Глава пятая. Пламя Зари. Опции

[Kevin]

В бой!

[Эвор Тилийский]

29 день месяца Домоседства.
Полумесяц. Тил.

        К Тилу отступила едва лишь треть из тех воинов, которых трое владык привели к границам леса три дня назад. Последний лесной оплот ощерился против врага сотнями копий и кольев. Но Эвор знал, что без Древнего волшебства ему не простоять и пары ночей, а магия этих мест оказалась на диво глухой к людским мольбам. Деревья, как и прежде, стояли, подпирая кронами низкое зимнее небо, словно мстили смертным осмелившимся бросить вызов Силе и самой Смерти за былые обиды.
      Смеркалось. Первую волну смерти на этот раз встретит конница, последний самый ценный резерв. Единороги, лаконские латники и дождь зеленых отравленных стрел из под крон деревьев. Последняя даже не надежда, просто шанс забрать побольше этих тварей вместе с собой.
        Как всегда появления Теней ждали, и как всегда они появились неожиданно. Кромка леса словно подернулась туманом, и нечто темное сумрачно качнусь вперед. Не развевались на ветру знамена, не блестели доспехи, даже звон их был каким то приглушающее шипящим. Армия смерти шла в бой молча, вампиры не боялись ни смерти, ни поражения, ими двигал лишь голод и жажда уничтожить жизнь, смять ее именно здесь, в тех краях, что однажды уже смогли победить их.
      Серый жеребец, словно привыкший носить на себе командиров решительно выдвинулся на полкорпуса вперед от линии строя, упрямо наклонив голову. За два дня постоянных поражений и короткие мгновения сна в седле Князь успел привыкнуть к этому порой спокойному но воинственному гиганту, и сейчас почти ощущал его нетерпение. Тихое ржание больше походило на рык….
        Тени двигались медленно, почти лениво. Но еще мгновение и две лавины столкнутся друг с другом, сминая, ломая, словно ими будет двигать уже не страх или ненависть, а какая-то единая для всех ярость….
      Неистовый порыв ветра коснулся вершин деревьев в то же мгновение, Эвор почувствовал знакомое прикосновение к своему разуму…. Впервые за два прошедших безумных дня…. Князь вскинул руку, чувствуя знакомое прикосновение птичьих когтей к перчатке и громкий встревоженный клекот.
      Наступающие войска дрогнули, инстинктивно дернувшись к отступлению, но было уже поздно. Так или иначе, своей волей или желанием друидов, но Лес пробудился безобидные с виду деревья, уже давили, связывали, тщетно пытающегося бежать врага. Войска мертвых замедляли свое движение на глазах, чуждая древняя магия сводила их с ума, лишала воли… но убить все же не могла…. Вампиров оставалось почти в три раза больше.
- Вперед! – и снова крик на пределе голоса.
        Склона между Тилийским чертогом и полосой леса хватало, что бы взять разгон. И звенящая стальная волна  ударила в надвигающуюся, сбитую с толка неожиданным предательством тень с полной силой. Эвору почти никогда не приходилось сражаться так, в седле. В лесу обычно лошадь только мешала. Но серый жеребец настолько чутко чувствовал все движения всадника, что управлять им почти не составляло труда.
      Рука устала держать меч, рядом гибли люди, темной лавине не было конца… Клыки, когти…. Но Эвор все чаще слышал смех своих воинов. Пришедший из-за смертной черты ужас теперь уже не был так страшен…. Нет! Эти существа тоже боялись, их движения стали неуклюжими, и незащищенные доспехами тела на диво просто уничтожала уже и простая сталь. Удар за ударом, почти каждый обрывает то чудовищное подобие жизни, которое представлял собой враг.
        Бой растянулся до самых озер, и битва теперь не казалась столь однородной, так словно слишком многие уже остались лежать на земле, а прочим просто было не под силу занять все поле боя. Внезапный холод, словно прикосновение. Эвор вздрогнув обернулся и увидел своего врага….
        Родрик… Правая рука Дориана стоял у берега сияющего странной, как дневной свет, синевой озера  все еще сжимая руками плечи убитого им рыцаря от шеи которого только что оторвался. Безмолвный призыв к бою, и Князь знал, что примет его.
       

        Шпоры коню, грохот стали, тяжесть ударов копыт по мягкой лесной земле. Родрик легко увернулся от удара, но Эвор и не ожидал другого. Спрыгнуть с седла было проще простого, и через мгновение оба противника оказались в воде. Сияющая жидкость обжигала тело вампира, делая его, нет не медлительнее и слабее, но менее внимательным. Удар…. Меч оставляет на теле вампира глубокую рану, но следующая попытка не оказывается столь удачной. Эвор не успел понять как именно, но Родрик перехватил его оружие, и в следующее мгновение длинные, словно у зверя, когти вампира, играючи разорвав кольчугу и толстый кожаный подклад, вошли глубоко в тело князя, промораживая нестерпимым холодом…. Вкус крови на губах … туманящийся взгляд и ярко серебристая молния, неожиданно метнувшаяся на Родрика с берега.
      Эвор рухнул в воду, стараясь не выронить меч из рук, боль путала мысли и застилала глаза, мешая подняться на ноги. Когда, наконец, казалось, через целую вечность это стало возможным, Князь смог разглядеть лишь странное сплетение тьмы с серебром, ставший лишь чудовищным напоминанием человека вампир, вооруженный клыками и когтями и огромная серебристая кошка в ярости бьющая его лапами, старающаяся добраться до горла нечисти зубами…. Риган…
        Князь сильнее сжал в руках меч, преодолевая боль, шагнул вперед. Родрику удалось, наконец, отбросить от себя разъяренного зверя, молниеносное движение, вновь занесенные навстречу Князю когти… Эвор отмахнулся, как в тумане… Он не сразу понял, что удар этот стал последним, что тот кто был правой рукой Дориана и губителем Лаконы лишившись головы оседает в воду, отравляя сияние зловонной чернотой, но умирая, исчезая….
        Риган, выбравшись на берег медленно преображалась обратно в человека, а Князь все еще молча стоял над поверженным врагом. Глубокие раны жгли словно лед. И если бы кто осмелился сейчас заглянуть в глаза владыки леса, он нашел бы в них только пустоту и холод…. Тишина тоже способна звенеть…. Величайшая победа…. Какой ценой? Но Эвор был готов платить ее, еще когда только отправлялся в этот поход… Прошлое словно осколки резало нервы. Все те, кто значил что-то или был врагом, те, кто уже мертв и те, кому суждено жить вечно…. Мирта… Теперь они вернутся назад…
      Громко заржал у берега Яркий, теперь Эвор наконец понял где раньше видел этого серого жеребца… Судьба изволила шутить! Если бы были силы, Князь непременно рассмеялся бы ее шутке…. Знал бы ты, Ярно, насколько мы в действительности оказались близки, словно вся жизнь на двоих - одна женщина, одна война, один конь и даже смерть одна…. Последний взгляд на распластавшееся в воде тело Родрика и тяжелые шаги прочь. Темная вода тянула ко дну, не желала отпускать, но упорства выйти на берег все же хватило…
        Эвор без сил прислонился к могучему стволу ближайшего зеленого великана, чувствуя, как кровь вместе с жизнью медленно покидает его тело, стекая по коре, проникая в землю, возвращая все на круги своя. Боль ушла, только стук сердца гулко отдавался в искалеченной Родриком груди, удары глухо бьющие в висках, медленные усыпляющие….
        Слова как в тумане….
- Мой князь, - слишком трудно открыть глаза, лишь россыпь светящихся снежных брызг, но слух узнает Риган, и в голосе кошки впервые с начала этой безумной компании он слышит страх и волнение, мягкие, казавшиеся очень горячими руки прикасаются к его щекам и плечам, - Эвор!
      Запредельным, почти невозможным усилием Князь разлепил ресницы, заставив себя улыбнуться, рука скользнула по кольчуге и поднялась почти к глазам. Перчатка, насквозь пропитанная кровью… такой странный холод….
- Все нормально, - медленно произнес Князь, хоть голос упорно не хотел его слушаться, - Просто устал… надо отдохнуть….
- Фа, Тиэл! – Риган крикнула в никуда, дрожащими руками помогая Эвору опуститься рядом с деревом на землю, - Помогите же! – ее голос был полон такого беспомощного отчаяния, что Князю отчего-то стало больно за нее. Он мог бы как раньше успокоить ее, крепко сжать тонкие дрожащие пальцы в своих руках, но прикосновения отчего-то получались совсем слабыми.
- Воды, - слово больше похожее на хрип сорвалось с губ. И Риган, четно пытавшаяся остановить льющуюся из его раны кровь, снова вздрогнув, посмотрела в лицо Князя. Она и так пережила слишком много за эти дни. Ей незачем видеть и это…. Он нашел в себе сил кивнуть на ее невысказанный вопрос, и девушка на мгновение нежно прикоснувшись рукой к его щеке почти бегом бросилась к одному из мерцавших в темноте озер…
      Стало очень тихо…. Лесной воздух, наполненный запахом крови, снега и еще робкой но уже ощущавшейся в самом дыхании этих мест весны, как никогда пьянил. Эвор, наконец, позволил себе закрыть глаза, стало совсем легко и чувства… так остро и свободно князь не чувствовал никогда, прикосновением пальцев к земле, самим воздухом, корой деревьев, сотнями глаз и ушей больший и малых зверей прячущихся в чаще, уже набухавшими под снегом зелеными почками, последними алыми цветами живущими и под легкой изморозью, сияющей водой озер…. Словно все, чем жил и дышал лес внезапно стало доступно его пониманию или быть может, напротив, он сам растворялся в этой всеприемлющей бесконечности…. Неожиданно спокойно…. Этот мир в котором каждое мгновение угасали сотни жизней и рождалось еще больше новых не терпел суеты…
        Краем разума Князь сознавал, что рядом все еще бьются, убивают и умирают его люди, но Лес, сотнями голосов уже успокаивал, что бой выигран…. Все кончилось, и жизнь, и война, боль, страх, неразделенная любовь и вина… все позади… тишина.
        Чьи то прикосновения, настойчивые, почти болезненные, смутно знакомые голоса, он пытается ответить им, оттолкнуть, но из груди вырывается лишь странный крик, открывает глаза, но внизу лишь туман, туман зелень и темная лента воды. Та безграничная свобода, что не имеет ни границ, ветер и встающее над лесом солнце. Какое то мгновение словно чего-то не хватало, на грани памяти и чувств, еще не звериных, уже не человеческих, осколки, солнечный свет на глади глубокой черной воды и тихий смех, чей-то темно-синий взгляд, странная непонятная новому облику боль.
      Но рассвет уже окрасил верхушки сосен самой нежной позолотой, небо прозрачное и светлое уже дышало весной, где-то внизу таял снег….