Призрак Капризного и тайна архивов., Игра вторая с половиной. Опции

[Gabriel]

поехали всем желаю вдохновения.

[Вольфрам Бибервельт]

15 июня. Полдень. Кавалерийские казармы и Тихий Омут.

Гимнастический  зал Гвибрукской гарнизонной кавалерии был наполнен  звоном шпаг и короткими выкриками фехтовальщиков.
С некоторых пор, собственно с тех пор, как капитаном был назначен барон Вольфрам Бибервельт, всем кавалеристам было вменено в обязанность упражняться на новомодных шпагах. Первое время свирепым усачам это не слишком нравилось (то ли дело добротный палаш или тяжелая сабля), но потом  многие втянулись и на вытертом да блеска полу  разворачивались нешуточные тренировочные схватки.
- Нет, нет, корнет! – Бибервельт, одетый в одну кружевную рубашку и узкие шаровары, отвел рапиру своего соперника. -  Так рапиру не держат! Рапира держится вот так, - Барон продемонстрировал, как держит свою шпагу, сделал несколько выпадов и продолжил.
- Большой палец находится на обороте рукоятки, остальные пальцы, сомкнутые, но не сжатые, поддерживают рукоять и управляют ею…Атакуй!... Нет! Не стискивай! Пальцы должны играть на рукояти свободно, как на лютне…! Держи ее как птичку. Сильно сожмешь - задушишь, если слабо станешь держать - улетит. Вот так!
Шпага, выбитая умелым финтом из рук молодого корнета, зазвенела на досках , а  Вольфрам засмеялся.
- Не переживайте, дружище! Научитесь. Еще увижу вас грозой шелковых камзолов. Ну, в позицию…
Однако корнет не успел занять свое место, потому что в дверях показалась физиономия верного Бибервельтовского прохвоста, Стефана Цивиля.
- Господин барон, господин барон!
- Что там, Цивиль? Не видишь, я занят!
- Но господин барон, вы велели сообщать о всех экстр..рар..дарных  происшествиях.
- Велел и что?  Что случилось в сонном Гвибруке такого, что привело тебя в расстроенные чувства? Статуя короля  Родрика I ожила?  Моя обожаемая Таисия  Кредер покаялась и в монастырь удалилась? А Тихий Омут отдала Обществу попечения за своими престарелыми любовниками?  Что случилось? Что за бумажки ты там вертишь?
Цивиль вздохнул и протянул барону несколько листков бумаги, на которых  красовался следующий текст:

«Барон Вольфрам Фулько фон Бибервельт… Лубочный красавец с бретерскими замашками. Весьма спесивая и заносчивая личность. Мозгов у него, как говорится, кот наплакал, зато во-от такая шпага, вылетающая из ножен по любому поводу. Недавно вернулся в Гвибрук и уже успел стать капитаном королевской кавалерии, причем не без помощи герцогини Изабель, что весьма ярко говорит о его безнравственности и беспринципности.
Бибервельт игрок, и играет-то не честно, а если уличат, лезет на скандал и старается довести дело до дуэли. Между прочим, ходят слухи, что на счету барона с десяток дуэлей, да еще и не про все известно. Да и сослали его из Гвибрука за такое вот убийство, замаскированное под дуэль. Один юноша из провинции написал эпиграмму на барона, а тот его и заколол. И что Бибервельту не понравилось в этой эпиграмме?

Видишь, конь белогривый степями бежит?
И барон Бибервельт в канаве лежит...
Победил богатырь ворога своего,
И лишь спирта бутыль победила его…

Впрочем этот мерзавец может и без всякой дуэли голову проломить. Говорят однажды, повздорил за картами с одним приезжим пенгрийским дворянином, да и выкинул того из окна. Пенгриец разбился так, что лишился языка и три дня не вставал с постели, а барон закрутил свои усы, так что кончики стояли до самых глаз и ходил по Гвибруку как кичливый павлин, красовался перед девицами.
А еще я слышала, что есть у него горничная, распутная до нельзя, и преданность ее распространяется барону от рассвета до заката, и, что характерно от заката до рассвета.»
От рева барона казалось содрогнулись  стены:
- Где ты это добыл, меррзавец!
- Весь город увешан, господин барон, - Стефан Цивиль даже отступил на шажок. Уж он слишком хорошо знал руку барона, что бы оставаться в непосредственной близости от него.- Эту я снял с ворот казарм, а эта была на площади…А мальчишки на рынке стишки  распевают…
Многоэтажная словесная конструкция, составленная бароном, была единственным ответом и на какое-то время заставила завистливо замолчать даже бывалых кавалерийских унтер-офицеров.
Наконец Бибервельт иссяк и переведя дыхание, снова повернулся  к  корнету, у которого явственно  полыхали уши.
- Простите, корнет, но наша тренировка откладывается до лучших времен. – Еще полминуты он размышлял, прежде чем обратиться к своему заместителю. – Лейтенант, продолжайте по распорядку. Меня призывают срочные дела в «Тихий омут». Идем, Стефан! Коня мне!
« Вот они архивы Кипраса…» - размышлял все еще кипящий гневом  Бибервельт, взлетая в седло. – «Появились на свет божий. Но Таська-то какова! Обвела вокруг пальца! Проклятье! Так попасться… Ну я ей этого не прощу!»

***

Дверь «Тихого Омута» распахнулась, чуть не сорванная с петель ударом ноги. Не обращая внимания на испуганные возгласы прислуги, Бибервельт взлетел на третий этаж к апартаментам графини Кредер.
Берта, ближайшая горничная графини, отважно пыталась заслонить дверь.
- Вы не вовремя ваше сиятельство! Госпожи графини нет…
- Прочь, Берта… - Бибервельт даже не дослушал лепет горняшки и, буквально отшвырнув несчастную в сторону, вошел в будуар.
- Вон! Все вон! – показывая пальцем на дверь, прокричал он прислуге, что была в комнате.
Те, не проронив не звука, поспешно покинули комнату, прикрыв за собой дверь. Тася, сидевшая на полу среди ворохов муслина и кружев, испуганно подняла на него глазки.
- Как это понимать, госпожа графиня Таисия Кредер?! Вы, кажется, соизволили меня обмануть? Более того, посмеяться!
- Усмирите свой пыл, Вольфрам, не позволю говорить со мной в таком тоне! И... Я не понимаю о чем вы, барон…
- Ах, вы не понимаете… - Бибервельт кинул на колени Таисии злополучный пасквиль.- А теперь? Кажется, вы сказали мне, что писем в сейфе судьи не было? Тогда откуда взялось это? Читайте, читайте, госпожа графиня…
Пока графиня Кредер читала, Бибервельт метался по ее покоям, словно тигр по клетке, совершенно не замечая, что его сапоги топчут нежнейшие ткани. Он был зол, как тысяча четей. Зол, прежде всего, на самого себя. Нельзя поручать такие вещи женщинам, нельзя!
- Я…Вольфрам, друг мой, я здесь не при чем…- голос графини дрогнул и из красивых глаз потекли слезы, напрочь смывая всю косметику.
- Ну, вот и слезы в три ручья! – Бибервельт не мог выносить женских слез.- Нечего плакать, Таисия. Лучше признайтесь, что хотели пошутить… И, клянусь преисподней, шутка удалась! Бедный барон фон Бибервельт теперь посмешище всего Гвибрука! Ноги моей больше не будет в этом доме! Сегодня же уеду!
- Вы осмеливаетесь разговаривать подобным образом! – слезы на щеках  Таси тут же высохли.- Вы, который сами замыслили выкрасть эти бумаги,  имеете дерзость укорять меня… Обвинять меня в том, чего я не совершала! Видит небо, я не виновна! А вы врываетесь ко мне в будуар, словно к себе в казармы и кричите на меня, будто я ваш солдат… - она вскочила на ноги. -  И, посмотрите, что вы наделали!!! Вы же испортили самую дорогую ткань во всем Гвибруке!
- Ложь вам не к лицу, графиня! – сложивший на груди руки Вольфрам стоял, как несокрушимая королевская гвардия, упрямо и грациозно. – Из всего ныне услышанного мною, правда лишь то, что ткани невозвратно испорчены... Таисия! – он подошел ближе и схватил ее за плечи. – Полно лжи! Письма у вас, и я это знаю.
- Увы, я об этом не в курсе... – выдержав паузу, прошептала Тася, удерживая слезы. – И уберите руки! Как вы смеете ко мне прикасаться?
- И вы заплатите за это... – уже тише бормотал барон с широко распахнутыми глазами. – Не сегодня, так завтра...
- Вон! Вон из моих покоев!!! – не на шутку разрыдавшись, завопила Таисия. – Не стану терпеть эти беспричинные унижения! Я не обязана перед вами оправдываться!
Пару секунд постояв в молчании, Вольфрам понял, что больше не вынесет вида плачущей графини, и, пока ее слезы не усмирили его пыл, гордо зашагал прочь. Дверь за ним со злостью захлопнулась, и казалось, что навсегда...

Сообщение отредактировал Вольфрам Бибервельт - 09.07.2009, 8:50