Похождения Миста Опции

[Модо]

Тут я выложу свою книгу, из которй взят образ Миста.

[Модо]

Глава третья
Итак, вот уже два дня мы с Ардриком проводили в предельном расслаблении. Го-род Лимбо, как и все торговые города, предоставлял безграничные возможности для это-го. Мы обошли уже все достопримечательности, посетили театр ( давали «Развод Фига-ро», смешно, конечно, но меня не взбодрило), посетили модные места в центре города, а весь второй вечер провели у живущей здесь троюродной тетушки Рика, старомодной вам-пирессы, повар которой изумительно готовил супы и десерты.
Вампиры чтят родство, и к тому же эта конкретная тетушка очень дружна с мате-рью Ардрика (они уже семьдесят лет, с тех пор, как мать моего друга вышла замуж и уе-хала из родных мест, ведут обширную переписку). Амалия все расспрашивала Ардрика, не решил ли он наконец вернуться в отчий дом, рассказывала, как скучает его матушка, и недоумевала, с чего он унесся из дому сразу после свадьбы, ведь подобранная родителями невеста была чудо как богата и знатна. Ардрик, сохраняя мрачный вид, говорил, что, как сразу видно, жив, здоров и на жизнь не жалуется, что матери благодарен, но домой его не тянет, что жена не волк, в лес не убежит, и что ей он вряд ли так уж нужен. Короче, Ард-рик матери обещал писать, а к любезной тете периодически заходить. По дороге в замок он рассказал мне о своем прошлом.
   Родился Рик на юге Дарнсарда, в весьма почтенной семье вампиров-дворян. Обра-зование ему дали хорошее, с родителями он по-крупному не ссорился, но вот заботливая мама решила его женить. Партию подобрали – прелесть! Богатая, знатная, молодая, кра-сивая – короче, чудо! Но вскоре после свадьбы Рик понял, что жить с ней не может. Де-вушка была воспитана по всем законам высшего света, не интересовалась ничем, кроме мнения общества, да и по природе была глупа. Ардрик, в котором происхождение удавило публициста-народника, жутко бесился, когда она говорила что-то вроде: «Ох уж эти гряз-ные крестьяне! Их нерадением я не могу собрать денег на бриллиантовое колье! Ну неу-жели трудно пару лет есть немного меньше!?». Но он терпел, пока не застукал ее с проез-жим офицером.
Он поднял скандал, но все посчитали его идиотом, ведь в поведении Элен не было ровно ничего необычного. Он вызвал офицера на дуэль, и его назвали дураком. Обидчика он смертельно ранил (дело родителям Ардрика удалось замять), а жене предложил разой-тись по-хорошему. А она призвала его забыть мелкие обиды и продолжать жить для обще-ства! Рик плюнул на все и сбежал. Элен осталось все. Но Ардрик был счастлив. Подобно мне, он продавал полученное у лучших учителей фехтовальное умение, но имени пока не заработал. Мы оба послали подальше жизнь, предназначенную родителями, и оба не про-гадали.
   Мы шли по улице, болтая обо всем, что случалось с нами в прошлом. Я спросил Рика:
- А в Гильдии вольных клинков ты состоишь?
- Ну да! Повезло вступить.
- А в какой компании?
- Одиночные бойцы. А ты?
- Тоже. А какое у тебя место в рейтинге?
Ардрик помрачнел и смущенно сказал: «Двести восемнадцатое…»
-   Ну, неплохо, у тебя стаж-то почти никакой, а ты уже скоро из последней сотни
выберешься!
- Тебе-то легко говорить! Сам-то ты как котируешься?
- Сорок шестой…
   Ардрик помрачнел еще больше. Знал бы он, благодаря кому я получил место в пер-вой полусотне…
   Дело в том, что еще полгода назад я был девяносто девятым. Я был страшно горд, что пробился в первую сотню. Но это означало не только права на всякую всячину, но и обязанности. Совет гильдии вынес решение о ликвидации Рикардо Лагора…
   Рикардо Лагор… Его отряд, «Серые Пожиратели», был третьим в компании отря-дов. Официально. На деле они были куда эффективнее «Алых Львов», отряда легендар-ного Годрика Гриффина, первого в компании отрядов. Но их не осыпали цветами, когда они шли сквозь города, нет, любой город встречал их либо наглухо закрытыми ставнями и пустыми улицами, либо стрелами из каждого переулка, яростным сопротивлением обре-ченных и мертвыми домами, чьи обитатели предпочли яд, или бритву и теплую воду, или даже вожжи и потолочную балку плену у Пожирателей. Они были больше карателями, чем воинами. Они вырезали деревни, укрывавшие крестьянских вожаков, они сжигали замки баронов, имевших глупость ввязаться в заговор, да что там, они в одиночку ликви-дировали Горную Засеку, когда ее вольные бойцы осмелились что-то требовать у короля Дарнсарда. И все это – с предельной жестокостью.
   Рассказывали про них и такую историю. В Атвардене, северном княжестве, на юге от столицы завелся монстр. Он почти опустошил три деревни – Синюю Горку, Нижний Раздел и Яблонку. Крайне немногочисленные выжившие после нападений описали его как большого гуманоида с чешуйчатой кожей и небесно-голубыми глазами. Его прозвали Красавчик Сэм – бог весть почему. На второй месяц в тех краях проходили Пожиратели. Деревенские скрепя сердце пошли к ним на поклон. Рикардо бедолаг выслушал, щедрую мзду взял и пообещал решить проблему.
   Через два дня посыльный от Пожирателей сообщил, что все улажено, и предложил сходить в лес посмотреть. Монстра нашли прибитым корабельными гвоздями к дубу не-подалеку от его норы. Перед смертью его явно пытали… Кроме того, оказалось, что у него была самка с детенышами. Самка была аккуратно упакована в пять холщовых мешков, лежавших в норе, а детенышей нашли на поляне, где наемники явно отмечали победу. Оба были поджарены на вертеле, и у обоих отсутствовали конечности…
   Рассказывали еще много разного, но суть в том, что Пожирателей боялись больше, чем чудовищ. Лагором пугали детей, как бы банально это ни звучало. И, в общем, гильдия как-то собралась и порешила, что так больше нельзя, что Лагор со своими маньяками по-зорит гордое звание человека (после протестов эльфийского лобби в Совете гильдии эта формулировка была заменена на «… позорит гордое звание Разумного»), и что Пожирате-ли должны быть уничтожены. На эту миссию были делегированы «Алые Львы» в полном составе, а также вся первая сотня одиночных бойцов. Двести умелых бойцов шли выре-зать отряд в семьдесят пять мечей. Я шел, не сомневаясь в победе. Наивный дурень…
   Мы настигли Пожирателей на одном просторном лугу, где они встали лагерем на ночь. Казалось бы, все просто – сперва снимут часовых, а там врывайся с грохотом, под-жигай все, что горит, и руби бегущих в панике людей. Ха, как же! Часовые, мирно храпя-щие секунду назад, внезапно куда-то исчезли, а наши люди, посланные с ними разобрать-ся, вдруг начали кричать и умирать. Мы поняли, что незаметно подобраться не удалось, и бросились в атаку, уповая на численное превосходство почти в три раза. Рассыпались по лагерю, прикрыв друг другу спины, готовые ко всему…
   В одну ночь я поднялся на сорок три пункта. Тех, кто раньше занимал освободив-шиеся места, мы похоронили на том же лугу. Отдельно лежали пятьдесят семь ушедших Алых Львов – больше полвины отряда. А на другом краю в братской могиле свалены уби-тые Пожиратели – семьдесят три тела. Рикардо Лагора, которого убил сам Годрик Гриф-фин, похоронили отдельно, он все же заслужил хоть какие-то посмертные почести, а Ко-рата, их отрядного мага, бледного полуэльфа, мы сначала проткнули семью осиновыми кольями, а потом сожгли. Его дневники на многое пролили свет. Нашлось объяснение жестокости отряда Лагора – Корат вовсю использовал магию крови, чтобы подстегнуть бойцов и придать им сил. А к колдовской подпитке привыкаешь, как к наркотику… 
   На пути обратно умерли еще десять Львов – те, кто сжигал Кората… Я был в де-прессии.
   Но это не важно. Ардрику об этом знать незачем. Он представить не сможет, как это было – резать своих собратьев по гильдии, пусть сволочей, но своих… Гильдия воль-ных клинков существовала семьсот лет только за счет внутренней сплоченности.
   Мы проходили мимо церкви. Перед ней собралась толпа, и мы остановились уз-нать, что за дело. Толстый настоятель читал поминальную по безвинно убиенным инкви-зиторам, за веру в Высшего Судию погибшим…
   Ха, Ривен снова это сделал! Ривен – это настоящий парадокс с точки зрения воен-ной истории. Он только начинал гулять по Инвену, когда я поступил в университет, и вы-зывал жгучий интерес у моего доцента. Впрочем, расскажу подробнее…
   В Инвене, средних размеров королевстве на севере от Империи, была деревушка с анекдотичным названием Малые Комары. Так себе деревня, небогатая. И там завелось приведение – ведьма, которую еще сто лет назад инквизиторы сожгли. Селяне рассудили, что раз инквизиторы ее сожгли, то пусть сами с ней и разбираются, и послали весть в ближайшее представительство. Святые братья приехали, обстановку оценили, а на закате собрали всех селян на площади (как селяне гордо называли утоптанный пятачок у дома головы), прочитали речь о прегрешениях рода людского, выдрали из толпы первых по-павшихся парня с девушкой, заявили, что их грехи и пробудили богохульницу, и подверг-ли мучениям. Под одобрительные крики толпы. Энергии их страха и боли вполне хватило, чтобы загнать призрака обратно в небытие, но любой некромант с университетским ди-пломом на этом же поднял бы три городских погоста     
   И тут из толпы вышел юноша шестнадцати лет, сын местного доктора. Он сказал целую речь, живописуя, как его бесят его односельчане, еще вчера приветливо здоровав-шиеся с пытаемыми при встрече, а ныне радующиеся их боли, как нечисть. Чем, спросил он их, мы лучше той ведьмы, призрак которой и послужил причиной всей истории? Та лишь напугала пару человек, а на руках у людей между тем живая, родная многим из них кровь…
   В девятистах девяноста девяти тысячах девятистах девяносто девяти случаях из миллиона таких сжигают тут же, не отходя, можно сказать, от кассы. Но в Малых Комарах толпа вдруг двинулась вперед, смела отцов-экзекуторов и унесла с собой едва живых жертв.
   Потом произошло нечто уж совсем фантастическое. Крестьяне не стали, как обыч-но, после краткого порыва прятать голову в песок. Они собрались, трошки помозговали, да и решили инквизиторам сопротивляться. И возглавил их именно мальчишка-оратор, которого звали Ривен…
   На севере и до этого собирались различные ересиархи, так что с набожностью там было худо, но Ривен практически обратил своих последователей в антиклерикализм. Он провозгласил, что каждый имеет право верить во что угодно, но желательно без создания церкви. Если уж без этого никак не обойтись, то все равно церковь не должна иметь во-обще никакой власти и нещадно облагается налогами. Его многие поддержали, и в Малые Комары стал стекаться народ. Скоро при Ривене собрался отряд крепкой крестьянской молодежи с топорами, вилами и прочими дубинами народной войны. Эта ватага разогнала команду, присланную местным бароном по наущению Церкви. Половина команды потом приперлась в Комары, проситься к Ривену. Их взяли. Народ повалил в Малые Комары еще гуще.    
В начале зимы Инквизиция прислала пять десятков своей стражи и одного святого отца. Комары стояли пустыми. Отец Пелагий провозгласил отлучение, и все двинулись к замку барона Драгге. Через лес. Сначала охотничьи луки проредили карателей, а когда те рассыпались, чтобы отловить стрелков, отловили их. Поодиночке, впятером на одного, неслышно подкравшись по такой знакомой земле. Все пятьдесят были убиты, продав свою жизнь удивительно недорого, как и полагается бывшему в употреблении товару – жертвы бунтовщиков составили одиннадцать убитых и трое раненых. А к отцу Пелагию, дрожа-щему на дороге, подошел мрачный молодой человек с ироничным выражением на лице. Он сказал, что святому отцу лучше уносить ноги и передать своим набольшим, что Ривен в переговоры не вступает. Ривен развернулся и ушел, оставив монаха буквально в эпилеп-тическом припадке.   
Вплоть до следующего визита инквизиторов Ривен развлекался избиением местных дворян. Кое-кто из них попробовал перейти на его сторону, но парень хорошо учил исто-рию. Дружины их заняли места в его армии, а самих баронов торжественно повесили. Ба-роны объединялись, ходили на Ривена общими силами, но… Стоило только Ривену вы-ехать вперед строя с непременными Клинтом и Элени, теми самыми парнем с девушкой, которых он спас от инквизиторских пыток, одесную и ошуюю соответственно, и обра-титься к баронским дружинникам, из каждой сотни верным барону оставался только сот-ник, да и то не всегда. Удельный вес профессионалов под командой Ривена рос, и уже к середине второго года бывший крестьянский вожак, каких полно каждый неурожайный год, возглавил недурно подготовленную пятитысячную армию. Кроме того, прослышав, что он режет инквизиторов, под его знамена стали целыми шабашами стекаться ведьмы, ворожеи, колдуны-самоучки и прочие чудотворцы без диплома. Он принимал всех, но ко-гда ему нанесли несколько визитов просившие убежища лидеры пары запрещенных куль-тов, он выгнал их взашей и предупредил, что когда разберется с инквизицией, займется ими, и лучше им по-хорошему выметаться из его страны. К этому времени он уже взял штурмом несколько замков, а когда к концу года его армия выросла вдвое, он уже контро-лировал весь запад страны.В течение года передушив последних баронов и в трех битвах уничтожив десяти-тысячную армию инквизиторов, он пошел на промышленный восток. Ряд городов присла-ли к нему депутации с просьбой принять их под свою руку, а то старая сволочь король Ронан V замучил поборами. Ривен усмехался и соглашался. С триумфом проезжал он по улицам, получал ключ от города, присутствовал с Клинтом и Элени на торжественных обедах, записывал добровольцев в свою армию и исступленно шерстил библиотеки. Ривен изо всех сил занимался самообразованием, читал книги по военной тактике, стратегии и истории. Где-то в этот период он завязал переписку с моим доцентом, и тот считал, что Ривен закончил бы университет с отличием. Ривен собирался отучиться в Моско, если бу-дет время. Империя отказалась предоставить Ронану войска либо материальную помощь для подавления восстания и неофициально оказала кое-какую поддержку Ривену. Ронан, бесноватый тип с претензиями на наши северные окраины, Императору был нужен как рыбе зонтик. Ривену тогда исполнилось девятнадцать, и сложностей с поступлением не предвиделось.
Но мы отвлеклись. Победоносно двигаясь, теперь уже двенадцатитысячное войско Ривена дошло до столицы, Вортона. Там его ждали: 1) король Ронан; 2) его гвардия; 3) по-следние баронские ополчения; и 4) специально приглашенные звезды: избранные пред-ставители инквизиции. Всего тысяч пятнадцать…
Ривен не стушевался. Холмистая местность не давала по полной действовать кон-ным гвардейцам, среди инквизиторов было меньше десяти магов с умением ниже средне-го, баронские дружины были крайне деморализованы -  в общем, шанс был. И Ривен его использовал.
Сначала три десятка шедших с ним эрзац-магов чистой силой задавили магов-инквизиторов. Потом восставшие начали продвигаться вперед, чем спровоцировали гвар-дейцев на атаку пешего строя. Гвардейцы неслись сверкающей лавиной, вот-вот грозя растоптать разномастно одетых пеших ратников… которые очень технично приняли всад-ников на копья. Строй разил по-легионерски, как одна рука – этому Ривен обучал свою пехоту долго и яростно. За первой волной разбились о колючую стену вторая и третья…
Баронские дружинники, видя, как элитные войска меняют двадцать за одного бун-товщика, дрогнули и медленно начали разбредаться. Стопы свои они направили к городу, но тот встретил их дымом из-за стен и стрелами из надвратных башен. 
Оказалось, что когда король вывел все наличные силы в поле, городская беднота передушила охрану королевских арсеналов и пошла убивать дворян. Купцы тихо остались в сторонке – как бы, ведь добрая половина оружия, имевшегося у восставших, была взята вовсе даже не из королевских арсеналов, а из складов очень почтенных купцов. Склады были мирно отперты присланными с приказчиками ключами… Дворяне, поняв, что безза-ботная жизнь кончилась, засели в собственных домах, вооружив слуг. Но это было беспо-лезно. Обезумевшие люмпены, к которым примешались вроде бы вполне благополучные ремесленники и даже с два десятка служащих, врывались в дома, убивали всех сопротив-ляющихся и утаскивали все блестящее, а то и вообще все. Кто-то посмышленее надоумил «бойцов» повременить с развлечениями и захватить важные точки – почту, телеграф (упс, а это еще что такое?..) и укрепления. Так что, когда три тысячи баронских молодцов веж-ливо так постучались в ворота, там уже сидели мрачные типы с луками и трудным детст-вом…
И через три часа против Ривена осталось пять тысяч пеших инквизиторов и три ты-сячи конных. Под градом стрел, среди которых нет-нет, да и попадется огненный шарик от благодарных ведьм, они шли ровным строем. Сильно поредев, они дошли и завязали рукопашную. Сначала перестала существовать конница, потом перебили яростно сопро-тивляющихся пеших братьев. В плен инквизиторов не брали.
И тогда Ривен, раненый дважды, еле сидящий в седле, увидел удаляющегося коро-ля. Ронан нахлестывал измученную лошадь. Ей хоть и не пришлось нести своего седока в бой, но его богатые позолоченные доспехи довели бедное животное до отчаяния. Меч с украшенной самоцветами рукоятью, так и не покинувший ножен, больно бил лошадь по боку.
На секунду оглянувшись, Ронан увидел несущегося за ним всадника на чистокров-ном седарском жеребце ( подаренном Ривену за три месяца до того объединением лоша-диных барышников). Всадник был облачен в доспехи из вороненой стали (Гильдия ору-жейников, десять месяцев назад) и держал наизготовку окровавленный эспадрон ( Импе-ратор Даэдра, год и два месяца назад). В десяти метрах позади от него другой всадник, в отливавших серебром, но залитых кровью (и его, и чужой) латах рванулся за ним, подняв боевой топор; за ним мчалась девушка с волосами что червонное золото, уже натягивая лук... Но черный всадник махнул рукой от себя, и они отстали.
Конь Ривена был утомлен боем так же, как и его всадник, кобыла же Ронана в бою не участвовала и была свежа, как леденец от кашля. Король имел все шансы исчезнуть с поля боя, податься под крылышко Церкви, организовать комбэк, и кто знает, как бы все обернулось…
Вот только король был дрянным наездником, кроме того, в его ежедневном меню холестерин безраздельно царствовал, а витамины плакали от одиночества. Короче, Его Пустозвонство свалилось с лошади на первой кочке. Да так и не поднялось – доспехи не дали, так что свою смерть Ронан встретил на четвереньках (это даже хуже, чем на коле-нях!). Ривен подъехал не торопясь, легко спрыгнул с коня, устало улыбнулся королю и во-гнал эспадрон ему в смотровую щель шлема.
Баронские, кого еще не постреляли, узрев казнь, оптом сдались в плен. Своих гос-под они уже закололи, выдав Клинту, принимавшему капитуляцию, их головы. Клинт мерзко усмехнулся и, сказав, что его топору не оставили поживы, тронулся к Ривену. Туда же поскакала и Элени.
Победитель стоял у трупа короля, сняв шлем и отбросив его. Он не чувствовал ра-дости, лишь усталость и боль. В таком состоянии его и нашли его друзья. Клинт и Элени переглянулись, Клинт сорвал с короля надетую поверх шлема корону и надел ее на голову Ривена. Тот очнулся, сказал: «Что ж, видно, так тому и быть…» и поехал к вратам Ворто-на.
Их открыли с фанфарами, которые кто-то догадался принести из дворца. Ривен проследовал по Дворцовой (блин, как изобретательно!) улице под крики толпы. По мере продвижения сопровождающих становилось все меньше, так что во дворец вошли только близкие соратники, а в тронный зал вместе с Ривеном вступили снова только Клинт и Элени. Ривен устало сел на трон и задумался, что же он будет теперь делать… 
Ривен оказался неплохим королем. В первую очередь он заключил союзный дого-вор с Империей, потом пополнил свою ополовиненную (из двенадцати тысяч после битвы осталось шесть) армию, сделал ее наемной, прекратив бытовавшие при Ронане ежегодные призывы; далее он освободил города от многих налогов (многие другие перестали соби-раться из-за отсутствия дворян, которые раньше на них жили); упразднил королевский двор, снизив его численность до четырех человек: себя и своих повара, конюха и домо-правительницы. Сам он из шикарного дворца, в коем теперь разместился бюрократиче-ский аппарат (Ривен сильно сократил число чиновников за счет скрупулезного устранения учреждений, дублирующих какое-либо другое больше, чем в трети функций) перебрался в башню на скале над городом.
В религиозных делах все более или менее утряслось, горожане вдались в атеизм, а крестьяне – в беспоповщину.
Кстати, Клинт и Элени поженились, их дочери сейчас семь или восемь лет. Клинт возглавил армию, периодически разбирающуюся с очередной порцией инквизиторов.
Сам же Ривен после всех реформ уехал в Империю учиться. Без проблем поступил в Императорский университет на факультет экономических наук, но параллельно прослу-шал полный курс лекций и на историческом, на моей кафедре. Разницы в возрасте у нас было два года, но мы были довольно близко знакомы. Для меня он был образцом того, че-го может добиться человек, даже если начало пути ни к чему особенному не располага-ет…
Ривен закончил университет с отличием и досрочно. Сразу, как вернулся в Инвен, послал Клинта в Императорское военное училище, которое тот закончил и сейчас нерегу-лярно учится в Академии генерального штаба.
Но мы уже в который раз отклонились от темы. Дойдя до замка, мы разошлись по комнатам, и я заснул без сновидений.