Прологи Опции

[Midnight]

Для начала выношу предложение официально начать игру 16 числа этого месяца, день выбран потому, как это пятница и следовательно впереди большие выходные, когда каждый желающий успеет написать прологи по прошлому своих героев.

И по первым прикидкам пока намечается следующее («следующее» является незаконченным планом и подлежит изменениям и корректировкам):

Так… --> ну пусть будет год 936 от создания Империи (ничего изысканнее не придумала, советы принимаются, т.к и цифра и причина взяты отфонарно).

Конец Лета, начало осени (то, что у нас называется августом ), в Криэране проходит ежегодный королевский турнир, где почти все герои сталкиваются.
Про устройство и политическое положение стран все написано в соответствующих темах.

А здесь милости прошу - все, что было до этого  (знаю, что у некоторых уже готово).

[Рикард Шарк]

(продолжение)
- Твоя мать умирает сейчас. Ее последним желанием было увидеть дитя, произведенное на свет в таких мучениях, такой ценой… Что я должен сказать ей в смертный час? – голос отца сделался обманчиво спокойным, - Что должен ответить немой вопрос в ее глазах? Что ее последний ребенок мертв, разрезан на куски собственным пятилетним братом?! Что ее чрево породило чудовище, по сравнению с которым даже акулы покажутся милосердными?! ОТВЕЧАЙ МНЕ!!!
Властитель с легкостью поднял мальчика левой рукой за одежду и в тот же момент правая с силой ударила Рика по лицу. В последний момент кулак мужчины разжался и удар, способный ломать доски превратился в пощечину. Но и она разбила юному принцу губы, нос, отбросила голову назад с такой силой, что, казалось сейчас шея не выдержит и сломается.
- Стой, мой господин! – Родрик буквально повис на руке Властителя, вновь занесенной для удара, а Грегор вырвал Рика, оставив в намертво сжатом кулаке мужчины клок одежды, - Ты уже потерял сегодня одного сына, скоро потеряешь жену.… Так стоит ли лишаться и второго ребенка? Умерь свой гнев – Рикард мал, и не ведает, что творит – ведь боль не ведома ему…
Но слова убеждения были излишни – плечи Властителя уже опустились, а ярость ушла из взора.… Теперь там были лишь бесконечные боль и усталость:
-Вы правы… правы. Я совсем забыл, что мой сын - урод. Что ж, заберите принца, отнесите в его покои, лечите… - Властитель обвел суровы взором всех присутствующих, - и помните, что ничего этого не было. Младенец, мой сын, - умер во сне. Этот, - кивок в сторону Рика, - упал со скалы, ведь все дети так любят там лазать, сколько не запрещай… Если о произошедшем станет известно за стенами этой комнаты – вы все, ваши семьи и друзья, умрете так, что духи ветров зарыдают…А теперь – все вон. Мне нужно побыть одному… здесь, рядом с ребенком…
  Рик почувствовал, как его поднимают на руки и выносят из комнаты. В балансирующем на грани яви и бреда сознании мальчика остался лишь звон колокола, из едва слышного превратившийся в оглушительный, занимающий все место в мыслях.… Когда колокол замолчал, принц потерял сознание.
***
Рикард едва заметно скосил глаза, проходя мимо той памятной двери. С тех пор ее открывали лишь слуги, убирающие замковые покои – Властитель так и не женился вторично. Тогда все удалось сохранить в тайне – стражники и служанка привели комнату в порядок, а маги придали младенцу вид умершего во время спокойного и глубокого сна. Служанка исчезла уже на следующий день, солдаты – через месяц. Ну а в том, что раны Рика – результат падения  никто и не думал сомневаться. Его конечно тут же вылечили  - для такого случая пригласили опытного в исцелениях мага, после «работы» которого на лице не осталось ни шрама… чего не скажешь о других шрамах, не видимых взору…
***
Еще через три дня (через шесть, с того момента, как костяной медальон был водворен на шею мальчика) он сидел в одиночестве в своих покоях.  Колокол уже давно замолчал, и тишина завладела опустевшим замком. Почти все обитатели твердыни Сторна и многие жители столицы Империи тысячи островов были сейчас на берегу, где милосердное море готовилось принять тела матери и ее новорожденного ребенка.  «Первый сторниец вышел из моря – и все его потомки в свой срок вернутся в морское  лоно» - говорил обучитель. Все сейчас стоят на берегу: отец, Торин, даже слуги… Но он должен сидеть здесь – отец приказал стражникам не выпускать мальчика из комнаты. Сказал прямо при нем, но даже не взглянув при этом в сторону сына, словно того не было на свете… Мальчик сидел на подоконнике, наблюдая как медленно солнце сползает вниз, скрываясь за горизонтом. Как только его верхний край скроется в водах, с небольшого корабля, жрецы Великой акулы сбросят в воду два тела… «…И предки возьмут свое, и завершится великий круговорот жизни…» Из акулы вышли – туда и вернутся. Но как же грустно…как же… как же больно…
Дверь отворилась с легким скрипом и всего один, исполненной радости и надежды миг, Рику казалось, что на пороге стоит отец. Но человек шагнул в полосу красного, закатного света, льющегося из окна, и мальчик узнал Грегора. Верховный жрец молча подошел к Рикарду встал рядом, рассеяно всматриваясь в пламенеющее море поверх головы маленького принца. Рик больше не мог терпеть – все события этих шести дней навалились на пятилетнего мальчишку чудовищным, неподъемным грузом. Глаза щипало, рыдания рвались наружу – Рик уткнулся в грудь жреца и зарыдал тяжело, как дети не плачут почти никогда. Он не знает, сколько это продолжалось – час, два,… может, три? Но все кончается – иссякли и слезы. Грегор погладил выплакавшегося мальчика по голове, легко снял с подоконника на пол и опустился на корточки рядом. Две пары синих глаз оказались на одном уровне, и в глазах жреца Рик увидел все ответы, что искал эти дни. Увидел жизнь, смерть, боль… и власть. Грегор улыбнулся:
- Вытри слезы, мой принц. Сегодня ты плакал последний раз. Будущий владыка Сторна должен быть сильным, в его сердце не будет места скорби, - рука жреца легла на грудь мальчика, прямо на медальон из кости. Боль не властна над твоим телом, а теперь и твоя душа свободна от мук. А теперь спи, будущий Властитель, и да будет твой сон крепим.
Глаза мальчика тут же стали закрываться, и он уснул, едва коснувшись ложа. Впервые за эти дни сон принес лишь облегчение, но не муку. Сознание было ясным, но вчерашний вечер совершенно исчез из памяти – осталось лишь бесконечное доверие к Грегору и уверенность: все, что бы ни свершилось – к лучшему. С тех пор старый жрец и младший сын Властителя стали неразлучны…
***
Рикард переступил порог комнаты и окунулся в густой аромат трав, курений и болезни. Окна в комнате были занавешены, чтобы яркий свет не беспокоил больного властителя. И здесь был отчетливо слышен близкий звон  колокола – «Хранитель душ» ни на миг не прекращал своей службы. Принц подошел к ложу и опустился на край, радом с умирающим. В том, что властитель именно умирал не могло быть ни малейших сомнений – стройный и сухощавый, как все Шарки, он превратился в скелет. Сквозь пожелтевшую от болезни кожу можно было видеть каждую жилу, а лицо больше напоминало череп. Дыхание был громким, и столь тяжелым, будто на груди Властителя покоился весь остров. Несколько минут Рик неподвижно сидел у изголовья отца, как вдруг тело того вздрогнуло и изогнулось в смертельном напряжении. Властитель изогнулся дугой, по комнате разнесся скрежет зубов, и казалось еще немного, - кости начнут ломаться, не выдержав дикого напряжения. Принц успокаивающе положил руку на лоб отца - тот был невероятно горяч и сух. Словно в ответ на прикосновение судороги прекратились, и больной пришел в сознание. Глубоко ввалившиеся  глаза открылись, и Рикард впервые за долгие годы встретился взглядом с отцом. В глубине глаз умирающего молнией промелькнуло узнавание, гнев, понимание,… и все затмил страх, сменившийся смертной пеленой. Грудь Властителя опустилась последний раз, Рик склонился совсем низко и прошептал на ухо человека, переходящего смертную грань: «Это должен был быть ты, отец… Не Грегор – ты… Я ведь так ждал тебя, так верил…» Властитель был мертв. В мертвых глазах застыл вопрос, на который уже никогда не будет дан ответ, тело обмякло. Рикард встал.
- Мой великий отец умер у меня на руках. И в этот скорбный час я, единственный наследник покойного Властителя Четырех Ветров, Владыки морей и прочая и прочая, повелеваю: спустите со шпиля флаг с гербом моего отца, созовите Совет кланов, оповестите посла Лаконы, нашего сюзерена, и послов прочих государств, - слуги разбегались с поручениями с ретивостью, свойственной всякому, кто желает приобрести расположение нового господина. Рикард не торопясь подошел к окну, сорвал с него занавеси, открыл створки и впустил свежий, пахнущий морем воздух в пропитанную запахом смерти комнату.
- И еще, утихомирьте, наконец, этот колокол, - впервые за весь день Рикард улыбнулся счастливой улыбкой.