже. Срок службы варьировался от нескольких недель до полугода. В это время стражники не только патрулировали город, собирали дань с въезжающих и разнимали пьяные драки, но и проходили определенную воинскую школу. Магистрат обычно нанимал нескольких профессиональных воинов - это могли быть опытные наемники, решившие осесть на постоянное жительство после долгих лет службы, или безземельные рыцари. Эти люди исполняли обязанности офицеров стражи и обучали горожан приемам обращения с оружием, навыкам действий в строю и т.п. Обычно городское ополчение считалось достаточно неплохим войском, были случаи, когда отряды городов даже выдерживали натиск рыцарской конницы.

Так что не стоит превращать всех горожан в абсолютно мирных "коммонеров", не знающих за какой конец саблю держать. Подавляющее большинство горожан имело кое-какие навыки в обращении с оружием и, что важно, хранили это оружие у себя дома.

В некоторых городах устраивались регулярные военные смотры, на которые горожане должны были являться в доспехах и с оружием, чтобы продемонстрировать свою боеготовность. Иногда в обязанности города по отношению к сеньору входило выставление войска в столько-то пеших воинов, вооруженных, с доспехами и щитами. Кому идти в такое ополчение, решалось по жребию.

Еще один аспект, который как правило упускается при моделировании городской стражи в настольных играх - это то, что в случае любого конфликта стражники воспринимались горожанами как "свои". Стражник - это не абстрактный "мент", а вполне конкретный Джим с соседней улицы или его двоюродный брат Том. Стражников знали в лицо и по имени, и стражники знали в лицо и по имени всех жителей своего квартала. К "чужакам", наоборот, относились подозрительно и настороженно.


Теперь обратимся к ремеслу и торговли - двум "столпам", на которых стоит экономика города.

Торговля

Торговля происходила не только на рыночной площади. В городах, где проходили крупные сезонные ярмарки, эти ярмарки могли раскидываться и за городскими стенами - на лугу или (в северных городах зимой) на льду замерзшей реки или озера.

В большом городе могло быть несколько торговых площадей. Некоторые из них были "специализированными" местами торговли определенным товаром и носили соответствующие названия (Рыбная, Железная, Зерновая и пр.).

На ремесленных улочках тоже шла торговля. Дом ремесленника был одновременно и его мастерской, и магазинчиком, где продавались товары.

Торговля строго регламентировалась по времени. В лавках на площади и на улоочках можно было торговать с рассвета до заката во все дни кроме праздников и воскресений. Начало и конец ярмарки тоже отмечались и оставаться торговать после официального закрытия ярмарки приезжим купцам не дозволялось.

Купцы обычно объединялись в купеческие гильдии или торговые цеха. В небольшом городе была только одна такая гильдия, в большом - несколько, специализировавшихся на разных видах товара или на разных направлениях. Купеческие гильдии заключали договора с купцами из других городов, крупные гильдии имели в городах-партнерах свои подворья, где останавливались, приезжая в город. В чужестранных городах такое подворье было практически "государством в государстве", на его территории могли действовать свои законы и туда почти не пропускали "чужаков" - т.е. местных. Даже представители местной власти не могли просто так войти на купеческое подворье без приглашения - требовался серьезный повод или дело могло закончиться крупным политическим скандалом.

Ремесла

Общеизвестно, что ремесленники средневековых городов объединялись в цеха. Но существует расхожее мнение, что цех - это что-то типа профсоюза. На самом деде цех представлял собой мощную политическую, экономическую и военную организацию. Не надо представлять себе средневековых ремесленников как "бедных пролетариев", которых всячески угнетали богатые купцы и прочие олигархи. Во многих городах именно цеха были основной политической силой города. Власть купцов и олигархов характерна лишь для крупных торговых городов Италии или Ганзейского союза. Цех обладал абсолютной монополией на производство определенных товаров, а часто и на торговлю этими товарами в черте города. Члены цеха обладали многими правами и привилегиями. Цеховые старшины фактически управляли городом, они входили во все выборные органы власти. Военную силу города составляли именно цеховые ополчения. Люди, принадлежащие одному цеху, составляли отдельный отряд и выходили на поле боя со своим знаменем. Иногда и обязанности по поддержанию порядка в городе возлагались непосредственно на цеха - в городе не было стражи вообще, а каждый цех контролировал определенный район города и люди цеха наводили там порядок.

Теперь немного о внутреннем устройстве цеха. Всем известно, что ремесленники делились на мастеров, подмастерьев и учеников. Полноправными членами цеха были только мастера. Подмастерья и ученики тоже имели определенные права, но не могли участвовать в управлении цехом. Про то, как подмастерье становился мастером, про "шедевр" и пирушку я рассказывать не буду - это вещи общеизвестные. Менее известно, что ремесленные цеха имели тенденцию довольно быстро становится закрытыми организациями. Стать мастером цеха человеку, не принадлежащему к семье одного из мастеров, было практически невозможно. Многие цеха уже веку к XII прямо закрепляли это правило в своем уставе. Так что единственная возможность для подмастерья "с улицы" - это женится на дочке мастера. Постепенно, в городах образовывалась прослойка "вечных подмастерьев" - людей, которые дожив до старости, так и не получили звания мастера.

Для того чтобы стать полноправным мастером, мало было овладеть секретами ремесла. Общепринятым правилом были условия "добропорядочности", законнорожденности, часто - определенный имущественный ценз.

В некоторых регионах, например в Германии, в обычае у подмастерьев было странствовать по другим городам и учиться ремеслу у тамошних мастеров. Иногда обучение у мастеров в другом городе было обязательным требованием для вступления в цех. Как правило, мастер или подмастьерье какого-либо цеха всегда могли рассчитывать на гостеприимство своих коллег в соседнем городе. Кстати, странствующий подмастерье - очень популярный герой средневековых новелл и фаблио. В модулях по фэнтази такой персонаж практически не встречается. А зря.

Цех управлялся выборным главой цеха и собранием мастеров. В случае большого города и крупного цеха существовал также совет старейшин, который решал все текущие дела, а собрания всех мастеров цеха (которых могло быть несколько сотен человек) собирались один-два раза в году. Цеховой устав скрупулезно регламентировал все стороны жизни людей цеха. Сколько подмастерьев и учеников должен иметь мастер, сколько человек он должен приглашать на пирушку, в чем должна ходить его жена - все эти мелочи человек должен был строго соблюдать, если хотел остаться членом цеха. Исключение из цеха было одним из самых суровых наказаний для ремесленника, потому что не только лишало его права заниматься своим ремеслом и зарабатывать себе средства к существованию, но и лишало его поддержки и заступничества, которые цех оказывал своим членам. Так, если мастер цеха по каким-то причинам впадал в бедность, заболевал и не мог больше работать - он мог рассчитывать на финансовую поддержку своего цеха. Когда кто-либо из мастеров умирал, оставив вдову с маленькими детьми, цех брал на себя их содержание. Имущество мастера, необходимое для ремесла, не могло быть конфисковано ни по какому гражданскому суду. Остаться без таких "социальных гарантий", потерять свой статус и место в обществе было очень большим несчастьем для человека того времени.

Каждый цех имел особые "секреты мастерства", которые ревностно хранились. За открытие оных секретов постороннему (не ученику или подмастерью) мастер мог быть исключен из цеха или даже изгнан из города.

Теперь скажем несколько слов об отдельных профессиях и ремеслах.

В первую очередь хочется упомянуть об одном цехе, который с некоторыми изменениями дожил до наших дней: это цех учащих и учащихся, universitas magistrorum et scholarium. К сожалению, только упомянуть, потому что подробный рассказ о нем заслуживает отдельной статьи.

Разделение по цехам представителей сходных профессий происходило по принципу вида конечного продукта, сходство технологических процессов здесь роли не играло. Так, например, не существовало единого цеха кузнецов. Кузнецы четко делились на оружейников и производителей бытовых изделий из железа (weaponsmith и blacksmith, соответственно). Кстати, деревенские кузнецы были исключительно blacksmith'ами. Ситуация, когда прикюченцы приходят в деревенскую кузню и покупают там оружие - вполне неисторична. Оружейников, кроме как в городе, можно найти только в замках феодалов.

Не все профессии были одинаково престижными и не все цеха - одинаково богатыми и влиятельными. На верхней ступеньке неофициальной иерархической лестницы ремесленников стояли монетчики (работники монетного двора) и ювелиры. О первых стоит рассказать подробнее.

Монетный двор
В крупных городах, являющихся центром региона, находились монетные дворы. Напомню, что в средние века не было централизованной монетной системы, каждое графство или герцогство имело свои деньги. Иногда и города получали (или выкупали у сеньора) право чеканить свою собственную городскую монету.
Монетный двор располагался либо в одной из башен цитадели города, либо в другом укрепленном каменном здании. Монетный двор тщательно охранялся, за процессом производства монет наблюдали специальные чиновники. Персонал монетного двора был невелик. 1-2, на крупных монетных дворах в столицах государей - 5-7 мастеров, и 10-30 подмастерьев, учеников и рабочих, выполнявших подсобные операции. Все работники монетных дворов были объединены в отдельный цех. Это были, пожалуй, самые привилегированные ремесленники средневековья. Они работали непосредственно на короля (герцога, курфюста), и получали от суверена множество различных привилегий. Часто мастера монетного дела были одновременно и менялами (ростовщичество, как мы помним, осуждалось церковью и в описываемый период этот запрет еще достаточно строго соблюдался). Поскольку часто обращение "чужой" монеты на рынках города было запрещено и каралось серьезными штрафами, работа менялы приносила изрядный доход, особенно во время ярмарки.

На следующей ступени цеховой иерархии стояли мастера, работавшие с металлом, стеклодувы, аптекари, портные, ткачи, скорняки и пр.

Несколько ниже стояли представители таких профессий как гончары, строители, сапожники, люди, работавшие с деревом (плотники, мебельщики, бочары, корзинщики и пр.)

В отличие от большинства других ремесленников, строители хоть и считались городскими людьми, реально работали не только в городе, а странствовали по всей округе.

Еще ниже в общественном мнении стояли ремесла связанные с чем-либо "грязным" или "нечистым". Сюда относились кожевенники из-за специфического запаха ингредиентов, употребляемых при обработке кож, вышепомянутые золотари, и прочие подобные профессии.

Общая закономерность - чем богаче цех и чем престижнее ремесло - тем скорее цех оказывался закрытым для "чужих".

Люмпенов в средневековых городах было немного. В маленьких ремесленных городках людей без определенного рода занятий практически не было вообще - город стремился от них избавиться и при первой же возможности разных сомнительных элементов без роду без племени просто изгоняли из города. Больше их было в крупных торговых городах, где был достаточный спрос на неквалифицированную рабочую силу - разнообразных слуг, грузчиков и прочих поденщиков.

Здесь же нужно упомянуть тех, кто находился на самом нижнем уровне неписаной городской иерархии. Это всевозможные нищие, бродяги, воры, проститутки и прочие "отбросы общества". О том, что "гильдий воров" в описываемый исторический период не существовало, уже было сказано выше. А вот нищих в крупных городах было столько, что они организовывали собственные "братства". А в некоторых городах с "официально нищенствующих" даже брали налоги.

Закрытые сообщества

Сообщество жителей небольшого города было достаточно тесным, закрытым и с неприязнью относилось к всевозможным "чужакам". В крупных торговых городах уровень ксенофобии был ниже, но все равно, новый в городе человек, который не мог при случае выставить за себя двоих поручителей из числа достойных горожан, во многих ситуациях оказывался в сильно проигрышном положении по сравнению с коренным жителем города.

Вообще городское общество было не менее жестко структурированным и подчинялось не менее строгим законам, чем общество феодальное. И пусть вас не обманывают слова о "вольных городах", "городских вольностях" и о том, что "городской воздух делает свободным". Да, горожане были свободны (или почти свободны) от личной власти феодала. Но это не значит, что горожанин был волен как птица и мог делать что хотел. Чтобы сохранить свой статус, не выпасть и не быть изгнанным из городского сообщества горожанин должен был соблюдать тысячи писаных и неписаных правил и законов, которые связывали его жизнь.

[Всадник]

При анализе этого процесса необходимо строго различать его формально-правовую, социологическую и политическую стороны, что не всегда делалось в споре различных теорий «городского строя». В формально-правовом отношении корпорация горожан как таковая и ее учреждения «легитимно» конституировались посредством (действительных или фиктивных) привилегий, данных политической, а иногда и вотчинной властью. Отчасти ход событий действительно соответствовал i этой формально-правовой схеме. Но часто, причем именно в ) важнейших случаях, речь шла о совершенно другом: о революционной узурпации, если рассматривать происходящее с формально-правовой точки зрения. Правда, не повсеместно. Можно делать различие между исконным и производным возникновением средневековой городской общины. При исконном возникновении союз бюргеров был результатом политического объединения горожан в корпорацию, невзирая на «легитимные» власти и вопреки им, вернее, результатом целой серии подобных актов. Решающее формально-правовое подтверждение этого состояния легитимными властями происходило позже - впрочем, не всегда. Производным путем союз горожан возникал посредством предоставленного ему или его потомкам по договору или пожалованному основателем города более или менее полному или ограниченному праву на автономию и автокефалию; особенно часто пожалования давались при основании города для новых поселенцев и их правопреемников. Исконная узурпация посредством внезапного акта единения в корпорацию, скрепленное клятвой объединение (conjuratio) горожан происходили преимущественно в больших старых городах, таких, как Генуя и Кёльн. В целом, как правило, наблюдается комбинация того и другого. Источники по истории городов, которые, естественно, представляют легитимную последовательность развития более преобладающей, чем она была в действительности, вообще не упоминают об этих узурпаторских братствах: во всяком случае, сообщение о них в источниках может быть только случайным, вследствие чего данные об их возникновении, в особенности когда речь идет об уже существующих городах, представляются в сравнении с их действительным возникновением слишком общими. О кельнской conjuratio 1112 г. есть только одно лаконичное упоминание. Чисто формально в Кёльне при составлении актов могли присутствовать шеффены старого города и представители приходов, в частности пригорода св. Мартина как нового поселка торговцев (mercatores), ибо они были признаны «легитимными» властями. Их противники, городские сеньоры, указывали, конечно, при разногласиях на несоблюдение формальных законных требований, например, (в Кёльне)на то, что некоторые шеффены не принесли клятву и т. п. Ибо в такого рода упущениях и проявлялись узурпаторские нововведения. Указы императоров династии Штауфенов, направленные против автономии городов, звучат иначе: они запрещают не только те или иные формально-правовые упущения, но и conjurationes как таковые. О фактически движущих силах при таких преобразованиях в достаточной мере свидетельствует то, что в Кёльне еще значительно позже Richerzeche (гильдия богатых) - с точки зрения легитимности чисто приватный клуб особенно состоятельных бюргеров - успешно претендовала не только на право принимать новых членов, что было вполне естественно, но и на компетенцию предоставлять им совершенно не связанные с членством в клубе права горожан. Большинство крупных французских городов также получили самостоятельное городское устройство в принципе сходным путем, посредством скрепленного клятвой братства горожан.
Но подлинной родиной conjurationes была, очевидно, Италия, где в подавляющем большинстве случаев городское устройство возникало исконно посредством conjuratio. Поэтому здесь и легче всего, несмотря на неясность источников, понять социологическую сторону городского объединения. Общей предпосылкой была характерная для Запада апроприация прав феодальными и приходскими властями. Положение в городах до conjuratio - правда в деталях очень различное - в целом следует представлять себе сходным со своеобразной анархией в Мекке, которая поэтому была описана выше несколько подробнее. Многочисленные силы, притязающие на господство, противостоят, перекрещиваясь, друг другу: политическая и вотчинная власть епископа, апроприированная власть вице-графа и других должностных лиц, основанная отчасти на привилегиях, отчасти на узурпации, крупные городские владетели ленов или освобожденные министериалы короля или епископов (capitani), сельские или городские субвассалы (valvasalles) капитанов, владельцы родовых аллодов различного происхождения, множество владельцев бургов от своего и от чужого имени в качестве привилегированных сословий с сильной клиентелой, состоящей из зависимых и свободных под их патронатом, профессиональные объединения городских промышленных классов, судебные власти, основанные на вотчинном, ленном земельном и церковном праве. Временные договоры, полностью сходные со «связями» между родами в Мекке, приостанавливали столкновения между различными вооруженными группами как внутри, так и вне городских стен. Официальным легитимным господином города был либо обладатель императорского лена, либо чаще епископ, который, владея светскими и духовными средствами воздействия, имел наибольшие шансы на действенное господство.
Для конкретной цели и большей частью на неопределенный срок, т. е. до объявления о прекращении ее действия, заключалась и такая conjuratio, которая в качестве compagne communis (или под сходным названием) служила предпосылкой политическому союзу будущего «города». Сначала в стенах города существует несколько conjurationes, но серьезного значения достигает лишь клятвенный союз «всей» общины, т. е. всех тех сил, которые в данный момент обладают военной властью или претендуют на нее и способны доказать ее действенность. В Генуе такой союз возобновлялся сначала каждые четыре года. Направленность его была самой различной. В Милане в 980 г. способные носить оружие горожане заключили союз против епископа, в Генуе вначале епископ и фамилии вице-графов, у которых были узурпированы светские господские права, позже превратившиеся просто в притязания на повинности, по-видимому, входили в эти союзы, тогда как позже compagne communis здесь и в других местах выступала и против притязания на власть епископа и вице-графов. Позитивной целью клятвенных братств было прежде всего объединение местных землевладельцев для обороны и наступления, для мирного завершения споров и утверждения соответствующего интересам городских жителей судопроизводства, затем монополизация всех экономических возможностей, предоставляемых городом его жителям: только участник такого союза допускался, например, в Генуе к торговым операциям горожан, в частности, к инвестиции капитала в форме комменды в заморскую торговлю. Союз требовал также фиксации повинностей города в виде общей суммы или высоких процентов вместо произвольного обложения и, наконец, создания военных организаций для расширения политической и экономической сферы власти коммуны вовне. Едва только возникли конъюрации, начались войны между коммунами, которые к XI в. становятся постоянным явлением. Внутри города клятвенный союз добился присоединения к нему массы горожан: знатные и патрицианские фамилии города, основавшие братство, призывали всех землевладельцев города приносить клятву; тот, кто не приносил клятву, терял свои права. Формальное изменение в существующем управлении городом происходило не всегда; епископ или светский сеньор часто сохранял свое положение во главе городского округа и по-прежнему управлял им с помощью своих министериалов; ощутимо великое преобразование выражалось только в наличии собрания горожан. Однако это не осталось без изменения. В последние десятилетия XI в. повсюду появляются консулы (consules), ежегодно официально избираемые всеми горожанами или избранной ими коллегией, которая в действительности всегда была органом узурпировавшей избирательное право группой знатных горожан, чей состав подтверждался только выражением одобрения; в городе бывало несколько, иногда до двенадцати, таких групп. Эти консулы, оплачиваемые и обладавшие побочными доходами, захватили при завершении революционной узурпации все или основную часть судопроизводства, высшее командование во время войны и управление делами коммуны. В первое время они происходили преимущественно или очень часто из среды знатных судейских должностных лиц или вотчинной курии; разница была только в том, что теперь они выбирались объединенным бюргерством или его представителями, а не назначались, как раньше, сеньором города. Они находились под строгим контролем коллегии sapientes [9], часто называемой credenza, состоящей частично из прежних шеффенов, частично из знатных горожан, которые определялись на эту должность самими консулами или по решению выборной коллегии. В сущности же это были главы наиболее могущественных в политическом и экономическом отношении родов, распределявших между собой эти должности. В начале образования клятвенного братства еще сохранялось сословное деление на различные категории capitani (главных вассалов), субвассалов, министериалов, владельцев бургов (castellani) и cives meliores [10], т. е. граждан, способных по своему экономическому положению носить оружие; должности и места в совете пропорционально распределялись между ними. Очень скоро, однако, обнаружилось, что движение направлено против ленных отношений. Консулам было запрещено принимать лены от сеньоров и коммендироваться им в качестве вассалов. Одним из первых политических достижений было получение то ли путем насилия, то ли посредством вынужденно предоставленных или купленных привилегий императора и епископов, вытеснение императорских, епископских и сеньориальных бургов из города, перемещение их за городские стены (это отражено, в частности, в привилегиях императоров Салической династии [11]) и проведение принципа, согласно которому запрещалось в пределах определенной округи строить бурги, а император и другие сеньоры города лишались права жить в нем. Достижением в области судопроизводства было создание определенной процедуры, исключавшей иррациональные доказательства, в частности судебные поединки (об этом говорится в многочисленных привилегиях XI в.), т. е. то же, что и предпринимала, идя навстречу интересам горожан, королевская власть Англии и Франции; затем запрещение привлекать горожан к расследованию дел во внегородских судах и кодификация особого рационального права для горожан, которым должны были пользоваться консулы при рассмотрении дел в городском суде. Так из заключаемых от случая к случаю или на короткий срок чисто личных, скрепленных клятвой союзов возникло прочное политическое объединение, члены которого относились к сфере особого сословного права жителей города. Формально это право означало уничтожение старого личного принципа права, материально - разрыв ленных связей и сословного патримониализма. Правда, еще не в пользу подлинного принципа местных корпоративных «учреждений». Городское право было сословным правом членов образовавшегося посредством принесения клятвы объединения. Ему были подвластны те, кто относился к сословию горожан или зависимым от них людям. Еще в XVI в. там, где в городах сохранилось господство знатных родов, например в большинстве нидерландских общин, представительство в провинциальных и генеральных штатах было не представительством города как такового, а представительством городской знати; это очевидно из того, что наряду с представителями знатных родов очень часто в этих городах присутствуют и представители цехов и других незнатных сословий того же города; они голосуют отдельно и не объединяются с представителями знатных родов в общее представительство города. В Италии это явление отсутствует. Но в принципе положение очень сходно. Хотя городская знать не должна была находиться вне ленных отношений (что далеко не всегда действительно имело место), однако у нее наряду с городскими домами были бурги и земельные владения вне города, вследствие чего она входила не только в союз коммуны, но в качестве сеньора или члена и в другие политические объединения. На ранней стадии существования итальянских коммун управление городом принадлежало рыцарским по своему образу жизни родам, независимо от того, предполагалось ли корпорацией нечто иное и удавалось ли иногда в действительности рядовым бюргерам добиваться преходящего участия в органах управления. Военное значение рыцарской знати брало верх. На севере, особенно в Германии, старые фамилии шеффенов играли еще большую роль, чем на юге; они часто и формально сохраняли право управлять городом или, во всяком случае, осуществляли его в нераздельной личной унии. В зависимости от соотношения сил участия в управлении городом добивались иногда и прежние должностные лица сеньориальной, в частности епископальной, власти - министериалы. Там, где узурпация власти городского сеньора была осуществлена не полностью, часто случалось, что он (обычно это был епископ) добивался участия своих министериалов в городском совете. В больших городах, таких, как Кёльн и Магдебург, епископ полностью или частично осуществлял управление посредством свободных городских шеффенов, которые постоянно превращались из должностных лиц епископа в представителей коммун; они всегда привлекали к участию в управлении представителей conjuratio или делили с ним свои функции. В XIII в. во фландрских, брабантских и нидерландских городах функции управления начинают осуществлять наряду с назначенными графом шеффенами члены совета, принесшие клятву - jurati (уже их наименование свидетельствует о возникновении посредством узурпации из рядов conjuratio) или «бургомистры» из горожан; большей частью они образуют отдельные коллегии, но иногда выступают вместе с шеффенами. Они были представителями объединенных в корпорацию горожан и сохранились в Голландии впоследствии как корпорация vroedschap. В первое время отношения следует повсюду представлять себе очень колеблющимися, без формального регулирования атрибутов фактической власти. Решающими были личные отношения и влияния, а также персональная уния при осуществлении различных функций управления. Формального обособления «городского управления» в современном смысле, особых бюро и ратуш, не было. В Риме, как и во всех городах Италии, горожане заседали в соборе, а руководящие комитеты, иногда и бюргеры, вероятно, в частных домах или клубах. В Риме это, несомненно, происходило именно таким образом. В Кёльне при узурпации прав горожанами «дом богатых» (domus divitum) также находился в локальной унии с «домом бюргеров» (domus civium), следовательно, с местонахождением управления, и главы клуба «цеха богатых», по правильному указанию Байерле, находились в личной унии с обладателями должности шеффенов и с другими важными функционерами. Городского рыцаря итальянского типа здесь не было. В Англии и во Франции ведущую роль играли гильдии купцов. В Париже главы гильдии по снабжению водой были и формально признанными представителями бюргерства. Но и во Франции возникновение городских корпораций в крупных старых городах частью происходило посредством узурпации союзами бюргеров, купцов и городских получателей рент и их объединений, заключенными либо с живущими в городе рыцарями (на юге), либо с братствами (confraternitates) и цехами ремесленников (на севере страны). Не будучи тождественны conjuratio, эти союзы играли при своем возникновении большую роль в других союзах, особенно на севере. Клятвенные братства германского севера отличаются вследствие слабого развития в них рыцарства особенно архаическими чертами, отсутствующими в странах Южной Европы. Клятвенные братства могли создаваться и повторно с целью установления политической корпорации и узурпации власти сеньора города. Но эти союзы могли примыкать и к возникающим в большом количестве на севере и в Англии гильдиям защиты. Первоначально такие гильдии были созданы не для того, чтобы оказывать влияние на политические события: они заменяли горожанам то, чего те особенно часто были лишены в городе раннего средневековья: защиту рода и предоставленную им безопасность. Подобно роду, они помогали своим членам, защищая их от нападения и угроз, а часто и при экономических трудностях, устраняли споры и вражду между входящими в братство, видя свою задачу в заключении между ними мира, брали на себя уплату военной повинности (как это было в одном случае в Англии) и заботились об удовлетворении потребности в общении, периодически устраивая сохранившиеся еще с языческих времен пиршества (первоначально они были культовыми актами); заботились, наконец, о похоронах при участии всего братства, гарантировали умершему спасение души добрыми делами, приобретали для него за общий счет индульгенции, покровительство могущественных святых и вообще всячески старались в каждом данном случае защищать общие, в том числе экономические, интересы. Если северофранцузские города возникали преимущественно как клятвенные объединения мира без остальных атрибутов гильдий, то английские и северные городские объединения, как правило, носили характер гильдий. В Англии типичной формой городского объединения была торговая гильдия, обладавшая монополией на мелкую торговлю внутри города. Немецкие торговые гильдии большей частью делились по специальностям (обычно очень сильная гильдия торговцев сукном, мелочных торговцев и др.). Гильдия в виде организованной формы перешла отсюда и в дальнюю торговлю - но это нас здесь не интересует.
Города не «возникли», как часто думают, «из гильдий», напротив, гильдии, как правило, возникали в городах. К тому же гильдии получали власть в городе лишь иногда (на севере, в частности в Англии, в качестве summa convivia). Как правило, власть в городах захватывали отнюдь не тождественные гильдиям «роды». Ибо гильдии не были идентичны conjuratio, городскому объединению.
К тому же гильдии никогда не были единственными видами объединения в городах. Наряду с ними существовали, с одной стороны, различные по своему профессиональному составу религиозные объединения, с другой - чисто экономические, разделенные по профессиям объединения - цехи. Религиозное движение, связанное с созданием подобных союзов, confraternitates, существует на протяжении всего средневековья наряду как с политическими союзами, гильдиями, так и с профессиональными объединениями в разнообразном взаимопересечении с ними. Значительную, меняющуюся в разное время роль они играли, в частности, среди ремесленников. Само по себе то, что случайно наиболее раннее упоминание в источниках подлинной fraternitas ремесленников в Германии - ткачей чехлов для перин в Кёльне (1180) относится к более позднему времени, чем соответствующее ей объединение, не доказывает, что профессиональное объединение, вернее, его специфическая профессиональная цель была по всюду более ранней и исконной. Однако в профессиональных цехах это было, по-видимому, правилом и объясняется, вероятно, тем, что образцом для объединений свободных ремесленников, во всяком случае вне Италии, служило совершаемое вотчинным управлением деление тяглых ремесленников на группы во главе с мастерами. Но в ряде случаев fraternitas служит отправным пунктом будущего профессионального союза. Подобно тому как еще недавно возникновение в России еврейских рабочих мастерских начиналось с приобретения самого необходимого для религиозно-полноправного еврея - с приобретения Торы [12], так и многочисленные, по существу профессиональные, союзы ставили на первое место интересы общения и религии, или, если они были ярко выраженными профессиональными объединениями, добивались религиозного признания, как это было свойственно большинству гильдий и вообще всем объединениям в средние века. И это отнюдь не было маскировкой важных материальных интересов. То обстоятельство, например, что самые ранние конфликты в союзах подмастерьев возникали не из-за условий труда, а по вопросам религиозного этикета (таким, как места в религиозных процессиях и т.п.), показывает, как сильно и тогда социальная оценка стоящего вне рода бюргера была обусловлена религиозной. Здесь сразу же обнаруживается то, что особенно важно, - резкая противоположность по отношению к любого рода табуистической замкнутости, которая исключала бы братство в общине.
В целом эти братства, как религиозные, так и светские по своему характеру, независимо от времени их возникновения в каждом отдельном случае, фактически находились часто в первоначальной унии с официальными профессиональными союзами - с купеческими гильдиями и цехами ремесленников, о которых речь еще будет идти ниже. Те же, в свою очередь, не всегда были, как часто предполагают, ответвлениями первоначально единой гильдии, хотя это случалось, но вместе с тем объединения ремесленников, например, сложились в некоторых случаях гораздо раньше, чем старейшие conjurationes. He были они и их предтечами, ибо существовали во всем мире, даже там, где никогда не возникала городская община. Все эти объединения оказывали преимущественно косвенное воздействие: способствуя объединению горожан посредством привычки к общности интересов, которая должна была возникнуть в свободных объединениях, посредством примера и совмещения в личной унии ведущего положения лицами, опытными в руководстве такими клятвенными союзами и пользовавшимися благодаря этому влиянием. Во всяком случае, вполне естественно было, и это подтверждается также дальнейшим развитием, что и на севере именно богатые бюргеры, заинтересованные в независимости торговых сношений, принимали наряду со знатными фамилиями активное участие в создании conjuratio, давали на это деньги, следили за ходом движения и вместе со знатными родами принимали клятву и обязательства от всей массы населения; пережитком этого являлось, очевидно, право цеха богатых в Кёльне предоставлять гражданское право. Там, где в этом движении бюргеров помимо знатных родов участвовали и занимающиеся промышленной деятельностью жители города, известную роль в образовании городского союза играли прежде всего купеческие гильдии. В Англии еще при Эдуарде II восставшие против купцов мелкие бюргеры жаловались на то, что потентаты (potentes) требуют от самых бедных горожан, в частности и от цехов, клятвы в повиновении и вводят на основе этой узурпированной власти налоги. Сходным был, несомненно, этот процесс и в большинстве городских братств, возникших посредством узурпации. После того как в ряде больших городов узурпации увенчались успехом, те политические сеньоры, которые основывали новые города или предоставляли старым городам привилегии, поспешили из «соображений конкуренции» добровольно предоставить бюргерам часть, в каждом случае различную, требуемых ими прав, не дожидаясь возникновения формального объединения, вследствие чего успех этих объединений становился по своей тенденции повсеместным. Этому способствовало, в частности, и то, что лица, желавшие или предполагавшие поселиться в городе, обладавшие, с точки зрения основателя города, достаточным богатством и социальным влиянием, требовали предоставления им уже существующего права какого-либо определенного города; так, например, жители Фрейбурга - городское право Кёльна, многочисленные южногерманские города - право Фрейбурга, восточные города - магдебургское право; при возникновении конфликтов компетентное решение выносил город, чье право было в каждом данном случае предоставлено. Чем богаче были поселенцы, на которых расчитывал основатель города, тем больше были уступки, на которые ему приходилось идти. Так, 24 conjurationes во Фрейбурге, которым Бертольд Церингенский  [13] обещал сохранение свобод граждан в новом городе, играют роль, напоминающую роль «цеха богатых» в Кёльне, получают большие личные привилегии и в качестве consules общины держат в руках управление городом.
К числу пожалованных князьями и вотчинниками привилегий городам относится повсюду прежде всего то, что бюргерство конституируется как «община» с собственными органами управления; в Германии во главе ее стоит «совет». Наличие «совета» считалось в Германии необходимым выражением свободы города, и бюргеры притязали на автономное право определять его состав. Это удалось им не без борьбы. Еще Фридрих II запрещает в 1232 г. деятельность всех советов и бургомистров, выбранных городами без согласия епископа; вормсскому епископу удалось добиться для себя и своего представителя права председательствовать в совете и назначать его членов. В Страсбурге в конце XII в. управление министериалов епископа было заменено советом, состоящим из представителей бюргерства и пяти министериалов. В Базеле епископ добился того, что император устранил совет, который, как предполагает Гегель [14], он прежде сам разрешил. Во многих южногерманских городах долгое время фактическим главой города оставался назначаемый или, во всяком случае, утверждаемый сеньором шультгейс, и бюргерство могло избавиться от этого контроля, лишь купив эту должность. Однако в грамотах мы обнаруживаем, что наряду с шультгейсом все большее значение обретает «бургомистр» который в конце концов получает преимущество. Он был, в отличие от шультгейса, действительным представителем союза горожан, т. е. должностным лицом, возникшим в результате узурпации, а не должностным лицом сеньора. Впрочем, в XIV в. в соответствии с изменившимся составом очень многих немецких городов бургомистр, получая все большее значение, часто переставал быть представителем «родов», подобно consules Италии, - им скорее соответствовали не принесшие клятву шеффены (scabini поп jurati), консулы и подобные им представители бюргерства больших городов в раннее время, - а становился доверенным лицом профессиональных объединений, т. е. относился уже к более поздней стадии развития.
Активное участие в союзе бюргеров обусловливалось сначала повсюду наследственным, отчуждаемым, свободным от барщины и податей владением землей в городе; или оно было связано только с твердо установленным налогом и обязанностью участвовать в осуществлении необходимых городу целей, - эта обязанность стала в Германии признаком городского землевладения. Позже стала облагаться и другая собственность, прежде всего деньги и ценные металлы. Вначале
городской житель, не обладавший земельным владением, был лишь участником в защите города, каким бы ни было в остальном его сословное положение. Право занимать городские должности и участвовать в совете менялось, причем в различном смысле. К этому мы теперь и перейдем. Но сначала надо еще, предварительно и в самом общем смысле, поставить вопрос, что послужило причиной того, что, в отличие от Азии, в Средиземноморском бассейне, а затем в Европе, началось развитие городов. Отчасти ответ на это был уже дан
указанием на то, что возникновению городского братства, следовательно, городской общины препятствовала магическая замкнутость родов, а в Индии - каст. В Китае роды были носителями важных религиозных традиций, культа предков и поэтому нерушимы. В Индии касты определяли специфический образ жизни, с соблюдением которого было связано существование при переселении душ, поэтому касты ритуально исключали друг друга. Но если в Индии это препятствие было абсолютным, то родовая знать в Китае и особенно в Передней Азии может рассматриваться только как относительное препятствие. И в самом деле, именно в этих регионах появляется нечто совершенно иное: различие в военной организации, прежде всего в ее экономико-социологической основе. Необходимость регулирования течения рек и орошения привела в Передней Азии (включая Египет) (и менее, но в достаточной степени в Китае) к созданию царской бюрократии, вначале это была только бюрократия, связанная со строительными работами, но затем она привела к полной бюрократизации управления, которая давала царю возможность с помощью персонала и доставляемых им доходов взять снабжение армии в свои руки, осуществляя его посредством своих бюрократических хозяйственных органов. «Офицер» и «солдат», вся составленная из призывников, снаряженная и снабженная необходимым из государственных складов армия стала здесь основой военной силы. Следствием этого были отделение солдат от средств военных действий и безоружность подданных. На этой почве не могла возникнуть политическая, независимая по отношению к царской власти бюргерская община, так как бюргер больше не был воином. Совершенно иначе обстояло дело на Западе. Здесь вплоть до периода императорской власти сохранился принцип самоэкипировки войска, независимо от того, состояло ли оно из несущих военную повинность в силу военного банна  [15] крестьян, рыцарей или городской милиции. А это означало военную самостоятельность отдельных военнообязанных. В самоэкипирующейся армии действует принцип, согласно которому военачальник в значительной степени зависит от доброй воли войскового состава, на повиновении которого полностью основана его политическая власть; об этом свидетельствуют уже отношения между Хлодвигом и его войском [16]. По сравнению с каждым отдельным лицом, даже по сравнению с небольшими их группами, он сильнее, но перед всеми или большими их объединениями, если таковые возникают, он беззащитен. Такой военачальник лишен бюрократического, слепо ему повинующегося, ибо полностью от него зависящего, аппарата принуждения, с помощью которого он, не вступая в переговоры с независимыми в военном и экономическом отношении аристократическими родами, из чьих рядов он вынужден рекрутировать органы своего управления, - своих сановников и должностных лиц на местах, - мог бы проводить свою волю и тогда, когда эти слои сплачиваются против него. Между тем такие союзы возникали всегда, как только предъявлялись новые требования экономического характера, в частности требования денег. Этим объясняется возникновение на Западе, и только там, «сословий», а также возникновение корпоративных и автономных городских общин. Финансовая помощь горожан вынуждала сеньоров обращаться к ним в случае необходимости и заключать с ними договор. Такой финансовой мощью обладали также гильдии в Китае и Индии, «денежные люди» Вавилона, что заставляло царей, дабы не спугнуть их, и там в известной мере считаться с ними. Но это еще не давало возможности городским жителям, какими бы богатыми они ни были, сплотиться и выступить как военная сила против властелина города. В отличие от них, все conjurationes и объединения Запада начиная с раннего периода античности были вооруженными городскими союзами. И это было решающим.

[1] Товар, предмет торга из наследственного имущества (пат.), мог быть предметом преторского иска при нарушении определенных условий.
[2] «Хелианд» («Спаситель») - саксонская поэма первой половины IX в., наряду с религиозными мотивами (изложение Нового завета) содержит сведения о социальном строе и социальных идеалах. Хантгемаль - родовое владение (и знак, указывающий на принадлежность определенному роду).
[3] Шеффены (скабины) - члены суда в германском праве, принимающие участие в вынесении приговора (VIII-XVI вв); в зависимости от периода избирались или назначались.
[4] Пританы (правители) - избираемые члены Совета 500 (Булэ; до реформы Клисфена - Совет 400), ведшие поочередно каждую 10-ю часть года текущие дела Совета. Здание, в котором они заседали, называлось Пританеем (в нем же они обедали за государственный счет; на обед в пританей приглашали также за особые заслуги перед Афинским государством, и это было большой честью).
[5] Привилегии, вольности (обычно оформлялись путем предоставления городских хартий).
[6] Эдуард I (1272-1307) -английский король.
[7] Сообщество горожан (городская община) (лат.).
[8] По германскому (франкскому) праву каждый свободный человек имел право и обязанность участвовать в судебном процессе.
[9] Мудрые (лат.).
[10] Лучшие граждане (лат.) - верхний слой городского населения.
[11] Салическая династия германских императоров (иначе называемая Франконской) - 1024-1125 (Конрад II, Генрих III, Генрих IV, Генрих V).
[12] Тора - священная книга иудаизма, Пятикнижие (первые пять книг Библии - Бытие, Исход, Левит, Числа, Второзаконие) - составление завершено в конце V в. до н.э.
[13] Церингеры - знатный род в Южной Германии. Бертольд III, о котором идет речь, принадлежал к ветви герцогов Церингенских, властителей целого «государства» в Швабии. Фрейбург (в Брейсгау) был основан его братом Конрадом в 1120 г.; право Фрейбурга оказало большое влияние на развитие городского права в Германии. Бертольд III подтвердил данные городу привилегии.
[14] Гегель, Карл (1813-1901), сын философа - немецкий историк, автор ряда трудов по истории городов Германии и Италии и публикаций городских хроник.
[15] Банн - совокупность полномочии королевской власти в средние века как повелевающей и принуждающей силы; частично мог быть передан должностным лицам короля. По направленности воздействия банн разделялся на различные виды полномочий: военный, судебный, рыночный, охотничий, бурговый и т.п.; см. также с. 284, прим. 52.
[16] Хлодвиг (481-511) - король франков из династии Меровингов, основатель Франкского государства. Сложность его отношений с войском рисует эпизод с суассонской чашей, изображенный Григорием Турским: в ответ на просьбу Хлодвига отдать ему драгоценную чашу в качестве его доли в военной добыче один из воинов разрубил ее мечом, крикнув, что король получит лишь то, что полагается ему по обычаю. Через год на военном смотре Хлодвиг раздробил этому воину голову - власть его с каждым годом укреплялась.