"Доминион", медленно пишущееся повести Опции

[Мирланда]

Решила выложиться с этим прожектом и здесь... а заодно наработать необходимое количество постов, чтобы можно было возникать с оценками на дуэлях XD


Предупреждение: названия стран, городов и имена взяты с глобуса, карт, книг и частично из головы не для высокого смысла, а потому что автору было лень придумывать что-то своё. Поэтому никакой связи с реальной географией и политической ситуацией они не имеют. И с религией и ещё чем-то тоже. А то уже надоело спорить и что-то доказывать =(

"Про Майю"

(обновлено от 28.08)
1.
Злин был крупным захолустным городом в моравском крае. К плюсам города можно было отнести наличие централизованной канализации, мощеных каменным брусом центральных улиц, огромного городского собора с чудесной скульптурой и замка злинских князей (два последних были остатками старого смутного времени, когда город на границе с северными нелюдями был независим). Ещё в городе была железнодорожная станция, которая позволяла сбежать из города на первом же  поезде, потому что к его минусам можно было отнести абсолютно всё, что не вошло в список его плюсов.
- Как нету поезда?! – рычал в окошко кассира брат Стефан Янвич, прозванный коллегами Хромым. Инквизитор был среднего роста, широк в плечах, массивен и хром на левую ногу. Чёрные волосы монаха были острижены ровным горшком и спрятаны под глубокий капюшон мехового плаща. Мясистое широкое лицо с серыми глазами было изрезано гневными морщинами, а подёрнутые сединой неровные брови сошлись над носом Янвича. Хотя ему было всего тридцать с небольшим лет, в инквизиции следователь департамента по борьбе с ересями инквизитор Стефан Янвич был фигурой уважаемой. Он прошел все войны, которые вел Церковный Доминион последние пятнадцать лет. Он был одним из немногих инквизиторов, которые не погрязли в борьбе между идеологическими фракциями конгрегации Веры и которые честно выполняли свою работу. Собственно, поэтому  его и послали в это захолустье проверить несколько особо занятных слухов, пришедших из Злина.
Выяснить, что все слухи по шпионов нелюдей, ведьм и упырей всего лишь слухи, появившиеся из-за плохой работы местных полицейских и инквизиторов, не составило труда. Зато выехать из города оказалось на порядок сложнее.
- Господин инквизитор, ни одни поезд сегодня на нашей станции не останавливается, - испуганно бормотала в ответ насмерть перепуганная девушка-кассир. Она была бы рада выдать на предъявленные ей векселя со штампом Конгрегации Веры билеты хоть до Берлина, хоть до Санктавилля и хоть на весь поезд, но вот с поездами-то была проблема.
- Это девятый по величине город Богемии или деревня на границе с нелюдью?! – не унимался Янвич.
- Господин инквизитор, это досадное стечение обстоятельств! – почти завизжала несчастная девушка. – Такое у нас редко случается… Уже завтра в полдень будет скорый поезд до Праги!
- Стеф, успокойся. Поедем завтра! – примирительно пропел брат Лиссандр. Янвич зарычал.
Лиссандр Апис по имеющимся у него документам был старшим дознавателем исследовательского управления Конгрегации, но официально – уж Стефан это знал! -  числился инквизитором департамента секретных дел и имел возмутительный класс полномочий – альфа. Не всякий глава управления или департамента конгрегации имел такие полномочия. Говоря честно, брат Лиссандр вообще был человеком странным. Если вообще был человеком, в чём .
У Аписа не было своего собственного лица, хотя он и утверждал обратное. Его тело было высоким, немного сутулым с длинными руками и жилистым, а обычное лицо было овальным, с прямым, чуть смотрящим влево носом, широко расставленными зеленоватыми глазами. Длинные белобрысые волосы он собирал мальвинкой на затылке. На первый, беглый, взгляд он напоминал трагических киноактёров, чьи фотокарточки разлетались из газетных будок и книжных лавок как горячие пирожки. На второй взгляд брат Лиссандр был страшноват: он имел нехорошую привычку выпячивать вперёд нижнюю челюсть и пристально смотреть в глаза собеседнику, не моргая, мерно щёлкая пальцами. С возрастом Лиссандра Аписа творилась такая же неразбериха, как и с его лицом. Было достоверно известно, что в конгрегации Лиссандр работал с самого её основания, то есть сто семьдесят три года и девять месяцев. Апис утверждал, что ему в добавок ещё лишние сто пятьдесят семь лет и что он был другом Екатерины Сиенской. Ни в первое, ни во второе никто не верил, но и известных годов жизни Лиссандра Аписа хватало, чтобы следующий по старшинству офицер инквизиции, девяносто летний брат Альмунд Торек чувствовал себя рядом с ним довольно-таки молодым.
Ещё было достоверно известно, что Лиссандр Апис был двадцать седьмым префектом конгрегации Веры (в зале Префектов висел его портрет с длинными косами и характерно выпяченной челюстью). Такой карьерный рост вечно сидящего в тени других Аписа был связан с его дружбой со ставшим тогда Патриархом экс главой конгрегации Виктором Орсини. Железному Сиенцу нужна была верная и послушная фигура в кресле префекта, и преданный Лиссандр подходил лучше всего. Сам Апис о тех временах предпочитал не вспоминать, оставив знавшим его секреты знакомым самим фантазировать на тему его бытности префектом Конгрегации.
- Вот видишь, ничего страшного не случилось, - Лиссандр догнал злого коллегу только на середине привокзальной площади: Апис задержался, чтобы на всякий случай взять себе и Янвичу два билета на утренний поезд.
- Дай билет, - рявкнул Стефан. Лиссандр послушно достал из-за ворота тёплой серой рясы картонный квадратик с гербом Богемии. - Второй класс, Лис! Я давал тебе денег на первый! Где ещё двадцать драхм?
- Тебе жалко для меня денег? - пожал плечами Лиссандр. - К тому же у меня пятки чешутся.
- И что это значит?
- Что мне могут срочно понадобиться деньги и у меня не будет времени ждать, пока ты достанешь кошелёк.
Янвич гневно фыркнул, но настаивать на возвращении денег не стал (а лезть пытаться вернуть их силой было глупо). Просто в Праге, если им не удастся сразу сесть на поезд до Милана, он не даст Апису денег на съём комнат в гостинице.
Они пересекли привокзальную площадь и свернули на улицу святой Кристины, где стояла их гостиница "Три боба". Теоретически, они могли остановиться в городском управлении инквизиции при соборе всё той же святой Кристины (эта местная святая пользовалась в городе потрясающей популярностью), но их жилые дома решительно не понравились брату Стефану. Лиссандр против идеи  не останавливаться в холодном клоповнике не возражал. А что они сразу же приобрели в городе репутацию столичных чудаков и зазнаек.. Что ж, это мелочи.
Небо над Злином заволокло сизыми неопрятными облаками, на землю посыпался крупный пушистый снег. Лиссандр натянул на голову капюшон зимней рясы, от чего в наступающих сумерках двое монахов приобрели зловещий и мистический вид. Прохожие на инквизиторов косились подозрительно, но без страха: свои инсигнии обо офицера спрятали под рясы ещё в день прибытия в город, а церковников и без них в городе было достаточно.
Когда до гостиницы оставалось буквально два фасада, из узкого переулка между булочной и старинной ювелирной лавкой донёсся детский крик. Лиссандр равнодушно прошел дальше, но Янвич задержался.
- Ты чего? – Лиссандр с сожалением вернулся к замершему у негостеприимного на вид проулка Янвичу.
- Слышишь? – нахмурился Хромой. Детский крик повторился.
- У меня пятки чешутся… - в спину кинувшемуся на звук Янвичу объявил Лиссндр. – Придурок, ты хотя бы раз в жизни подумаешь, чем для тебя может закончится твоя глупость? Идиот… - Лиссандр подобрал подол рясы и двинулся по глубокому грязному снегу за коллегой.

Майя даже подумать не могла, что всё так закончится.
Два дня назад в подвал, где она жила с тётушкой Мартой явилась полиция. Бродяжка спрятала девочку среди деревянных ящиков и тряпья в углу подвала. Полицейские обыскивать их тёмное и вонючее логово не стали, и Майя так просидела несколько часов, ожидая, когда тётушка Марта вернётся.
Но тётушка Марта не приходила. Девочка выбралась из своего убежища, поела припасёнными на чёрный день сухарями и колбасными обрезками и легла спать с надеждой, что её заступница и кормилица вернётся на следующий день.
Но Марта не вернулась. И есть в подвале больше было нечего. Майя, поколебавшись, решила выйти на улицу, где она не была после смерти дедушки.
Сначала всё было хорошо. Майя глазела на белый свежий снег, на прохожих. Ребятня - в основном мальчишки, - видевшие, как она выбирается из подвала старой пекарни, сунулись к ней узнать, откуда она взялась в подвале сумасшедшей Марты. Один из них, когда Майя не ответила на их вопросы и грубости, подзатыльником скинул с девочки шапку.
Вот тогда Майя и поняла, почему и дедушка, и Марта не давали ей выходить на улицу одной. Девчонки завопили, мальчишки восторженно уставились на её мягкие мясистые ушки с вытянутыми концами.
- Нелюдь! – кто-то завопил. Восхищение в глазах детей сменилось такой характерной для людей кровожадностью.
- Нелюдь! – её толкнули, опрокинули в снег и принялись беспорядочно и неловко бить ногами. Майя завопила, чудом вывернулась, вскочила на ноги и кинулась бежать. Кто-то запустил в неё камнем. Девочка вскрикнула и споткнулась. Камни полетели чаще.
- Нелюдь, сдохни! – кто-то попал камнем ей в голову. Девочка поскользнулась и рухнула на холодный снег уже без сознания.

- А ну, уродцы, пошли прочь, - Стефан влетел прямо в толпу вопящей ребятни и принялся раздавать им болезненный подзатыльники и тумаки. Дети неохотно отошли от своей жертвы, зло глядя на её нежданного защитника. Видимо, брат Стефан в своей простой рясе не производил на них впечатления: ребятня явно размышляла, позвать ли им на помощь кого-нибудь ещё или прибавить к своим жертвам ещё и глупого монаха.
Лиссандр разрешил их сомнения, встав между человеческими детёнышами и коллегой. Свою инсигнию, болтающуюся на цепочке на шее он успел вытащить из-под рясы, и теперь алый эмалевый кругляш с золотым шестиконечным крестом-молотом лежал у него на груди. Ребятня его великолепно разглядела и поспешила поскорее скрыться с глаз злого инквизитора.
- Ты чего инсигниями сверкаешь? – недовольно проворчал Янвич, когда Лиссандр повернулся к нему лицом.
- А ты сначала смотри, кого ты спасаешь, - инквизитор кивнул на лежащую в снегу тоненькую фигурку в розовом осеннем пальто с капюшоном, цветных рейтузах и лёгких ботиночках. Стефан присел рядом с ребёнком и поднял её из снега.
- Ну что, понял? – Лиссандр наклонился над ребёнком. Янвич молча кивнул. У девочки – ей было не больше девяти лет, а то и ещё меньше – были пушистые тонкие рыжеватые волосики и мягкие, откровенно неправильной формы уши. Стефан осторожно убрал с них волосы и снег и ощупал. Уши были мясистые, с вытянутыми назад концами и вычурной раковиной.
- Чёрт, как ты определил?
- По запаху, – Лиссандр присел рядом с коллегой и, взяв руку девочки, пересчитал пальцы под красной вязаной варежкой. – Четыре пальца. Забавненько.
- Как она здесь оказалась? До границы же…
- Много до границе с ними. Да это не их детёныш. Получеловек, я думаю. Вон, веснушки даже есть… ты видел когда-нибудь нелюдя с веснушками?
- И что мне делать с ней? – потрясённо пробормотал Янвич.
- Как что? – Лиссандр поднялся на ноги и отряхнул подол рясы от снега. – Спасай дальше, раз взялся! Она ж мелочь совсем, несмышлёныш и вряд ли успела достаточно нагрешить, чтобы её можно было сжигать на костре. И быстрее спасай. Готов поспорить, те зверёныши сейчас кого-нибудь сюда приведут и у нас случатся проблемы.
- Думаешь?
- Обязательно должны. В конце концов нас ведь только двое и мы не страшные типы в доспехах и с мечами. Да делай с ней что-нибудь , либо поднимай, либо валим отсюда!
- Ага, - Янвич обхватил девочку двумя руками и поднялся. Лиссандр снял перчатку и коснулся рукой лба девочки и начертил ногтём несколько закорючек.
- Это ты что делаешь? – нахмурился брат Стефан. Колдунов он не любил, даже среди коллег. Можно сказать, что коллег-колдунов он не любил в особом порядке. Даже Лиссандр, которого Янвич знал уже почти десять лет, в момент колдовства становился ему резко неприятен.
- Делаю так, что она будет спать до утра. Старый проверенный фокус. Ты сам подумай, какого ей будет сейчас очнуться: она же крик поднимет на весь город… Да ты шевелись, шевелись! – Лиссандр отнял от девочки руку и подтолкнул коллегу. – Нам надо выспаться, то да сё… Иди давай!
Монахи поспешно двинулись обратно к улице святой Кристины. Стефан завернул посапывающую малышку в подол своего плаща и пристроил её голову у себя на плече. Лиссандр шел позади него, время от времени подталкивая хромающего мужчину в спину. Стефан не возражал. В конце концов, Лиссандр жил дольше него, и знал людей гораздо лучше. Наверное.


Сообщение отредактировал Мирланда - 28.08.2010, 13:16

[Мирланда]

Так-с, повесть-то я закончила, а окончание не выложила. Не порядок.
ps. Я её потихоньку переделываю и исправляю, но, боюсь, процесс капитально затянулся=(


9.

Пражские вокзалы начали свою работу через два дня после подавления мятежа. На пригородных поездах в город начали возвращаться бежавшие от церковных разборок люди. В горах расчистили перевалы на границе с Миланом, синоптики обещали, что сильных снегопадов в ближайшее время не будет. Стефан купил два билета до столицы герцогства Михаила Висконти, переехал с Майей из общего лагеря инквизиторов в небольшую гостиницу на окраине Праги и засел ждать, когда миланцы дадут добро на открытие движения. Вечером того же дня в соседний номер вселился Лиссандр Апис. Безликий инквизитор ради примирения даже вернул все зажатые за время их совместного путешествия деньги. Стефан, давно знавший Аписа, смилостивился. На его памяти Лиссандр ещё ни разу не делал подобных широких жестов.
- Ура, вы помирились! – объявила Майка, когда в их со Стефаном номер вошли оба инквизитора. Девочка сидела за письменным столом и баловалась с пишущей машинкой. Судя по тому, как она вдохновлено жала на клавиши с буквами и напевала под нос, мелкая нелюдь считала, что перед ней небольшой рояль. Лиссандр достал из-под рясы жестяную коробку с цветными карандашами и протянул Майе. Девочка восторженно пискнула, схватила подарок и мгновенно забыла про свой «инструмент». Янвич вынул из машинки испорченный Майей лист бумаги, проверил все «усики», убрал агрегат в футляр и составил его на пол.
- Присаживайся, - Янвич пригласил Аписа на диван у журнального столика. На стеклянной столешнице появился заварочный чайник с фиалками на боках, широкие фаянсовый чашки с маленькими ручками и две вазочки, с печеньем и с конфетами. Майя тотчас же натаскала себе на стол сладкого и принялась дальше рисовать на бумагах своего опекуна. В том, что Стефан при первой же возможности официально удочерит маленькую остроухую нелюдь, Лиссандр уже не сомневался и не знал, радоваться этому или беспокоиться за друга. Всё-таки Хромой был из департамента по борьбе с ересями, чей глава славился своей нелюбовью фактически ко всему всету.
- Завтра уезжаете в Милан?
- Да, - Янвич налил им обоим чая и довольно откинулся на ситцевую спинку своего кресла. – В Германик пути ещё не открыли?
- Не-а, - Лиссандр залпом выпил свою чашку и потянулся за конфетами. С момента его триумфального расстрела его же коллегами безликий отъелся и перестал напоминать хорошо вызревшего ходунца. Впрочем, ел он всё-равно всё и много, а его кисти рук без перчаток напоминали о рахитных пауках-альбиносах
- Мне ещё дня три ждать, не меньше. Регент считает, что мятежников спонсировал Берлин и велел ловить всех тех, кто хочет выехать туда. Говорят, на востоке какие-то воинские части тоже побунтовали.
- Да уж… Что и говорить – соседи, вечно что-то делят.
- Знаешь, я немцев тоже понимаю. Представляешь, ты тихонько мухлюешь с помощью разведки, а тебе – почти в ответ почти тридцать тысяч человек, которые тебе на твоей же территории на фиг не нужны, но которых тебе приходится принимать у себя и как-то устраивать, иначе тебя твой же народ сожрёт вместе с сапогами.
- Нас это не касается, - покачал головой Стефан. – И давай не будем об этом, хорошо?
- Хорошо, - кивнул Лиссандр. – Ты, я вижу, Майе уже купил обувку, да? Вчера Зарегб мне звонил, плакался, что они с Марком поседели, когда наша нелюдь пропала.
- Кстати, насчёт её пропаданий, - Стефан тоже взял себе конфету с пёстрым петушком на яркой обёртке. – Что ты по этому поводу думаешь? Никогда ни о чём подобном не слыхал.
- Я пару раз в жизни видел подобное, но не у нелюдей.
- У людей? – удивился Стефан.
- А что тут такого? Было пару колдунов. Сам знаешь, эти ребята на многое способны.
- Но всё-равно, трудно такое даже представить! Взять – и мгновенно очутиться у чёрта на рогах или ещё где похуже! К тому же она ребёнок, попадёт куда-нибудь не туда!... Бр, страшно подумать! И всё-равно я не понимаю, как такое возможно. Если бы я сам тогда на вокзале не очутился, никогда бы такому рассказу не поверил.
- Однако наша маленькая Майя такое всё же вытворяет. И даже смогла нас спасти. Не думаю, что иметь такой талант так уж плохо.
- Знаешь, я столько думал об этом, что чуть не сошел с ума. Как представлю, что вздумаю её выпороть, а она попадёт от обиды куда-нибудь… Ну, например, в Кастилию!
- Сомневаюсь. Вот в первый раз она попала на вокзал – а там она была. А во второй раз – ко мне. И вообще, успокойся. Проживёт. Я вон вообще не то человек, не то не человек. Чёрте что. И ничего, живу. Главное, чтобы ею наши белые халаты не заинтересовались, - Апис содрогнулся, - вот тогда точно будет плохо. И обязательно удочери по всем правилам, чтобы не было проблем. Забрать вот так вот просто законную дочь одного из высших офицеров департамента мало кто сможет.
- Хорошо, - Стефан скатал фантик в плотный шарик и закинул его в мусорное ведро, стоящее у импровизированной кухоньки (раковина, газовая конфорка для чайника и сушка на три чашки) мусорное ведро. Майка хмыкнула и тотчас же принялась повторять «подвиг» инквизитора. Докинуть ни один фантик ей так и не удалось, что очень расстроило девочку. Она недовольно дёрнула ушаками и вернулась к рисованию.
Больше о недавних событиях в городе они не говорили. Стефан снова начал перебирать в памяти результаты своей поездки в Злин, а Лиссандр послушно его слушал, методично пожирая сладкое. Когда за окном окончательно стемнело, и им пришлось зажечь две керосиновые лампы, Майя закончила свой рисунок.
- Вот, - девочка влезла на диван между мужчинами и предъявила им лист писчей бумаги с цветным рисунком. На листке были изображены трое человекоподобных существ, расплющенных, как сушеная вскрытая лягушка в музее естественных наук. Две крайние фигуры были чёрные, с жуткими перекошенными физиономиями и пудовыми гирями на шеях. Средняя фигурка была более жизнерадостна, ярко одета и широко улыбалась.
- Это кто? – поинтересовался Лиссандр. Стефан хрипло засмеялся. Майя, не обращая на него внимания, объявила:
- Вот это – ты. Вот это – Стеф. А это –я.
- А что это что такое? – Лиссандр, едва удерживаясь от смеха, показал на гири не шеях себя и Янвича.
- Это ваши инсигнии, - удивилась его недогадливости девочка.
- О, теперь, всё понятно, - кивнул Апис. Стефан поспешно укусил себя за палец, чтобы не рассмеяться.
- Вам понравилось?
- Безмерно. Можно, я себе оставлю? – улыбнулся безликий инквизитор.
- Ага. Хочешь, ещё нарисую?
- Буду только рад, - Лиссандр положил рисунок на край стола. Стефан погладил девочку по пушистой макушке и отправил ещё рисовать.
- Знаешь, я рад, что тебе наконец-то так повезло, - тихо проговорил Лиссандр.
- Не сглазь, - Хромой постучал по стене. – А то ещё что случится…
- Да не случится ничего. Радуйся… Вот только учти, замучаешься. Сначала учиться заставлять, потом ухажеров гонять, потом замуж её выдавать…
- Лиссандр?
- А что я такого сказал?...


- А после Милана – Санктавилль? – улыбнулся Лиссандр. Настроение у безликого инквизитора было замечательным. Погода – прекрасная, билет в вагон первого класса, скорый поезд, новая инсигния с красивым номером 3719 – что ещё нужно для счастья? Апису даже паршивенький дешевый чай в этом привокзальном кафе казалось очень даже неплохим.
- И надеюсь, без приключений, - кивнул Стефан Янвич. Майя сидела на стуле рядом с ним и ковыряла пирожное. Как Лиссандр заметил, Хромой баловал Майю практически без остановки. Апис даже боялся, что Стефан потеряет меру в своей любви к новоприобретённой дочери.
Инквизиторы сидели в небольшом кафе с гордым названием «Королевская дорога» на закрытой холодной веранде недалеко от королевского вокзала и пили чай – на прощание. Через час Лиссандр Апис должен был отправиться в Германик, а Стефан и Майя – в Милан.
- Вот только я упорно не понимаю, что ты там надеешься сделать? На фига тебе Авгий? Мы выжили, этим делом занимаются твои секретники – и пусть сами занимаются!
- Да мои тараканы... Боюсь, что эта байда для нас не закончилась.
- Какая байда? – оживилась девочка.
- Ты ешь, нам скоро ехать.
- Ага, - девочка отправила в рот ещё кусочек.
- И что тебе подсказывает, что эта дурная история будет иметь плохое продолжение?
- То, что убили Умника, а та тварь нелюдей и Авгий сбежали.
- Нелюдь… Ты уверен, что та безликая была нелюдью?
- Уверен. Я её чувствовал, когда она перестала таиться. Знаю, далеко было, но я чувствовал. Да и не это меня беспокоит. Эта тварь была чем-то вроде наёмника, а Авгий – пешкой. Те, кто дирижировал оркестром живы и я боюсь, что они достанут Маркуса, а за ним – и нас. Сам подумай, убили одного из высших иерархов седьмого департамента и почти убрали фаворита Патриарха!
- Может, это твой Маркус устроил.
- Не он. Этот тип тот ещё лжец и сволочь, но мне врать он не будет, - Лиссандр задумчиво постучал черенком ложки по столу. – Если сказал, что не причём, значит, непричём. К тому же Умник считал нашего толстого друга ленивой и трусливой для масштабных интриг сволочью и ничего не имел против него.
- Политика, - вздохнул Стефан.
- Обычная деятельность человека. Так или иначе, я хочу узнать, кто руководил Авгием.
- И зудит же у тебя в заднице… Не при дётях будет сказано, что именно!
- Я уже взрослая!
- Стеф, следи за своим языком!
- Я слежу! А ты, между прочим, говорил, что хочешь держаться подальше от неприятностей! С чего это ты вдруг решил изменить этому правилу?
- С того, что мы в этой истории засветились. Маркус, конечно, нас отмажет перед самим де Вульфом…
- Как ты себе эту отмазку представляешь? «Ваше высокоперосвященство! Не сжигайте их! Они не виноваты! Они случайно выбрались из руин в мятежном городе, а потом вернулись туда, они не предатели! Это я вам говорю, поверьте мне, хотя вы меня всего три дня как знаете!» - пискляво передразнил толстяка Хромой.
- Не разводи паники раньше времени. Он просто подкинет де Вульфу записочку, по которой мы с тобой в это время были на другом конце земли и ничего не знали о происходящем.
- Тч… Зная нашу шарагу, сомневаюсь, что это будет иметь какой-нибудь эффект.
- Стеф, не паникуй, всё сработает. Ты имеешь репутацию закостенелого идиота, а я буду далеко-далеко, так что всё в порядке.
- Будем надеяться. Но учти, если что случится, я тебя с того света достану.
- Не разводи паники, а?
Вдали раздался паровозный гудок. Лиссандр скосил глаза на часы. Похоже, ему надо было идти: поезд в Германик отправлялся на полчаса раньше Миланского. Инквизитор в один долгий глоток проглотил остатки своего чая и вытер испачканные в джеме пирожка пальцы о салфетку.
- Пора? – встрепенулся Стефан, который до этого задумчиво смотрел на пустые столики кафе.
- Да, хорошо, что пути в Германик открыли пораньше. Не люблю ждать, - Лиссандр поднялся и взял свой чемодан. Майя поспешно отправила в рот последние кусочки пирожного и допила ещё тёплый чай. Стефан помог ей слезть с высокого стула и, взяв свой саквояж (остальной его багаж обещали привезти к поезду сотрудники архиепископства), пошел следом за Аписом. Майя, схватив подол рясы опекуна, топала следом. Они молча прошли через старые залы вокзала и прошли к пятой платформе, около которой стоял новенький немецкий паровоз с чёрно-белыми топкой и баком. Инквизитор встали в стороне от суетящихся и забирающихся в вагоны людей, чтобы попрощаться.
- Попрощайся с дядей Лисом, - Янвич выпутал девочку из складок своей одежды. Маленькая полулюдь, неловко шаркая ногой в новом сапожке, объявила:
- Лис, пока!
- И тебе пока, - безликий присел рядом с девочкой и поправил на неё голове красный вязаный берет. Мелочь, по глаза закутанная в шарф, схватила его за воротник тёплого серого свитера, надетого под рясу.
- Веди себя хорошо и слушайся Стефа, поняла?
- Ага! А ты когда к нам приедешь?
- Когда освобожусь.
- К Знамению приедешь?
- Вряд ли, мелочь.
- А к Пасхе? – настаивала Майя.
- Постараюсь, - вздохнул Лиссандр, поняв, что мелочь не отстанет. Ответом Майя осталась довольна и отпустила его одежду. – Приеду, куплю тебе куклу. А то не порядок, девчонка и без куклы.
- В куклы совсем маленькие играют! – гордо задрала носик мелочь.
- Ты и есть маленькая, - Лиссандр поднялся и поднял с заснеженного перрона чемодан. – Ну, бывайте! Как-нибудь напишу в Санктавилль, так что ждите! – он быстрым шагом направился к своему вагону. Янвич с кряхтением поднял Майю, поудобней перехватил свободной рукой ручку саквояжа и неспешно направился к третьей платформе, откуда должен был отходить поезд на Милан.
- Стеф, подожди! – запищала Майя. – А помахать?
-Куда помахать? – не понял инквизитор.
- На дорожку помахать, - пояснила девочка. – Так на вокзале всегда делают. Кто-то едет, а мы ему машем на дорожку!
- А, ты про это… Привыкай, у нас в конгрегации это не принято.
- Почему? – огорчилась мелочь.
- Дурная примета, маленькая, - короткая нога Хромого чуть не соскользнула с обледеневшей ступени. Майя пискнула, едва не упав на землю и замолчала, вцепившись в плащ инквизитора.
- А Милан - он какой? – через несколько минут не выдержала девочка.
- Большой. А в нём правит сумасшедший герцог Михаил.
- Он весь грязный и страшный?
- Нет, кто тебе сказал такую глупость?
- У нас у церкви дома живёт сумасшедший дядя Филипп– он всегда грязный и страшный!
- Нет, герцог Михаил хуже твоего дяди Филиппа, - Янвич вспомнил миланского хозяина и содрогнулся. Герцог Михаил, хоть и был фигурой во многом спорной и очень недурным правителем, репутацией пользовался дурной. Инквизитору ждать от этого типа что-то хорошее, если им заинтересуется милиция дома Висконти, было бесполезно: Михаил уже пять лет занимал кресло кардинала-префекта конгрегации Внешних Дел и имел постоянные конфликты с кардиналом де Вульфом. Отношения двух конгрегаций все эти годы были стабильно-плохими. Де Вульф не желал отказываться от влияния на внешнюю политику Церкви – брат Патриарха почти семь лет до возвышения миланца был главой обеих конгрегаций, Михаил же, чьи владения находились в постоянно «коридоре вторжений», отказываться от выпавших ему возможностей влиять на благополучие своих земель не собирался.
- Стеф, ты чего? – девочка подёргала задумавшегося мужчину за короткие волосы.
- Задумался, маленькая, - инквизитор с кряхтением двинулся дальше. Их паровоз уже стоял у путей, дымя и пыхтя.
- О чём?
- Да так, о своём.
- Расскажи!
- Всё расскажи да расскажи тебе! – возмутился мужчина. – Что же ты за болтушка такая!... Вот подожди, сейчас сядем на поезд, всё тебе расскажу, что надо… - инквизитор поставил саквояж на землю перед унылого вида проводником и полез за ворот рясы за билетами.
Ну не говорить же мелкой, что он побаивается соваться во владения Михаила Висконти без Лиссандра Аписа? Вряд ли бы люди герцога рискнули бы связываться с инквизитором, у которого класс полномочий альфа! А вот он. Ну да ладно, прорвётся, если что.