"Доминион", медленно пишущееся повести Опции

[Мирланда]

Решила выложиться с этим прожектом и здесь... а заодно наработать необходимое количество постов, чтобы можно было возникать с оценками на дуэлях XD


Предупреждение: названия стран, городов и имена взяты с глобуса, карт, книг и частично из головы не для высокого смысла, а потому что автору было лень придумывать что-то своё. Поэтому никакой связи с реальной географией и политической ситуацией они не имеют. И с религией и ещё чем-то тоже. А то уже надоело спорить и что-то доказывать =(

"Про Майю"

(обновлено от 28.08)
1.
Злин был крупным захолустным городом в моравском крае. К плюсам города можно было отнести наличие централизованной канализации, мощеных каменным брусом центральных улиц, огромного городского собора с чудесной скульптурой и замка злинских князей (два последних были остатками старого смутного времени, когда город на границе с северными нелюдями был независим). Ещё в городе была железнодорожная станция, которая позволяла сбежать из города на первом же  поезде, потому что к его минусам можно было отнести абсолютно всё, что не вошло в список его плюсов.
- Как нету поезда?! – рычал в окошко кассира брат Стефан Янвич, прозванный коллегами Хромым. Инквизитор был среднего роста, широк в плечах, массивен и хром на левую ногу. Чёрные волосы монаха были острижены ровным горшком и спрятаны под глубокий капюшон мехового плаща. Мясистое широкое лицо с серыми глазами было изрезано гневными морщинами, а подёрнутые сединой неровные брови сошлись над носом Янвича. Хотя ему было всего тридцать с небольшим лет, в инквизиции следователь департамента по борьбе с ересями инквизитор Стефан Янвич был фигурой уважаемой. Он прошел все войны, которые вел Церковный Доминион последние пятнадцать лет. Он был одним из немногих инквизиторов, которые не погрязли в борьбе между идеологическими фракциями конгрегации Веры и которые честно выполняли свою работу. Собственно, поэтому  его и послали в это захолустье проверить несколько особо занятных слухов, пришедших из Злина.
Выяснить, что все слухи по шпионов нелюдей, ведьм и упырей всего лишь слухи, появившиеся из-за плохой работы местных полицейских и инквизиторов, не составило труда. Зато выехать из города оказалось на порядок сложнее.
- Господин инквизитор, ни одни поезд сегодня на нашей станции не останавливается, - испуганно бормотала в ответ насмерть перепуганная девушка-кассир. Она была бы рада выдать на предъявленные ей векселя со штампом Конгрегации Веры билеты хоть до Берлина, хоть до Санктавилля и хоть на весь поезд, но вот с поездами-то была проблема.
- Это девятый по величине город Богемии или деревня на границе с нелюдью?! – не унимался Янвич.
- Господин инквизитор, это досадное стечение обстоятельств! – почти завизжала несчастная девушка. – Такое у нас редко случается… Уже завтра в полдень будет скорый поезд до Праги!
- Стеф, успокойся. Поедем завтра! – примирительно пропел брат Лиссандр. Янвич зарычал.
Лиссандр Апис по имеющимся у него документам был старшим дознавателем исследовательского управления Конгрегации, но официально – уж Стефан это знал! -  числился инквизитором департамента секретных дел и имел возмутительный класс полномочий – альфа. Не всякий глава управления или департамента конгрегации имел такие полномочия. Говоря честно, брат Лиссандр вообще был человеком странным. Если вообще был человеком, в чём .
У Аписа не было своего собственного лица, хотя он и утверждал обратное. Его тело было высоким, немного сутулым с длинными руками и жилистым, а обычное лицо было овальным, с прямым, чуть смотрящим влево носом, широко расставленными зеленоватыми глазами. Длинные белобрысые волосы он собирал мальвинкой на затылке. На первый, беглый, взгляд он напоминал трагических киноактёров, чьи фотокарточки разлетались из газетных будок и книжных лавок как горячие пирожки. На второй взгляд брат Лиссандр был страшноват: он имел нехорошую привычку выпячивать вперёд нижнюю челюсть и пристально смотреть в глаза собеседнику, не моргая, мерно щёлкая пальцами. С возрастом Лиссандра Аписа творилась такая же неразбериха, как и с его лицом. Было достоверно известно, что в конгрегации Лиссандр работал с самого её основания, то есть сто семьдесят три года и девять месяцев. Апис утверждал, что ему в добавок ещё лишние сто пятьдесят семь лет и что он был другом Екатерины Сиенской. Ни в первое, ни во второе никто не верил, но и известных годов жизни Лиссандра Аписа хватало, чтобы следующий по старшинству офицер инквизиции, девяносто летний брат Альмунд Торек чувствовал себя рядом с ним довольно-таки молодым.
Ещё было достоверно известно, что Лиссандр Апис был двадцать седьмым префектом конгрегации Веры (в зале Префектов висел его портрет с длинными косами и характерно выпяченной челюстью). Такой карьерный рост вечно сидящего в тени других Аписа был связан с его дружбой со ставшим тогда Патриархом экс главой конгрегации Виктором Орсини. Железному Сиенцу нужна была верная и послушная фигура в кресле префекта, и преданный Лиссандр подходил лучше всего. Сам Апис о тех временах предпочитал не вспоминать, оставив знавшим его секреты знакомым самим фантазировать на тему его бытности префектом Конгрегации.
- Вот видишь, ничего страшного не случилось, - Лиссандр догнал злого коллегу только на середине привокзальной площади: Апис задержался, чтобы на всякий случай взять себе и Янвичу два билета на утренний поезд.
- Дай билет, - рявкнул Стефан. Лиссандр послушно достал из-за ворота тёплой серой рясы картонный квадратик с гербом Богемии. - Второй класс, Лис! Я давал тебе денег на первый! Где ещё двадцать драхм?
- Тебе жалко для меня денег? - пожал плечами Лиссандр. - К тому же у меня пятки чешутся.
- И что это значит?
- Что мне могут срочно понадобиться деньги и у меня не будет времени ждать, пока ты достанешь кошелёк.
Янвич гневно фыркнул, но настаивать на возвращении денег не стал (а лезть пытаться вернуть их силой было глупо). Просто в Праге, если им не удастся сразу сесть на поезд до Милана, он не даст Апису денег на съём комнат в гостинице.
Они пересекли привокзальную площадь и свернули на улицу святой Кристины, где стояла их гостиница "Три боба". Теоретически, они могли остановиться в городском управлении инквизиции при соборе всё той же святой Кристины (эта местная святая пользовалась в городе потрясающей популярностью), но их жилые дома решительно не понравились брату Стефану. Лиссандр против идеи  не останавливаться в холодном клоповнике не возражал. А что они сразу же приобрели в городе репутацию столичных чудаков и зазнаек.. Что ж, это мелочи.
Небо над Злином заволокло сизыми неопрятными облаками, на землю посыпался крупный пушистый снег. Лиссандр натянул на голову капюшон зимней рясы, от чего в наступающих сумерках двое монахов приобрели зловещий и мистический вид. Прохожие на инквизиторов косились подозрительно, но без страха: свои инсигнии обо офицера спрятали под рясы ещё в день прибытия в город, а церковников и без них в городе было достаточно.
Когда до гостиницы оставалось буквально два фасада, из узкого переулка между булочной и старинной ювелирной лавкой донёсся детский крик. Лиссандр равнодушно прошел дальше, но Янвич задержался.
- Ты чего? – Лиссандр с сожалением вернулся к замершему у негостеприимного на вид проулка Янвичу.
- Слышишь? – нахмурился Хромой. Детский крик повторился.
- У меня пятки чешутся… - в спину кинувшемуся на звук Янвичу объявил Лиссндр. – Придурок, ты хотя бы раз в жизни подумаешь, чем для тебя может закончится твоя глупость? Идиот… - Лиссандр подобрал подол рясы и двинулся по глубокому грязному снегу за коллегой.

Майя даже подумать не могла, что всё так закончится.
Два дня назад в подвал, где она жила с тётушкой Мартой явилась полиция. Бродяжка спрятала девочку среди деревянных ящиков и тряпья в углу подвала. Полицейские обыскивать их тёмное и вонючее логово не стали, и Майя так просидела несколько часов, ожидая, когда тётушка Марта вернётся.
Но тётушка Марта не приходила. Девочка выбралась из своего убежища, поела припасёнными на чёрный день сухарями и колбасными обрезками и легла спать с надеждой, что её заступница и кормилица вернётся на следующий день.
Но Марта не вернулась. И есть в подвале больше было нечего. Майя, поколебавшись, решила выйти на улицу, где она не была после смерти дедушки.
Сначала всё было хорошо. Майя глазела на белый свежий снег, на прохожих. Ребятня - в основном мальчишки, - видевшие, как она выбирается из подвала старой пекарни, сунулись к ней узнать, откуда она взялась в подвале сумасшедшей Марты. Один из них, когда Майя не ответила на их вопросы и грубости, подзатыльником скинул с девочки шапку.
Вот тогда Майя и поняла, почему и дедушка, и Марта не давали ей выходить на улицу одной. Девчонки завопили, мальчишки восторженно уставились на её мягкие мясистые ушки с вытянутыми концами.
- Нелюдь! – кто-то завопил. Восхищение в глазах детей сменилось такой характерной для людей кровожадностью.
- Нелюдь! – её толкнули, опрокинули в снег и принялись беспорядочно и неловко бить ногами. Майя завопила, чудом вывернулась, вскочила на ноги и кинулась бежать. Кто-то запустил в неё камнем. Девочка вскрикнула и споткнулась. Камни полетели чаще.
- Нелюдь, сдохни! – кто-то попал камнем ей в голову. Девочка поскользнулась и рухнула на холодный снег уже без сознания.

- А ну, уродцы, пошли прочь, - Стефан влетел прямо в толпу вопящей ребятни и принялся раздавать им болезненный подзатыльники и тумаки. Дети неохотно отошли от своей жертвы, зло глядя на её нежданного защитника. Видимо, брат Стефан в своей простой рясе не производил на них впечатления: ребятня явно размышляла, позвать ли им на помощь кого-нибудь ещё или прибавить к своим жертвам ещё и глупого монаха.
Лиссандр разрешил их сомнения, встав между человеческими детёнышами и коллегой. Свою инсигнию, болтающуюся на цепочке на шее он успел вытащить из-под рясы, и теперь алый эмалевый кругляш с золотым шестиконечным крестом-молотом лежал у него на груди. Ребятня его великолепно разглядела и поспешила поскорее скрыться с глаз злого инквизитора.
- Ты чего инсигниями сверкаешь? – недовольно проворчал Янвич, когда Лиссандр повернулся к нему лицом.
- А ты сначала смотри, кого ты спасаешь, - инквизитор кивнул на лежащую в снегу тоненькую фигурку в розовом осеннем пальто с капюшоном, цветных рейтузах и лёгких ботиночках. Стефан присел рядом с ребёнком и поднял её из снега.
- Ну что, понял? – Лиссандр наклонился над ребёнком. Янвич молча кивнул. У девочки – ей было не больше девяти лет, а то и ещё меньше – были пушистые тонкие рыжеватые волосики и мягкие, откровенно неправильной формы уши. Стефан осторожно убрал с них волосы и снег и ощупал. Уши были мясистые, с вытянутыми назад концами и вычурной раковиной.
- Чёрт, как ты определил?
- По запаху, – Лиссандр присел рядом с коллегой и, взяв руку девочки, пересчитал пальцы под красной вязаной варежкой. – Четыре пальца. Забавненько.
- Как она здесь оказалась? До границы же…
- Много до границе с ними. Да это не их детёныш. Получеловек, я думаю. Вон, веснушки даже есть… ты видел когда-нибудь нелюдя с веснушками?
- И что мне делать с ней? – потрясённо пробормотал Янвич.
- Как что? – Лиссандр поднялся на ноги и отряхнул подол рясы от снега. – Спасай дальше, раз взялся! Она ж мелочь совсем, несмышлёныш и вряд ли успела достаточно нагрешить, чтобы её можно было сжигать на костре. И быстрее спасай. Готов поспорить, те зверёныши сейчас кого-нибудь сюда приведут и у нас случатся проблемы.
- Думаешь?
- Обязательно должны. В конце концов нас ведь только двое и мы не страшные типы в доспехах и с мечами. Да делай с ней что-нибудь , либо поднимай, либо валим отсюда!
- Ага, - Янвич обхватил девочку двумя руками и поднялся. Лиссандр снял перчатку и коснулся рукой лба девочки и начертил ногтём несколько закорючек.
- Это ты что делаешь? – нахмурился брат Стефан. Колдунов он не любил, даже среди коллег. Можно сказать, что коллег-колдунов он не любил в особом порядке. Даже Лиссандр, которого Янвич знал уже почти десять лет, в момент колдовства становился ему резко неприятен.
- Делаю так, что она будет спать до утра. Старый проверенный фокус. Ты сам подумай, какого ей будет сейчас очнуться: она же крик поднимет на весь город… Да ты шевелись, шевелись! – Лиссандр отнял от девочки руку и подтолкнул коллегу. – Нам надо выспаться, то да сё… Иди давай!
Монахи поспешно двинулись обратно к улице святой Кристины. Стефан завернул посапывающую малышку в подол своего плаща и пристроил её голову у себя на плече. Лиссандр шел позади него, время от времени подталкивая хромающего мужчину в спину. Стефан не возражал. В конце концов, Лиссандр жил дольше него, и знал людей гораздо лучше. Наверное.


Сообщение отредактировал Мирланда - 28.08.2010, 13:16

[Мирланда]

Эх, лето и жарень даже располагаю к творчеству...

Я перевыложила первые две главы - с исправленными глюками (я надеюсь, что выловила все) и кое-какими изменениями (надеюсь, не наделала новых ошибок ^^)

И выкладываю новые две главы (в них начинается "экшн", который я писать совершенно не умею, поэтому здоровая критика четвёртой главы очень и очень нужна).
___________________________________________________________________________

3.
Поезд Злин – Прага состоял из шести вагонов: один первого класса, один второго, три общего и вагон-ресторан. Предполагалось, что брат Лиссандр и брат Стефан должны были возвращаться в Прагу первым классом, но и в бухгалтерии, и сам брат Стефан не учли, что брат Лиссандр чрезвычайно экономен и что давать ему наличные опасно.
- Какая милая девочка! – умилился Майе проводник в форме Богемских железнодорожников, проверяющий их билеты. – Ваша дочка?
- Почти, - вздохнул Янвич. Из-под рыжей чёлки презрительно фыркнуло.
- Племянница,- со вздохом соврал Янвич. На этот раз презрительно фыркнул Лиссандр.
- Три билета, Лис. Один детский. И ещё вещи для Майи. Где двенадцать драхм? И это самое меньшее, сколько можно с тебя стребовать! – не остался в долгу Стефан, когда они оказались в своём купе.
- Ничего не знаю. И кстати, четыре билета. Я решил, что попутчики нам не нужны, - Апис затолкал свои чемоданы на предназначенную для них полку и сел у окна. Монах достал из кармана блокнот, карандаш и поманил к себе девочку. – Иди сюда, поможешь мне решить пару задач.
Майя потопталась на месте и повернулась к Стефану и показала на ремень, крепко перетягивающий её пальто:
- Сними, пожалуйста!
Освободившись от неудобной одёжки и шапки, девочка резво влезла на диван и уселась под боком у Лиссандра. Тот пересадил её себе на колени и показал блокнот, где уже успел нарисовать несколько фигур.
- Вот смотри, - он показал её на кривобокое подобие шахматной доски. – У нас есть белые и красные фигурки. Сколько их можно поставить тут, чтобы ни одна фишка не имела в соседях фишку другого цвета?
Майя живо ухватилась за блокнот и полностью погрузилась в расчёты. Лиссандр зевнул и прикрыл глаза.
- Лис, что скажем по поводу Майи в Праге?
- Хм?
- Что скажем Ллойду по поводу девочки?
- А что это такой? – мелочь отвлеклась от задачки и подняла взгляд круглых глазок на Янвича.
- Дядька-инквизитор, - вздохнул Лиссандр. – Самый главный в Праге.
- Не самый, - возразил педантичный в таких мелочах Стефан. – Авгей пока ещё не сумел спихнуть старого Рахела, а пока старик на своём месте, около него будет слишком много сильных фигур, которые будут ставить Ллойду палки в колёса.
- Всё-равно Ллойд самый главный в Пражском управлении. И к тому же радикал.  Мимо него не одна новость не пройдёт незамеченной.
- Радикал? Кто это? – снова подала голос Майя.
- Инквизиторы, которые очень не любят нелюдей, иноверцев, волшебников и тех, кто криво на них смотрит.
- А вы кто? Не радикалы?
- Нет, - Янвчи сел напротив коллеги, по другую сторону от маленького складного столика между диванами и достал свой электронный планшет. Майя на такое чудо техники уставилась, как на красивую куклу: со жгучим интересом в круглых глазах.
- Мы с братом Стефаном считаем себя quietus. Точнее, нас так называют.
- Что это значит? – нахмурилась Майя.
- Это значит «Мирные». Нас так прозвали за то, что мы не желаем войны с кем бы то ни было.
- И вы не желаете? – удивилась девочка.
- Не желаем. Видишь ли, существует гораздо больше способов добиться желаемого, не прибегая к насилию. Нас многие этим попрекают.
- Почему? – нахмурилась девочка.
- Потому, что некоторые люди гораздо глупее, чем мы с тобой и братом Стефаном. Они могут решать проблемы только с помощью драки и костра.
Майя непонимающе нахмурилась. Лиссандр вздохнул. Ну, право же, нашел с кем философствовать, старый дурак!
- Тебе единственное, что надо запомнить, это что тебе нельзя шапку снимать, ясно?
- Ага, - мелочь кивнула.
- И вообще, держись пока подальше от людей, - Лиссандр зевнул. – Ну что, как задачка?
Девочка вспомнила про блокнот и снова целеустремлённо уставилась в него. Подумав, она заявила:
- У тебя тут не шахматная доска. Шахматная в восемь клеток и не такая кособокая!
- Для шахматной любой дурак может посчитать фишки. Ты давай для этой рассчитывай, - вздохнул Лиссандр. – Стеф, напишешь отчёт префекту? А то у меня никогда бюрократические сочинения не выходили должным образом.
- Уже написал, - Янвич хмуро воззрился на сообщение в ошибке операционных программ на экране своей технике. Подумав, он поставил планшет ребром и от души двинут по его дну кулаком. Майя насмешливо фыркнула, Лиссандр только презрительно скосился. За последние десять лет – как подобная техника начала появляться в Конгрегации – Лиссандр так и не научился ей пользоваться. Знающие о его почтенном возрасте братья подшучивали, что неспособность воспринимать новые вещи – первый признак старости. Безликий инквизитор ругался, злился, но освоить сложную технику так и не смог.
Майя посмотрела на планшет и командным голосом велела Хромому:
- Подожди!
Девчонка отложила блокнот, соскочила с колен Аписа и, навалившись грудью на столик, заглянула в экран планшета. Модель, которую выдали брату Стефану, была уже морально устаревшей, «книжечкой», с откидным экраном. Впрочем, ребёнку с улицы… Додумать Янвич не успел.
Мелочь протянула четырёхпалые ручонки к клавиатуре и набрала какую-то комбинацию из клавиш. Сообщение об ошибке мигнуло и исчезло, сменившись чёрным экраном. Оценив потрясённое лицо Янвича, Лиссандр поднялся на ноги и, наклонившись над столом, заглянул в планшет, нависнув над девочкой. Майя тем временем продолжала сосредоточенно смотреть на экран и набирать одной ей известные команды. Вскоре экран  снова мигнул, и планшет выплюнул на него картинку с рыжей акварельной кошечкой и несколькими значками программ и документов.
- Вот,  - Майя отодвинулась от стола и, запрокинув голову, посмотрела на мужчин. – Готово.
- Мда, Лис! Маленькие злинские бродяжки умеют обращаться с дорогой и крайне секретной техникой, а два высокопоставленных инквизитора – нет, – хмыкнул Стефан. Лиссандр выразился ярче и чётче, но, увы, крайне нелитературно.
- Кто тебя такому научил? – Лиссандр сел обратно на своё место и с удивлением воззрился на девочку.
- Дедушка, - польщённая произведённым эффектом, сообщила Майя. – У него такой был. Он для них программы писал. И меня учил.
- Молодец твой дедушка!
- Да, он хороший был, - вздохнула девочка и полезла обратно на колени к Лиссандру. И, подумав, добавила, - Самый лучший!
Апис погладил её по голове.
- А мама и папа у тебя всё-таки есть?
Девочка нахохлилась.
- Не хочу про них говорить! Из-за них дедушка умер!
- Почему? – удивился безликий.
- Потому что они его не любили. И всегда кричали, чтобы он умер, - девочка недовольно дёрнула ушками.
- А как ты на улице-то оказалась? – встрял Стефан
- Просто оказалась, - буркнула мелочь.
- Небось, мама выгнала? – предположил Лиссандр. Девочка, подумав, кивнула. И ещё немного подумав, добавила:
- Меня тётя Марта приютила. Она расстроится, когда увидит, что я ушла.
- Ну ничего, если она не совсем дура, то обязательно узнает, что мы тебя увезли в Доминион, - быстро соврал Лиссандр. Эта тётя Марта – судя по-всему, тоже бродяжка – с ума сойдёт, когда узнает, что Майю забрали инквизиторы. Или просто забудет о девочке. Второе вероятней… Лиссандр посмотрел на Янвича и отчётливо прочёл у него в глазах те же размышления. И ещё один вопрос, который мучил обоих. А они? Стефан явно ужёе считал девочку по крайней мере любимой племянницей. Но Янвич ладно, он просто человек и к тому же некогда потерявший всю семью, Хромой к каждой букашке так относится. А вот он? Сейчас, если будет необходимость оставить мелочь на попечении Стефана, он легко уйдёт и забудет о ней. А если им придётся ехать вместе, как они и планировали, до Милана?... «Триста лет, козёл, прожил, да так человеком и остался,» уже в который раз за день огорчился Апис.
- Лис, смотри, - Майя дёрнула инквизитора за рукав рясы и ткнула в лицо блокнот. – Вот так?
- Дай посмотреть, - Апис взял в руки блокнот и посмотрел на нарисованные на заданной им доске фишки. – Так… Хм... А вот тут вот… Хм, правильно! – он убедился, что чёрные и белые фишки были нарисованные на верных клеточках. – Молодец!
Майя довольно кивнула. Лиссандр снова скосил на неё глаза. Если не считать уродливых шевелящихся ушей – обычный смышлёный ребёнок. Даже меленькие корявые ладошки без безымянных пальцев (сразу после самого длинного шел мизинчик) смотрелись вполне по-человечески – просто небольшой сбой в генах. Если убрать уши… Лиссандр не успел сообразить, что он делает, как закрыл торчащие уши девочки ладонями. Кожу тотчас же защекотали острые кончики. Майя удивлённо посмотрела на инквизитора и попыталась убрать его руки.
- Извини, - инквизитор поспешно спрятал кисти в рукава. Майя для верности фыркнула на него и повернулась обратно к блокнотику.
До обеденного времени они успели решить ещё с десяток подобных задач. Лиссандр выжал из своей памяти всё, что мог, но всё-равно большую часть задачек он помнил либо частично, либо в самых общих чертах: последний ученик такого юного возраста попадался ему почти пятьдесят лет назад. К тому же Майя щёлкала задачи, как орешки. В конце концов, Лиссандр её надоел, и малышка завладела планшетом Янвича. Девочка, навалившись грудью на стол, принялась лазить по рабочим документам Хромого. Лиссндр смотрел на это безобразие из-под полуопущенных век и старался запомнить хоть несколько из её движений. Осознавать, что он так отстал от жизни, не хотелось. Стефан, благодушно сложив руки на животе, дрых на своём диване и выхрапывал мелодию мерклаевского «Дня Гнева».
В три часа они решили отправиться пообедать. Перед этим брат Стефан достал из кармана отрез мятой атласной ленты и старательно навязал его девочке на голову, прижав её уши к черепу. Майя недовольно попробовала было снять ленту, но Янвич не разрешил.
- И руки в рукава спрячь, пока мы идём, - девочка послушно натянула вязаные манжеты свитера на кисти и потопала за инквизиторами.
- Чувствую себя мусором, - вздохнул Янвич, когда они пришли в вагон-ресторан. Собравшиеся здесь пассажиры – в основном местная буржуазия, несколько дорогих клерков с унылыми лицами (их явно занесли сюда дела компаний, а не их воля) и какие-то местные диковатые аристократы. Было несколько провинциалов среднего достатка – похоже, врачи и прочая интеллигенция. Этих отличали унылые серый и зелёные платья и маленькие фетровые шляпки без лент.
- А я себя – инквизитором, - хмыкнул Лиссандр. Мая, ухватив его за подол рясы, топала рядом.
- Тебе нравится портить все аппетит? – инквизиторы заняли столик в середине вагона. Лиссандр посадил девочку у окна и хищно улыбнулся окружающим. Окружающие поспешно уткнулся в свои тарелки и газеты.
- Безумно! – настроение Лиссандр явно скакануло резко вверх. Он заглянул в меню и повернулся к девочке. Та увлечённо смотрела на проносящиеся мимо моравские горы. Инквизитор решил, что девочке будет всё-равно, что есть, и снова заглянул в картонные корочки.
Официанты на этом поезде оказались либо безумно смелыми, либо просто умнее, чем все эти пассажиры «первого класса». Так или иначе, но приятный лопоухий юноша подошел к монахам ровно и с невызывающей вежливостью принял заказ. Инквизиторы, посовещавшись, заказали себе местный замешанный на ядрёных пряностях куриный суп, мясное же жаркое с острым соусом и красное вино с корицей. Девочке заказали более приличные для её возраста овощной суп, куриную котлету с пшенной кашей и пироженое. Услышав про сладкое, девочка восторженно зашевелила ушами. Лиссандр с шипением заправил хрящики обратно за ленту и показал девочке кулак. Майя надулась на него и отвернулась обратно к окну.
- Инквизиция жива только командировками, - хмыкнул Лиссандр, когда им принесли обед. – Вот бы нас в Главном управлении так кормили! А то хлеб и вода. А когда пост – молитва.
- Мечтай, - Янвич повёл носом, принюхиваясь к идущему от горячего супа пару. Пряностей в нём действительно было много: даже запах казался острым. Майя довольно водила ложкой в своём супе и сморщилась, выловив морковный кругляш.
- Не люблю морковь! – объявила она, перевернув ложку. Нелюбимый овощ с бульканьем плюхнулся обратно. Стефан хотел было одёрнуть девочку, что так себя вести нельзя, но та внезапно принялась быстро поедать первое блюдо. Пришлось изменить тему замечания.
- Не ешь так быстро, он от тебя никуда не убежит. И жуй тщательно, - монах вытер салфеткой капли супа со щёк девочки. Майя перехватила ложку поудобней и принялась исполнять рекомендации.
Обед вышел вполне мирным. К огорчению Лиссандра, публика очень быстро потеряла интерес  к нему. Только лопоухий официант незаметно – как ему казалось – следил за монахами. Лиссандра здорово раздражало его внимание, но выдавать себя он не решился. Всё-таки чем больше противник, пусть и потенциальный, в тебе ошибается, тем тебе лучше. А в том, что паренёк доложит о них в богемскую инквизицию, вечно конфликтовавшую с Санктавиллем, Лиссандр Апис не сомневался.
- Просто как аристократы из Великих Домов, - зло бурчал старейший еретикоборец, зыркая на чопорных пассажиров  за неимением возможности пригвоздить взглядом предмет своего раздражения. – Можно подумать, они не мелкие торговцы и сосланные в это захолустье клерки!
- Лис, а можно подумать, тебя это волнует, - на десерт Янвич заказал себе сдобные ватрушки, и оказался ими очень доволен. Лиссандр пил простой чай, по привычке катая в руках хлебный мякиш. Майя же явно объелась. Второе блюдо девочка доела из чистого упрямства, потом отвалилась на спинку дивана, похлопывая себя четырёхпалыми ладошками по выпяченному животу. Однако от пирожного она не отказалась и съела всё до последней крошки. После этого её окончательно разморило, и обратно в купе девочку понёс Хромой.
За окном тем временем стремительно темнело. Не только из-за всё удлиняющихся зимних ночей, но и из-за того, что небо затягивало тяжелыми чёрными тучами. Поезд сбавлял ход из-за снегопада. Деревья за окном уже не проносились серой смазанной тенью, а неприлично медленно ползли мимо. Майя влезла под тёплый плащ брата Стефана и, свернувшись калачиком на диване, крепко заснула. Янвич, поколебавшись, достал из кармана трубку и кисет с сушеными травками. Лиссандр покрутил пальцем у виска и указал на спящую девочку.
- Совсем уже?
- Я неделю не курил, - возмутился Стефан.
- И ещё столько же не кури! Как раз приедем в Санктавиль, и там разбежимся – тогда пожалуйста! После этого – что угодно кури, хоть свои травки, хоть табак, хоть червяков. На лучше почитай, - Апис кинул ему  купленную в первом вагоне богемскую газету на латыни и размотал с руки длинные деревянные чётки.  Янвич всё же убрал трубку обратно под рясу и взялся за газету. Некоторое время в купе царила тишина.
- Мы так и не договорили, что будем делать в Праге,- не выдержав, тихо проговорил Апис.
- Как и планировали. Купим билеты до Милана и уезжаем сразу же, как прибудет нужный поезд.
- И даже не нанесём визит вежливости Рахелу?
- Нет.
- А Ллойду?
- Скромному секретарю провинциального управления? Нет, - Янвич перевернул газетную страницу.
- А если надо будет?
- Если надо – посетим и брата Рахела, и брата Ллойда. Но всё же, думаю, мы вполне обойдёмся отговоркой о важны результатах нашего расследования, которые мы должны будем как можно быстрее доставить в Главное Управление.
- А если Ллоид решит узнать эти важные результаты?
- Мы ему по секрету что-нибудь придумаем. Господи, Лиссандр, от тебя я такой паники не ожидал! Можно подумать, в первый раз в такой ситуации, что ты разнервничался так? – рявкнул Янвич. Лиссандр Апис только пожал плечами.
Через несколько часов поезд окончательно встал в снегу. По внутреннему радио передали просьбу не беспокоиться и обещание, что в скором времени поезд тронется вновь.
В итоге, вместо положенных пяти часов, поезд шел целых восемь. Янвич ходил на телеграфную точку, откуда его не смогли выгнать из-за инсигнии инквизитора, и потребовал запросить в Прагу о ближайшем поезде в Милан или хоть какой-нибудь город Доминиона. Ответ пришел неутешительный. Перевалы на границе Богемии и Доминиона занесло мощными снегопадами, очистители не справлялись с нагрузкой, а все воздушные суда оставались в ангарах – летать в такую погоду было слишком опасно. Разъяренный инквизитор был вынужден вернуться к себе в купе и ждать, пока поезд изволит тронуться с места и прибыть в Прагу.
Майя почти все эти неприятности проспала. Девочка вылезла из-под плаща только вечером, когда поезд уже подползал к заметённой снегом Праге. Лиссандр одел сонную и вялую девочку, когда поезд уже останавливался перед Королевским вокзалом, взял на одну руку её, в другую – свой чемодан. Разгневанный Янвич, который был уверен, что сможет и в этот раз спихнуть всю тяжелую ношу безликому – он и физически сильнее, и тело у него молодое, плёлся позади Аписа.
- Ух ты, какой снег! – Майю сразу же припорошило снежком, а торчащий из-под волос носик покрылся блестящими капельками.
- Осторожней, - Лиссандр прижал девочку покрепче к себе, чтобы она не упала. Маленькая нелюдь восторженно махала руками, ловя снежинки или просто держала варежку перед глазами, смотря, как она покрывается белыми пушинками. Пассажиры злинского поезда торопливо всосались в двери вокзала. Инквизиторы тоже зашли в здание, но направились не к выходу, где клиентов караулили извозчики и несколько автотаксистов, а к кассам.
- Как нет ни одного поезда?! – взревел Янвич, когда насмерть перепуганная его гневным лицом девушка-кассир пробормотала, что поезда не пойдут в горы по крайней мере, пока снегопад не ослабеет. Лиссандр закатил глаза. Где-то он уже что-то подобное видел…
- Там лавины, ваше превосходительство! – бормотала женщина. – На Зубчатом перевале пути засыпало в трёх местах! Раньше утра поездов не будет точно!
Янвич зарычал. Лиссандр со вздохом взял его за рукав и отвёл в сторону.
- Ничего не поделаешь, Стеф. Придётся нам искать приют в этом городе. Как ты думаешь, сколько возьмут за постой с инквизиторов с ребёнком?
- Заткнись.
Они вышли из вокзала одними из последних. С тихим гудением злинский поезд пополз по заснеженным путям в депо. Майя снова принялась зевать и, схватившись за капюшон Лиссандра, сонно затихла. Апис взмахнул одной рукой, привлекая внимание одного из извозчиков, нахохлившегося на козлах своего экипажа. Увидев инквизиторов, то никак не выразил своего недовольства клиентами и молча спрыгнул на землю. Но сесть в повозку инквизиторам не удалось.
- Брат Стефан! – из темноты выскочил монашек в серой рясе ордена серафимцев и, отчаянно размахивая руками, кинулся к ним. – Брат Стефан! Это вы?!
- Ну, я! И что? – Янвич повернулся к монашку. Тот, шумно дыша, подскочил к ним и неловко поклонился.
- Господин Рахел желал вас видеть по прибытии в город, если движение поездов вынудит вас остаться на какое-то время в городе! – выпалил мальчишка. В темноте его рыхлое прыщавое лицо с острым носом и торчащими обстриженными волосами смотрелось как гротескная маска. – прошу за мной, я на автомобиле!
- Тч, - Янвич едва сдержался, чтобы не выругаться. Извозчик, поняв, что они никуда не поедут, коротко сплюнул на землю и снова занял свою позицию на козлах.
- Лис, пошли, - Стефан хмуро посмотрел на нетерпеливо приплясывающего на месте монашка. Парень, поняв, что столичные братья не собираются доставлять ему лишних проблем, просиял.
- А я вас ждал на платформе! – затараторил он, показывая путь к чёрному горбатому автомобилю с церковными номерами. Янвич громогласно фыркнул. Парень явно был простым бумагомарателем: если хочешь поймать кого-то, кто точно не будет прятаться, то лучше здания вокзала места не найти. Ещё ему было интересно, с чего старый Рахел решил с ними увидеться. Хотя ни Стефан, ни Лиссандр не скрывались ни от кого (если не считать, что Апис, как и все его коллеги из «секретников» путешествовал с немного не своими документами), визиты кому бы то ни было в его планы не входили. К тому же в конгрегации было неписанное правило не навязываться никому в помощь. Разумеется, офицеры, вышедшие из кругов аристократии или богатой буржуазии, купившие себе инсигнии, на все неписанные правила плевали из-за незнания оных. Но  и старый верховный инквизитор Богемии Рахел, и рвущийся к власти Ллойд Авгий вышли из рядовых сотрудников Конгрегации. Значит, Авгию от них что-то понадобилось. Янвич невольно скосился на Майю, которую Лиссандр усаживал в автомобиль. Бред, Ллойд хоть и радикал, но не параноик. Лично интересоваться какой-то девчонкой не будет, тем более что у Стефана уровень полномочий бета-плюс, а у Ллойда всего лишь гамма: девочку он не отобьёт.
«Ну ничего, сейчас приедем к тебе лично и разберёмся,» - решил про себя Янвич.

4.
- Добро пожаловать, братья мои, - прошипел брат Рахел. Верховный инквизитор Богемии был уже стар даже по человеческим меркам: ему шел шестьдесят восьмой год. По меркам же конгрегации он был просто живой легендой. Брат Рахел попал в департамент по борьбе с ересями ещё шестнадцатилетним мальчишкой в чине младшего послушника. За пять десятков лет своей службы он успел побыть и пламенным идеалистом, и ярым радикалом, и сторонником «мирных», но всегда отличался честностью и верой. Он отличился во время Первой Богемской войны, следуя за войском короля Стефана и истребляя приверженцев Милоствильской ереси, потом проявил талант управителя, став секретарём богемского управления конгрегации и – неслыханное дело для офицера инквизиции! – наместником Моравии. Шесть лет назад, когда скончался король Стефан, не оставивший наследников, брат Рахел сумел остановить начавшуюся было страшную междоусобную войну между родственниками и потенциальными наследниками покойного. Но, вместо того, чтобы оставить власть в своих руках или передать её на абстрактный «нестабильный период» в руки архиепископа Праги, брат Рахел отдал её в руки княжеского совета Богемии. Из Санктавиля пришел запоздалый окрик, но дело было сделано.
И карьера брата Рахела тоже. То, что он закончит жизнь в кресле Верховного инквизитора унылой и измученной потрясениями Богемии, никто не сомневался. Ждать титула кардинала или хотя бы главы департамента ему не приходилось. Патриарх Григорий в упор не видел строптивого старика.
Когда Стефан Янвич и Лиссандр Апис с Маей на руках вошли в комнату, брат Рахел ужинал. С возрастом он лишился большей части зубов, а рука, изувеченная во время одной из воин, отнялась. Он держал столовые приборы левой рукой и медленно подносил их ко рту. Седые волосы монаха были обрезаны чуть выше плеч, а чёлка убрана на затылок. Рядом с его креслом на чёрном стуле сидела невзрачного вида молодая монахиня с непокрытой головой, инсигнией младшего инквизитора и злобой в глазах. Лицо её было невзрачным от природы, злой гримасы и отсутствия какого бы то ни было ухода.
- Рад видеть вас в добром здравии, брат Рахел, - отозвался Стефан. Лиссандр молча поклонился.
- Вы проделали долгий путь в такую ужасную погоду. Разделите со мной трапезу, - инквизитор слабо взмахнул непослушной правой рукой в сторону свободного конца стола. Инквизиторы, помявшись, взяли себе по стулу из стоящих в беспорядке вдоль стены и сели на указанные места. Лиссандр посадил Майю рядом с собой так, чтобы со стороны брата Рахела её не было видно. Девочка вела себя очень тихо, жалась к нему, и был шанс, что старый радикал её просто не заметит. А чем меньше внимания, тем больше будет шансов вовсе избежать объяснений, зачем им понадобился детёныш со смешанной кровью.
Монахиня, прислуживающая брату Рахелу, поставила перед инквизиторами белые круглые тарелки и ссыпала на стол несколько столовых приборов. Пробурчав под нос что-то похожее на «Жрите!», она вернулась на своё место.
- Гостеприимно, - едва слышно фыркнул себе под нос Лиссандр.
- Не то слово, - крякнул Янвич.
- Надеюсь, те слухи, из-за которых вы отправлялись в Злин, оказались беспочвенными, - прошипел Рахел. Стефан снова крякнул. Он молча обругал себя за глупость: ну разумеется, старый Рахел заинтересуется поездкой столичных братьев в его вотчину для расследования, особенно учитывая, что Богемия и принадлежащие ей края последнее время снова поднимает голову и становится очень привлекательным и пока относительно спокойным местом на окраине цивилизации. Наверняка было уже несколько попыток выкинуть старика из его кресла.
- Слава Господу Нашему, это так, брат Рахел, - кивнул Янвич. – Все эти россказни о ведьмах и упырях оказались плодом воображения наших глупых братьев в миру. Увы, но людям свойственно придумывать себе мнимые беды, оправдывая собственные страхи и те явления, которые им не хватает знаний объяснить.
- Как не прискорбно с вами соглашаться, но это так, - вздохнул Рахел. – Что ж, я рад, что в Моравии всё действительно спокойно... – старик пристально посмотрел на Янвича. Стефан выдержал этот взгляд. Не дождавшись какой-то ожидаемой реакции, брат Рахел наклонился вперёд и прохрипел:
- Подойди ко мне, дитя!
Майя, ковырявшая печёную рыбу со свеклой, вопросительно подняла взгляд на Лиссандра. Инквизитор ободряюще кивнул ей и снял с высокого стула на пол. Малышка неуверенно подошла к старику и встала перед ним, опустив голову. Её уши, хоть и прижатые к черепу лентой, мелко вздрагивали. Рахел поманил её пальцем к себе и, когда девочка подошла, снял с неё ленту и убрал с лица чёлку.
- Такая милая девочка, зачем вы прячете её лицо? – старый инквизитор потрогал жесткими скрюченным пальцами ухо девочки.
- Брат Рахел, вы же сами понимаете, что некоторые люди плохо реагируют на подобных детей, а ведь их вины в ошибках родителей нет! Наш священный долг довести её до места, где она получит надлежащее воспитание и сможет принести пользу людям и церкви, - осторожно произнёс Янвич.
- Да, вы правы, брат Стефан, - старик хрипло рассмеялся и ласково потрепал девочке волосы. – В таком диком краю, как злинский, наши женщины, это наказание человечества, нарушают заветы нашей крови и нашего Господа и отдаются нелюдям. Отдают на поругание весь наш вид! – зло прохрипел инквизитор. Майя поспешно отбежала к Лиссандру и спряталась за его спиной. Апис погладил перепуганную девочку по голове и улыбнулся ей. Майя всхлипнула, уткнувшись ему в бок.
Стефан молча выслушал гневные обвинения брата Рахела. Сидящая рядом с богемским инквизитором монахиня молчала, не смотря на то, что старик крайне плохо отзывался о её сёстрах.
Успокоившись, брат Рахел принялся расспрашивать инквизиторов о положении дел в Злине. Янвичу эта застольная беседа больше всего напоминала допрос. Рахел явно беспокоился, что они могут оказаться соглядатаями, посланными из Санктавилля кардиналом де Вульфом. Лиссандр большее время молчал, предоставив пыхтеть и выдумывать вежливые ответы коллеге. За это Стефан был готов его убить.
- Что ж, братья мои, - решив, что инквизиторы его не обманывают и действительно не нашли на старика компромата, брат Рахел подобрел. – Вы устали сегодня в пути. Прошу, воспользуйтесь нашим скромным гостеприимством. Если Господь будет милостив к нам, завтра этот ужасный снег прекратится, и вы сможете отправиться в Санктавилль для завершения вашей миссии.
- Премного благодарен, - Янвич едва удержался, чтобы не вскочить на ноги и не кинуться прочь. Старый инквизитор его здорово злил. Хромой посмотрел на Аписа. Тот, несколько минут недоумённо похлопав глазами, всё понял, широко и громко зевнул, и, покраснев, уставился в стол.
- Разрешите пожелать вам приятной ночи, брат Рахел, - Янвич, получив милостивый кивок, поднялся на ноги и поклонился богемцу. Лиссандр для верности ещё раз шумно зевнул и был послан отдыхать.
- Я думал, он во мне дыру просверлит, - пробормотал Лиссандр, когда ещё один монашек-серафимец привёл их в келейный дом и указал на дверь предоставленной брату Стефану и его сопровождающим кельи. Монашек, раскланявшись, убежал, а Лиссандр быстро осмотрел келью на предмет неприятных сюрпризов вроде прослушивающих устройств. Но то ли коллеги ими не интересовались, то ли просто в Праге подозрительно относились к техническим новшествам, но Лиссандр ничего не нашел. Отогнав от себя мысль, что жучки просто хорошо спрятали, Апис лег на железную кровать с тощей перьевой периной. Майя, широко зевая, прямо в одежде влезла к нему под одеяло и задремала. Останавливать её никто не стал: в келье было чуть теплее, чем на улице. От старой рассохшейся рамы окна тянуло холодом. Янвич задумчиво попробовал заткнуть особо выдающиеся щели газетой, но никакого заметного эффекта не получилось.
- Рахел?
- Он самый.
- Ты с ним сталкивался уже?
- Нет. Но он мог обо мне слышать, - пожал плечами Лиссандр. – Кто его знает. Ишь, как испугался нас… Если префект решит достать на старика компромат, то он не будет орать о посланных за ним следователях на всю Церковь. К тому же, как мне кажется, его окружение справляется с этой задачей не хуже.
- Ты бы лучше не болтал, а помолился, чтобы завтра мы уехали из этого города.
- А смысл? Знаешь, сколько народу сейчас это делает? У Него уже голова, наверное, от их причитаний болит, - пожал плечами Лиссандр. Стефан за такое богохульство запустил в коллегу жестяной кружкой, стоящей на кривом столе у окна. Их чемоданы, принесённые кем-то из братьев, уже стояли около двери. Стефану понадобился один взгляд, чтобы понять, что в их вещах кто-то уже успел неаккуратно порыться. Издержки службы, что поделать.
Лиссандр равнодушно поймал кружку рукой и положил её около себя.
- Что ж, я отправляюсь спать, брат мой, - пропел Апис. – И буду видеть сны, как мы уже завтра отправимся на встречу цивилизации и тому светлому будущему, о котором мы мечтали триста лет назад.
- Когда же ты прекратишь нести чушь!
- Извини, брат мой, но уже никогда. Знаешь ли, старческий маразм. В моём-то возрасте. Снов тебе, Стеф.

Утром выяснилось, что в Небесной канцелярии действительно прислушались к молитвам застрявших в Праге и других богемских городах людей, и снегопад стал слабее. В общей трапезной пражского управления конгрегации инквизиторы узнали, что до обеда по основным путям пустят снегоочистители, и уже к вечеру из города можно будет уехать, если снегопад не возобновится.
Это вселяло надежду.
Майя всё утро была хмурой и хвостом ходила за Лиссандром. Брат Рахел ими больше не интересовался. Однажды в одном из коридоров Лиссандр столкнулся с Ллойдом Авгеем, секретарём пражского управления. Авгей был чуть младше брата Стефана, но всю свою карьеру сделал на бумагах. По мнению богемских инквизиторов, искусством бюрократии он владел в совершенстве. Внешне брат Ллойд был ухоженным сероволосым монахом с ласковой, располагающей к себе улыбкой. Но Лиссандр его не любил. Брат Ллойд был радикалом, и даже хуже того. Он был из той породы лицемерных и жестоких братьев, которые ради достижения своих целей приласкают, а потом жестоко убью ребёнка на глазах у матери. Слухи про брата Ллойда ходили самые ужасные, но провести официальное расследование не решался никто из департамента внутренней безопасности: кардинал-префект Альтон де Вульф благоволил подобным «борцам за веру» и лично Ллойду, приглядывавшему для него за сумасбродным Рахелом.
- День добрый, брат Лиссандр, - вежливо кивнул Апису брат Ллойд. Безликий инквизитор только молча поклонился. Официально он был ниже по званию и полномочиям этого человека. Майя только ойкнула, когда Авгий наклонился к ней и улыбнулся.
- Такая милая девочка! – монах прикрыл ладонями ушки девочки. Майя нахмурила бровки – ей не нравилось, когда её уши трогали.
- Я слышал, сегодня днём вы уже сможете отправиться в нашу славную столицу, - пропел Авгий.
- Если на то будет воля Его, - кивнул Лиссандр. Ллойд Авгий его злил неимоверно. Особенно злило то, что ему приходится унижаться перед этой сволочью. Лиссандр мог бы понять изувера, который зверствует во славу Господа – мало ли идиотов на земле! Но людей, которые шли по трупам исключительно из-за своего тщеславия Апис никогда не мог понять и тем более простить. Обычно он с ними разговаривал просто – с помощью холодного железа, а с появлением у людей огнестрельного оружия, с помощью мягкого свинца.
- Успокойся, Лис, мы сегодня уже уедем отсюда, - попытался успокоить коллегу Стефан. Выходило плохо. Лиссандр злился и только не плевался во все стороны ядом.
- Знаю, но всё-равно он – гнида! - на время, пока не пришло известие об открытии железнодорожных путей, монахи спрятались в библиотеке. Здесь  было относительно тепло (теплее в пражском управлении было только в покоях брата Рахела и на кухне, но в эти места посторонних не пускали), было чем заняться и столичные инквизиторы не мозолили глаза местным братьям. Стефан под руководством надувшейся от ответственности Майи учился заставлять свой планшет работать, Лиссандр же гордо листал анатомический атлас и делал вид, что он вовсе не интересуется новой техникой. Так они и провели большую часть дня. Перед обедом снегопад снова усилился. Метеорологи объявили, что снегопад скоро закончится и больше не возобновится, и по радио бодрая диктор зачитала возможное расписание поездов.
- Вот видишь, можем сегодня на ночь глядя отправляться, - они направлялись в трапезную на ужин через административный корпус управления. Стефан пребывал в крайне приподнятом настроении и шел, покачиваясь на хромой ноге и покусывая карандаш. Ему очень хотелось закурить, но он сдерживал себя: Лиссандр и так был слишком угрюм и молчалив.
- Ненавижу ночью трястись в вагоне, - пробурчал Апис. Майя топала у его ног, постоянно путаясь в широкой юбке чёрное безликой рясы.
- Пф, что ж тебе всё не по нраву! Прямо как старый дед, честное слово!
- Стеф, сейчас получишь по своей наглой физиономии!
- Ну вот, чуть у тебя плохое настроение, все окружающие должны страдать! Что тебе хоть не по нраву тут? – вздохнул Янвич.
- У меня пятки чешутся!
- Ну вот, снова!
- Хватит смеяться! Это верная примета, что случится что-то очень неприятное! У меня всегда чешутся пятки перед неприятностями!
- Да ты уже достал своими пятками! А зад у тебя, прости меня Господи, не зудит?!
- Нет, не зудит! – сорвался на крик Лиссандр. Несколько мгновений инквизиторы смотрели друг на друга в упор. Лиссандр – зло и чуть сверху, Янвич – спокойно и  приподняв голову. Брату Стефану на мгновение показалось, что его странный коллега сейчас кинется на него, но этого не случилось. Тишину нарушили тихие всхлипывания. Мужчины удивлённо опустили взгляды к его источнику. У их ног прямо на полу Майя сидела и плакала, тихонько поскуливая и обхватив голову руками.
- Эй, мелочь, ты чего? – Стефан нагнулся и взял девочку на руки. – Что случилось-то?
Майя, отняв руки от лица, только хлюпнула мгновенно раскрасневшимся от рёва носом. Ушки у неё уныло опустились, а глаза были в мокрых кругах.
- Ну ты, что, нашла из-за чего реветь, - Янвич погладил девочку по голове. – Не любишь, когда кричат?
Мелочь кивнула, а потом тихонько просипела «Да».
- Извини нас, дураков, мы же не всерьёз! – Сефан тихонько покачал на руках сжавшуюся в комок мелочь. Майя ещё раз кивнула и снова потёрла глаза руками.
- Хочешь к Лису на ручки? Его за уши можно подёргать! – перспектива возможности подёргать грозного инквизитора за уши мигом успокоила девочку. Майя вытерла слёзы и потянулась к Апису. Тому оставалось только взять мелочь на руки.
- Я тебе это ещё припомню, - хмуро объявил безликий монах. Мая, повыкручивав ему уши, принялась заплетать остриженные горшком волосы Лиссандра в косички.
- Ага, я буду ждать, - беззаботно фыркнул Хромой. Майя, забыв про все обиды, старательно делала Лиссандру «причёску»
В молчании они поднялись на второй этаж здания, на котором находилась надземная галерея в трапезную.

- Говоришь, они пришли сюда по мою душу? – картаво прошипел брат Рахел. Старик тяжело шел, опираясь на руку своего секретаря. Брат Ллойд терпеливо подтвердил то, что только что сказал:
- Да, почтенный брат. Я уверен, что эти братья прибыли в Прагу по приказу его Высокопреосвященства, который недоволен вашими действиями.
- Тш… Вечно этот де Вульф чем-то недоволен! – выкаркал старый инквизитор, оступившись и навалившись всем телом на молодого инквизитора. Тот спокойно помог старику выпрямиться и повёл его дальше.
- Как только он занял кресло префекта, мне просто житья не стало! – продолжал хрипеть Рахел. – Вечно кто-то пытается тут вынюхивать, высматривать и доносить! Санктавилль давно превратился из сердца церкви в сердце порока, злобы и тщеславия… Ох, - старик снова оступился. Инквизиторы шли по второму этажу к крытой галерее, ведущей к трапезной. Дисциплинированные братья должна были собраться уже там – время было обеденное, и только они двое опаздывали уже почти на три минуты.
Старик продолжал ворчать, брызгая слюной себе на грудь. Авгей посмотрел на потолок, мазнув взглядом по чёрной коробке динамика внутреннего оповещения здания. В случае пожара, наводнения, нашествия еретиков или иной чрезвычайной ситуации, эта система сообщала о бедствии, призывала сохранять мужество и указывала, что делать офицерам и простым братьям. Впрочем,  теперь Авгий ждал от внутренней связи не сообщения о пожаре, а кое-чём более важном для него.
Когда офицеры минули винтовую узкую лестницу, пронизывающую все четыре этажа корпуса и были уже почти у галереи, динамик под потолком захрипел и издал низкий гул.
- Что это? – брат Рахел запрокинул голову  к динамику и подслеповато прищурил глаза.
- Приготовления завершились, - отозвался Авгей.
- Какие ещё приготовления, Ллойд?
- Вам это будет не интересно, - молодой инквизитор не спеша достал служебный пистолет с навинченным на ствол глушителем и без колебаний выстрелил старому еретикоборцу в голову.

- Stercus accidit!* - выплюнул потрясённый Апис. Стефан выпучил глаза от удивления. Майя, не поняв, что случилось, только пискнула и зашевелила ушами. Авгий, опустив оружие, повернул голову к нечаянным свидетелям.
Они буквально несколько мгновений вышли под гул внутренней связи из узкого пространства винтовой лестницы, соединяющей этажи здания. Первым вышел Лиссандр с Майей на руках, за ним – подпрыгивающий на хромой ноге брат Стефан.
- Стеф, дёргай отсюда! – только и успел выдохнуть Лиссандр, скинув Майю на пол и пинком отправив её обратно в проём лестницы. Ллойд Авгей без колебаний поднял руку с «оводом». Раздалось три выстрела. Пули пробили грудь распрямившегося Лиссандра Аписа над сердцем и два раза – над правым лёгким. Инквизитор рухнул на кафельный пол.
Обычный человек в такой ситуации растерялся бы и закричал от ужаса. Кто-то обязательно кинулся бы к упавшему товарищу, кто-то принялся бы вопрошать у убийцы о его мотивах. Брат Стефан к обычным людям не относился, что уже неоднократно спасало ему жизнь. И теперь его мозг в сотые доли секунды обработал всю поступившую ему информации и выдал несколько выводов и приказов к действию. Лиссандр  - убит, у него на руках  - ребёнок, пистолет спрятан под рясой и так просто его не достать. А значит, надо занять выгодную и безопасную позицию, достать оружие и отбиться от Ллойда с минимальными потерями. Мотивация Авгия, что вообще произошло и осознание факта, что Апис поймал три пули в грудь – это всё потом, когда будет безопасно.
Стефан рванул вбок, к спасительной нише лестнице, ещё когда Лиссандр только заваливался на спину. Майя тонко пискнула ему в ухо, когда из-за него ударилась о бетонный столб, на который опиралась узкая лестница. Едва не падая, Янвич, схватив мелочь на руки, скатился по ступеням, прыгая через две или три ступени и обдирая плечи о крашеные серым стены.
Ллойд Авгей подбежал к лестнице, но шаги и пыхтение брата Стефана уже стихли на первом этаже. Преследовать его не было никакого смысла.
- Тем более, что вам всё-равно отсюда не выйти, - пробормотал инквизитор.
- Да? Это ещё почему? – хрипло и невнятно пробормотал низкий голос позади монаха.
Обнаружить у себя за спиной человека, которого сам только что застрелил – это шок. Авгий, обернувшись и обнаружив у себя за спиной злого, со стекающей по подбородку и груди кровью Лиссандра Аписа, едва не заорал от ужаса. Даже его невозмутимость не выдержала этого зрелища. «У него три пули в лёгких! Этого не может быть!» - в голове инквизитора замелькали панические мысли. Он дёрнул рукой с оружием в сторону Аписа, но тот перехватил его руку и отвёл пистолет в сторону.
- Вот теперь я тебя точно убью, - пробулькал Лиссандр. – Ты меня так бесишь!
Авгия эти слова словно привели в чувство. Перед ним невероятно везучий и живучий человек. И всё. Лиссандр, получивший три пули в грудь, послушно рухнул, получив несколько ударов по телу и ногам.
- Меньше надо болтать, - пробормотал Авгей.
Здание под его ногами вздрогнуло. Со стороны трапезной раздался низкий гул и чей-то вопль, потонувший в глухом грохоте.
- Прошу меня простить, брат мой, мне пора, - Авгий убрал оружие и, подхватив подол рясы, кинулся бежать по коридору к другому концу здания. Лиссандр приподнялся на локте и посмотрел ему вслед. Потом на галерею, ведущую в трапезную. Точнее, в направлении, где эта галерея раньше была. Он неё остался лишь висящий остов, ощетинившийся на концах железной арматурой и бетонными обломками. На месте трапезной клубился туман.
- Во… - только и выдохнул инквизитор.
- Лис, ты как? – из ниши винтовой лестницы появился растрёпанный и злой Стефан. Инквизитор хмурил брови, крепко схватив свой офицерский «овод» двумя руками, словно пистолет мог от него убежать.
- Ли-ис! – из юбки монаха выглянула мелкая. Увидев лежащего на боку Лиссандра, она всхлипнула и кинулась к нему.
- Да вы… Майя!...Лис, ты что?! – Стефан, убедившись, что Авгея в пределах видимости нет, опустил оружие и присел рядом с коллегой. – Ты ж это, не убиваешься обычно!
- Да пошел ты! – неоригинально прохрипел Лиссандр.
- Ну, ты ж это… - Стефан против воли скосил глаза на наползающую на них пыль от взрыва. – Черти, что же происходит?!
«Да чтоб я знал!»  хотел сказать Апис, но просто булькнул кровью и обмяк на руках Янвича. Малявка захныкала, вцепившись в рукав брата Стефана. Потом, когда её расспрашивали и Стефан, и другие инквизиторы, она мямлила и говорила, что просто хотела убежать куда-нибудь и вспомнила про вокзал, с которого можно было уехать куда-нибудь.
Буквально за несколько мгновений до того, как административное здание Пражского управления Конгрегации веры рухнуло от серии взрывов, инквизиторы пропали. Стефан почувствовал, как его желудок сделал сальто, а окружающее пространство превратилось в кляксу. Пол под ним пришёл в движение, и мужчина упал на спину. Но не на пол, а в мягкий снег, ровным слоем застеливший пустую платформу Королевского вокзала. Мимо, издавая пыхтение и стальной клекот, предельно медленно полз паровоз с прицепленным к носу снегоочистительными клювом. За угольным вагоном к паровозу была прицеплена платформа с высокими бортами, на которой, перевязанные тросами, лежало около полудесятка вложенных друг в друга полосатых «клювов».
Усатый дворник с заснеженной шапкой и плечами, вылупился на них, как на привидения.
- Лис, не умирай! – тихонько хныкала Майя, отпустив руку Янвича и подползя по снегу к лежащему на спине Лиссандру, принялась теребить его за плечо.
- Не дождётесь, - прохрипел Лиссандр, закашлявшись и приподняв голову. – Стеф, на поезд…
- Чего?
- Помоги встать…
Янвич, вымазываясь к чужой крови, взвалил коллегу на плечо. Мая, всхлипывая, уцепилась за рясу Лиссандра.
- На поезд…
- что? – переспросил Янвич. Голова у инквизитора шла кругом. Он привык к тихим и неспешным инквизиторским расследованиям, либо к войне, где всё предельно ясно. К тому, что на его глазах убили старшего инквизитора с полномочиями «альфа», потом взорвали трапезную, где были все обитатели управления… Разум опытного еретикоборца оказался к такому не готов.
- На поезд! Быстро! – прохрипел Апис, наваливаясь на приятеля.
Стефан наконец-то понял, что он него требовалось. Паровоз тем временем успел отъехать от них, и конец платформы был в нескольких метрах впереди. Стефан покрепче перехватил Лиссандра за талию и потащил его к поезду мимо остолбеневшего дворника. Майя от них не отставала. Стефан с трудом перевалил Лиссандра через деревянный борт и за  ноги дотолкал внутрь. У его ног возмущённо пискнула Майя. Стефан схватил за шиворот и её, и закинул следом за Лиссандром. Из платформы донёслась ругань Лиссандра – уже не едва слышимая и откровенно недовольная. «Черти, чтобы я ещё раз поверил, что этот хрен умирает!» инквизитор навалился животом на уползающий из-под него борт платформы и завалился внутрь.
- Эй, стоять! – наконец-таки завопил дворник. Стефан его проигнорировал. Тем более, что поезд , приближаясь к краю платформы, начал набирать ход.
- Ли-ис! – продолжала скулить Майя.
- Че? – Апис стремительно приходил в себя. Он уже не хрипел, не плевался кровью, дышал ровно, и кровь не вытекала из ран на груди.
- Ли-ис, - заревела мелочь, размазывая по лицу слёзы и кровь монаха.
- Придурок, ты какого чёрта там устроил?! – Янвич прислонился к косому боку одного из «клювов» и потёр себе лицо снегом, чтобы придти в себя.
- Хм… Напомни-ка…
- Ты, тудыть тебя налево, чуть не сдох у меня на руках! – рявкнул Хромой. – И не гони мне чушь! Я помню, как в Каталонии тебя прошили из пулемёта, а ты даже не чихнул!
- Сравнил…
- Что сравнил?! Пулемёт и пистолет?! – Стефан начал орать в голос. Майя на эти вопли только хлюпнула носом. Она уже поняла, что Лис не умирает и почти успокоилась.
- Стеф…
- Если ты, урод, не помираешь от пулемётной очереди, то какого чёрта ты там устроил?!
- Так получилось.
- Как, твою мать, получилось?!
- Понятия не имею, - Апис закашлялся и сел. Поезд набирал ход. Шок и возбуждение от череды страшных событий прошли, и беглецы поняли, что они сидят на холоде, в снегу, на ветру в совсем неподходящих для таких условий одеждах. К тому же одежда Лиссандра Аписа была пропитана его кровью. Майя хлюпнула носиком, поежилась и прижалась к боку Лиссандра. Тот, кривляясь, приобнял её одной рукой, накинув на неё широкий подол рясы – хоть какая-то защита от ветра и холода , а второй провёл у себя по груди.
- Вот урод, стрелял какой-то заколдованной хренью! – прошипел Лиссандр, зажав в руке смятый серый кусочек металла.
- Это что?
- Пуля. Я пока раны заживлял, её вытолкнул.
- А где ещё две?
- Прошли на вылет, надо полагать!
- Авгей что, знает, что ты такое?
- Откуда? Я сам не знаю, что я за гадость! – возмутился Лиссандр, сплюнув на снег ещё комок крови. – Чёрт, да я триста лет уже гадаю, что я такое! А тут какой-то мальчишка, видите ли, догадался! – Инквизитор откашлялся и уже совершенно спокойным и почти обычным своим голосом сказал, - Скорее всего какое-нибудь противооборотневое заклинание наложил – всё-таки, я с ними немного родственник… Вот я и не смог сразу зарастить раны. Так, всё, больше не болтаем! – Апис поднялся в полный рост. Майя выкатилась из его рясы и недовольно зыркнула зарёванными глазами. Стефан поспешно прижал мелочь к себе, чтобы она не замёрзла и не упала с платформы.
- Что будем делать? – голова у Янвича всё ещё шла кругом. Убийство Рахела, какие-то взрывы, Лиссандр со своей проклятой живучестью, Майя в одном свитере на морозе!
- Пойдём греться, - старый инквизитор потрогал пропитанную кровью ткань у себя на груди. Кровь уже остыла, и ткань на мужчине стремительно деревенела.
- Куда?
- К машинистам! Там так тепло, что ты ещё и разденешься, - Лиссандр побрёл к угольному вагону.
- Что ты задумал?!
- Погреться и узнать, куда мы едем.
- И всё?
- Ну, неплохо было бы узнать, каким чёртом мы вообще оказались на вокзале…
- А мне на это плевать. Я уже ничему не удивлюсь. Даже тому, что небо ради нас шваркнуло молнией, - пробурчал Стефан.
- Мечтай. На моей памяти, такого не случалось ни разу.
- Просто ты ротозей и ни чего вокруг себя не видишь! Ну, веди к своим машинистам! Я ещё ни разу по паровозу не лазал...