Свалилась на голову Муза..., ..и родилось или родился... а может просто сам возник под нервный пере Опции

[Litta]

Иногда вот так, ни с того, ни с сего в голове возникают образы и появляются слова, которые сбиваются в стайку, складываются в предложения и начинает рождаться вязь повествования... Сама по себе... Из ниоткуда... Причина может быть любая - случайный эпизод, вещь, сто раз виденная и вдруг высветившаяся под необычным углом или просто ассоциации..
Рожденное нечто еще кривобоко и неустойчиво - экспромт редко бывает  великолепен сиянием отточенных и отшлифованных граней, как  заготовка. Но оно несет в себе то, что никогда потом не будет в готовом произведение - отсвет души создавшего его....
Да. Потом, внимательно рассмотрев и приценившись мы обрубим, обтешем и отшлифуем полученное произведеньице, укутаем его во флер  уже устоявшихся эмоций и, возможно, решимся показать друзьям, с волнением ожидая их реакции... А возможно, засунем как можно дальше под кипы старых газет и прочей макулатуры боясь насмешек и кривых улыбок... Сколько их, таких вот произведеньиц погибло поглощенных пылью от наших страхов быть осмеянными...
ну да ладно...
Я вот создаю эту тему и не только для себя... мало ли у кого вот так сверкнет в голове пара-тройка  предложений, сложится в какое нибудь, хоть на один абзац, эссе, которым хочется поделится или просто показать - пожалуйста..
Вечером, глядя в окно на угасающий день появились мысли.. Запиши... Возможно это родился алмаз.. И пусть он маленький, но он все равно-драгоценен.. Это не рассказ и не повесть, чтоб выставить его отдельной темой.. а вот здесь...  Афоризм или мысль, промелькнувша в голове...
Надеюсь стеб будет в тему....

Сообщение отредактировал Litta - 09.03.2020, 9:41

[Litta]

Вот. Чтото  свербануло...
Токо не смейтесь, пож...
Малость подкорректировала... не знаю,  удачно или нет...

                                  Жеребцы  на выгоне….

  Последние часы перед открытием галереи  «Свободные художники» были самыми напряженными.  Предпоследний, последний и самый-самый последний раз проверялись и перепроверялись  развешанные по стенам картины, расставленные столы с легкими закусками и выпивкой, освещение и прочее, и прочее, и прочее, что происходит перед самым открытием картинной галереи…
Эта выставка была организована и преподнесена как выставка свободных художников-любителей.  Каждый, как гремело в рекламных роликах, мог принести  свои произведения на выставку, ибо широко разрекламированное предприятие шло под слоганом «Алло, мы ищем таланты..»…
Но если честно, то эту выставку организовали несколько олигархов, детки которых страдали  художественным чесом, считая себя художниками. Картины их были откровенной мазней и многие галереи с трудом, но уворачивались от чести выставлять эту мазню в своих стенах. Стоило это неимоверной дипломатической изворотливости, ибо ссорится с этим народом (олигархами) резону ни у кого не было. И порой изяществу и ловкости, с какой очередной владелец галереи уворачивался от настойчивых просьб озабоченного высокопоставленного папаши  мазилы мог позавидовать самый ушлый из дипломатов…
И вот тогда то и было принято решение организовать для этой категории отдельную выставку-галерею. Ну и для придания статуса, что якобы это делалось для народа, было разрешено выставить и картины простых художников, не слишком талантливых и умелых, дабы не показать бездарность любимых родняшек сильных мира сего. И картины для этой галереи отбирались самые-самые дрянные и бездарные, на фоне которых мазня родняшек казалась хоть чем то….
А чтоб народ все таки пришел  в залы, где развешаны картины ( любящие папаши не обманывались насчет мазни), был организован фуршет с легкими закусками и выпивкой и приглашен для создания фона одни из популярных музыкальных ансамблей со сверкающей на небе шоу-бизнеса звездочкой. Так что городской бомонд собирался посетить эту выставку не столько, чтоб полюбоваться живописью, сколько пожрать и напиться  на халяву. Ну, и потусоваться… От души…

  За два часа до открытия в коридорах администрации появилась немного нелепо и  бедно одетая бабка. Она тащила длинную,  свернутую из картона, трубу с прикрученными к ней четырьмя крашенными плинтусами. Робко тыкаясь в кабинеты, бабка натыкалась на хозяина галереи, который вынесся из коридора в свой кабинет сильно раздраженный – одна стена в самом дальнем помещении сверкала нетронутостью – не хватало  картины. Один из художников сегодня утром забрал свою мазню, громко именуемую картиной, и теперь надо было что то придумывать, чтоб занять пустующее место.
Георгий Валентинович вынесясь из-за угла, налетел на бабку. Бабка  охнула и долбанула по инерции Георгия Валентиновича своей картонной трубой.
-Кто? Что?.. – Георгий Валентинович потирал стукнутое место и пытался собрать разбежавшиеся с утра мысли в кучку – Вы кто?
-Да вот.. Мне сказали, что вы тут всех выставляете… Ну вывешиваете…
-Не всех.. -  ядовито просипел Георгий Валентинович – через одного.. И выставляем… с ускорением… И  вывешиваем.. за шкирку…
Бабка смутилась.
-Извините. Просто мне сказали, что я могу принести..
Георгий Валентинович перестал чесать лоб, сунул руки в карманы и приняв  позу – «Ленин беседует с ходоками»  - чуть навис над бабкой.
-Картину?
-Ага. – кивнула бабка и шевельнула трубой, стараясь не задеть Георгия Валетниновича – сказали, обязательно возьмете. Мол, стоит выставить. Сильно уговаривали. Я то не хотела свою почеркушку на обозрение выставить, но уж больно настойчиво уговаривали…
Георгий Валентинович стоял и молчал. Послать бабку подальше надо было так, чтоб та не схватилась за сердце и не умерла посреди коридора – еще не хватало скандала…

-В чем проблема? -  его друг и советчик Андрей Александрович вывернул из кабинета и встал рядом – Что то серьезное?
Георгий Валентинович выпрямился. Посмотрел на Андрея . Потом на бабку.
-Да вот – он кивнул на бабку с трубой – привезла картину на выставку…
-Так в чем проблема? – Андрей даже хохотнул -  у тебя в серой гостиной пустая стена – повесь. И сразу снимешь две проблемы…
Потом хлопнул Георгия Валентиновича по плечу и широким шагом пошагал по коридору, крича – Валечка! Валечка! Надписи на всех картинах? А стрелки, стрелки?...
Георгий Валентинович выдохнул облегченно, бросил вслед другу - спс…, поймал пробегавшего мимо рабочего в спецовке
-Пойдемте. Вывесим мы ваше произведение…
В нужной комнате  Георгий Валентинович остановился. Ткнул пальцем в стену. Качнул головой рабочему
-Помоги…
И уже через пять минут забыл и о бабке и о ее  почеркушке…

Выставка проходила, как и ожидалось в спокойном размеренном темпе – входящие встречались кураторами, отмечались в книге посетителей, лениво с хорошо скрываемым презрением и скукой обходили стенды и стены с развешанными «произведениями» и намертво застревали у длинных фуршетных столов..
Часа через полтора в залах наметилось некое несоответствие рассчитанному мероприятию – народ стал усачиваться в неизвестном направлении. Не на выход, нет – закуски  и выпивки было еще более чем предостаточно – а куда то в глубины галереи. Некоторые, вернувшиеся к столам, имели несколько озадаченный и рассеянный вид. А две светские львицы,  с выбившимися из причесок прядями и некоторой расхристанностью в одежде, что не соответствовало ни облику, ни репутации дам,  раздраженно и нервно прошагавшие на выход мимо столов и стоящего как столб Георгия Валентиновиа и не увидев его, чем окончательно добили последнего и заставили внимательнейшим образом оглядеть помещение.
Народ действительно утекал вглубь галереи и усилившееся любопытство Георгия Валентиновича пустило его  по течению. Пройдя почти все залы, Георгий Валентинович  узрел  конце некоторое столпотворение.  Увидев  его выскочивший из толпы  Степан,  старый знакомый, метнулся к Георгию Валентиновичу, хлопнул по плечу
-Ну ты даешь, старик! И где раздобыл? Виола с Эльвирой поцапались из-за нее… Кто автор?
Георги Валентинович слегка повел плечом, вывернулся из под руки Степана и сунулся в толпу. Оборачиваясь, многие узнавая его, сторонились, освобождая проход. Вот парочка еще перед ним, вот она разошлась…
И Георгий Валентинович остановился как вкопанный.
На стене в простой раме, сколоченной из крашеных плинтусов, висела картина. Снизу, скотчем приклеена бумажка –« Ночное. Рассвет. Жеребцы на выгоне…». Георгий Валентинович поднял глаза…

Картина не поражала масштабностью. Но от нее веяло теплом и силой… На картине была изображена луговина, обрамленная с левой стороны невысоким кустарником, с правой – таким же кустарником, переходящем в осоку, языком воды  и  двумя досками мостков – край озера. В дальнем от зрителя конце луговины стояло развесистое дерево. Сама луговина, слегка понижаясь, уходила к дереву и за него, упираясь в такую же, как слева, стену кустов. На луговине паслась пятерка жеребцов. Кони были выписаны как живые – крепкие сильные спины и мускулы, играющие под  лоснящейся шкурой. Гривы, текущие по крепким  с гордым изгибом шеям. Особенно был красив жеребец, пьющий воду за мостками – он вошел по бабки в воду и, вытянув шею, пил. Грива крылом висела с шеи,  касаясь воды, словно на шее у коня придремал черный ангел, свесив во сне крыло. Кони были выписаны  с любовью – видно было, что человек, писавший  этих красавцев, знает и  любит их…..
Но поражало не это.
От зрителя вглубь картины, справа, уходили  двое парней.  Они шли спокойно. Правый  парень что то объяснял  идущему слева, двигая руками. Левая рука слушающего парня спокойно висела вдоль тела и можно было с уверенностью сказать, что правой рукой он, наверняка, держал  травинку, которую покусывал. Чуть дальше и впереди другой парень делал зарядку – раскинул руки и присел.  На досках  мостков, уходящих за камыши,  полуотвернувшись от зрителей, стоял парень и задумчиво глядел на воду, почесывая бедро. Слева еще один из парней пытался подобраться к коню, двигаясь к нему на полусогнутых. Жеребец косил на парня настороженным  глазом, а парень, двигаясь боком, выбирал, видать момент, для прыжка…
Почти по центру картины, в глубине,  парень уже оседлал жеребца и тот, встав на дыбы, пытаясь скинуть седока. А парень, крепко сжав колени и обхватив сильными руками шею жеребца, весело хохотал, повернув к зрителю лицо и прижавшись щекой к шее жеребца. Растрепанные волосы парня смешались с черной гривой лошади, делая шевелюру первого густой и длинной – не поймешь где волосы парня, а где грива…
Седьмой парень лежал в росистой траве в левом углу картины, чуть повернувшись влево  и грызя травинку. Правую ногу он подтянул, подняв колено, левая свободно вытянута. Он почти скрыт был травой – над ней выступали только его голова, правое плечо, колено. Сквозь траву проглядывал мускулисто –рельефный живот и ступня……
Все парни были спиной к зрителю.  Обнаженные....  Сильные и  мускулистые тела с четким рельефом мышц, говорили о молодости, силе и ловкости. Разная степень смуглости говорила о разных местах для загара. А у левого из идущих парней ровный светлый  треугольник на пояснице говорил о том, что он загорал только в плавках. И белизна этого участка  кожи, оттеняясь смуглотой всего остального тела, вызывала некие очень даже не хилые ассоциации и ощущения…
Не культуристы – обычные парни,  спортивные, немного накаченные.. От картины веяло  спокойствием, здоровьем..… и хищностью... Хищностью тигра, отдыхающего после удачной охоты....
Парни были выписаны с особой тщательностью, но не выпирающей.. Рельефность мышц не резала глаза четкостью линий, а тени и полутени оттеняли  изгибы тела, придавая им ….  ээээ…  мммм…  смачность, что ли… нет, скорее некую мужественность,  заметную в широте плеч, узости бедер и  витееватости мышц предплечий и ног… Словно они непроизвольно выставляли себя на показ, красуясь …  Да и сам художник не подкачал - каждый штрих, мазок и оттенок был нанесен с любовью и нежностью, словно мать писала портреты любимых сынов и хвасталась – От, люди, побачьте, яки гарны у мени  хлопцы…
Картина была написана в  реалистическом  стиле… Росинки на траве, слои легкого туманца, запутавшегося прядями в кустах и камышах,  предрассветное небо в багряно-золотых  росчерках – предвестниках  первых лучей, сизый дымок костра, текущий вверх по самому левому краю картины.  Почти фотографически. Казалось, что вот сейчас дрогнет  картина, и парни двинутся к мосткам, покачивая  тугими ягодицами и поигрывая  перевязью мышц …

-Кто? – рядом, нависая над плечом, стоял известный критик и коллекционер…
Георгий Валентинович повел плечом
-Бабка…
-Какая бабка?
-Откуда я знаю. Она пришла перед открытием….
-И ты не записал координаты…
Георгий Валентинович качнул головой, вывентился из толпы и двинулся в кабинет. Там он плюхнулся в кресло и обхватил голову руками – ТАКОГО не простят  папшки  обделенных вниманием зрителей родняшек…

Всю неделю работы галереи вокруг картины был ажиотаж. Георгию Валентиновичу пришлось даже поставить тут две скамеечки -  некоторые дамы проводили в созерцании по полдня…

Но вот выставка подошла к концу. Началась привычная демонтажная суета. С утра рабочие аккуратно снимали со стен и стендов картины и упаковывали их в ящики.  Везде стремянки, ящики, рабочие…
Георгий Валентинович с утра оглядел картину, предупредил всех сотрудников на предмет  «бабка» и засел в кабинете. Он уже представлял, как организует аукцион – желающих приобрести картину быль так много, что без хорошей драки и, что особенно грело сердце Георгия Валентиновича, торга, картина не уйдет. И он уже подсчитывал дивиденды и прибыль…
Звонок. –Что? Президент? Сюда? Посмотреть? Конечно, ждем… - и Георгий Валентинович  выскочил из кабинета и помчался в холл, где быстро разогнал рабочих, дав указание срочно привести все здесь в божеский вид, а затем в  серую гостиную дабы приготовить все для посещения…

Он влетел в комнату и замер – стена была пустая…
-Кто?!!! Когда?!!! Куда?!!!!......
На его крик начали сбегаться сотрудники и ошарашено замирать перед пустой стеной…
-КАК?!!
Расталкивая толпу к нему протолкалась его секретарь, таща за собой рабочего в спецовке
-Вооот.. – она задыхалась – вот… он…
-Что?
Рабочий помялся, огляделся…
-Ну…
-Ну, чего.. Пришла бабка и спрашивает  -  понравилась ли кому..
-А тыыыы…
-Я говорю – а кому тут нравится…
-А она? – Георгий Валентинович уже не говорил – хрипел..
-А что она.. Она говорит – ну и ладно. Я не шибко то хотел ее тута оставлять.  Вот, уговорили.. только таскала, маялась.. Ну, говорит, помоги скрутить..
-И помооог?..
-Помог… А плинтуса она не взяла – говорит зачем, ежели будет все время в коробке стоять. Ей некуда ее вешать..
Геогргий Валентинович перевел взгляд под стену..
На полу,  аккуратно сложенные, лежали плинтуса – рама картины. И, на самом верхнем, приклеенная скотчем бумажка
«Ночное. Рассвет. Жеребцы на выгоне…»


Сообщение отредактировал Litta - 26.11.2014, 15:37