Пролог ГТЭ. Ветер, кровь и серебро..., Что наша жизнь?.. Опции

[Леес Миэлeдель]

Замок Идрэлиэн, почти полностью скрытый от Ока Творца густыми верхушками вековых дерев, сейчас был весь наполнен радостным солнечным светом. Краткое время, когда закатное солнце попадало на расположенное в Незримом Шпиле Зеркало Души, было для обитателей замка временем отдохновения глаз. Прочие хитроумные зеркала не давали достаточно света, и гильдийцы использовали магические фонари, которые, хоть и были подобны маленьким парящим в воздухе солнышкам, очень утомляли глаза. А теперь...
    Глава Гильдии Леес Миэледель (о титулах позже), восседал в своей приёмной... А если откинуть свойственные кичливым людям напыщенные фразы, просто развалился в кресле в своём уютненьком кабинете на третьем этаже, наслаждаясь свежеприготовленным армаил и попутно разбирая немногочисленные бумаги, сложенные на столике поодаль. Бумажки были преимущественно им самим написанные, и читать их було не так интересно. Но надо. Леес знал, что в одному ему известном тайнике ждёт его роман. Толстенная книга, которую он, перемежая с изредка приходящей научной литературой, смаковал уже месяц... Но дело есть дело. Как говорили глупые напыщенные люди, "Работать, негры!!!"

[Zireael]

Туиллин, собиравшаяся заговорить, закрыла рот так, что зубы клацнули. Тон Лееса ясно давал понять, что произошло нечто из ряда вон выходящее, подтверждая смутные догадки, кружащиеся в голове беспокойным роем. Таким Ласточка Главу гильдии еще не видела. Уже одно это было поводом молча и как можно более расторопно повиноваться.
Подтвердив получение приказа молчаливым кивком, разведчица повела хромающего ящера в "зоопарк". Мысль о телепортации дракона она откинула сразу: неизвестно, чем это кончится для раненого зверя. Кое-как наскоро приостановив кровотечение и применив обезбаливающие чары, она прибавила ходу: разобраться в обстановке окончательно можно было, лишь придя на срочный сбор гильдийцев в Тронном Зале. Довольствоваться собственными ощущениями и домыслами не позволяла откровенная серьезность ситуации.
Размышляя, Туиллин довела дракона до "зоопарка". Не застав там в тот момент никого, способного подлатать ящера, она выругалась сквозь зубы. Надо было торопиться на собрание, но оставлять зверя на произвол судьбы не следовало. Лихороадочно соображая, она для начала погрузила его в сон и укрепила заклинание, сдерживающее кровотечение, но на этом ее познания в целительских чарах, пригодные в данной ситуации, закончились. Не зная, что еще предпринять, Ласточка решила сотворить какого-нибудь иллюзорного посланца, чтобы он передал кому-нибудь, кто больше разбирался в лечении, весть о драконе. Размышлять над его формой было некогда, поэтому она не особо удивилась, увидев получившеюся помесь стрижа с летучей мышью. Вложив в это создание больного воображения сообщение о раненом драконе, которую оно должно будет выкрикнуть в лицо первому, кто хоть немного больше ее способен сделать для ящера, Туиллин отправила его кружить по округе, предварительно запретив своей "стрижемыши" приближаться к Тронному Залу. Не хватало еще, чтобы она помешала собранию. Теперь с более-менее чистой совестью и наибольшей скоростью можно было возврашаться.

[Марвиэль Тиуэнь]

Марвиэль со свойственной ей маской хладнокровия на лице наблюдала за происходящим, хотя все внутри нее сжималось от страха. Эльфийка привыкла встречаться с опасностью лицом к лицу, и ничто не могло поколебать ее якобы душевного равновесия – неизменным оставались и задумчивый взгляд, и спокойное выражение лица… Но стоило Главе выкрикнуть приказы, как в ее чертах появилось изумление и отразилась внутренняя борьба. Многие годы одиночества и свободы заставляли девушку воспротивиться, но разум говорил, что лучше всего подчиниться.
  Марв подчинилась, сознавая свою ошибку, но в ней еще бушевала буря… Прождав около часа, проклиная себя за неосторожность всевозможными словами, которыми она набралась в скитаниях, эльфийка считала капли воды, падающие с навеса. Наконец, Марвиэль увидела двоих путников, подходящих к замку.
- Айа, - поприветствовала она их. – Мое имя – Марвиэль Тиуэнь.