История Этьена де Нортми, Черного герцога Опции

[Всадник]

В горле комом теснится крик,
Но настала пора,
И тут уж кричи, не кричи.
Лишь потом
Кто-то долго не сможет забыть,
Как, шатаясь, бойцы
Об траву вытирали мечи.
И как хлопало крыльями
Черное племя ворон,
Как смеялось небо,
А потом прикусило язык.
И дрожала рука
У того, кто остался жив,
И внезапно в вечность
Вдруг превратился миг.
И горел
Погребальным костром закат,
И волками смотрели
Звезды из облаков.
Как, раскинув руки,
Лежали ушедшие в ночь,
И как спали вповалку
Живые, не видя снов...
А "жизнь" - только слово,
Есть лишь любовь и есть смерть...
Эй! А кто будет петь,
Если все будут спать?
Смерть стоит того, чтобы жить,
А любовь стоит того, чтобы ждать...

Кино "Легенда"

   ………
   …пыль осела, и Этьен увидел отца, Робера, Эдвара и Филиппа. Ну, слава тебе Господи, а то он уже думал, что потерялся. Мальчик подбежал к улыбающимся братьям.
   - Опять заблудился Этьен? – Робер схватил его за руку.
   Младший Нортми кивнул. Он вместе с братьями и отцом, оставив маму, сестричку и маленького братика в замке, приехал две недели назад в Рунн, и теперь гулял по городу. Удивительно, они все время ходили по разным улицам, и Этьен никак не мог запомнить, как возвращаться в тот дом, в котором они остановились.
   - Этот город такой большой, совсем не такой как Тюрель… - сказал он.
   - Больше ровно в пятнадцать раз… - важно заметил Филипп. – Это очень древний город, ему свыше трех тысяч лет. Хочешь леденец?
   - Хочу, – сказал Этьен.
   Брат расплатился с продавцом и вручил младшему Нортми большого феникса на палочке.
   - Феникс – императорский герб, – снова заметил Филипп, любящий покрасоваться своими знаниями. Он означает то, что хотя Империя иногда проигрывала войны, но всякий раз находила силы – и возрождалась еще сильнее, чем прежде.
   – А, правда, что мы увидим Императора?
   - Увидим, – его отец подошел к ребятам. – Завтра будет большой праздник, день Святого Августа, а герцоги Морле и Люфур, наконец, решили заключить мир. Это правильно, страна уже устала от бесконечной борьбы… Запоминай это день Этьен, когда-нибудь будешь вспоминать о том, как это случилось. Будешь свидетелем грандиозных событий, навсегда поменявших историю…
   Этьен удивленно посмотрел на отца.
   - Разве ты не хочешь стать великим полководцем, и, наконец, победить жестокого герцога Морле?
   - Ну… - Черный герцог задумался. – Конечно, хотел бы. Это было бы справедливо, если бы Морле наконец ответил за все свои преступления. Но, выбирая между ним и миром, я выберу мир. Худой мир лучше хорошей войны, запомни это Этьен. Ведь мы сражаемся не за наши амбиции, жажду денег и славы, а за простых людей – за то чтобы они могли жить, сеять, собирать урожай… Понял?
   Этьен кивнул.
   - Да. Значит, будет мир?
   - Мир, – герцог Рене кивнул. – Завтра. А сегодня мы просто гуляем. Правда, красивый город?

* * *

   …они вместе Робером бежали по заливаемой ливнем улице, а где-то впереди виднелись спины Эдвара и Филиппа. Этьен на мгновение остановился, чтобы смахнуть воду с лица, и вновь – Робер крепко схватил его за руку и помчался вперед. Мальчик еле успевал за ним. Наконец, они вбежали в том дом, в котором остановились на ночлег. Эдвар и Филипп уже хохотали, и к ним сразу присоединился Робер.
   - Это было здорово, – сказал старший брат.
   - И не говори, – покачал головой второй. – А в Нортми еще лежит снег.
   - Еще пара дней здесь, и я заскучаю по дому, – улыбнулся Филипп.
   - По дому, или по Марте? – ехидно спросил Эдвар.
   - Ах ты! – Филипп кинулся на него, и братья, захохотав, упали на пол.
   - Ладно, тихо! – сказал Робер, тоже еле сдерживая смех. – Я тоже скучаю – и по матери, и по Лауре и даже по маленькому Шарлю…
   По длинной лестнице ведущей в их комнаты, спускался отец с каким-то незнакомым Этьену человеком. У незнакомца были длинные черные усы, смеющиеся глаза и короткая бородка.
   - Дети, давно хотел вас познакомить. Это герцог Жером де Люфур, лучший из людей.
   - Ну, право. – Жером рассмеялся. – Рене, Вы меня перехваливаете, что обо мне подумают ваши сыновья? Что я хвастун?
   - Тем не менее, запомните дети – герцог де Люфур – великий человек, – отец взглянул на растерявшихся сыновей. – Жером, вот это Робер, вот это Эдвар, вот это Филипп, а вот этот маленький и серьезный… это Этьен.
   - Здравствуйте, герцог Жером. – тихо сказал Этьен де Нортми. – Рад, что познакомился с вами… Я много слышал о Вас.
   - Вот как? – Жером де Люфур усмехнулся. – Какие же сказки Вы рассказываете детям на ночь, Рене?
   - Весь Север говорит о доблести дома Люфуров. – заметил Черный Герцог. – А теперь давайте пройдем к столу…
   Дети, помыв руки, стали рассаживаться вдоль длинного обеденного стола. Герцог Люфур и отец уселись на противоположные концы.
   - Рене, как Вы думаете, можно ли доверять Мишелю де Морле?
   Отец задумался.
   - Я доверяю ему, – сказал он через какое-то время. – Равно как слову всякого дворянина. Или Вы о чем-то ином?
   - Нет, – быстро сказал Жером. – Но у меня есть некие подозрения…

* * *

   …пламя… Пламя рвалось к небесам. Словно безумный зверь, вырвавшийся из клетки, оно теперь пожирало все вокруг. Горели дома, деревья, люди, лошади…
   Испуганный и злой Робер держащий клинок в одной руке, а в другой рукав Этьена, бегал по улицам. Вокруг носились другие люди… Они тоже были напуганы и злы, а мальчик которого разбудили среди ночи, никак не мог понять, что происходит, куда делись отец и остальные братья.
   - Вставай, - сказал ему брат. – Просыпайся, надо идти!
   И тогда еще ничего, не понимая, он вскочил, оделся, и брат поволок его на улицу. В доме, похоже, никого не было. И теперь…
   - Они идут! – воскликнул кто-то. – Робер наконец отпустил рукав Этьена и стал заряжать свой пистолет.
   - Что происходит? – наконец спросил мальчишка. – Где все?
   Робер не ответил. С другого конца улицы, где в беспорядке были сложены бочки, груженые телеги и мешки с песком раздался шум – голоса и грохот. Брат подбежал к одному из стоящих там высоких людей с ружьем.
   - Кто это?
   - Морле и Иберо! Проклятые ублюдки, – человек сплюнул. – Клятвопреступники, предатели, они убили герцога Люфура!
   Этьен остановился как вкопанный. Неужели, герцог мертв? Но ведь он только несколько часов назад разговаривал с ним… Тем временем вдали уже были видны приближающиеся шеренги – воины в камзолах и с флагами, средь пожаров развевались гордый орел и крылатый змей…
   - Отомстим за Люфура! – заорал кто-то.
   Раздались первые выстрелы, кто-то закричав упал. Робер крикнул:
   - Стой здесь! – и кинулся вперед. Две стороны сошлись в рукопашной, и все смешалось. Пламя рвалось вверх, грохотали взрывы – похоже, где-то стреляли из пушек. Люди кричали и умирали. Этьен стоял, как вкопанный не в силах понять, и поверить в происходящее здесь… Робера было не видно, и через какое-то время хлынувшая назад толпа подхватила и понесла его. Люди убегали, а солдаты стреляли им в спины.… Наконец, он споткнулся и упал, его чуть не затоптали, но он отполз на край улицы, к домам, где и спрятался меж сломанных телег.
   Ему никогда еще не было так страшно. Он не понимал что происходит, почему и кто убил герцога Люфура, а солдаты сражаются с другими людьми. Робер куда-то делся, а братья с отцом так и не появились. Этьен боялся за них, боялся за себя, боялся всего…
   Его никто не замечал, а мимо скакали всадники… Когда, все вроде затихло, Этьен встал и пошел по улице… Везде, куда только доставал взгляд лежали мертвые люди… Вдали все еще громыхали выстрелы… Мальчик долго и бесцельно бродил по разрушенному городу, в котором еще где-то бушевал бой. Но это уже не был бой между двумя противоборствующими группировками… Он видел, как из домов помеченных белым крестом, солдаты вытаскивали и убивали людей, выносили имущество…
   Этьен осторожно подобрал один из оброненных кем-то пистолетов. К его счастью, на худенького мальчика в бедной одежке никто пока не обращал внимания. Оружие было очень тяжелым, когда он попробовал его поднять и нацелить на солдат, у него задрожали руки. Да он и не мог застрелить их всех! Он раньше никогда не стрелял в людей!
   Его внимание привлек женский крик. Солдаты вытащили какую-то девчушку из дома – но убивать не стали, они разодрали на ней одежды. Мальчик сжал зубы, он уже был достаточно большим, чтобы знать, что последует за ним. Он поудобнее взял пистолет обоими руками и выскочил на середину улицы.
   - Отпустите ее! – его голос был слишком тонок и дрожал, но его услышали. Солдаты удивленно повернулись, а когда увидели – расхохотались.
   - Шел бы ты мальчик, – один из них сделал шаг к нему, но Этьен уже жал на курок. От выстрела у него зазвенело в ушах, отдача его швырнула на мостовую. Он хотел подняться, но внезапно раздался шум, с соседней улицы выскочил отряд кавалерии, и между ними и солдатами завязалась перестрелка.
   Нет, встать у него не получалось – кружилась голова. Он слишком сильно ударился затылком во время падения. Внезапно сильная рука подняла его, и забросила в седло, за другого всадника. Этьен открыл глаза, перед ним стоял отец. Впереди сидел улыбающийся Филипп.
   - Теперь я вижу, что он настоящий Нортми. – заметил брат.
   Отец был весь в гари, его камзол был разорван, по щеке текла струйка крови.
   - Что происходит? – спросил Этьен.
   - Герцог Морле предал нас, – мрачно сказал отец. – Ночью его солдаты взяли Рунн в кольцо, теперь он, вместе со своими союзниками истребляет всех откровенцев в городе. Он не смог победить нас в честном бою, и теперь…
   - Где Робер? – внезапно сорвавшимся голосом спросил мальчик. – Он был со мной, но мы расстались…
   Отец и Филипп опустили глаза.
   - Многие хорошие люди погибли в этот день, – глухим голосом сказал Черный герцог. – Убиты главы домов Конарэ и Штеймов… Детей Люфура убили у него на глазах!
   Этьен всхлипнул. Нет, он не хотел плакать, мужчина и Нортми не должен проявлять своих эмоций! Но все было так не справедливо, и это было уже не исправить! Робера и остальных не вернуть…
   Черный герцог еще раз вздохнул.
   - Мертвых не вернуть, но мы-то живы… Нам нужно прорываться из города. К сожалению, все пути перекрыты солдатами Морле, поэтому придется сражаться…
   - Мы ударим внезапно и сомнем их ряды! – яростно вскрикнул Филипп. – Они заплатят за смерть Робера!
   Черный герцог оглядел свой небольшой отряд.
   - Тогда с Господом!
   Всадники неспешной рысью двинулись к северным воротам. Там за ними уже земли Нортми, герцог Морле не посмеет следовать за ними. Мимо Этьена проносились горящие и разрушающиеся дома, обдававшие их искрами, лошади перепрыгивали через завалы… Этьен осторожно выглянул из-за спины брата… Они приближались к воротам.… А там…
   На башнях, вдоль ворот и почти везде, везде стояли стрелки. Очередная западня! Похоже, Морле учел все. Рене жестом остановил своих людей на позиции, до которой пули бы не доставали их.
   - Я герцог Рене де Нортми! – громко сказал он. – Именем Господа, пропустите нас с миром! Со мной раненные, дети и женщины! Мы всего лишь хотим покинуть Рунн!
   Стрелки молчали, не отвечали. Лошади переступали с ноги на ногу. Где-то еще вдали слышались пушечные выстрелы.
   Черный герцог еще раз вздохнул.
   - Этьен садись на отдельного коня, – и когда мальчик пересел, сказал. – Чтобы не случилось, не возвращайся и не оглядывайся назад!
   - Что происходит? – жалобно спросил Этьен. – Что Вы задумали…
   Герцог Рене не ответил, еще раз оглядел своих соратников. "К атаке" – запела труба, и цепь всадников, перейдя на галоп, поскакала к воротам. Стрелки лишь чуть промедлили, и в ту же секунду огонь из ружей смел половину отряда Черного герцога. Но те, кто остались живы, успели достичь ворот, и все в очередной раз смешалось в кровавом бою.
   Этьен чувствовал, как дрожит под ним его конь, слышал крики и выстрелы, но ничего не видел в облаках дыма. Внезапно кто-то схватил его коня под уздцы, и повел вперед, дым чуть-чуть рассеялся, и мальчик понял, что это его отец.
   - Этьен! – Черный герцог истекал кровью. – Ты должен выбраться из города! Здесь есть калитка, я выпушу тебя. Скачи в Тюрель, расскажи своей матери о том, что случилось здесь! Она знает что делать!
   - А ты? – Этьен жалобно посмотрел на него. – Почему ты не отправишься со мной? А братья?
   Герцог Рене улыбнулся.
   - Это наше право – самим решать, как и когда умирать! Мы ошиблись, когда поверили этому негодяю и потомку предателя. Никогда не верь, тем, кто предавал, Этьен! Помни что ты Нортми, теперь ты Черный герцог!
   - Я… - неуверенно сказал Этьен. – Отец!
   Но герцог Нортми его не слышал, он направил коня на очередной подбежавший отряд пехоты Морле. Те вопили проклятья, но ничего не могли сделать с конницей на близком расстоянии. Люди Рене могли продержаться достаточно долго, чтобы дать уйти одному человеку…
   Этьен сжал зубы, чтобы не заплакать и пришпорил коня. Он проехал узкий коридор в стене и вырвался на свободу… Прочь, прочь из Рунна…

* * *

   …ветер. Он стоял на вершине одной из башен замка Нортми. Сегодня тяжелый день – хоронят его мать. Опять придется успокаивать Лауру и объяснять Шарлю куда делись все родители и все его братья. А потом – снова война.
   Этьен сложил руки на груди. Да, он уже научился называть себя герцогом Нортми в мыслях. Стоит подумать о том, что делать с Морле – говорят тот, снова собирает войска для похода на Нортми. Все-таки Мишель больше потерял, чем приобрел – симпатии всего Севера теперь на стороне откровенцев и их вождей. Но должна состоятся еще одна битва…
   Прошли серые дни, была глубокая осень. Да, его слушались многие, кто был взрослее, по слову нового Черного герцога собирались армии. У него были и помощники, были и боевые товарищи, готовые отдать за него жизнь. Наконец, две армии встретились. Позже эту битву назовут Тармидадской бойней. И в самом деле бойня… Рвались снаряды, обе стороны бросали на приступы невообразимое количество народу. Яростный граф Джейс Рунфайр со своей конницей творил чудеса. Этьен и сам руководил парой атак. Ночью к ним пришли парламентеры, оказалось что, Дома Морле больше не существовало – последний из их рода лежал в своей палатке с дырой в груди. Сражаться было не за что…
   Утром можно было бы продолжить бесполезный и бессмысленный бой, но Этьен с Джеймсом решили иначе.
   - Если мы победим, Этьен, у тебя есть шанс занять престол. Император бежал в Скифию… - сказал Рунфайр.
   Но он отказался. Никогда Нортми не претендовали на престол, ведь в незапамятные времена они поклялись вечно служить александритам, а Нортми клятвы не нарушают. Более того, шансы на победу и у той и у другой стороны были равны, ведь тридцатипятилетняя война изрядно измотала обе стороны. Нет никакого смысла в том, чтобы его большее количество людей погибло, и поэтому следовало вернуть все на свои места – в первую очередь, Константина на трон. А место Нортми – в их землях… И с оставшимися врагами нужно заключить мир. "Худой мир лучше хорошей войны", - говорил его отец. – "Ведь мы сражаемся не за наши амбиции, жажду денег и славы, а за простых людей – за то чтобы они могли жить, сеять, собирать урожай…"
   Да, мир был заключен… Церкви пришлось отказаться от претензий на Северные земли, и откровенцы получили равные с экклесиатами права. Император вернулся и занял свой трон…
   И он вернулся в Рунн…
   …

[Всадник]

* * *

   Оливье поклонился и ушел – еще много дел требовало его присутствия. Черный герцог также не стал медлить – он знал, что такое потерять отца и поэтому пошел проведать свою возлюбленную и ее брата, самого своего большого друга.
   Сабир, конечно, был задумчив и печален, а принцесса плакала. Этьен, как мог, утешил ее. Великое горе – потеря близких, но для кхеваров считается честью погибнуть в битве, и старый шейх ушел, так как хотел. Кочевники сжигали своих мертвых, и в эту ночь пустыня была освещена ярким пламенем множества костров. Звучали песни – медленные, грустные и торжественные. Этьен смотрел в пламя – где ему чудились картины минувшего – горящий Рунн в ночь Святого Августа, огни Тармидадской Битвы, огни дома Марго де Рош, где они впервые встретились с Эдмоном Морле. Он опять сбежал, чтобы однажды в самый неподходящий момент выскочить, как чертик из табакерки. О да, он успел причинить немало зла и Черному герцогу и многим другим, но Этьен и, правда, не хотел его больше преследовать.
   Когда костры отгорели, а ветер пустыни развеял прах, поднялось солнце, и слезы принцессы Лейлы высохли. Теперь этим племенем правил ее брат, к нему они и пошли. Там Этьен просил ее руки и Сабир дал свое согласие. А через три дня состоялась не слишком радостная, но торжественная церемония, где присутствовали и Монбар, и Оливье. Затем их дороги разошлись – Монбар направлялся на Меллит, Оливье возвращался в Рунн, Сабир и его воины провожали Этьена и его новую жену до Леванта.
   Теперь ночью, после захода солнца его согревал совсем другой жар, который был сильнее, чем пустынный зной. Замечательное время, когда им с Лейлой не требовалось слов, они и без них понимали друг друга. Этьен представлял, какое впечатление произведет его женитьба на двор – необычное событие, герцог Нортми связал себя узами брака с дочерью шейха из Мисра.
   Впрочем, ему было все равно, что скажут все, главное, что он любил ее, а она любила его. Так прошло три месяца. Наконец, и дороги с шейха Сабира бин Фахада бин Хамада Аль-Хайсама и герцога Этьена де Нортми разошлись.
   - Друг мой! – Сабир сердечно обнял его. – Мы расстаемся, и, скорее всего, увидимся не скоро. Знаю, что ты возвращаешься в свою страну, где живут твои близкие, которые, несомненно, будут рады видеть тебя. Но я хочу, чтобы владыка Света вложил в твой разум следующую мысль – есть еще одно место на земле, где тебя всегда, чтобы не случилось, будут рады видеть. Моя драгоценная сестра остается с тобой. – Лейла на этом моменте улыбнулась, показав свои жемчужные зубки.
   – Береги ее! – попросил Сабир. – Я был твоим братом по оружию, я стал твоим братом по крови!
   Этьен кивнул.
   - Ты, несомненно, прав. Да, я запомню этот край, край, куда я прибыл ослепленный местью, и который я покидаю окрыленный надеждой. Мы вместе прошли очень многое, миновав страшные опасности, сражаясь с одним и тем же врагом, неся тяжелые потери в рядах тех, кто был дорог нам. Я приобрел здесь самое дорогое, что только мог приобрести. Я не говорю тебе "прощай", так как верю, что когда-нибудь увижу тебя снова.
   - Я тоже не скажу тебе "прощай", – улыбнулся Сабир, и умчался прочь. Лейла и Этьен долго смотрели ему вслед.
   - Твой брат великий воин! – сказал Этьен.
   - Так же как и ты, сладость глаз моих! – Лейла с нежностью взглянула на возлюбленного.
   - Нет, Хилкалот был прав, – помрачнел герцог Нортми. – Морле был сильнее меня. Как думаешь, что сейчас делает этот змей?
   - Как и все змеи – таится в тени, – ласково сказала принцесса. – До тех пор пока жара не спадет.
   - Вероятно так, – осторожно сказал Этьен. – Но змеи опасны. Интересно, он оставил мысль о мести мне? Впрочем, нет, не хочу сейчас думать о нем! Говорят, здесь недалеко есть озерный край, чудесное место. Сообщают, что среди этих озер есть такое, в котором нельзя утонуть, так как вода из других течет в него, а их самого озера ничего не вытекает. В озере скопилось так много соли, что там не осталось ни рыб, ни птиц. Давай поедем туда, взглянем?
   - Хорошо! – его молодая жена рассмеялась.
   Вместе они поехали туда, подгоняя коней, соревнуясь между собой, смеясь и шутя. Они были совершенно счастливы. Озерный край встретил их блеском своих водных зеркал, коим было не счесть числа. Множество озер, водопадов и маленьких речек. Здесь были и чудесные крохотные деревеньки, полные гостеприимных жителей, которые были готовы предоставить им кров за совсем небольшое количество монет.
   Так прошла еще одна неделя. Наступил день новолуния – времени, когда ночью тьма опускается на землю. К вечеру поднялся ветер, небо заволокло тучами. У Этьена на сердце стало тревожно, ужинать он не стал, и Лейла поела одна, после чего быстро заснула. Черный герцог вышел из дома. Ветер усиливался, а тучи заполонили все небо. Солнце уже заходило, окрасив весь пейзаж в кровавые тона. Озера и реки казались наполненными кровью.
   Этьен поежился. На плечо ему упала капля дождя, затем еще одна и еще. Черный герцог вздохнул и поднялся обратно к жене. Та уже спала, но на сердце у герцога Нортми становилось все тревожнее и тревожнее. Он уже решил ложиться спать, и собирался поцеловать Лейлу. Ее губы были еще теплы, но она не дышала.
   - Нет, нет! – ошарашенный Этьен сел на край кровати. Он не мог поверить в реальность происходящего, но, без всякого сомнения, его жена была мертва. Черный герцог еще раз потряс ее за плечо – нет, она не отзывалась. Внезапная мысль озарила словно молния! Быстрый взгляд на остатки ее ужина – на дне чашки, в которой был любимый апельсиновый сок Лейлы остался подозрительный налет. Этьен, действуя, словно на автомате, прихватил шпагу и пистолеты, спустился вниз.
   Хозяев, которые обычно всегда сидели в своей комнате, не было. Герцог Нортми быстро обыскал весь дом, и в одном из шкафов обнаружил записку из двух слов – "Ахлейский водопад" и подписи "Э.М.".
   Он скомкал ее в кулаке и задумался. Да, он знал о ахлейском водопаде, самом большом в здешних краях. Над озером в которое он впадал был протянут веревочный мост с которого открывался потрясающе красивый вид. Они с Лейлой как-то были там, и он помнил дорогу. Герцог Нортми бросился на улицу, где уже хлестал дождь, который усиливался с каждой минутой. Он побежал по дороге ведущей к водопаду.
   И вот он здесь. Этьен огляделся – но вокруг царила почти кромешная мгла, совсем рядом грохотал водопад, а над ним шумел дождь.
   - Я здесь! – раздался голос. Черный герцог обернулся. Вспышка молнии осветила окрестности, и он увидел Эдмона Морле, стоявшего на большом камне. Он хохотал, а ему вторил гром.
   Этьен заскрипел зубами и с силой сжал рукоять своего меча.
   - "Ma mosure est mortelle"! –прокричал бастард. – Вы забыли, герцог Нортми? Вы думали, что для Вас все кончилось? Вы ошиблись – все только начинается" - и он спрыгнул с камня, одновременно выхватывая клинок.
   Черный герцог хорошо видел его, потому что теперь молнии были непрестанно. Гремел гром, шумел водопад, а дождь уже промочил его насквозь. Он с яростью махнул мечом, и два клинка сшиблись – выбив сноп искр и издав звон, точно удар колокола.
   - Теперь я готов оказать тебе услугу! – прошипел Морле. – Ведь смерть теперь покажется избавлением от мук, не так ли?
   - Я убью тебя! – Черный герцог в ярости наносил ему один удар за другим, Эдмон легко отражал их.
   - Я хочу, чтобы ты знал, Этьен! – Эдмон Морле ступил на веревочный мост. – Мне доставит необычайное удовольствие твоя смерть! Потому что из-за тебя я потерял все! Мой отец должен был выиграть эту войну, подавив ваш жалкий мятеж! Затем бы он сам стал Императором, забрав корону из слабых рук никчемного Константина, и в Империи воцарился бы мир! Одна Империя – одна вера, так он говорил! Но ты! – тут Морле полный безудержного гнева нанес Черному герцогу удар потрясающей силы, и мост закачался под ними. – Ты победил его, и все обратилось в прах! Я потерял моего отца, мое герцогство и мою корону! Что ты скажешь на это?!
   Этьен посмотрел на него тяжелым взглядом.
   - Я рад, что так случилось! – сказал он.
   Морле взревел, и они, обмениваясь ударами, стали кружить по шаткому мосту. Больше никто ничего не говорил, не желая тратить силы на слова. Теперь все их стремление, вся воля, вся энергия были направлены на одно – убить своего соперника. Вокруг бушевала гроза, они сражались.
   Если бы покойный Тиберий видел бы герцога Нортми – он бы удивился, тот ничем не уступал его ученику. Бой мог бы длится вечно, но Господь распорядился иначе – меч Морле задел одну из веревок, на которых держался мост, и та со страшным звуком лопнула.
   Мост стал падать, Этьен который стоял ближе у берегу успел зацепиться за доски, а Морле с криком схватил одну из веревок, потеряв свой меч.
   Внизу бурлило озеро, Черный герцог, поползший наверх, внезапно глянул на своего врага – тот из последних сил цеплялся за веревку, но и она, и его руки намокли под дождем, и поэтому бастард медленно скользил вниз. Этьен на мгновение задумался, а затем, увидев отчаяние на лице Эдмона, стал быстро спускаться.
   - Дай мне одну руку! – крикнул он, стараясь перекричать удары грома.
   - Что? – Морле, казалось, не понял.
   - Я говорю – дай мне руку!
   Лицо бастарда исказила усмешка. Он действительно отпустил одной рукой веревку, но не подал ее Этьену, а достал с пояса кинжал, и тут же метнул. Черный герцог дернулся в сторону, чуть не сорвавшись, смертельный снаряд пролетел мимо, а Морле упустил веревку и стал падать в озеро с криком, который Этьену потом не раз снился.
   Бастард упал в ярящиеся волны, и они поглотили его. Черный герцог долго глазами искал его следы, но Морле, столь хитроумно до этого ускользавший от смерти и прочих опасностей, слава Господу на этот раз исчез навсегда. Да, ничего не было видно, и Этьен, поднявшись по останкам лестницы, сел на мокрый камень, закрыл голову руками и заплакал – последний раз в жизни.
   Через неделю он вернулся с небольшого сельского погоста, где он и другие жители этой деревни похоронили Лейлу – под уже отцветшей сиренью, там дочь великого Фахада и любовь герцога Этьена де Нортми нашла свой последний приют. Затем он оседлал коня, и отправился в Рунн…
   Прибыл он уже осенью, легкой походкой взошел по крыльцу Здания Правительства, и прошел длинными коридорами к кабинету Франсуа де Конарэ, открыл дверь, вошел и сел на стул перед своим начальником. Тот медленно поднял глаза на своего подчиненного. Они смотрели друг на друга, и прошла целая минута, прежде чем Франсуа сказал:
   - Так, так…
   Этьен мрачно кивнул, Франсуа думал еще около минуты, прежде чем разродился второй фразой.
   - Вижу, что тебе есть, что мне рассказать, но рассказывать все сейчас тебе явно не стоит. Может тебе зайти через неделю?
   - Нет, - твердо сказал Этьен. – Дайте мне дело, я хочу работать.
   - Ага… - сказал Франсуа. – Вижу, что хочешь. В таком случае – слушай. И он погрузился в пересказ подробностей очередного дела, которое предстояло расследовать герцогу Нортми.

* * *

   Это был один из тех приемов Императора Константина, на который собиралась большая часть столичной знати. Этьен осторожно пригубил свое вино в изящном хрустальном бокале и бросил мимолетный взгляд на министра финансов Жака-Жозефа де Ла-Торкуа, который о чем-то разговаривал со своими друзьями.
   - Могущественный человек, владеющий одним из самых больших состояний в Империи, поддерживаемый множеством верных друзей, которых он постоянно осыпает дорогими подарками. Такой человек ворочает целыми армиями, состоящими из великолепно обученных наемников, – прошептал чей-то голос.
   - Поневоле задумаешься, кто тут на самом деле Император, – подхватил Этьен де Нортми. – Где Вы были, Франсуа?
   - Беседовал с канцлером, – ответил глава Службы Безопасности. – Мои подозрения в отношении нашего дорогого друга, хитрого Жака подтверждаются, он, и правда что-то затевает.
   - Узнать бы что, – нахмурился герцог Нортми.
   - Узнаем, – согласился Франсуа. И они с Этьеном стали пристально рассматривать этого богато одетого вельможу. Ла-Торкуа заметил их, недобро глянул на Синего герцога и с надменным видом отвернулся.
   - Ваша Светлость, – раздался голос, в котором Этьен узнал голос канцлера. Милейший Ришар стоял позади двух друзей, держа за локоть какую-то девушку, блондинку с пышными формами.
   - Разрешите представить герцогу Нортми мою дочь Гертруду.
   Девушка подняла свои заплаканные глаза и мило захлопала ресницами. Франсуа и Этьен по очереди поцеловали ее руку.
   - Три недели назад мы получили трагические известия, – сообщил Ришар. – Суженый моей дочери, наследник герцога ван Штейма, Кристофер – трагически погиб в западных морях, его корабль потерпел крушение близ Джаймайи.
   - О! Мои соболезнования. – Франсуа покачал головой.
   - Гертруда очень расстроилась, – сообщил Ришар де Барна. – Она так сильно ждала его возвращения – ведь сразу по приезду Кристофер хотел сыграть свадьбу, которую ему пришлось отложить из-за срочного дела компании его отца. Моя младшая дочь успела уже выйти замуж, – его глаза метнулись в сторону, где Император танцевал со своей молодой супругой.
   – Думаю, новые предложения к прелестной Гертруде не заставят себя ждать, – заметил Франсуа.
   - Разумеется. Но такой великий дом как Барна, - гордо сказал канцлер. – Мог бы принять предложение лишь от представителя только какой-нибудь из благородных семей, – тут его глаза специально или случайно остановились на герцоге Нортми, тот в ответ недоуменно посмотрел на Ришара.
   - Замечательно, – прервал неловкую паузу Франсуа. – Все же еще раз приношу Вам соболезнования. Теперь прошу простить нас с герцогом Нортми, нам надо отойти.
   Ришар и Гертруда проводили взглядом уходящих до дверей, после чего отец что-то шепнул на ухо дочери. Франсуа последний раз улыбнулся, после чего опять напустил на себя серьезный вид.
   - Похоже, наш друг Жак-Жозеф ушел… - заметил герцог Конарэ. – Явно чего-то он задумал, пора за него серьезно браться. Слушай, Этьен…
   - Да, Ваша Светлость? – мрачно спросил Черный герцог.
   - Ты точно решил связать свою судьбу со мной и Службой Безопасности? – спросил Синий герцог.
   - Абсолютно точно, – сказал Этьен. – Можете не сомневаться, я согласен быть с Вами, помогать Вам, всячески содействовать Вашему делу…
   - Хорошо, – кивнул Франсуа. – Тогда отдохни, и приходи в эту пятницу вечером в главное здание Службы Безопасности.
    Несколько дней пролетели незаметно, и в назначенный день он был в надлежащем месте. Коридоры были темны, и Черный герцог остановился посреди большого зала. Внезапно вспыхнула свеча, Этьен обернулся на свет и увидел герцога Конарэ в священнической робе с большим капюшоном.
   - Служба Имперской Безопасности была создана мной для охраны порядка и благополучия в Империи… - торжественно произнес Франсуа.
   - Благополучия и порядка? - задумчиво переспросил Этьен.
   - Да, – твердо сказал Синий герцог. – Я создал ее тогда, когда увидел, что в государстве нет ни одной силы, которая бы блюла интересы Империи. Ордена служат богу и желаниям своих глав, министры загребают деньги в свои карманы и интригуют в пользу своих родственников, знать Империи разделена распрями, она не способна быть единой, купцов волнует лишь прибыль, гильдии видят не дальше городской черты. Но должен быть кто-то, кто будет смотреть в будущее и сможет стоять выше сиюминутных потребностей. Наша цель – мир, стабильность и процветание.
   Этьен кивнул.
   - Я собрал вместе тех, кто были нужны мне… - продолжил Франсуа де Конарэ. – Армейскую разведку, которая до этого выполняла многие задачи выходящие за рамки своих полномочий, поскольку во время минувшей войны ей приходилось вести обширную деятельность по упреждению действий Лиги. В нее входит сеть законспирированных резидентов по всей Империи, службы занимающиеся шифрами и их разгадыванием, тех, кто разбирает все полученные сведения и извлекает из них нужные выводы, тех, кто хранит старые архивы и умеет находить необходимую информацию, тех, кто храбр и быстр и кто умеет доставлять сообщения, преодолевая огромные расстояния за максимально короткое время. Среди тех, кого я собирал, есть и люди из Императорской гвардии обеспечивающие защиту, тем, кто в ней нуждается, есть и наоборот те, кто способен проникнуть в самую укрепленное убежище и нанести смертельный карающий удар, это служба "Аспид". Я собрал всех этих людей, я сумел научить их работать сообща. Истинно, нет ничего, чтобы они не смогли сделать. Теперь они полностью подчиняются мне, готовые действовать по первому же моему слову. А я сам подчиняюсь только Императору. – Франсуа извлек из ножен меч, которым сражались рыцари ушедший времен.
   - Этьен де Нортми! – громко произнес он. – Клянешься ли ты в повиновении этому Ордену Новых Времен и мне, как его главе?
   - Клянусь, - решительно ответил Черный герцог.
   Герцог Конарэ коснулся его плеча своим клинком.
   - Отныне мы – братья, – сказал он. – Этьен, я всецело рассчитываю на тебя. Работа предстоит большая… И то что ты пережил до сих пор – это только начало!