Эпилоги Опции

[Midnight]

Ну собственно вот и все.
Доигрались
Эпилоги сюда!

[Зайриэ]

1003 год. Лирия. Хайдола. Дворец Хана.

«  Луч солнца золотого тьмы скрыла пелена.
    И между нами снова вдруг выросла стена.

Забытые песни всегда отдают степной полынью и ветром, гуляющим в ковыле. Забытые жизни отдают пустотой смерти и неизбежностью судьбы, сметающей расклад шахматных фигур на доске, если он ей не нравится. Забытое прошлое, как говорят, не позволит построить будущего. Говорят… Много чего еще говорят. А иногда стоит просто промолчать, быть может, тогда услышишь шепот жизни, толкающей всегда на верный путь – каким бы страшным и ужасным он не казался. Путь, по которому стоит пройтись. И не важно, что это – нитка над бездной, карниз над пропастью или широкая и проторенная тропа. Пройти, пронестись на быстром скакуне, слыша свист ветра в ушах, и, видя лишь мелькание мира… Пусть даже иногда приходится ползти – так должно быть. И можно до бесконечности страдать и жаловаться на свою участь, плакать и рваться пленной птицей из мирозданья, думая, что там-то ждет покой и забвение или, наконец, долгожданная свобода… Надежда. Как глупо. Как привычно. Такова человеческая порода. Таковы мы – люди. Смертные. Вечные пленники мира, его вечные дети… С рождения и до смерти. И мы победили. Победили, когда потеряно было все. Мы заплатили страшную цену, но выстояли. Мы потеряли всех, кого любили, мы порвали свои души в клочья и растерли в пыль сердца – и все это только ради того, чтобы спасти мир, которого так боимся и жизнь, которую панически и болезненно ненавидим, потому что в конце всегда ждет смерть…»

- В этих словах совсем нет радости, Бахрам. – Стройная невысокая девушка замерла за плечом нескладного юноши, сидящего на краю бассейна. Было так тихо и пустынно. Непривычно пустынно. Когда-то дворец Лирийского хана потрясал, ошеломлял, лишал дыхания и в нем всегда было многолюдно… Теперь он походил на огромный склеп, в коридорах которого гулял степной ветер, а в комнатах слышался голос ушедших и не вернувшихся.
- Зара… Я не слышал, как ты подошла. – Младший брат вздрогнул и поднял на лирийскую принцессу огромные темные глаза, опущенные такими же густыми ресницами, как у нее.
- Извини, я не хотела тебя пугать. Просто захотелось найти хоть кого-то. А что ты пишешь? – Девушка села рядом с братом, совсем как в детстве, поджав под себя одну ногу и склонив на бок голову.
Принц покраснел и закрыл рукавом написанное.
- Так, просто занимаю чем-то свое свободное время.
Зайриэ вдруг улыбнулась и коснулась ладонью щеки брата.
- Ты знаешь, что ты очень везучий и счастливый человек, Бахрам?
- Я? – Удивился юноша.
- Да, и я тоже. – Хитро посмотрела на него сестра. Глаза принца стали еще больше. – Знаешь, в чем наше счастье?
Он отрицательно покачал головой.
- В том, что мы живы.
Бахрам нахмурился, а потом серьезно кивнул.
- Да, Каар тоже…
- В бездну Каар, - кощунственно заявила девушка. – Я говорю про нас - людей, смертных, про наши жизни. Бог не спешил спасать их, когда была нужна его помощь. За все пришлось платить нам и тем, у кого была сила… Но они сделали это сами, без помощи богов.
Они оба на долго замолчали, пока лучи заходящего солнца играли на высоких башнях и плоских крышах дворца, стирая краски и ровняя свет с тенью.
- Поедешь со мной, Бахрам?
- Куда? – Брат обернулся на Зайриэ и в падающей на них темноте блеснули его глаза.
- В Лакону. – Коротко и четко. Слово, как брошенный в человека кинжал.
- А все говорят, что ты теперь будешь жрицей Змей… Станешь новой Илисайэ. Это, ведь, не так?
Зара улыбнулась своим мыслям.
- Нет. Я слишком долго не была в Лирии, я успела отвыкнуть.
- Больше полугода… Разве это много?
- Нет, не много – всего лишь целая жизнь.
Юноша задумался, а Зара объяснила:
- Жрицей Змей станет Мириме.
- А зачем ты едешь в Лакону?
- Чтобы помочь Лирии. Наши страны воевали, но я хочу, чтобы теперь наступил мир.
- А Тарикэ знает?
Зара закрыла глаза и запрокинула голову.
- Тарикэ… Милая сестренка… - Да, Тарикэ знала и в открытую заявила, что не отпустит Зару в логово «волков», сказала, что лаконцы по-прежнему заслуживают смерти, а их народ еще не отомщен… Она много чего еще наговорила, а Зайриэ молчала. Стояла, слушая все это, и молчала. Для себя она давно все решила… А убежать в случае чего она сможет. Не в первый раз, улыбнулась про себя девушка. За Лирию она не волновалась – Вефир и сестра смогут сделать все, что в их силах, а она уже давно перестала чувствовать себя лирийкой, равно как и представительницей любой другой страны – был мир и она жила в нем, остальное не имело значения. Она дочь этого мира.
- А почему ты, а не кто-то другой? – Брат отвлек девушку от размышлений.
- Потому что в письме регента Лаконы ясно говорится – он желает видеть при дворе меня.
- Регент?
- Да, Иванэ ле Амарра.
Если быть честной с самой собой – ее удивило то, что новый регент Лаконы в весьма вежливых, но почти непреклонных тонах пригласил лирийскую принцессу ко двору, упоминая «укрепление дружбы между двумя странами», «урегулирование старых разногласий» и еще много-много красивых официальных слов. Она помнила его - высокого мрачного человека, с темными волосами и пронзительным взглядом. Пару раз издали Зара видела его в Тиле и помнила его выступление на турнире… Тот самый турнир, когда она сбежала из дома, когда только начала свой путь… Как давно все это было. Как давно. Целую жизнь назад.
- Знаешь, я поеду с тобой. Мне бы очень хотелось посмотреть, что там… В других местах…
Принцесса улыбнулась, младший брат очень напоминал ее саму в этом возрасте.
- Тогда собирайся и будь готов в любое время, мне не хочется заставлять правителя Лаконы ждать.

1003 год. Лакона. Фалесса.

Зайриэ подавила панический страх, взявшийся неведомо откуда, когда она вдвоем с братом появилась у ворот императорского дворца в Фалессе и заявила, что желает видеть регента Лаконы. Огромную свиту, все-таки навязанную ей со словами о необходимости поддержания «лица страны», принцесса бросила где-то на подступах к городу. Пока эти лентяи раскачаются – пора будет ужинать, а она хотела попасть во дворец еще до обеда. График ее и ее сопровождающих здесь не совпал, поэтому Зара приказала седлать двух коней и отправилась к регенту с Бахрамом. Стражники переглянулись, но отправились докладывать капитану стражи о гостях.. То ли здесь давно привыкли ко всему – жизнь научила, то ли о ее приезде знали. Ждать почти не пришлось. Видимо, она и вправду была долгожданной гостьей, потому что почти сразу появился невысокий немного полный человек и, раскланявшись принцессе до земли, попросил следовать за ним. Зайриэ спешилась и направилась за лаконцем, Бахрам шел шаг в шаг за ней. Они миновали несчетное количество комнат, пока провожатый не распахнул какую-то дверь и пропустил лирийцев вперед.
Девушка справилась с вернувшейся робостью и ступила на толстый ковер, устилавший пол просторной светлой комнаты.
За огромным столом сидел герцог, увидев гостей, он порывисто поднялся и направился к ним.
- Я рад приветствовать Вас в Фалессе, принцесса. – Мужчина вежливо поклонился, но глаза его были прикованы к лицу девушки. Не понимая, чем обязана такому пристальному вниманию, Зара наклонила голову в ответ.
- Благодарю вас, ваша светлость.
Герцог бросил взгляд на Бахрама и лаконца.
- Мне бы хотелось поговорить с вами наедине.
Их провожатый поклонился и вышел, придерживая дверь для принца, но тот ни на шаг не отошел от сестры. Брови регента сошлись – похоже, он начинал сердиться и совсем не привык, чтобы его приказы не выполнялись.
- Это мой брат, Бахрам. – Представила Зара, пытаясь разрядить напряженную обстановку.
- Принц, для меня честь познакомиться с вами, но сейчас я действительно должен поговорить с принцессой с глазу на глаз.
Брат посмотрел на девушку, и та кивнула. Лирийский юноша нехотя вышел, но в дверях оглянулся, как бы давая понять сестре, что будет рядом. Зара ободряюще улыбнулась, хотя сама уверенности совсем не чувствовала. Зачем же она так понадобилась лаконскому регенту. Сейчас все встанет на свои места.
- Я прошу прощения, если был груб, принцесса, - вдруг сказал герцог, и девушка резко обернулась. Он стоял в лучах солнца, льющегося через высокие окна. Игривые лучи скользили по белоснежной рубашке с закатанными рукавами и темным волосам с явной проседью, в последний раз ее было гораздо меньше, как ей помнилось. А на лице мужчины виднелась печать тяжелого груза – прошлого, памяти и целой страны на плечах. И сердце девушки вдруг сбилось с ритма, впервые с тех пор, как она заставила себя забыть про Джимшида. Оно стукнулось о грудную клетку и забилось в сотни раз громче, чем до этого. Испугавшись, что эту барабанную дробь услышит он, принцесса прижала руку к груди.
- Зовите меня просто Зайриэ, ваша светлость. – Сама не зная почему, вдруг ответила она.
- Тогда мне будет приятно, если вы станете называть меня Иванэ, - улыбнулся герцог, и мир пошатнулся под ногами Зары. Она никогда раньше не видела его улыбки, как будто в пасмурные день луч золотого солнца пробивает темноту туч и разгоняет тени. Но улыбка коснулась лишь губ герцога, глаза остались неизменно бесстрастными. Она кивнула, но про себя подумала, что не сможет.
- Вы хотели поговорить со мной. – Напомнила она.
- Да. – Согласился он и, указывая на кресло, напротив того, в котором сидел до их прихода, предложил. – Присаживайтесь.
Заставив свои ноги оторваться от пола, она подошла к креслу и села. Бросив на нее странный взгляд, герцог обошел стол и опустился на свое место.
- У меня к вам весьма странное, как может вам показаться на первый взгляд, но очень взвешенное и обдуманное предложение. Обещайте, что не откажете, не подумав.
Зара промолчала, лишь склонив голову. У нее просто не было слов, она боялась, что сейчас ляпнет глупость.
- Я предлагаю вам стать моей женой.
Комната пошатнулась, пол поменялся местами с потолком, а потом стало темно. Принцесса Лирии упала в обморок от этих слов.

***

Откуда-то лилась дивная музыка, кто-то звал ее по имени, а потом в нос ударил резкий противный запах, от которого потекли слезы, и девушка резко раскрыла глаза. Над ней склонялся регент Лаконы, и реальность обрушилась на Зайриэ во всей своей яркости и осязаемости запахом темной жидкости из флакончика в руках мужчины.
- Простите, если бы я знал, что перспектива стать моей женой лишит вас чувств – то подготовил бы вас… - Герцог замялся. – Получше. – Наконец, подыскал он нужное, как ему, видимо, показалось, слово.
- Получше? – немного истерично переспросила Зара и нервно рассмеялась. – Интересно как?
На нее вдруг напало дикое веселье. Живописная картина. Она распростерта на полу его кабинета, он склоняется над ней, что могут подумать, если сейчас кто-то войдет. Но Иванэ не выглядел смущенным или сбитым с толку. Он явно ожидал любой реакции вплоть до истерики, драки, и даже обморока.
- Я мог бы заставить вас влюбиться в меня и убедить во взаимных к вам чувствах, но это показалось мне бесчестным. Я предлагаю вам государственный брак, а не свои сердце и душу, хотя могу обещать верность и заботу о вас до конца дней. – Он даже не моргнул, говоря все это ей в лицо, ни один мускул на его лице не дрогнул, но самое главное глаза… они не изменились, все то же выражение, ни проблеска человеческих чувств.
- А мне все это нужно? – Поинтересовалась девушка.
Ее вопрос поставил герцога в тупик. Так, это, видимо, входит у них в привычку – шокировать друг друга.
- Вы же хотите помочь своей стране? – Он уже не так уверенно посмотрел на нее.
- Правда?
- Я так думаю, - кивнул он.
- Вы догадливы. Почему бы еще я пересекла полмира, чтобы оставить вновь обретенную семью, как вы думаете?
- Тогда я не понимаю, почему вы так удивлены моим предложением.
- Знаете, может вам это покажется странным, но мне не каждый день делают такие предложения.
- Мне действительно это кажется странным. – Заметил герцог, и Зара вдруг подумала, что не известно – кто из них играет.
- Почему?
- Потому что, во-первых, вы очень красивы. – Девушка вздрогнула – это был первый комплимент, услышанный из его уст. – Во-вторых, вы лирийская принцесса. Этого уже достаточно.
Она внимательно смотрела на него, пытаясь понять – что происходит и на каком она свете…
- Хорошо, давайте попробуем еще раз.
Герцог бросил на нее взгляд изподлобья и стал объяснять.
- Я уверен, что вам не безразлична дальнейшая судьба Лирии, как и мне Лаконы. Люди устали от войн, битв, сражений за мир и свою жизнь, они устали бояться, что завтра солнце не взойдет, а сосед ударит в спину, они устали от бед и несчастий, от болезней и голода, от сожженных городов и деревень, от боли, страха, крови, страданий… Мы все устали от этого. Достаточно. На наш век хватит. Я хочу, чтобы все это прекратилось.
- Мы все этого хотим, - прошептала девушка, зачарованно глядя на мужчину, способного так страстно говорить о том, что он должен ненавидеть.
- Вы выйдете за меня замуж? – Устало повторил он свой вопрос.
- Да, - выдохнула она.

***

Накануне своей свадьбы она так и не смогла уснуть. Всю ночь она сидела на балконе, отведенных ей комнат, и вглядывалась в темноту. Слепые глаза звезд смотрели на нее с неба, а она не видела их света. Она проносилась по коридорам памяти и все, что было до - вдруг перестало иметь значение. Она поняла, что прошлое осталось за спиной. Впереди была неизвестность, но это не страшило, потому что было достаточно сегодня, а сегодня был Иванэ… Лишь только положительный ответ сорвался с ее губ, девушку закружил сметающий все на своем пути  ураган, которого окружающие звали «регентом» или «вашей светлостью», а она по имени. Он всегда был очень занят, но он ни разу не отказал ей, если она приходила с просьбой или вопросом. Для нее у него всегда была улыбка или минута, он брал ее с собой, если выезжал куда-то. Иногда она просто сбегала от назойливых придворных в его кабинет, куда не отваживался заходить никто из них. Он понимающе улыбался и снова погружался в какие-то бумаги, а она находила книгу на полках и принималась читать. Только чтение, как правило, не продвигалось, потому что украдкой она рассматривала своего будущего мужа и понимала, что влюбляется, окончательно и бесповоротно. Надо было бояться, надо было остановиться, а она не хотела. И она не стала говорить себе  - нет. Она просто полюбила, не требуя ничего взамен. Она смотрела в его глаза, надеясь, но они не изменялись, пепел остался там навсегда. В этих глазах больше никогда, казалось, не отразиться радость или боль, счастье или хотя бы ненависть. Там была пустота, как будто душа, отражением которой они служили, умерла, оставив только телесную оболочку с мыслями, рефлексами и чувством долга перед страной, но чувств или ощущений уже не было. Там не было и боли. И именно это больше всего страшило Зару. Можно пережить и перетерпеть, если тебя что-то мучает, но нельзя справиться с безразличием.
Бахрам, как это ни странно тоже пришелся ко двору. Уже вскоре он стал своим всюду и в самых роскошных покоях и на кухне и среди стражников. Парень же просто светился от счастья, иногда пропадал в городе с кем-то из своих сверстников, но Зара была спокойна – она понимала, что брату хочется жить. И это было правильно. Бездна ее забери, очень правильно. Потому что и ей хотелось жить, жить и быть счастливой, вдыхая полной грудью воздух нового, изменившегося мира, получая от жизни все и даже больше.
За стеной смолкли звуки музыки, похоже, Бахрам все-таки лег спать, но она ошиблась. На каменной стене появилась сначала рука, потом нога, потом голова, а потом и все тело ее братца. Свалившись к ее ногам, он усмехнулся и принял вертикальное положение.
- Не спится, сестренка?
- Да, рассмеялась она. А ты что не спишь, не ты же завтра выходишь замуж за регента Лаконы.
- Эх, конечно, я бы мог тебе позавидовать, - подмигнул парень. – Но я как-то больше смотрю на девушек. - Молодые люди рассмеялись, наполняя тишину императорского дворца звонким смехом.
- Что ты там наигрывал? – Спросила девушка.
- Пытался вспомнить ту песню… Забытую…
- Про солнце?
- Да.
Зайриэ стала серьезной. Она помнила эту песню, помнила…

Петь птицы перестали.
Свет звезд коснулся крыш.
В час грусти и печали
Ты голос мой услышь.

- Нет, там было что-то еще.
Зара промолчала. Да, там были еще слова, но пока время для них не пришло. Пока.
- Знаешь, когда-нибудь я вспомню все, - пообещала она. - А сейчас покажи, что еще ты написал. Мне нравится это читать.

«В кружении далеких звезд на небе есть что-то от тленности смертного мира. Нам кажется, что свет их не погаснет никогда, но и звезды тоже умирают, а потом чья-то рука зажигает новые, всего лишь щелкнув пальцами. И, если это происходит, значит это кому-нибудь нужно. Также и в земной жизни – одни уходят, но приходят другие. И снова встают плечом к плечу, взявшись за руки, смело смотря в лицо опасности. Встают и сражаются за жизнь мира, за каждый новый рассвет. И это тоже кому-нибудь нужно. Так было, так есть, так будет. Новые миры, новые звезды, новые герои, новые судьбы, новые битвы… Снова и снова, пока будут зажигать звезды. Снова и снова, пока будут приходить новые герои... Снова и снова, пока это кому-нибудь нужно…»