Прологи Опции

[Midnight]

Для начала выношу предложение официально начать игру 16 числа этого месяца, день выбран потому, как это пятница и следовательно впереди большие выходные, когда каждый желающий успеет написать прологи по прошлому своих героев.

И по первым прикидкам пока намечается следующее («следующее» является незаконченным планом и подлежит изменениям и корректировкам):

Так… --> ну пусть будет год 936 от создания Империи (ничего изысканнее не придумала, советы принимаются, т.к и цифра и причина взяты отфонарно).

Конец Лета, начало осени (то, что у нас называется августом ), в Криэране проходит ежегодный королевский турнир, где почти все герои сталкиваются.
Про устройство и политическое положение стран все написано в соответствующих темах.

А здесь милости прошу - все, что было до этого  (знаю, что у некоторых уже готово).

[Джимшид]

Примерно за полгода до турнира. Где-то в степях Лирии.

Перегон скота с зимних пастбищ - дело не легкое. Но Джимшид ждал этого перегон с особым нетерпением – их стойбище снова будет стоять (как и всегда) близь стойбища рода старого Юсуфа.  А для него это, прежде всего, значило, что вновь он будет видеться с Айшан, с его Айшан. Джимшид окинул взглядом табун с кобылицами. Ещё и не стемнеет, как они остановятся на привычном месте для пятидневной стоянки. Завтра скот будет отдыхать и пастись, набираясь сил для перехода через реку, а ещё через день они начнут постепенно переправлять овец и коз, потом настанет очередь лошадей…
Когда стемнело, юноша ещё раз убедился, что может оставить табун под присмотром чутких собак и направиться в сторону дымов стойбища старого Юсуфа. Через несколько часов он мог уже в подробностях видеть слабо освященные юрты соседей и слышать, что у них твориться. Но в само стойбище он входить не стал и направился к ручью, у которого обычно набирали воду женщины. Отпустив Верного пастись и расстелив теплое одеяло на камне, Джимшид приготовился ждать. Звезды ярко горели в темном небе, из стойбища долетал запах дыма и лай собак, потом заплакал ребенок, кто-то прикрикнул на собак… Но за всеми этими звуками чутким ухом охотника Джимшид различил тихие, почти робкие шаги. Вот мелкие камешки осыпались под ногами идущего, чуть звякнули серебряные украшения и кто-то подставил железный кувшин под струю воды… Сердце в груди забилось чаще, но разглядеть в темноте та ли это кого он ждал, было не возможно.
- Джимшид? – Чуть вопросительно позвал голос из темноты.
В один прыжок он спустился к ручью.
- Айшан.
В темноте он не мог разглядеть её лица. Но оно стояло пред глазами. Он знал каким нежным румянцем покрылись щеки его возлюбленной, как сияют под точеными бровями её темные глаза. Джимшид протянул руки и девушка без стыда бросилась в его объятья.
- Айшан. Моя Айшан.
- Как же долго я ждала тебя. – Чуть слышно прошептала девушка у него на груди. – Я уже думала, что ты забыл свою Айшан.
Джимшид зарылся лицом в косы любимой.
- Переход был трудным. Но скоро мы уже не расстанемся с тобой.
- Ты посватаешь меня?
- Да. И если твой отец не согласится, то я увезу тебя.
- Мои братья будут искать нас. Они будут мстить твоей семье.
- Мы сделаем всё по закону. Ты будешь жить в юрте моей матери до праздника Весны (праздник весеннего равноденствия), а потом старейшины соединят нас.
- Я так боюсь…
- Но ты же со мной.
Увлеченные друг другом молодые люди не заметили, что к их разговорам прислушиваются чужие уши.
- Айшан! Дочка! – Неожиданно позвал из темноты дребезжащий старческий голос. – Ты уже набрала воды? Близь стойбища бродит волк. Неужели ты не слышишь, как беспокоятся собаки?
В испуге влюбленные отпрянули друг от друга.
- Да. Да, апа.
Айшан подхватила предусмотрительно поставленный наполняться кувшин и стала подниматься по тропе. Джимшид замер. Он слышал что Айшан ушла, но отец так некстати явившийся за ней и не думал уходить.
- Эй ты! – Обратились к юноше из темноты. – Покажись! Если хватит смелости! Или ты только и можешь, как шакал красть нежных ягнят под покровом темноты?!
Джимшид лишь покрепче сжал зубы и положил руку на кинжал. Он не был уверен, что старый Юсуф явился не один проверить, с чего это его раскрасавица дочка собралась так поздно за водой. Но старик оказался один.
- Кхе-кхе. По крайней мере, ты не трус. Что ж пойдем в стойбище.
Юсуф направился к юртам, изредка оглядываясь «не потерялся ли»  возлюбленный его дочери. Но Джимшид не собирался бежать, хотя и мог позвать из темноты свистом Верного и скрыться в степи. Когда они подошли к юртам Юсуф пропустил «гостя» первым в дом. И они наконец встретились лицом к лицу. Джимшид поразился, на сколько же Юсуф стар. Странно было представить, что этот старик и есть отец его нежной Айшан. Глубокие морщины избороздили сухой, желтоватое лицо, редкая седая борода, сгорбленная фигура и в то же время так не вязавшиеся со всем этим цепкие маленькие глазки. 
- Так-так. Кто тут у нас? Что-то мне знакомо твоё лицо… Что ж проходи, садись к огню.
Дочка, посмотри кого я встретил по пути.
Из-за занавеси показалась Айшан, увидев Джимшида, она в одно мгновение зарделась и бросилась в глубь. Джимшид напрягся всем телом, если б он мог то перемахнул бы через очаг, догнал и успокоил её.
- Кхе-кхе. – Усмехающийся Юсуф опустился на подушки. – Так как тебя зовут?
- Джимшид. Я из рода…
- А-а, так ты сынок Аслана?
- Нет. Я сын брата его Рустама.
- Славный род. Хорошие родители… Так чего ты ходишь как тать по ночам и воруешь любовь моей дочери? Молчишь? Правильно делаешь что молчишь… Если б ты стал оправдываться, то я сейчас же бы позвал сыновей и тебя с позором бы выгнали из стойбища.
Юсуф принялся не торопливо набивать длинную трубку. Когда он набил её, Джимшид с должным почтением, горящим прутиком помог зажечь её. Юсуф благодарно кивнул ему, несколько раз затянулся и закрыл глаза. В юрте стало очень тихо. Джимшид уже было решил, что старик уснул, но Юсуф вдруг открыл глаза и внимательно посмотрел на него.
- Славен твой род. Много у вас лошадей, овец и коз. И я бы мог попросить с тебя хороший калым за мою Айшан. Но одна у меня дочка, утешение старости моей. Много сыновей даровали мне боги, а она одна… Не хотелось бы мне отдавать её за скот или золото… Чем сам ты славен?
- Меня прозывают Джимшидом-охотником. И уж давно не случалось мне портить шкуру лисицы неудачным выстрелом. Но и в других делах не назовут меня последним.
Юсуф снова затянулся.
- Не далее как вчера вернулся из города мой второй сын Максуд. Славно продал он шкуры и лошадей. И рассказывал он, что со дня на день ждали в городе караван с сыном шаха Сафара, да прольется ему дождь под ноги. Далек путь его, ибо едет он со своими спутниками и самыми прославленными войнами в Лакон-стан. Прослышал наш хан, что в конце  следующего лета будет там состязание, и самые прославленные войны и лучники со всех концов света соберутся там, чтоб испытать силу и удачу. Говорят так же, что лучший из лучников получит в дар стрелу из чистого золота. – Юсуф чуть помолчал. - Так вот, езжай с сыном хана и возвращайся сюда ровно через год, если добудешь ту стрелу. И тогда назовешь ты Айшан своей, а я приму тебя как родного сына.
- Ты сказал. Я услышал. Да будет так. Но поклянись жизнью своей, что ни за золото, ни за лошадей или другой калым не отдашь Айшан другому.
- Да сбудется сказанное. Ровно год будет ждать тебя Айшан.

Джимшид вышил из юрты, его мысли путались, но он знал что любой ценой попытает счастья и поедет в далекий Лакон-стан. Неожиданно кто-то цепко ухватил его за рукав.
- Джимшид, не слушай отца! Он обманет тебя. – С жаром прошептала Айшан (а это была именно она).
- Любимая, я дал слово. Я вернусь. Вернусь за тобой через год.
- Джимшид…
Он провел рукой по щеке Айшан и понял, что девушка беззвучно плачет.
- Он обманет тебя. Увези меня…


Продолжение следует...