Эпилоги Опции

[Midnight]

Ну собственно вот и все.
Доигрались
Эпилоги сюда!

[Илиана ле Броснэ]

939 год от С.И.
16 месяца Падения зерна. Лакона. Броснэ.

День рожденье. Суета, множество хлопот, улыбающиеся лица близких. Илиана рассеяно улыбалась, она ждала. Вот уже два с лишним года, а кажется как два века. Но рядом были те, кого она любила и кто нуждался в ней. Отец раскрасневшийся от вина, улыбающийся Корвин, Марион со светом счастья в глазах, Лаура требующая внимания, Нэнн, Валериан… А как многих не хватало. Не было за этим праздничным столом Арно, не было матери с неизменной ласковой улыбкой (навеки укрыл фамильный склеп ле Бросне её и нерожденного ребёнка). Не было и тех далеких живых, но любимых Алека и Николя.
А праздник шел своим чередом, и с его продолжением снова гасла надежда. Нико не приедет. Государственные дела. Он нужен там. Она здесь. Кто позаботится о Лауре без матери, на кого опереться отцу, к кому прийдет за советом Марион… Не один раз Илиана уже собирала вещи в дорогу и ни отец, ни Корвин не пытались удержать её. Но чем больше проходила времени, тем больше становился страх, а нужна ли она ему? Вдруг вместо радостной встречи её ждет боль и разочарование? Вдруг Николя её больше не любит? Тогда зачем все?
Праздник кончился. Она поднялась к себе. Листок на столе. Илиана улыбнулась. Наконец-то ей удалось. Удалось передать улыбку Нико и его светящиеся от нежности глаза. А вдруг таким взглядом он сейчас смотрит на другую? Тихий стук в дверь заставил девушку вздрогнуть.
- Кто там?
- Это я, Корвин. Можно к тебе?
Илли открыла дверь.
- Что-то случилось?
- Нет. Я просто хотел поговорить. Можно я войду?
- Конечно. – Она впустила в комнату брата.
- Я так и думал, что ты ещё не спишь.
- А о чем ты ещё думал?
- Ну-у… о многом. Знаешь, Марион мне только сегодня сказала… У нас будет ребенок.
- Корвин! Как я рада! – Илиана порывесто обняла брата. – Господи, какая хорошая новость. Отец знает?
- Пока нет. Я потом скажу. Сегодня твой день.
В задумчивости Корвин подошел к окну, его взгляд бегло скользнул по столу и задержался на рисунке.
- Здесь он как живой. Ты делаешь упехи, сестренка.
- Я старалась.
- Может…
- Что?
- Хочешь, я отвезу тебя в столицу?
- Корвин…
- На моей памяти ты уже раз пять собиралась ехать.
- Четыре. Когда я собралась в первый раз - заболела Лаура, потом отец упал с лошади, в третий раз прошлой зимой разыгралась буря. А этим летом… Тогда пришло письмо от Нико. Он писал как всё сложно и шатко, как ему тяжело. Я побоялась, что ещё больше усложню ему жизнь.
Илли опусти голову, стараясь скрыть слезы.
- Всё в этой жизнь разлучает нас. Я не знаю… Вдруг я больше не нужна ему?
- Сестренка… Вот что. Садись и пиши.
- Что писать?
- Сейчас увидишь. – Корвин почти силой усади сестру за стол, положил перед ней чистый лист и задумался.
- Ну?
- Э… Любимый Нико.
- Так и писать?
- Ну, я не знаю. Как ты к нему обращаешься?
- Просто Николя.
- Хорошо. – Корвин поднял глаза к потолку.- Николя. Я выхожу замуж 16 дня месяца Прорастания. Если моя любовь и ваше слово еще что-то значат для вас, вы приедете раньше. И соответственно твоя подпись Илиана Броснэ.
- Ты сошел с ума.
- Ничуть. Пиши. Думаю после такого письма он или примчится в Броснэ…
- Или вообще не приедет.
- Он не такой болван. Я думаю, он всё бросит и примчится за тобой на крыльях ветра! Тени его…
- Не упоминай всуе!
- Ну ладно. Но поверь мне. Хорошая встряска и он приедет за тобой. За шесть месяцев он успеет уладить любые дела. Давай пиши. Ну…
- Ладно.
Корвин едва дождался, пока она написала. Ещё раз перечитал и сам запечатал.
- Поверь мне, он приедет. Возможно не сразу. Насколько я знаю Нико, он ворвется в этот замок 16 Прорастания и ни днем раньше. Но он будет здесь!

Потом были ещё полгода ожидания. К 16 месяца прорастания замок Броснэ сиял как начищенная монета. Илиана уже не старалась скрыть своё ожидание от остальных. В её глазах сияла с новой силой надежда. Каждые пять минут она выглядывала во двор, боясь пропустить стук копыт по деревянному мосту. Но день проходил как обычно. Никто не спешил по дороге к замку. Надежда погасла с заходом солнца.
Илиана крепилась ещё два дня. Затем, не сказав никому ни слово, оседлала коня и отправилась к брату в Кертиану. Поздно вечером в разгар грозы Корвин снял с почти загнанной лошади сестру. Илиану била крупная дрожь, она никого не узнавала. Потом были почти четыре недели в бреду. Только в середине лета поднялась Илиана с постели, но это уже была половина её. К осени на свет появился маленький Арно, а Илиана уехала обратно в Броснэ. Жизнь потекла по-прежнему. Только на Илиану все чаще нападала апатия, и на щеках у неё появился нездоровый румянец. Потом начались приступы кашля. Нэнн качала головой, готовила горкие отвары, заставляла дышать над паром. Но ничего не помогало. Приступы кашля усиливались, после чего на платках у Илианы стала оставаться кровь. Даже отец уже почувствовал неладное  и приказал послать за лекарем в город.
А в середине зимы её не стало.
На похоронах Нэнн отдала Корвину кожаную папку.
- Она просила… У неё уже не было сил… Она показала и сказала: это для Нико.
Ковин открыл и пошатнулся. Папка была полна рисунков. Там были все те, с кем довелось ей столкнуться во время войны с Тенями. И живые, и мертвые. Там был Арно и Мист ле Нуаран, Браин и Вэл, Сафар и Эвор, Мирта ле Тойе и Ярно, Гунла и Раен, Саола и Алек, и даже он сам, Корвин и маленькая Лаура, и многие многие другие. А на последнем листе был Нико.
- Здесь нет её. – Тихо сказал Ковин.
- Она говорила, что себя рисовать труднее всего. Всегда получается кто-то другой. Сир, вы передадите?
- Нет. – Твердо сказал Корвин. – Единственное что получит от меня Николя ле Тойе это перчатку в лицо.