"Доминион", медленно пишущееся повести Опции

[Мирланда]

Решила выложиться с этим прожектом и здесь... а заодно наработать необходимое количество постов, чтобы можно было возникать с оценками на дуэлях XD


Предупреждение: названия стран, городов и имена взяты с глобуса, карт, книг и частично из головы не для высокого смысла, а потому что автору было лень придумывать что-то своё. Поэтому никакой связи с реальной географией и политической ситуацией они не имеют. И с религией и ещё чем-то тоже. А то уже надоело спорить и что-то доказывать =(

"Про Майю"

(обновлено от 28.08)
1.
Злин был крупным захолустным городом в моравском крае. К плюсам города можно было отнести наличие централизованной канализации, мощеных каменным брусом центральных улиц, огромного городского собора с чудесной скульптурой и замка злинских князей (два последних были остатками старого смутного времени, когда город на границе с северными нелюдями был независим). Ещё в городе была железнодорожная станция, которая позволяла сбежать из города на первом же  поезде, потому что к его минусам можно было отнести абсолютно всё, что не вошло в список его плюсов.
- Как нету поезда?! – рычал в окошко кассира брат Стефан Янвич, прозванный коллегами Хромым. Инквизитор был среднего роста, широк в плечах, массивен и хром на левую ногу. Чёрные волосы монаха были острижены ровным горшком и спрятаны под глубокий капюшон мехового плаща. Мясистое широкое лицо с серыми глазами было изрезано гневными морщинами, а подёрнутые сединой неровные брови сошлись над носом Янвича. Хотя ему было всего тридцать с небольшим лет, в инквизиции следователь департамента по борьбе с ересями инквизитор Стефан Янвич был фигурой уважаемой. Он прошел все войны, которые вел Церковный Доминион последние пятнадцать лет. Он был одним из немногих инквизиторов, которые не погрязли в борьбе между идеологическими фракциями конгрегации Веры и которые честно выполняли свою работу. Собственно, поэтому  его и послали в это захолустье проверить несколько особо занятных слухов, пришедших из Злина.
Выяснить, что все слухи по шпионов нелюдей, ведьм и упырей всего лишь слухи, появившиеся из-за плохой работы местных полицейских и инквизиторов, не составило труда. Зато выехать из города оказалось на порядок сложнее.
- Господин инквизитор, ни одни поезд сегодня на нашей станции не останавливается, - испуганно бормотала в ответ насмерть перепуганная девушка-кассир. Она была бы рада выдать на предъявленные ей векселя со штампом Конгрегации Веры билеты хоть до Берлина, хоть до Санктавилля и хоть на весь поезд, но вот с поездами-то была проблема.
- Это девятый по величине город Богемии или деревня на границе с нелюдью?! – не унимался Янвич.
- Господин инквизитор, это досадное стечение обстоятельств! – почти завизжала несчастная девушка. – Такое у нас редко случается… Уже завтра в полдень будет скорый поезд до Праги!
- Стеф, успокойся. Поедем завтра! – примирительно пропел брат Лиссандр. Янвич зарычал.
Лиссандр Апис по имеющимся у него документам был старшим дознавателем исследовательского управления Конгрегации, но официально – уж Стефан это знал! -  числился инквизитором департамента секретных дел и имел возмутительный класс полномочий – альфа. Не всякий глава управления или департамента конгрегации имел такие полномочия. Говоря честно, брат Лиссандр вообще был человеком странным. Если вообще был человеком, в чём .
У Аписа не было своего собственного лица, хотя он и утверждал обратное. Его тело было высоким, немного сутулым с длинными руками и жилистым, а обычное лицо было овальным, с прямым, чуть смотрящим влево носом, широко расставленными зеленоватыми глазами. Длинные белобрысые волосы он собирал мальвинкой на затылке. На первый, беглый, взгляд он напоминал трагических киноактёров, чьи фотокарточки разлетались из газетных будок и книжных лавок как горячие пирожки. На второй взгляд брат Лиссандр был страшноват: он имел нехорошую привычку выпячивать вперёд нижнюю челюсть и пристально смотреть в глаза собеседнику, не моргая, мерно щёлкая пальцами. С возрастом Лиссандра Аписа творилась такая же неразбериха, как и с его лицом. Было достоверно известно, что в конгрегации Лиссандр работал с самого её основания, то есть сто семьдесят три года и девять месяцев. Апис утверждал, что ему в добавок ещё лишние сто пятьдесят семь лет и что он был другом Екатерины Сиенской. Ни в первое, ни во второе никто не верил, но и известных годов жизни Лиссандра Аписа хватало, чтобы следующий по старшинству офицер инквизиции, девяносто летний брат Альмунд Торек чувствовал себя рядом с ним довольно-таки молодым.
Ещё было достоверно известно, что Лиссандр Апис был двадцать седьмым префектом конгрегации Веры (в зале Префектов висел его портрет с длинными косами и характерно выпяченной челюстью). Такой карьерный рост вечно сидящего в тени других Аписа был связан с его дружбой со ставшим тогда Патриархом экс главой конгрегации Виктором Орсини. Железному Сиенцу нужна была верная и послушная фигура в кресле префекта, и преданный Лиссандр подходил лучше всего. Сам Апис о тех временах предпочитал не вспоминать, оставив знавшим его секреты знакомым самим фантазировать на тему его бытности префектом Конгрегации.
- Вот видишь, ничего страшного не случилось, - Лиссандр догнал злого коллегу только на середине привокзальной площади: Апис задержался, чтобы на всякий случай взять себе и Янвичу два билета на утренний поезд.
- Дай билет, - рявкнул Стефан. Лиссандр послушно достал из-за ворота тёплой серой рясы картонный квадратик с гербом Богемии. - Второй класс, Лис! Я давал тебе денег на первый! Где ещё двадцать драхм?
- Тебе жалко для меня денег? - пожал плечами Лиссандр. - К тому же у меня пятки чешутся.
- И что это значит?
- Что мне могут срочно понадобиться деньги и у меня не будет времени ждать, пока ты достанешь кошелёк.
Янвич гневно фыркнул, но настаивать на возвращении денег не стал (а лезть пытаться вернуть их силой было глупо). Просто в Праге, если им не удастся сразу сесть на поезд до Милана, он не даст Апису денег на съём комнат в гостинице.
Они пересекли привокзальную площадь и свернули на улицу святой Кристины, где стояла их гостиница "Три боба". Теоретически, они могли остановиться в городском управлении инквизиции при соборе всё той же святой Кристины (эта местная святая пользовалась в городе потрясающей популярностью), но их жилые дома решительно не понравились брату Стефану. Лиссандр против идеи  не останавливаться в холодном клоповнике не возражал. А что они сразу же приобрели в городе репутацию столичных чудаков и зазнаек.. Что ж, это мелочи.
Небо над Злином заволокло сизыми неопрятными облаками, на землю посыпался крупный пушистый снег. Лиссандр натянул на голову капюшон зимней рясы, от чего в наступающих сумерках двое монахов приобрели зловещий и мистический вид. Прохожие на инквизиторов косились подозрительно, но без страха: свои инсигнии обо офицера спрятали под рясы ещё в день прибытия в город, а церковников и без них в городе было достаточно.
Когда до гостиницы оставалось буквально два фасада, из узкого переулка между булочной и старинной ювелирной лавкой донёсся детский крик. Лиссандр равнодушно прошел дальше, но Янвич задержался.
- Ты чего? – Лиссандр с сожалением вернулся к замершему у негостеприимного на вид проулка Янвичу.
- Слышишь? – нахмурился Хромой. Детский крик повторился.
- У меня пятки чешутся… - в спину кинувшемуся на звук Янвичу объявил Лиссндр. – Придурок, ты хотя бы раз в жизни подумаешь, чем для тебя может закончится твоя глупость? Идиот… - Лиссандр подобрал подол рясы и двинулся по глубокому грязному снегу за коллегой.

Майя даже подумать не могла, что всё так закончится.
Два дня назад в подвал, где она жила с тётушкой Мартой явилась полиция. Бродяжка спрятала девочку среди деревянных ящиков и тряпья в углу подвала. Полицейские обыскивать их тёмное и вонючее логово не стали, и Майя так просидела несколько часов, ожидая, когда тётушка Марта вернётся.
Но тётушка Марта не приходила. Девочка выбралась из своего убежища, поела припасёнными на чёрный день сухарями и колбасными обрезками и легла спать с надеждой, что её заступница и кормилица вернётся на следующий день.
Но Марта не вернулась. И есть в подвале больше было нечего. Майя, поколебавшись, решила выйти на улицу, где она не была после смерти дедушки.
Сначала всё было хорошо. Майя глазела на белый свежий снег, на прохожих. Ребятня - в основном мальчишки, - видевшие, как она выбирается из подвала старой пекарни, сунулись к ней узнать, откуда она взялась в подвале сумасшедшей Марты. Один из них, когда Майя не ответила на их вопросы и грубости, подзатыльником скинул с девочки шапку.
Вот тогда Майя и поняла, почему и дедушка, и Марта не давали ей выходить на улицу одной. Девчонки завопили, мальчишки восторженно уставились на её мягкие мясистые ушки с вытянутыми концами.
- Нелюдь! – кто-то завопил. Восхищение в глазах детей сменилось такой характерной для людей кровожадностью.
- Нелюдь! – её толкнули, опрокинули в снег и принялись беспорядочно и неловко бить ногами. Майя завопила, чудом вывернулась, вскочила на ноги и кинулась бежать. Кто-то запустил в неё камнем. Девочка вскрикнула и споткнулась. Камни полетели чаще.
- Нелюдь, сдохни! – кто-то попал камнем ей в голову. Девочка поскользнулась и рухнула на холодный снег уже без сознания.

- А ну, уродцы, пошли прочь, - Стефан влетел прямо в толпу вопящей ребятни и принялся раздавать им болезненный подзатыльники и тумаки. Дети неохотно отошли от своей жертвы, зло глядя на её нежданного защитника. Видимо, брат Стефан в своей простой рясе не производил на них впечатления: ребятня явно размышляла, позвать ли им на помощь кого-нибудь ещё или прибавить к своим жертвам ещё и глупого монаха.
Лиссандр разрешил их сомнения, встав между человеческими детёнышами и коллегой. Свою инсигнию, болтающуюся на цепочке на шее он успел вытащить из-под рясы, и теперь алый эмалевый кругляш с золотым шестиконечным крестом-молотом лежал у него на груди. Ребятня его великолепно разглядела и поспешила поскорее скрыться с глаз злого инквизитора.
- Ты чего инсигниями сверкаешь? – недовольно проворчал Янвич, когда Лиссандр повернулся к нему лицом.
- А ты сначала смотри, кого ты спасаешь, - инквизитор кивнул на лежащую в снегу тоненькую фигурку в розовом осеннем пальто с капюшоном, цветных рейтузах и лёгких ботиночках. Стефан присел рядом с ребёнком и поднял её из снега.
- Ну что, понял? – Лиссандр наклонился над ребёнком. Янвич молча кивнул. У девочки – ей было не больше девяти лет, а то и ещё меньше – были пушистые тонкие рыжеватые волосики и мягкие, откровенно неправильной формы уши. Стефан осторожно убрал с них волосы и снег и ощупал. Уши были мясистые, с вытянутыми назад концами и вычурной раковиной.
- Чёрт, как ты определил?
- По запаху, – Лиссандр присел рядом с коллегой и, взяв руку девочки, пересчитал пальцы под красной вязаной варежкой. – Четыре пальца. Забавненько.
- Как она здесь оказалась? До границы же…
- Много до границе с ними. Да это не их детёныш. Получеловек, я думаю. Вон, веснушки даже есть… ты видел когда-нибудь нелюдя с веснушками?
- И что мне делать с ней? – потрясённо пробормотал Янвич.
- Как что? – Лиссандр поднялся на ноги и отряхнул подол рясы от снега. – Спасай дальше, раз взялся! Она ж мелочь совсем, несмышлёныш и вряд ли успела достаточно нагрешить, чтобы её можно было сжигать на костре. И быстрее спасай. Готов поспорить, те зверёныши сейчас кого-нибудь сюда приведут и у нас случатся проблемы.
- Думаешь?
- Обязательно должны. В конце концов нас ведь только двое и мы не страшные типы в доспехах и с мечами. Да делай с ней что-нибудь , либо поднимай, либо валим отсюда!
- Ага, - Янвич обхватил девочку двумя руками и поднялся. Лиссандр снял перчатку и коснулся рукой лба девочки и начертил ногтём несколько закорючек.
- Это ты что делаешь? – нахмурился брат Стефан. Колдунов он не любил, даже среди коллег. Можно сказать, что коллег-колдунов он не любил в особом порядке. Даже Лиссандр, которого Янвич знал уже почти десять лет, в момент колдовства становился ему резко неприятен.
- Делаю так, что она будет спать до утра. Старый проверенный фокус. Ты сам подумай, какого ей будет сейчас очнуться: она же крик поднимет на весь город… Да ты шевелись, шевелись! – Лиссандр отнял от девочки руку и подтолкнул коллегу. – Нам надо выспаться, то да сё… Иди давай!
Монахи поспешно двинулись обратно к улице святой Кристины. Стефан завернул посапывающую малышку в подол своего плаща и пристроил её голову у себя на плече. Лиссандр шел позади него, время от времени подталкивая хромающего мужчину в спину. Стефан не возражал. В конце концов, Лиссандр жил дольше него, и знал людей гораздо лучше. Наверное.


Сообщение отредактировал Мирланда - 28.08.2010, 13:16

[Мирланда]

Эх, у меня снова появилось свободное время^^ и я почти всё в этой повести дописала, осталось только добить последнюю главу и подправить уже сделанные ляпы =) первая дописанная до конца крупная повесть, ура!
_____________________________________________________________________________

8.
Стефан Янвич плохо представлял себе, как делаются дела в седьмом департаменте их конгрегации. Из-за секретности и ужасающей ауры страха, секретников одно время называли прокажёнными, и остальные сотрудники Конгрегации предлагали завернуть секретных коллег в белые балахоны с колокольчиками. После нескольких неприятных историй с особо рьяными шутниками – секретники ведь тоже люди! – идею про балахоны и прокаженных забыли. Зато название лепрозорий прижилось так, что седьмому департаменту пришлось смириться с тем, что все их сооружения тотчас же вычислялись коллегами и получали традиционное прозвище.
Известие о том, что поймали страшного еретика Лиссандра Аписа пришло вскоре после того, как к Стефану на руки буквально с неба свалилась недовольная и злая Майя. Объяснять, что и как, девочка отказалась наотрез, завернулась в тёплый плащ инквизитора так, что торчал только носик и блестел один глаз  и молчала.
Стефан, узнав о том, что безликого инквизитора для верности ещё и застрелили, весь извёлся. Майка, узнав об очередной напасти, разревелась.
Тело безликого инквизитора положили в железный ящик и уложили на снег, чтобы не стухло.
- Брат Стефан, не волнуйтесь так, - молодой брат Иозеф был вынужден играть роль связного между Большим Маркусом и Стефаном Янвичем. Вполне вероятный будущий глава седьмого департамента занимался управлением своих сторонников в конгрегации и совершенно забросил расследование пражского мятежа, только время от времени просматривал кое-какие бумаги и только пинал помощников, чтобы работали по делу Ллойда Авгия быстрее.
- А что ты мне хорошего скажешь, а? Чтоб я не волновался? – рявкнул на инквизитора Хромой. Иозеф, на которого навалились смерть наставника, мятежи, новый покровитель и усталость, воспринял недовольство Стефана удивительно спокойно.
- Брат Маркус сказал, что завтра утром сам с вами поговорит и просит вас не волноваться.
- Не поволнуешься здесь! – Стефан, который  до самого отбоя упорно пытался пробраться к ящику с телом Лиссандра, был на взводе. Ему хотелось крови и курить, но в их клетушке в замке Карпица, где их поселили по приказу Большого Маркуса, места было слишком мало даже для того, чтобы походить с трубкой, как он любил, да и при мелкой нелюди курить тоже было плохо.
Утром Янвич после завтрака взял Майю в охапку и побрёл к присланному за ним автомобилю.
- Надеюсь, вы хорошо выспались, - Большой Маркус, то ли из каких-то комплексов, то ли по иной причине, занял покои Регента в старом королевском дворце недалеко от разрушенного управления инквизиции. Стефан пронёс Майю по залам с шелковыми обоями и по наборному узорному паркету. Майка, забыв обо всём, крутила головой, дёргала Янвича за воротник, чтобы он посмотрел на какую-нибудь картину или забавную скульптуру. Хромой же чувствовал себя во дворце неуютно. Роскошь, роскошь, роскошь, золото и шелк. Королевская показуха для послов, одним словом. Ничего человеческого.
- Нормально.
- Это хорошо! – в углу комнаты, за стеклянным столиком обнаружился тощий и злой Лиссандр Апис. Безликий инквизитор, теперь больше похожий на восставшее из могилы умертвие, грыз желтую куриную ногу. Сама жареная птица, пупырчатая и вымазанная в пряностях, лежала перед ним на блюде, уже лишенная конечностей. Кроме курицы на столике было блюдо с пирожными, кувшин со сливовым компотом и горшочек с чем-то печёным. Майя радостно пискнула и помахала Апису рукой. Тот неопределённо помахал обглоданной косточкой и влез в глиняный горшочек.
- Ты бы ел что ли… не так чавкая! – возмутился Янвич, когда Лиссандр, почти не жуя, за полминуты съел большую часть содержимого плошки. Безликий хмуро сложил фигуру из пальцев с оттопыренным средним. Майя захихикала, а Стефан побурел от ярости.
- Ну-ну-ну, не надо драк, - брат Маркус, сидящий в низком кресле около камина, примирительно замахал руками. – Брат Стефан, присаживайтесь. Должен вас обрадовать, глава вашего департамента сегодня довольно рано потребовал вашего немедленного возвращения в Санктавилль вместе с результатами вашей работы. Ваши вещи, которые вы оставляли в Пражском управлении вашего департамента, мы нашли у мятежников и сегодня же вернём вам. Думаю, завтра все следственные действия закончатся, откроется вокзал и вы сможете отправиться обратно в Доминион.
- Это радует, -  Стефан поставил Майю на ноги. Девочка широко зевнула и побежала на диван к Лиссандру. Тот уже прикончил содержимое горшочка и снова терзал курицу, время от времени облизывая перепачканные в жиру кисти рук. Возвращение любимой бритвы Стефана обрадовало. Он сделал в памяти ещё  и зарубку в памяти прокипятить все вещи с хлоркой. Он не был особенно брезгливым, но ненавидел, когда его вещи трогали грязными руками абсолютно чужие люди. От мысленной картинки, как какой-нибудь унылый подчинённый Большого Маркуса роется в его трусах, Янича мутило.
- Разумеется, эту милую девочку вы возьмёте с собой, - Маркус жестом предложил Янвичу сесть в кресло напротив. Инквизитор предложение принял, стянул с себя короткий осенний мантель – в зимний он кутал Майю – и сел в резное кресло с бирюзовой бархатной обивкой. Кресло было глубокое и мягкое, Стефан тотчас же в нём утонул. Ноги Хромого оторвались от пола, и он стал чувствовать себя крайне неуютно – как ребёнок-переросток, которого пригласили на чашечку чая к какому-нибудь герцогу Великого Дома. Это страшно злило. В конце концов, он уважаемый следователь департамента по борьбе с ересями, взрослый мужчина, который всегда честно делает своё дело, за что и ценим. Стефан расслабился, с достоинством выпрямился и ответил:
- В этом я не сомневался.
- А теперь перейдём к брату Лиссандру.
- И хо хы мхой? – Лиссандр выгрыз здоровый кусок куриной грудки и с хрустом разломил остов птицы на две части.
- Кто-то донёс нашему уважаемому кардиналу-дьякону о том, что вы довольно-таки необычный брат и что вашей инсигнии недавно исполнилось почти сто двадцать лет.
- Неправда. Я её пять лет назад терял и вполне законно восстановил.
- Я говорил образно, брат мой. Так или иначе, но у вас в департаменте завелись враги. Вы никому особенно дерзко дорогу не переходили?
- Авгию. У него на глазах не убился, - Лиссандр отложил в сторону остатки курицы и приложился к кувшину, с бульканьем принявшись поглощать его содержимое. Майя сидела у него под боком и пожирала глазами пирожные с кремом.
- Хм… Такое тоже может быть, если он по каким-то причинам действовал по приказу сверху.
- Вы что несёте? Что этот мятеж был устроен кардинал-префектом?! – возмутился Стефан.
- Не обязательно де Вульфом, - Лиссандр поставил почти пустой, только с ягодами на дне, кувшин на столик и похлопал себя по выпяченному, круглому, как мячик, животу и довольно зажмурился. – Может быть, тем же де Сильвой. Это, кстати, не лишено смысла. Он терпеть не мог Умника и старика Рахела, а Помум – это вообще хроническая заноза в заднице у всех иерархов церкви. Ходячее говно на ножках, воняет у всех под носом, а зарыть его за огородом никак не получается.
- Снова ваши политические секретики, - нахмурился Стефан.
- Не наши и не секретики, - Лиссандр выдал мелкой нелюди одно пирожное, с двумя кремовыми розочками, а сам взял джемовую корзиночку. Майя довольно принялась по маленькому кусочку кушать угощение. Одно ухо у неё выбилось из-под ленты, и теперь усиленно крутила им от удовольствия.
- Седьмой департамент вообще в хронически-сложном положении, - продолжил Апис. Инквизитор со вздохом разлёгся на диване – так его набитый живот под тонкой рясой стал ещё заметней – и посадил Майю себе под бок на краешек. Мелочь тотчас же схватил его за руку и принялась рассматривать тощую пятерню безликого и загибать ему тонкие пальцы с подросшими ногтями. На взгляд Стефана, занятие было невесёлым – кисть Аписа была похожа на связку костлявых червей.
- Так вот, - Лиссандр ещё раз пересадил мелкую, чтобы та не мешалась и продолжил, - Официально нас нет. А все кардиналы-префекты приходят из других департаментов…
- Ну-ну.
- Ну ладно, все они инквизиторы. И нас не любят. И мы сами себя не любим…
- И что ты хотел мне этим сказать? – рассердился Стефан.
- Забыл.
- Апис, ты идиот, и тебя ненавижу! – Хромой откинулся на спинку кресла и достал трубку.
- Ну спасибо! – Лиссандр громко икнул. – Лучше бы поинтересовался, что твоему товарищу и другу делать дальше. Аписа, урода, я не поймал, конгрегация меня ищет, я почти сутки пролежал на снегу, отморозил себе всё, что можно и нельзя, и хочу есть!
- Между прочим, вы съели мой завтрак, - хмуро заметил Маркус.
- Мне твоего завтрака в обычной ситуации на неделю хватило бы, - Майка от нечего делать принялась грызть пальцы. Лиссандр раздражённо одёрнул её. – Маркус, как ты думаешь, куда Ллойд сбежал? В  Германик или в Милан?
- В Церковный Доминион, - хмыкнул толстяк, - Прямо к Санктавилль.
- Не смешно.
- Тогда отправляйся в Германик. Сфорца наверняка уже намертво перекрыл все лазейки в свои владения и будет ловить всех церковников и не церковников, которые попробуют проехать через его земли, - Большой Маркус прислушался к голосам, доносящимся из открытой форточки. – Я могу выдать тебе несколько сопроводительных грамот на всякий случай. К тому же брат Арнольд сегодня ночью подскользнулся и сломал себе шею…
- Молчать! – не выдержал Стефан. – Я не хочу слушать ничего из ваших гнусных политических игр! Меня это не касается ни каким боком, ясно?! Я сегодня же забираю Майю, сажусь на поезд и еду в Санктавилль. Я порядочный человек, офицер Конгрегации, не сую нос ни в чьи дела по своей воле не сую и мне опасаться нечего.
- Хм, я вам говорил, брат Стефан, что вы поразительной честности человек? И к сожалению, порой, вы невероятно наивны.
- Я пятнадцать лет работаю следователем в этой чёртовой конгрегации, - продолжал злиться и рычать Хромой. – И ничего! Майя, пошли!
- Куда? – встрепенулась мелочь.
- К нам. Соберём вещи и поедем домой, в Санктавилль.
- А Лис?
- А дядя Лис останется тут отсыпаться и разговаривать с этим толстым дядькой, - Стефан схватил Майю в охапку и, припадая на короткую ногу, стремительно вышел из комнаты. Майя недоумённо пискнула Хромому в локоть, но мужчина не остановился.
- Эй, Стеф! – Лиссандр вскочил на ноги и проковылял до двери, но Хромой уже скрылся из виду. Безликий подковылял – ноги после его эффектного расстрела заговорёнными пулями слушались плохо – к окну. Стефан вылетел из одного выхода для слуг и молнией пронёсся по лестнице дворца, расталкивая встречных слуг и монахов. Лиссандр проковылял к окну и проследил, как разъяренный Янвич пронёсся мимо караула во дворе замка, оттолкнул караульного у ворот и скрылся в морозной дымке.
- Вот блин, - Апис стукнул кулаком по широкому подоконнику и, морщась, принялся поглаживать кисть руки.
- Хм… Вы с ним дружите? – с интересом поинтересовался Маркус.
- А тебе какое дело? – огрызнулся Лиссандр. – Не забывайся, жирокомбинат, кто ты и что ты. Если вздумаешь шантажировать меня им или как-то ещё вредить, то пущу тебя на мыло, как собаку, понял? Я это могу, уж поверь мне.
- Я не сомневаюсь, - толстяк примирительно поднял руки. – И не собираюсь с вами воевать, брат Лиссандр. Я прекрасно знаю, что слишком многие захотят от меня избавиться и что вы слишком долго и хорошо живёте под солнцем, чтобы не суметь от меня избавиться.
- Вот и умница, - Апис проковылял обратно к своему столику и принялся выковыривать из остатков компота фрукты. – А теперь мне, чтобы убраться с твоих глаз, будут нужны документы и новая инсигния. Старая, надо полагать, уже ушла в центр как вещдок?
- Увы.
- Ну и чёрт с ней, мне всё-равно её номер не нравился. А вот фотографию жалко, я на ней хорошо вышел…
- Брат Лиссандр, по-моему, вам бесполезно беспокоиться о фотографии с вашими-то талантами.
- У меня есть лицо. Я просто могу его менять, - огрызнулся Лиссандр, оглядев стол. Больше ничего съедобного не было. – Короче, корочки не важны, важна инсигния. Паспорт вообще можете любой сделать, хоть с нелюдью, мне как-то всё-равно.
- Ну, с нелюдью вы погорячились. С таким паспортом вы далеко не уйдёте.
- Маркус, не зли меня, я и так на взводе… - Лиссандр лёг обратно на диван. – Мне ещё со Стефом мириться. Не люблю быть с кем-то в ссоре.